Герой Соцтруда Иван Варшавский знает ответ – да, можно. Когда ты всей душой болеешь за своё дело, ты выдержишь любые испытания и преодолеешь всё. БАМ строило несгибаемое поколение, которому покорялись горы и тайга. Укладке «золотого звена» предшествовали годы тяжёлой работы, трудового азарта и непоколебимой веры в свои силы. Именно поэтому считаются легендарными и магистраль, и её строители.
Конфеты напополам с землёй
Нас у родителей было восемь детей, я последний, поскрёбыш. Детство было трудным, голодным. Оно у меня прошло на Украине, в Одесской области. На удивление, хорошо помню войну. Отчётливо вижу, как я совсем мелким ходил с матерью и старшими сёстрами на колхозное поле. В обед туда привозили большой котёл, в котором варили кулеш. Похлебаешь – и в животе становится тепло и приятно. Но детство – это счастье, несмотря на голод и лишения. Голова с голоду кружилась, а мы бегали, играли.
После семилетки пошёл в колхоз работать. Взрослые мужики, которые с фронта вернулись, были калеченные, раненые да бессильные. Мы, подростки, считались основной рабочей силой. А сразу после армии устроился монтёром пути, затем стал бригадиром, заочно окончил железнодорожный техникум. И в 1969 г. уже был руководителем группы рабочих Кишинёвской железной дороги. Необъяснимая для меня деталь: когда работал в Молдавии, меня постоянно мучили ангины. В горле фурункулы, полные гноя. Однажды мне хирург сказал: уезжай отсюда, тебе тут не климат. И я в 1972 г. уехал на строительство Абакан-Тайшетской железной дороги, затем десятилетия жизни на БАМе – и ни одной ангины!
Машины глохли, а люди выдерживали
Как услышал про строительство БАМа, приехал сюда в 1974-м на разведку – молодой, всё было интересно. Мне сразу сказали: «Мы тебя берём». Приехал с женой и двумя детьми. У друга была крошечная времянка. У них с женой двое детей, нас четверо – так и начинали жить.
А вокруг тайга, грибы – косой коси. Рябчики, глухари летают. Вместо дорог грязь непролазная, а на танцплощадках танцевали до упаду. Везде смех, костры, гитара. Жизнь на БАМе кипела. Единственное, что было плохо, – кочегарки. Тогда в Тынде было 164 котельных! Считай, каждый барак, вагончик, землянку отапливала своя котельная. А по утрам все начинали прогревать машины – морозы-то в 50 градусов. Света белого не было видно от смога.
Про морозы. Веришь, «зимняя» солярка в кисель застывала, немецкие «Магирусы» глохли от холода, а люди выдерживали. Был у меня случай на Гилюе. Самый лютый мороз помню – 64°С. Вся техника стояла, а мы работали. Летом костыль забиваешь в шпалу за 2–4 удара, а в морозы по 10–12 раз приходилось по нему бить. Ну если у тебя в руках лом или кувалда, как можно замёрзнуть? Полушубки снимали, в них тяжело было. Минут через 10 спина вся в снежном куржаке, как у белого медведя. Порядок такой: 30 минут работаешь, полчаса в вагончике. Чаю горячего глотнул, у печки погрелся – и снова вперёд.
В моей бригаде треть женщин было, шутки, прибаутки. «Я к тебе приду сегодня, погреешь? » – подначивали мужики. «А греть-то есть чем? » – отбивались бабы. На язык были бойкие, ага. Были такие бабоньки, которые в одиночку шпалы на плечо поднимали и шли с ними, не споткнувшись. Замечу, когда женщины рядом, мужики себя по-другому ведут: мата меньше, дисциплины больше.
«Время было неконфликтное»
Становление коллективов на БАМе было делом интересным. Народ приезжал разный, со всего Советского Союза. Надо было притереться, понять друг дружку. Но никаких конфликтов не было. Какое-то время было неконфликтное.
Покойный Миша Задорнов ядовито говорил, что БАМ строили зэки и солдаты, а комсомол только наблюдал и руководил. Я когда это услышал, аж поперхнулся. Думаю, ну и засранец же ты! Такое сказать… Но бог с ним, его нет уже на свете.
А зарплаты – да, были хорошие, я рублей 700 получал, а ребята-взрывники и по 1 тыс. в месяц зарабатывали. Тех, советских рублей. Каждый месяц матери посылал деньги, у неё тогда колхозная пенсия была 7 руб. У матери-героини, которая восьмерых детей вырастила! Потом я в отпуск на родину приехал, она мне целый узел моих денег вручила: «На, сынок, возьми, они тебе пригодятся. Я привыкла на свою пенсию жить». Я чуть не упал. Пошёл в магазин, на все эти деньги ей нарядов набрал.
Но работали как звери, это правда. Спал часа по четыре в сутки. Чем дальше жилые вагончики ставили от трассы, тем лучше. Чем дальше вагончик, тем дольше тебя везут на вахтовке, значит, есть лишние минуты подремать в машине.
«Наш День Победы»
«Золотая стыковка» БАМа состоялась 28 сентября 1984 г. на разъезде Балбухта Каларского района Читинской области. Мой коллега Саша Бондарь плакал по-настоящему. Фотографии по всему миру разлетелись, где его лицо всё в слезах. Я до сих пор помню вереницу заплаканных лиц молодых мужиков, когда мы стыковали это «золотое звено» БАМа. Это был наш День Победы! Сейчас иногда начинаю это всё вспоминать, сам плачу. Списываю всё на возраст.
Мы с Сашей Бондарем договорились, что, когда стыканёмся, наши бригады обязательно накроют «поляну». Внизу, под полотном, соорудили длиннющий, зашитый шалёвкой стол. На это дело выписали премию, часть денег из своих карманов достали. Стаканов не было. Снял с головы каску, смешал в ней водку с шампанским, и этот «бокал» пустили по кругу. Потом многие стали снимать с голов каски и наливали в них водку с шампанским. Этим забористым «ершом» мы обмывали главную победу БАМа.
Когда секретарь ЦК КПСС Владимир Долгих прикрепил мне звезду героя, горло перехватило от волнения. Помню, весь Колонный зал стоял. А как хлопали люди! (Машет рукой, молчит.) Было удивительно: неужели я заслужил? Тысячи и тысячи таких же, как я, имели право получить такую награду. А когда после награждения приехал на свою родину в село Загнитково, там встречали меня всем колхозом, специальное собрание организовали. Полный клуб народу набился. Вот здесь было до слёз. Было обидно, что мама не дожила до того дня.
Летом 2019 г. мне говорят: «Иван Николаевич, надо лететь в Москву. Выступить в Совете Федерации, помощи для Тынды попросить».
Никакие тезисы для выступления не писал. Вся моя бамовская жизнь – в голове. А голова, слава богу, ещё светлая. Тогда, в 2019-м, самолёты в Тынду не летали, поезд до Благовещенска ходил через сутки. Фирменный поезд с «фирменными» ценами. Ну, я всё это и перечислил.
Про бамовские времянки сказал, в которых до сих пор тысячи людей живут. Про больницу, где 40 лет не было нормального ремонта. Про лес – что 45 лет его вырубают нещадно. Вокруг Тынды уже все сопки лысые, а в Тынде даже простенькой пилорамы нет, не говорю уже про лесоперерабатывающую фабрику. Разве это по-хозяйски?
Я ни разу на той трибуне не заикнулся, только сопли вытирал. Хобот длинный, конденсат подтекает (смеётся).
Но результат получился: самолёты теперь летают, в хирургическом корпусе Тындинской горбольницы сделали прекрасный ремонт. Душа радуется!
Что для меня счастье? Рыбалка! Не зря говорят: сутки на рыбалке продлевают жизнь на три дня.
Думаю ли я о смерти? Чем больше будешь о ней думать, тем она быстрее придёт. А если когда и встречусь с Богом, то сильно удивлюсь и попрошу прощения за то, что я в него не верил. Всегда думаю: если Бог есть, то зачем тогда столько кары невинным людям и деткам малым? Никогда этого не пойму. А войны зачем Бог допускает?
Что от жизни хочу? Спокойствия! Она какая-то беспокойная сейчас. И пожить ещё хочется. Хочется!
БАМ в цифрах и фактах
Длина Байкало-Амурской магистрали, которая протянулась от станции Тайшет до Советской Гавани, – 4324 км. Железную дорогу, основную часть которой строили с 1972 по 1984 г., прокладывали рабочие и инженеры 108 национальностей, 60% были моложе 30 лет. Население региона стройки к моменту её окончания составляло 1 млн человек. При строительстве дороги появилось 63 новых населённых пункта. На БАМ было затрачено 17,7 млрд советских рублей.