«Я боюсь за Барнаул». История сына купца, газетчика, эмигранта и масона, умершего в сумасшедшем доме

В прошлом году Алтай упустил повод отметить 150-летие со дня рождения своего неординарного земляка Василия Вершинина. В истории он фигурирует как «малоизвестный участник февральской революции». Между тем, он был комиссаром Временного правительства и имел чрезвычайные полномочия. Он отвечал за доставку отрекшегося императора к месту его ареста, а в Крыму присматривал за членами Дома Романовых. Этот рассказ - о его жизни и печальной судьбе.

Самые важные новости в Телеграм и ВКонтакте. Подпишитесь!

«Наш комиссар, знакомый вам Вершинин, – очень любезный и милый человек, но ввиду создавшегося положения потерявший почву под ногами», - писала бывшему императору Николаю в Тобольск его сестра Ксения в конце 1917 года.

Другие русские аристократы оставили о нем отзывы, увы, куда менее теплые.

Влиятельный князь Георгий Шервашидзе, управляющий двора вдовствующей императрицы (и ее страстный поклонник), называл его «типом добродушного, но темного утописта не переваренных социалистических теорий».

А в приватных беседах - остолопом и ослятиной. Князь Феликс Юсупов, женатый на племяннице царя, утверждал, что Вершинин «всего боялся и ничего не мог».

Княгиня Лидия Васильчикова, дочь члена Госсовета и организатор полевых больниц, в 1917-м общалась с Вершининым в поезде Петроград-Крым. В мемуарах она тоже не жалует нашего героя:

«На мой вкус, он был чересчур радикален, но вместе с тем имел наружность буржуя, опьяненного своей значимостью. Не могу сказать, что он отличался большой словоохотливостью, он был для этого слишком важен».

Но как Василий Вершинин, владелец типографии в Барнауле, сын бывшего крестьянина и издатель провинциальной газеты, попал в окружение высшей аристократии России?

Звездный час этого «темного утописта» наступил в трагическое время - в феврале 1917-го. 43-летний Вершинин – депутат Госдумы от Томской губернии, и он в Петрограде. Состояние петроградцев тогда описывали так: повальное безумие.

Бастуют тысячи рабочих, на улицах стрельба, кто-то берет штурмом булочные и бьет витрины, нападает на полицию, поджигает дома. Мятежные полки запасных захватывают арсенал.

Дальше - хуже. 2 марта Николай II отрекся от престола. Это шок для миллионов обывателей. Как так? 300 лет династии Романовых, а подхватить власть некому?

Тем временем государство продолжает распадаться на глазах - уходят в отставку все министры. И все это - в стране, ведущей тяжелейшую войну.

Ну, а Вершинин с 27 февраля, с начала революционных волнений, не покидает «ставку Госдумы» - Таврический дворец, хотя официально Госдума распущена. Таврический дворец вообще - эпицентр революции, сюда стекаются взбудораженные толпы. И наш герой там днюет и ночует.

Часть думцев (около 10%), еще не потерявших голову, пытается предотвратить крах. Они создают Временный комитет Госдумы - и он берет власть в свои руки. Точнее, заявляет, что взял власть.

Вершинин - член Временного комитета, он выступает на первом же заседании.

«Вершинин предложил, чтобы члены Госдумы всех без различия партий дали обещание поддерживать и оказывать содействие Временному комитету во всех его действиях. Предложение приняли единогласно», - пишет петербургский историк Наталья Карушкина, опубликовавшая много новых сведений о нашем герое.

2 марта Временный комитет формирует новый орган исполнительной власти - то самое Временное правительство, которое уже совсем скоро распустят большевики.

Вершинин в него не входит. Но становится доверенным лицом суперпопулярного политика Александра Керенского, министра юстиции, а потом и министра-председателя.

С Керенским Вершинин сдружился еще во время работы в Госдуме - оба входили в небольшую фракцию трудовиков. И впоследствии, уже в эмиграции, экс-министр назовет Вершинина «своим ближайшим другом».

А в те дни сюда, в Таврический дворец, привозят арестованных Временным комитетом чиновников. Министров, военачальников, священников, схваченных уличной толпой.

Вершинин - из тех, кто встречает и принимает арестантов, переправляет их в особый павильон.

Однако 7 марта он все же покидает дворец и в 11 вечера экстренным поездом выезжает с Царскосельского вокзала в Могилев.

Ему и еще трем думцам Керенский поручает особую миссию: взять отрекшегося царя под стражу и доставить его к месту домашнего ареста - в Царское село.

Оставим ненадолго безумствующий Петроград 1917-го и перенесемся в Алтайский горный округ 1880-го.

Это год, когда крестьяне Вятской губернии Михаил и Ольга Вершинины вместе с сыном Васей приезжают в Барнаул. Главе семейства в это время 25 лет, нашему герою – всего шесть.

Вершинины осели в Барнауле. Глава семьи записался в мещане и взялся за дело – торговлю головными уборами. К началу XX века Вершинин-старший дорос до купца 2-й гильдии.

Семья не богатая, но обеспеченная: в Барнауле у нее два магазина с мастерской, лавка, трактир, гостиница, свои дома, прислуга. Неплохо для бывшего крестьянина.

Пока Вершинин-отец укрепляет положение в обществе, Вершинин-сын оканчивает четырехклассное училище - в нем, к слову, обучались шесть лет. Он радует папеньку - учится хорошо, а по окончании помогает ему и по коммерческой части, и по общественной.

Вместе с отцом он входит в совет знаменитого барнаульского Общества попечения о начальном образовании, знакомится с харизматичным Василием Штильке (моторчиком общества). В общем, жизнь идет как будто по плану.

Но приходит горячий 1905 год, и все меняется. Страна бурлит, митингует, бастует, обсуждает войну с японцами и реформы, крестьяне жгут усадьбы помещиков. Осенью забастовка охватила 2 млн рабочих, а потом встает колом Транссиб - стачка!

В октябре 31-летний Василий Вершинин, сын купца и работодателя, - участник стачечного комитета барнаульских приказчиков. Вместе с ним в стачкоме Штильке и еще чуть больше 20 активистов, всего же участников около 300.

Они требуют: ввести для приказчиков восьмичасовой рабочий день, повысить зарплаты и заключить колдоговор. Похоже, Вершинин с коллегами - неплохие переговорщики: часть требований удовлетворены.

Меж тем, царь, уступая требованиям стачкомов, подписывает Манифест о гражданских свободах. Многие торжествуют. Но другие, как водится, в ужасе: куда катится матушка Россия? Разве свободы до добра доведут?

По всей стране тогда прокатились погромы, избиения, убийства - громили, собственно, тех, кто замечен в свободомыслии.

В Барнауле досталось и Вершининым - мастерская и дом отца нашего героя подверглись разорению (о барнаульских погромах мы писали здесь). Такая вот народная драма.

Снова мы слышим об этом человеке в 1910-м. Вот новость в «Сибирской жизни»: в Барнауле с 1 января 1911 года начнет выходить новая газета - «Жизнь Алтая». Василий Вершинин - издатель.

Редактор «Жизни Алтая», писатель Георгий Гребенщиков в шутку называет семью Вершининых «Царствующим Домом». Только все никак не может определиться, что ж за человек его издатель.

• С одной стороны: «Мои впечатления о Вершининых самые выгодные. Это на редкость хорошие, честные и корректные люди», - пишет он коллеге Порфирию Казанскому.
• С другой: «Деньги у издателя есть, хотя он и скуп основательно. Стыдно мне за наши гонорары»...
• Или совсем уж сердито: «Не ручаюсь, что примирюсь с грубым издателем. Я совершенно негодую на его хамство»...

Ох уж эти интеллектуалы...

Гребенщиков жалуется Казанскому: в редакцию набрали почтенных старейшин, и они пишут редко (а газета ежедневная и в ней надо пахать). Простые же корреспонденты попросту полуграмотны, утверждает он.

Тем не менее, «Жизнь Алтая» вскоре стала самой авторитетной газетой округа - ставка Вершинина на «почтенных старейшин» оказалась выигрышной. За семь лет редакция выпустила почти 1,5 тыс. номеров. Дата выхода последнего - 23 февраля 1918 года.

Но на издании газеты в провинции не обогатишься. В 1912 году ее убыток достигает 500 рублей в месяц - это в то время, когда дойная корова в Томской губернии стоила от 22 до 38 рублей, а курица - 21-37 копеек.

Компенсировать убытки приходится, видимо, за счет доходов от типографии - Вершинин запустил ее в том же 1911-м, но чуть позже. Она оснащена по последнему слову техники, и этот бизнес на подъеме.

В 1916 году в этом бизнесе у Вершинина трудилось около 110 человек - немало для того времени.

Впрочем, коммерческий успех газеты скорее всего - не главное. Своя газета - отличный пиар. Теперь Вершинин не просто сын известного в городе купца и депутата.

Он сам влияет на общественное мнение и заставляет власти шевелиться. А на последней полосе крупными буквами написано, кто издатель.

И карьера его стремительно идет в гору. В 1911-м его избирают гласным (депутатом) гордумы и старшиной биржевого комитета. Он участвует в совете съездов торговли и промышленности Сибири. А это все далеко не декоративные структуры.

В конце 1912-го – новый взлет карьеры: Вершинин стал депутатом Госдумы от Томской губернии. В столице он выполняет поручения барнаульского самоуправления, помогает решать вопрос прирезки земли для города.

Теперь он и сам часто фигурирует в новостях. Вот он в Госдуме критикует бюджет, вот требует принять закон о свободе депутатского слова. А вот дает интервью Сибирскому торгово-промышленному календарю за 1914-1915 годы.

«Я боюсь за Барнаул. Боюсь, как бы он из узлового центра, где перекрещиваются многие внутриэкспортные пути, не стал наподобие Тюмени, проходным местом», - размышляет он в этом интервью.

А теперь пора, читатель, вернуться в Петроград, в страшные мартовские дни 1917 года. Вскоре после отречения бывшему царю и его семейству стала грозить опасность - многочисленные делегации требовали его ареста и даже казни.

«Факелом вспыхнуло неугасимое пламя злобы» в душе русского народа, - так воспринимал те времена писатель Всеволод Иванов. Думаю, не он один.

7 марта Временное правительство издает постановление об аресте Николая II. Это, с одной стороны, успокоит «ширнармассы» (так думали в правительстве), с другой, - обеспечит Романовым безопасность.

К этому времени экс-император еще находится в Могилеве, где базируется ставка главнокомандующего. Арест же он должен был отбывать в Царском селе – там жили его дети и супруга.

Чтобы доставить туда бывшего царя, Керенский командирует четырех думцев с мандатами комиссаров, имеющих чрезвычайные полномочия: Василия Вершинина (купца), Александра Бубликова (промышленника), Семена Грибунина (потомственного дворянина) и Савелия Калинина – крестьянина.

Вершинин был главным ответственным за эту миссию, пишет Наталья Карушкина.

8 марта четверка комиссаров прибывает в Могилев. Отрекшийся император живет в поезде вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Постановление об аресте ему зачитывает генерал Алексеев.

Вот что Вершинин напишет позже в докладе Временному комитету:

«По приказу ген. Алексеева в распоряжение комиссаров был дан наряд солдат в 10 человек гвардейского железнодорожного батальона под командой унтер-офицера. Когда все было готово, отрекшийся император перешел из вагона царицы-матери в императорский поезд.

Находившиеся на перроне лица хранили полное молчание. У окна своего вагона стояла мать-царица, наблюдая за всем происходящим».

«Это была последняя ее встреча с сыном», - пишет Наталья Карушкина. 9 марта утром, в 11:30, поезд с отдельными вагонами для императора, свиты, охраны и комиссаров прибыл к Царскосельскому павильону.

Вершинин, проверив, знают ли «начальствующие лица» инструкцию, что делать с Николаем Романовым, счел миссию выполненной и вернулся в Петроград.

Вершинин снова в Таврическом дворце. Он еще не знает, что скоро его ждет новая миссия, связанная с арестом Николая Романова. И старается разгрузить Госдуму от поступающих в нее бумаг.

Документы текущего характера отправляет в министерства и ведомства, политического – в особый отдел Минюста.

Всю весну он готовит и подписывает документы Временного комитета, в том числе - за председателя Михаила Родзянко. Но в этой канцелярской суете не может не видеть, куда катится страна.

Город наводнен дезертирами, преступность зашкаливает. Временное правительство и Петросовет борются за главенство. Временный комитет все еще существует, но он все меньше влияет на что-либо.

В июне Вершинин выходит из комитета, но еще работает с правительством. Меж тем все больше признаков, что жизни бывшего царя в Царском селе тоже угрожает опасность. Керенский решает переправить Романовых в Тобольск.

Секретным приказом он назначает ответственных за доставку царской семьи в Сибирь: Василия Вершинина и Павла Макарова, архитектора, гражданского инженера и масона. Им Керенский полностью доверяет.

Путь бывшего императора до Тобольска подробно описали историки Юрий Гончаров и Лидия Дмитриева. Железнодорожники, узнав о назначении поезда, поначалу отказались предоставить паровоз, пишут они.

Уговорили же их с помощью Вершинина. 1 августа семья Николая Романова выехала из Царского села.

Для конспирации состав с Романовыми двигался под японским флагом. В первом вагоне ехал Николай с семьей, остатками свиты и прислугой. В третьем - Вершинин, Макаров и офицеры.

«Поезд следовал с максимально возможной скоростью, не останавливаясь в городах и на крупных станциях», - пишут историки. При этом узловые станции перед остановкой состава оцепляли войска, публику из вокзалов и с платформ удаляли.

Изредка состав мог остановиться в открытом поле. Члены императорской семьи выходили подышать свежим воздухом и размяться в сопровождении Вершинина и Макарова. Остальным покидать вагоны запрещали.

17 августа состав прибыл в Тюмень. Пассажиры пересели на пароходы «Русь», «Кормилец» и «Тюмень» и направились в Тобольск. Наконец 26 августа царь и его семья сошли на берег этого старинного города.

Вершинин, убедившись, что с размещением все в порядке, выехал обратно.

Последние месяцы жизни в России Василий Вершинин проведет в Крыму. Нет, он не лечит свою потрепанную нервную систему - у него новая миссия. Здесь, в имениях императорского дома, собрались 20 из 65 членов Дома Романовых.

Но их положение тоже весьма шаткое. В Севастополе, Ялте, на местных виллах - грабежи и убийства. В имениях Романовых - обыски, нужны какие-то экстренные меры по их охране.

3 сентября 1917 года Керенский издает секретный приказ о назначении Вершинина правительственным комиссаром по охране вдовствующей императрицы Марии Федоровны и других лиц императорской фамилии.

Получив в канцелярии правительства удостоверение, Вершинин спешит на полуостров на поезде (где, очевидно, встречается с княгиней Васильчиковой) и поселяется в Свитском доме имения Ай-Тодор - в 20 верстах от Ялты.

Вершинин контактирует с местным советом депутатов, от которого зависит жизнь всех крымских Романовых, организует охрану трех имений - Ай-Тодора, Чаира и Дюльбера (совет выделяет для этого 72 человека).

Когда заболевает Мария Федоровна, он регулярно шлет Керенскому отчеты о ее самочувствии.

Он часто общается и с Романовыми, и их гостями - надо полагать, там он и познакомился с Юсуповым и Шервашидзе, оставившим о нем нелицеприятные отзывы.

Он пытается убедить Романовых (и, наверное, самого себя), что скоро их жизнь улучшится, все постепенно наладится, и «все это шоу для публики, с которой надо считаться».

Иногда он вступает в дискуссии. «Он говорит такой вздор и все время ссылается на французскую революцию», - пишет Ксения, сестра Николая II.

В феврале-марте 1918-го, когда уже ясно, что большевики взяли верх в крупных городах России, он пытается сдать дела новой власти.

Как комиссар низложенного Временного правительства он уже не имеет никаких полномочий, а командировочные средства (20 рублей в день) у него закончились.

Дела у него в конце концов принимают. А он очень нездоров и рвется в Барнаул к супруге Анфисе Васильевне, и даже получает разрешение покинуть Севастополь и удостоверение на беспрепятственный проезд.

Карушкина полагает: выехать в Барнаул он все же не смог, а в Крыму застрял до весны 1919 года. Родину он покинул, скорее всего, в одно время с Романовыми, но, как полагает историк, не на одном с ними пароходе. По другой версии он все же находился на том же судне.

Романовы же покинули Россию 11 апреля на британском линкоре «Мальборо».

Можно только догадываться, какие чувства испытывал Василий Вершинин, покидая Россию. На его глазах разрушилось все, что он создавал, ради чего делал карьеру, во что вкладывал время, душу и деньги. Опустошенность, горе, разочарование?

Газета «Жизнь Алтая», семь лет выходившая при царе, закрылась, типографию отобрали. Свободу слова, за которую он бился в Госдуме, отменили.

Законно избранное Учредительное собрание, которое, как он верил, решит судьбу страны, разогнали. Купцов объявили классовыми врагами.

В 46 лет ему надо было начинать жизнь с нуля в чужой, очень чужой земле. Жил он сначала во Франции (возможно, и в Германии), а потом в Чехословакии - в Праге.

Он не сразу смирился с узурпацией власти большевиками и попытался продолжить борьбу.

В 1920-м он вошел в «Административный центр» – объединение русских мигрантов, созданное для свержения большевиков и утверждения в России республики на принципах Февраля.

Учредили его, в основном, эсеры, включая Керенского - к слову сам Вершинин эсером никогда не был. Наталья Карушкина утверждает: в этом центре Вершинин даже имел псевдоним «Платон»...

Они всерьез надеялись, что власть большевиков неустойчива и может рухнуть - надо только этому помочь. Надежды подогревала пресса, писавшая о крестьянских волнениях в России и забастовках.

Но после подавления кронштадтского мятежа все надежды растаяли. Игру в свержение большевиков пришлось прекратить, и объединение сосредоточилось на издании газет.

Вершинин все же не опускал руки. Он вошел в руководство эмигрантских газет «Воля России», «Голос России» и «Дни», искал для них финансы, решал оргвопросы, ради заработка вел коммерческие проекты.

В 1920-х годах он вступил в масонскую ложу «Северная звезда», и к 1928 году получил третью и самую высокую степень - мастера. «Масон» - звучит грозно. Но братство вольных каменщиков, российских эмигрантов, было безобидным.

Они собирались где-то за столом и рассказывали друг другу о будущем России, давали оценки прошлому. «Эмигрантское масонство – это смесь парламента и сиротского приюта для стариков», - сказал однажды поэт Ходасевич. Жесткие слова.

В 1934 году Вершинин подал в отставку из ложи – возможно, потому что среди масонов усилились разногласия.

Анфиса Вершинина смогла выбраться к мужу только в 1922-м. Одному Богу известно, как она добралась из Сибири в Москву, а потом пересекла границу.

Наталья Карушкина утверждает: выездную визу в Чехию ей помог получить эсер и член Учредительного собрания Иван Брушвит - он эмигрировал примерно в это же время.

Детей у Василия и Анфисы Вершининых, по-видимому, не было. А вот родственники за границей имелись - известно, что они помогали деньгами племяннице, изучавшей в Париже стоматологию. Кстати, Анна, одна из сестер Вершинина, работала дантистом еще в Барнауле.

Умер Василий Михайлович в Праге в 1946 году. Увы - в психиатрической лечебнице.

«События второй мировой войны застигли его в Праге. Немецкая оккупация Чехословакии тяжело отразилась на его здоровье. Болезнь осложнилась психическим расстройством», - написала о нем 28 июня 1946 года нью-йоркская газета «Новое русское слово».

7 фактов о Василии Вершинине

Василий Вершинин родился 11 января 1874 года в Вятской губернии.

Отец – Михаил Васильевич Вершинин - родился в 1855 году.

Мать – Ольга Андреевна – год рождения неизвестен, умерла в 1915-м.

Имел трех сестер и брата.

Супруга Анфиса Васильевна родилась 20 августа 1879 года в Петрозаводске.

Избран в IV Госдуму от Томской губернии в 1912 году.

В 1911 году начал издавать газету "Жизнь Алтая" и открыл типографию "Алтайское печатное дело".