Вселенная сказителя земли уральской Павла Бажова. Загадки и тайны его творчества

Мы восхищаемся живописно прописанными героями вселенных Джона Толкиена, Клайва Стейплза Льюиса, Джорджа Мартина. Но все они существуют только в рамках книг и снятых по ним фильмов. И только одна Вселенная в истории человечества, созданная в небольшом деревянном доме в одном из районов Екатеринбурга, Вселенная героев сказителя Павла Петровича Бажова укоренилась и проросла в умах людей земли уральской и навсегда определила идентичность этого региона. В 50-е годы фольклористы, которые поехали в поисках сказов по Уралу, столкнулись только с пересказами сказов Бажова. До сих пор фольклорные источники, на которые якобы опирался Бажов, не найдены

Слава пришла к Бажову в 60 лет, после выхода в 1939 году книги «Малахитовая шкатулка». Павел Петрович был максимально простым, доброжелательным, общительным человеком, и известность скорее мешала ему, чем помогала. Бажов был живой легендой в Екатеринбурге. К концу 40-х его книги были переведены на 24 иностранных языка. В 1946 году вышел первый советский полнометражный полноцветный фильм режиссера А. Птушко «Каменный цветок», где Бажов был соавтором сценария. Фильм посмотрели 23 млн зрителей, он был удостоен специального приза жюри 1-го Каннского фестиваля за лучшее цветовое решение. После выхода фильма Бажову не давали прохода на улице. Каждый хотел подойти и о чем-нибудь расспросить живую легенду. Когда он умер, то весь Екатеринбург несмотря на сильнейший мороз вышел его проводить.

Работа — она штука долговекая. Человек умрет, а дело его останется. Вот ты и смекай, как жить-то.

Семинарист и атеист, преподаватель епархиального училища и большевик-подпольщик, филолог и собиратель горнозаводского фольклора, лауреат Сталинской премии и дважды исключенный из партии «оппозиционер», депутат, писатель. Своим талантом и мастерством он оживил древние уральские мифы и навеки вечные проявил суть-образ всего Урала — образ Мастера.

Тоже ведь сказы не зря придуманы. Иные — в покор, иные в наученье, а есть и такие, что вместо фонарика впереди.

Рождение гения сказа

Уральский сказитель родился в городе Сысерти. Его отец Петр Бажов работал на горном заводе, мать вела домашнее хозяйство, шила и плела кружево на заказ. Он должен был пройти путь, типичный для заводских: получить 4 класса образования и в 12-13 лет попасть на завод, а далее «выработаться» на заводе до инвалидности.

Но судьба сложилась иначе. Сысертского вундеркинда, читавшего наизусть Некрасова, в 10 лет родители отправили учиться в Екатеринбургское духовное училище. После училища Павел продолжил учебу в Пермской духовной семинарии. В течение всей жизни он неоднократно отмечал важность образования: «Без образования, приобретенного в школе или в жизни, не может быть писателя». Павел Петрович обладал великолепной памятью и энциклопедическими знаниями, но о себе всегда говорил с большой скромностью.

Я, конечно, говорю с запинками, читаю через очки, усиленные лупой, пишу, — ох, как не свободно, но это не останавливает меня в графе о знании языков с разгонкой писать русский. Это, понятно, лишь условность: нельзя же сказать никакой, коли тебя все-таки понимают

Любовь всей его жизни

В 1908 году в училище, где он преподавал, познакомился с Валентиной Александровной Иваницкой. Бажов понял, что она любовь всей его жизни, и в 1911 на её выпускном сделал предложение. Они прожили вместе счастливо и в любви 39 лет. Для Валентины Александровны на первом месте всегда был ее муж, а потом уже — дети и весь остальной мир.

«Она расчищала камни на моем пути», — говорил Бажов, признавая, что без Валентины Александровны «Малахитовой шкатулки» просто бы не было. Летом 1950 года Бажов, показывая гостившему у него Борису Полевому семейные фотографии, сказал: «Это мы с Валюней после свадьбы. Видите, какая она у меня была. С тех пор у нас все пополам: и горе, и радость».

«В последний день я любила его так же, как и в первый», — вспоминала Валентина Александровна, так и не снявшая траур по покойному мужу до конца своих дней.

Дом, где рождались сказки

На углу улиц Архиерейской (нынешней Чапаева) и Болотной (нынешней Большакова) находится дом Бажова. Он как отдельная, застывшая, заколдованная реальность, созданная писателем в постоянно меняющей свой лик реальности города.

Горожане несутся мимо этого дома в бешенном ритме, город наступает на мир Бажова, откусывая части когда-то посаженного им сада, и все же не может заступить на территорию волшебства, где открывается портал в сказку.

Дом писатель начал строить в 1911 г., сразу после женитьбы. После смерти Павла Петровича Валентина Александровна передала дом городу и там был создан Мемориальный музей писателя

Здесь каждая вещь связана с его жизнью и творчеством. Автор «Малахитовой шкатулки» прожил невероятную жизнь. Когда читаешь его дневники, понимаешь, что все социальные и духовные катаклизмы прошли через его судьбу.

Семья была большая и по-настоящему дружная. Полное доверие, уважение, забота друг о друге — это то, что никогда не покидало дом Бажовых и создавало тот чрезвычайный уют, живую, теплую атмосферу, которая царила здесь и в периоды относительного благополучия, и во времена откровенной нужды, которые были не такой уж и редкостью.

С приходом отца всё в доме оживало. Пока он мыл руки и переодевался, мама быстро заканчивала обеденные приготовления, все садились за стол. Обед на столе, но никто не берет в руки ложки, пока не возьмет отец. А он не начнет есть, пока не сядет мама. Никто такого закона не устанавливал, никто бы не рассердился, если бы его нарушили, но он существовал, он стал привычкой.

Ключи творчества Павла Петровича

Павел Петрович сам себя писателем не называл. Считал это звание слишком высоким, к тому же он никогда не жил на заработки от своих книг. Собрание сочинений Павла Петровича Бажова — это всего три тома. При этом у него всегда была работа, так или иначе, связанная с текстами — преподавание русского языка и литературы, журналистика, издательская деятельность — он возглавлял Свердловское отделение Союза писателей. Сказы он писал в свободное от работы время, в основном по ночам, с полуночи до двух. Он укладывал домашних спать, закрывал дверь, выходил в коридор и, стоя за конторкой, начинал свою работу по филигранной обработке мифологического сырого, собранного им по Уралу материала.

Писал он очень медленно — на 7-10 страниц текста у него уходило примерно полгода. Работал над словом как ювелир, оттачивая каждую грань своего произведения. Он считал, что даже одно неверно подобранное слово может увести сюжет в другую сторону.

Бажовская модель творчества

В статье «Павел Петрович Бажов и его письма» заведующий Мемориальным музеем П. П. Бажова Георгий Григорьев пишет, что «Павел Петрович считал, что жизнь безгранична в своих вариациях и проявлениях, она не поддаётся логике. Творческие усилия автора единичны в этой безразмерности, и всё, что он может противопоставить стихии действительности, — это способность зафиксировать или осмыслить тот или иной фрагмент жизни, обратив его «дикий» потенциал в частично управляемую энергию. Например, в ситуации Данилы мастера и каменной чаши можно увидеть сходную логику: «Вот мне и припало желание так сделать, чтобы полную силу камня самому поглядеть и людям показать».

Удачное произведение Бажов определяет как «неожиданное», а крупное писательское дарование для него было чем-то непостижимым, запредельным, как космос. Во многих письмах нахожу его восторженные размышления о таланте Антона Павловича Чехова.

Ведь у Куприна, даже у Бунина все-таки можно узнать, как это делалось, а у Чехова, особенно до его «хмурого периода», никаких концов не видно. Что это? Высшая степень искусства или то, что зовется наитием? Отвергаете такой термин? Ну ваше дело, а оно все-таки у Чехова было. Кажется, что многое у него отливалось в совершеннейшие формы без предварительной кропотливой формовочной работы и не требовало последующей чеканки. Так что Вы не шутите около этого имени... Для меня он несоизмерим, несравним, почти стихиен.

Григорьев отмечает, что спонтанная непредсказуемость закладывалась Бажовым в процесс создания текста и в творческую стратегию в целом. Писатель относился к слову как к ресурсу, с помощью которого любой человек, не только писатель, закрепляет текучую, быстро меняющуюся жизнь. Он считал, что язык концентрирует в себе многовековой опыт народа. «Уж очень огромен наш язык, и каждый из нас перед ним козявка козявкой». Язык был для него единственным феноменом, сопоставимым по масштабу с феноменом жизни».

«Веселый огород» Павла Петровича

У дома Бажовых был достаточно большой сад и огород. В саду до сих пор стоит любимая скамейка писателя под рябиной и столик под липой. Бажов любил сидеть с гостями за чаем на свежем воздухе.

В кратких словах — люблю веселый огород, где бестолково перемежаются малина с хреном, капуста с маком и т. д. Все это пускается погуще. Зелень получается буйная, кудрявая. Говорят, что это не очень полезно для овощей: теснят друг друга. И беспорядочная посадка не одобряется. Настаивают, что в первую очередь надо всерьез продумать разбивку огорода с расчетом, чтобы был плодосмен, чтоб земля не истощалась в одном каком-то направлении. Об этом читал, но, каюсь, ни разу не попытался выполнить, а следовало бы.

Для Павла Петровича любой процесс —даже копание в огороде — был прежде всего творческий. В своем огороде он отводил душу, экспериментируя с овощными и фруктовыми культурами. Кроме картошки, которая спасала большую семью от голода, Бажов пытался вывести новый сорт яблонь, выписывал для своего огорода семена разных растений.

Наблюдал, как что растет в непростом климате Урала. Однажды ему прислали семена мака Ширли, он разбросал их по грядкам. Маки выросли и весь огород расцвёл белыми, красными, розовыми цветами.

В другой раз на самом лучшем участке огорода был посажен турнепс, и Бажов водил всех смотреть, как из земли вылезают могучие лиловые плоды. Правда, когда урожай созрел и был собран, оказалось, что вкус у плодов отвратительный.

Огород спасал писателя от нервных срывов и тревог. В годы репрессий его исключили из партии и уволили с работы. После этих тяжёлых событий Бажов вернулся домой. Состояние писателя было подавленное. Чтобы спастись от страшных мыслей, Павел Петрович отправился на огород, переоделся и пошёл разбивать камни в дальней части участка, который в то время не использовался. Целый год Павла Петровича не брали на работу, и ежедневно он ждал ареста. Днём он работал на огороде, а вечером — писал. В это самое время родились многие известные сказы, в том числе «Малахитовая шкатулка», «Сочневы камешки» и «Каменный цветок».

Из огородных работ больше всего люблю копать землю. Копаю весной, копаю осенью. Иногда даже копаю в перевал, когда первый пласт окажется внизу, а второй сверху. Мне это просто доставляет удовольствие: работаешь, потеешь на солнышке, а всегда ли это надо — не задумывался…

Как малахит стал главным уральским камнем

Одна из самых больших загадок в творчестве Бажова: почему главным камнем Урала он сделал малахит. Малахит фигурирует в сказках «Железковы покрышки», «Приказчиковы подошвы», «Медной горы Хозяйка», «Малахитовая шкатулка», «Каменный цветок», «Горный мастер». Данила-мастер работал не по мрамору, яшме или родониту, а по малахиту. Но малахит на Урале не добывается уже лет 150. Сам Бажов в сказе «Железковы покрышки» пишет: «Гумёшевский рудник, где самолучший малахит добывался, в полном забросе стоял, и отвалы там не по одному разу перебраны были». Малахит-руду на Урале добывали с конца XVIII века. В Европе XIX века этот минерал называли «русским камнем». Гумёшевский рудник долгое время являлся одним из самых крупных на Урале. В конце XIX века шахты Гумёшевского рудника залили подземные воды, и добыча руды прекратилась. В 1940–50 гг. была попытка возродить добычу малахита. В настоящее время разведочные и добычные работы в верхних горизонтах Гумёшевского месторождения, где могут быть скопления малахита, затруднены горными работами по добыче медной руды.

Куда она идет — все ей открыто. Как комнаты большие под землей стали, а стены у них разные. То все зеленые, то желтые с золотыми крапинками. На которых опять цветы медные. Синие тоже есть, лазоревые. Одним словом, изукрашено, что и сказать нельзя. И платье на ней — на Хозяйке-то — меняется. То оно блестит, будто стекло, то вдруг полиняет, а то алмазной осыпью засверкает либо скрасна медным станет, потом опять шелком зеленым отливает.

В этом камне есть что-то запредельное, связанное не с нашим миром, а только с царством минералов. Малахит у Бажова как портал в иной мир, где действуют другие законы. Рисунок у малахита живой, меняющийся, мерцающий, психоделический. Малахитовая палата во дворце становится символом всепоглощающей, иррациональной, непостижимой силы камня. Этот камень как будто не приспособлен для земных людских нужд. Люди могут любоваться его красотой, но не имеют права использовать в своих целях. Малахит, отданный во дворец, заставляет дрожать от страха придворных при виде растворившейся в камне Танюшки. Малахит, отданный на украшение главной церкви в Санкт-Петербурге, приводит к исчезновению богатств Гумёшевского рудника и его последующему затоплению. Малахит — это тайна, которая связывает героев Бажова и его самого с источником вдохновения и творчества.

Ящерицы и змеи обычного вида у старателей считались только слугами, пособниками. Среди ящериц одна была головной. Она иногда превращалась в красивую девицу. Это и была Владычица медной горы

Звериный стиль и еще одна тайна Бажова

На Урале до прихода русских существовало местное искусство, так называемый «звериный стиль». Это изображение богов, фантастических существ и животных, вылитых в металле. Они служили древним уральцам украшениями и оберегами. Эти объекты созданы по определенному принципу: внутри изображений существуют какие-то взаимоотношения между персонажами.

И, если проанализировать сказы Бажова с этой точки зрения, то мы обнаружим, что персонажи Бажова действуют точно так же, как персонажи звериного стиля. Бажов прекрасно знал это искусство.

У Бажова есть два сказа: один — «Ермаковы лебеди» — про то, как лебеди провели Ермака к земным богатствам, а другой сказ — «Серебряное копытце», где лесной козел (косуля) бил копытцем и из-под него летели самоцветы. В произведениях звериного стиля олени, лоси и птицы взаимозаменяемы и исполняют одну и ту же роль. Для мастеров, которые творили предметы «звериного стиля», символом птицы были и лосиные рога, похожие на крылья. И, если внимательно взглянуть на образы Бажова, мы увидим потрясающее сходство его произведений и сюжетов «пермского звериного стиля».

Магия портрета Павла Петровича

Писать портрет Павла Петровича на лопате было интересно и весело. Я написала его не в виде малахита, а в виде хрена. Бажов очень любил хрен. По мнению сказителя, самую силу это растение набирает весной, когда ещё лежит снег. Поэтому уже в марте-апреле, преодолевая снежные сугробы, Павел Петрович ходил в огород, чтобы выкопать корни хрена для приготовления их к обеденному столу.

Если вызовут на пленум и решусь еще трясти костями по Москве, привезу самой милой культуры — хрену.

И еще для меня хрен — удивительно сильное и красивое растение: если рассмотреть лист хрена, то в нем можно увидеть, как и в малахите, пейзажи, образы и сюжеты. Корневая система хрена — крепкая, как у сорняка, удивительная, насыщенная минералами и витаминами. Вся сила хрена — в его корне. Подобно хрену, сказы Бажова крепко проросли в умах уральцев. Говорят, что в 50-е годы фольклористы, которые поехали в поисках сказов по Уралу, столкнулись только с пересказом произведений Бажова. До сих пор фольклорные источники, на которые якобы опирался Бажов, не найдены.

Так вот, захотел Павел Петрович у меня в виде хрена проявиться. Но, когда я написала его глаза, то столкнулась с удивительным — куда бы я не отходила от портрета, его глаза смотрели на меня. В этом было что-то магическое. С лопаты на меня смотрел не добрый сказочник, а мощный древний колдун, обладающий невероятными знаниями и ключами от миров, преодолевший пространство и время. Он наблюдал за мной из своего секретного сада души.

Готовя материал, я нашла интересный факт, который мне многое объяснил. Свои ранние произведения Бажов подписывал фамилией Колдунков, потому что его фамилия означала «бажить», то есть колдовать.

Кто же вы, Павел Петрович? Человек-загадка, писатель-сказочник, неистощимый исследователь, великий творец, деятель и созидатель, колдун, владеющий ключами от разных реальностей, добрый волшебник, мечтавший о счастье и процветании простых людей, фольклорист, собравший мифологию горно-заводской цивилизации Урала, мастер слова, который проявил и закрепил главную ценность уральской земли — труд и мастерство. Всю его жизнь у него было четкое понимание своей миссии и своего пути, с которого он ни разу не свернул. Павел Петрович обладал невероятной скромностью и говорил о себе: «Это умный может рассуждать по-правильному, а я — по-своему».

Благодарю заведующего Мемориальным музеем П. П. Бажова Георгия Григорьева за экскурсию в мир Павла Петровича и помощь в подготовке материала.

Благодарю заведующего Дома-музея П. П. Бажова в Сысерти Анатолия Каптура за фото.  

Благодарю Амалию Акопову («Дома Хорошо!» Москва FM 92.0), Медиа Амбассадоров, Константина Анучина, директора Ассоциации малых туристских городов (АМТГ) и Игоря Алексеевича Черноголова, руководителя проекта «Мариинские избы», за возможность побывать на Уральской земле и на себе почувствовать его сказочную мощь и силу.

Фото П. П. Бажова из фондов Объединенного музея писателей Урала предоставлены Мемориальным музеем П. П. Бажова в Екатеринбурге.

Источники: Мемориальный дом-музей П. П. Бажова в Екатеринбурге, издание: «Павел Петрович Бажов. Письма 1911–1950». Издательство: Кабинетный ученый, 2018 г.

Портрет Павла Петровича Бажова на садовой лопате входит в экспозицию проекта «100 портретов. Творцы на лопатах»

Материал о золотой лихорадке на Южном Урале: «Золотая жила»