Военнопленные первой мировой войны. 2

Представляем вниманию асбестовцев выдержки из книги известного краеведа Ю. Сухарева: "Трудовые лагеря и спецпосения на территории бассейна реки Рефт" В ней используются, кроме документов из русских архивов, большое количество иностранных публикаций, а так же воспоминания бывших военнопленных и местных старожилов. 

Продолжение.

Направление пленных на работы представляла существенную выгоду для военных властей. Ведь все расходы на содержание (питание, одежда, жилье, медицинская помощь и охрана) полностью перекладывались на работодателя. Во-вторых, 25% заработка военнопленных перечислялись на счет военного ведомства.

Для пленных, занятых на работах, был установлен следующий распорядок дня. Летом подъем в 4.30 утра, завтрак, работа с 5.30 до 11.00, отдых и обед, работа с 14.00 до 17.30, отдых, работа с 18.00 до 21.00, ужин, отбой в 22.00. Зимой на работу выходили на рассвете, заканчивали по приказу распорядителя. На обед давался один час. Продолжительность рабочего дня составляла в летнее время 12 часов, зимой – 10. За выполненную работу пленные получали жалованье по расценкам установленным для местных рабочих, но на руки они могли получать не более 20-50 копеек в день. Остальные деньги, за вычетом стоимости содержания, перечислялись на их личные счета и могли быть выданы только после окончания плена.

Одним из главных занятий пленных были лесозаготовительные работы. Для пленных, отправленных на лесоповал, эта работа зачастую оказывалась непосильной. Многие из них, особенно горожане, не выдерживали нагрузки и заболевали или саботировали работу. Производительность подневольного труда оставляла желать лучшего. 30 мая 1915 г. Чердынская городская управа обратилась с жалобой к уездному воинскому начальнику. 50 пленных назначенных на распиловку дров за день сделали только 5 саженей, в то время как арестанты местной тюрьмы распиливали по сажени на человека, а вольнонаемные работники по 1,5 сажени.

Особенно широко труд пленных использовал известный торговый дом "Наследники А.Ф. Поклевского-Козелл". На принадлежащем ему асбестовом прииске в Белоярской волости Екатеринбургского уезда по разрешению Главного управления Генерального штаба к маю 1915 г. уже работало более 300 чел. военнопленных, еще 70 - на Талицких винокуренном и дрожжевом заводах. Нам интереснее подробности пребывания иностранных солдат на асбестовых рудниках. А их не много.

А.И.Чечулин сообщает, что жили пленные в так называемых «Австрийских казармах». Они мало чем отличались от бараков, где жили рабочие. Красноречиво говорили об их содержании закрепившиеся названия: « Централ», «Карантин», «Монастырь». Корреспондент журнала «Горнорабочий» 26.01.1912 сообщал: «Какое ужасное впечатление производят казармы. Грязные, вонючие нары, земляной пол. Под каждой нарой вырыты ямы для хранения пожитков. Течет со стен, с окон».

В Кудельке (народное название асбестовых приисков), очевидно, пребывали воины турецкой и австро-венгерской армий. Информационный портал «Ислам в Российской Федерации» утверждает, что согласно архивным документам, первыми мусульманами, которые появились на территории Асбеста, были турецкие военнопленные, захваченные в ходе I мировой войны и отправленные в Кудельку на работу. То, что это были первые мусульмане, сомнительно, учитывая наличие в окрестных селах пышминских татар. Что касается «турецкого присутствия» - подтверждается и Чечулиным. Описывая радость рабочих приисков по поводу национализации рудников (май 1918г.) он сообщает: «Даже Халим-паша, пленный турок с Кавказского фронта, хлебопек Поклевского, бросал в воздух красную феску – и он теперь независим и будет печь хлеб для свободного народа». О наличие на приисках солдат австро-венгерской армии (мадьяры, поляки по национальности) также упоминается Чечулиным при описании событий гражданской войны.

К 1916 году в Пермской губернии проявились проблемы содержания пленных на частных промышленных предприятиях. Причин несколько. Затянувшаяся война, конца которой не было видно, все оттягивала их возвращение домой, что сказывалось на моральном состоянии и трудовой активности. Ухудшение экономического положения в стране, очевидно, отражалось и на условиях их содержания. Предприниматели, оценивавшие пленных как дешевую рабочую силу, не очень о ней заботились. В результате участились побеги и отказы от работ (побег 10 австрийцев с заводских работ в Кыштыме, отказ от рудничных работ в Билимбае). 15 июля 1916 г главноначальствующим Пермским губернатором Лозина – Лозинским (вот такие были раньше фамилии!) издано постановление. Им вменялось администрации предприятий, в коих состоят на работах военнопленные, назначить ответственных для надзора и наблюдения за санитарным состоянием, предупреждения эпидемий. Также указывалось, что там, где охрана пленных лежит не на полицейской страже, а на сторожах, администрация должна принимать меры к тому, «чтобы сторожа правильно несли охранную службу, а окарауливаемые ими военнопленные не ходили без конвоя вне места работ». Между тем, первоуральский краевед Ю.А. Дунаев, сообщает, что в их краях «окарауливаемые» в годы Первой мировой «чувствовали себя свободно, как дома, - разрешалось посещать все общественные места в посёлке». Вряд ли было по-другому в Кудельке.

В том же постановлении указана и ответственность пленных за нарушения. За непослушание и отказ от работ – арест «на хлебе и воде при ближайшем волостном правлении» до 7 суток. За повторные отказы – арест или тюремное заключение.

Международные наблюдатели, например, делегат Шведской королевской миссии, отмечали существенные, по их мнению, ограничения прав пленных: введение для них комендантского часа после 8 часов вечера, местное население на своих сходах принимало решение об их выселении, пленным запрещали покупать продовольствие на рынках наравне со всеми, поэтому продукты они закупали у перекупщиков по цене в 5-10 раз дороже рыночных, им запрещали писать письма на немецком языке, видимо для облегчения работы цензорам, изъятия из посылок с родины части содержимого и т.д. Делегат требовал также защитить пленных от насилия со стороны местных жителей и особенно от солдат, находившихся в отпусках, вымещавших на пленных недовольство войной. Блюстители порядка, вместо защиты пленных, сами присоединялись к насилию над ними вместе с жителями.

С другой стороны, Н.В. Суржикова, исследуя материалы газеты «Уральская жизнь» того времени сообщает: « Местная публика с живейшим интересом встречала и провожала каждый состав с пленными, проявляя искреннее сочувствие к их незавидной судьбе, которое выражалось по-разному - в пожеланиях счастливого пути, раздаче папирос и табака, сборе тут же, во время стоянки поезда, вещей, еды или денег в пользу "страждущих"».

Не оставила без внимания «дошедших до Урала» солдат вражеских армий и Советская власть. Комиссар труда Иван Малышев подписал постановление о военнопленных.

"Ввиду ограждения военнопленных от происходящей на многих заводах нечеловеческой эксплуатации, областной комитет Совета рабочих и солдатских депутатов Урала постановляет:
1. На всех заводах, где работают военнопленные, охрана военнопленных содержится не за счёт военнопленных, а за счёт заводоуправления.
2. Экономически военнопленные уравниваются с русскими рабочими..
6. Все Советы на местах обязаны следить за тем, чтобы над военнопленными не совершалось насилий (избиение стражей и проч.), заменяя негодную стражу"

Продолжение следует.

Ю. Сухарева: "Трудовые лагеря и спецпосения на территории бассейна реки Рефт" 2009г.