Теория «Москва – Третий Рим» как архетип русского православного сознания
Теория «Москва – Третий Рим» является потенциалом православного архетипа России, её мессианской устремлённости в будущее.
Фейк в либерально-западнической литературе о теории «Москва – Третий Рим»: суть её революционный деспотизм псковского монаха Филофея, который якобы зовёт Русь к мировому господству. И сегодня миф о «филофействе» как программа русского и советского империализма весьма популярна среди либеральных историков и философов современного мира. В то время как, концепция «Москва – Третий Рим» – одно из глубочайших учений о связи духовной, вселенской и земной истории, которая не разделяет, а подтверждает эсхатологическое единство Востока и Запада христианской ойкумены. Теория «Москва – Третий Рим» является фундаментальным потенциалом православного архетипа России, её мессианской устремлённости в будущее. Эта теория во многом определила направление деятельности Русской Православной Церкви и русской духовной жизни вообще.
Для того, чтобы понять в какой духовной атмосфере рождались смыслы этой теории, на каком духовном фундаменте их истоки, надо, как мне представляется, исходить из религиозного, а не секулярного сознания в понимании этого процесса, ибо библейская экзегеза (экзегеза – это практика толкования библейских текстов) исходила из того факта, что история не просто событийная канва, а вечность в настоящем, это во многом метафизический процесс, за внешними событиями и людскими поступками в котором отражается неизменная борьба универсальных мистических сил добра со злом.
Римская империя, во времена которой в период императора Августа родился Иисус Христос, была «удерживающим» от абсолютизации зла в мире. Такой для православного мира была и Ромейская империя (как называли её сами греки), или Византия, «катехоном», «удерживающим». Христианский Бог предстаёт в этой связи и Богом истории, промыслительно определяющим её движение. Следовательно, знать историю для Богопознания необходимо, ибо религиозное восприятие исторических событий, это не психологизм, а так же реально, как реально восприятие физическое. Это особенно важно понимать, или скорее почувствовать интуитивно, потому что, как отмечал Н.А.Бердяев в работе «Типы религиозной мысли России»: «Православная мысль в допетровской Руси была связана исключительно с религиозной миссией русского государства, обоснованием идеи православного царства. Таков инок Филофей с его идеей Москвы третьего Рима, Иосиф Санин, Иван Грозный».
Действительно, на Руси складывался иной принцип генезисных оснований государственной власти и духовной культуры, в отличие от Западной Европы – теономный или теоцентричный, Богозаконный. Как известно, Русь входила в состав православных государств Византийского круга. Вхождение Руси в Византийскую ойкумену, наднациональной общности православных держав, центром которой был Константинополь или Царь-град, как называли столицу Ромейской империи русские летописи, определило и наследственность духовных ценностей Великой восточно-православной онтологии. Эти богатые россыпи высокой духовности, их глубокое идейное содержание составили дискурсивную основу российской цивилизации.
Отнюдь не случайно, К.Н. Леонтьев подчёркивал в своём знаменитом произведении «Византизм и славянство», что «Византийский дух, византийские начала и влияния как сложная ткань нервной системы, проникают насквозь весь великорусский общественный организм». Именно в этом духовном пространстве, картина мира которого коренным образом отличалась от духа идей западной цивилизационной модели, и артикулировался мыслительный процесс создания теории «Москва – Третий Рим» иноком Филофеем. Важно в этой связи подчеркнуть, что с принятием Православия для русского сознания открылось новое, до этого совершенно неведомое для Руси, духовное пространство Триипостасного Бога, образ Царства Божия.
Славянское язычество радикально преобразилось в рамках православной картины мира, внося в неё свои ментальные славянские черты (не случайно, С.Н.Булгаков неоднократно говорил о «русском Боге», а, например М.Лютер оперировал понятием «немецкий Бог»). Прежняя связь славянина-язычника с окружающим миром, мыслившаяся им в горизонтальной плоскости в традициях языческой архаики, приобрела иное направление – вертикальное, как устремлённости человека в сакральный метафизический мир. Это изменение духовной парадигмы кардинально изменило онтологическую перспективу будущего, да и внерациональный способ мышления русского человека вообще. И ещё очень важно отметить тот факт, что византийское Православие принесло в славянский мир идею движения как исторического, линейную разверстку мировой истории вместо циклического («архетипического повторения одних и тех же жестов» по Мирче Элиаде), так и онтологического движения, движения внутрь: человек, будучи Образом Божьим должен превзойти то состояние, в котором он после грехопадения вошёл в мир от ветхого Адама до Нового Адама, Иисуса Христа.
Об этой идее Преображения, о созидании в себе «внутреннего цельного человека», «собирания себя», созидания Царства Божия внутри нас», говорил Григорий Палама, исихазм которого через Сергия Радонежского и его многочисленных духовных чад Золотого века русского духовного Ренессанса XIV века (исихастами были, наследуя этой традиции и Иосиф Волоцкий, и инок Филофей, который также, несомненно принадлежал к исихастскому иосифлянскому кругу).
Отсюда и тот идеал, который Православие сформулировало для славянского этноса – Святая Русь. И, хочу ещё раз подчеркнуть, Святая Русь, как путеводная звезда в духовном пространстве мировой истории, как идеал «теозиса» человека, а значит и всего православного мира в целом, а это предполагало новую управленческую вертикаль власти, теократическую диархию управления «Священства» и «Царства», симфонию духовной и светской власти. «Византия может похвастаться тем, что нигде вопрос о союзе Церкви и государства не был решён более удачно», – отмечал в своей книге «Монархическая государственность» Л. Тихомиров. Природа Церкви теократична. В этой связи Церковь и Государство, хотя и неслиянно, но и нераздельно, подобно двум природам в Богочеловеке Иисусе Христе, в едином Лице Христовом, призваны духовно направлять человеческую жизнь, как личную, так и всего социума, в едином служении делу Божию. В.Н. Лосский писал, что «в своём христологическом аспекте Церковь представляется нам организацией, обладающей двумя природами, двумя действованиями, двумя волями». Эта византийская модель церковно-государственных отношений явилась базовой доминантой всей духовной жизни славянского этноса, консолидировав его в единый русский народ, создав тот архетип русского национального самосознания, в рамках которого только и могла сформироваться теория инока Филофея «Москва – Третий Рим».
Однако, первым, кто сделал жизненно важные выводы для русского православного самосознания из этой духовной кладези византийского наследия, был митрополит Иларион. Читая его книгу «Слово о законе и благодати», становится понятным, что церковно-государственные отношения понимались им не только и не сколько как проблема законодательства и реальных отношений к Церкви светских государей. Для митрополита Илариона это проблема общей духовной и социально-политической атмосферы в обществе, она напрямую связана с выбором Русью своего вектора в мировой истории, ибо для митрополита Илариона Православие было не только путём личного Спасения, но и откровением о ходе всей мировой истории, соотношением сил добра и зла, Востока и Запада. Митрополит Иларион в этой связи обосновывает идею об особой роли Руси среди мировых держав как Богохранимой державы и как достойной хранительницы православной истины, формулирует идею о Богоизбранности русского народа.
Этот же вопрос о месте Руси в мировой истории занимал и летописца прп. Нестора в его «Повести временных лет». На эти мысли митрополита Илариона и летописца прп. Нестора будет позднее опираться инок Филофей в своей теории «Москва – Третий Рим». Ими была насыщена вся атмосфера русского духовного мира. Это был совершенно иной православный взгляд на мир и человека, которого никогда не было (идеи Преображения, «теозиса» человека и мира в целом) в западном христианстве: ни в католицизме, ни тем более в протестантизме, да и во всей западноевропейской культуре. Это особенно важно подчеркнуть, ибо только в контексте «Преображения», а не какого-то фейка о якобы физическом мировом господстве Руси, и можно понять, что имел ввиду инок Филофей, говоря в своей теории «Москва – Третий Рим» о сменяющихся царствах и Третьем Риме – Москве.
Событийная канва внутригосударственной и внешнеполитической ситуации, в какой оказалась Русь, также подготовила почву для появления теории «Москва – Третий Рим». Как гром с ясного неба для православного мира Ферраро-Флорентийская уния (1439 г.), и эту унию подписывают русский митрополит грек Исидор и его сподвижник епископ Суздальский Авраамий, которая была категорически отвергнута Великим князем Василием II. А вслед за этим событием новая катастрофа вселенского масштаба – падение Царь-града под ударами турок-османов. Император Константин XI погиб, так и не дождавшись обещанной военной помощи от Запада в обмен на унию церквей во главе с Папой Евгением IV. Запад как всегда обманул. Для православного мира это была шоковая ситуация. Для людей эсхатологически мыслящих встал ключевой вопрос, как жить дальше, на каких основах теперь будет существовать православный мир, если не стало «катехона», удерживающего мир от вселенского зла. Кто станет хранителем истинной православной веры на земле, новым «катехоном».
В духовной атмосфере православных народов возникали в разное время различные проекты таких духовных центров «Roma acterua», пожелавших стать преемником Константинополя, «Третьим Римом»: сербы нарекли Белград «Третьим Римом», болгары – Тырново. Сербский царь Стефан Душан и болгарский царь Иоанн Александр объявляли себя преемниками «Третьего Рима». Однако, ко второй половине XV века все эти страны стали частью турецкой державы, утратив свою государственность, западные славяне были онемечены, часть южных славян, не попавших под турецкое господство были под протестантско-католической Австрией. Единственной православной, независимой славянской страной (в 1480 году освободившейся от золотоордынского ига), успешно проводившей централизацию своей государственной власти, была Русь, самое крупное государство Европы.
В связи с этим, на Руси возникла острая дискуссия о царском титуле московского князя, царском титуле, который должен констатировать, с одной стороны, суверенитет и независимость Великого князя от правителей государств, распадавшейся Золотой Орды, с другой стороны, стать номинальным главой всего православного мира, покровителем всех православных христиан, заменив тем самым византийского императора. Известно, например, что в Договоре от 1515 года с императором Священной Римской империи Максимилианом I Великий князь Василий III впервые в русской истории был назван императором русов (на этот факт позднее будет ссылаться Пётр Великий при обосновании своего императорского титула). В 1519 году Папа Лев X предложил Василию III через своего спецпосланника Дитриха Шонберга титул царя, а московскому митрополиту стать патриархом на условиях церковной унии. В 1525 году Папа Климент VII опять предлагал Василию III титул, правда уже короля, но с условием, что Великий князь согласится на унию. Все эти предложения были категорически отвергнуты.
Более того, не приняв унию с Римом, имея статус автокефалии (де факто с 1448 года, когда Поместный церковный Собор официально отверг Ферраро-Флорентийское соглашение и поставил на русскую кафедру Иону, епископа Рязанского), Русская Православная Церковь управлялась независимыми русскими митрополитами вплоть до учреждения патриаршества (1589). Брак Ивана III с Софьей Палеолог, племянницей последнего императора Византийской империи, византийский двуглавый орёл, ставший государственным гербом Руси, все эти события бурного века, свидетелем которых был инок Филофей, были осмыслены и переработаны им как явления мирового порядка, духовный смысл которых вылился в его теорию «Москва – Третий Рим», где подчёркивалась идея исключительности русского государства на мировом фоне, как хранителя истинной православной веры.
Творчеству инока Филофея предшествовала богатая литературная традиция, формировавшая государственную идеологию молодой централизованной державы, где уже появляется идея перемещения на Русь духовного центра мировой истории, как реакция на Ферраро-Флорентийскую унию и падение Константинополя. Это такие произведения как «Повесть о новгородском белом клобуке», в котором развивается идея провиденциального перенесения политической и религиозной роли Византии на Русь, «Сказание о Вавилоне-граде», где обосновывается мысль о законности нового Царства, «Сказание о князьях Владимирских», где говорится об истоках родословной московских князей от брата римского императора Августа Пруса и о получении князем Владимиром Мономахом царских регалий от византийского императора Константина Мономаха. Пасхалия митрополита Зосимы, где Иван III назван царём и новым Константином. Кстати сказать, и Кремлёвский архитектурный ансамбль строился как величественный державный комплекс, подобно римскому Капитолию, стоящему на семи холмах.
Однако в своём полном виде концепция «Москва – Третий Рим» была изложена иноком псковского Елеазарова монастыря Филофеем. О самом Филофее сохранились очень скудные сведения. О себе Филофей, как подобает смиренному монаху, говорил, что он «человек сельский, учился буквам, а елинских борзостей не текох, а риторских астрономий не читах, ни с мудрецами философами в беседе не бывах». Но современники говорили о нём совсем иное. «Той старец был образованным человеком премудрости словес знаем». Известно, что в молодые годы Филофей побывал в Италии, Германии, Польше, тридцать лет провёл на Афоне. Безусловно, инок Филофей был выдающимся представителем русской православной духовности.
Концепция инока Филофея основывается на мысли о Богоизбранности народов и преемстве царств, которые в свою очередь базируются на провиденциализме, промышлении Божием о судьбах человечества. Для обоснования своей теории Филофей прибегает к ветхозаветному пророчеству о четырёх царствах пророка Даниила, последовательно сменявших друг друга: халдейском (вавилонском), ассиро-персидском, греческом (Александра Македонского), римском. Пророк Даниил предсказывал: «Во дни тех царств Бог небесный воздвигнет царство, которое во веки не разрушится. Оно сокрушит и разрушит все царства, само будет стоять вечно» (Дан. 2:44).
Многочисленные христианские экзегеты выдвинули теорию «Длящегося Рима». Инок Филофей основываясь на этом концепте в своих посланиях к княжескому наместнику М.Г. Мунехину и непосредственно к самому Великому князю Василию III говорил о том, что первый Рим был сокрушён варварами из- за «аполлинариевой» ереси и отпадения жителей Рима от христианской веры. Второй Рим – Константинополь пал в результате турецкой агрессии из-за предательства православной веры вследствие заключённой унии с католиками на Ферраро-Флорентийском соборе (1439 г.). В результате, по мнению старца Филофея, произошло перемещение «Ромейского царства» на Русь. Все судьбы православного мира соединились («снидоша») в Третьем Риме» – Москве. Ключевая фраза этой теории Филофея «два Рима пали, третий стоит, а четвёртому не бывать». Московское Царство является Богоизбранным преемником Римской империи. Москва как единственная, независимая держава, сохранившая истинную православную веру, должна стать «Третьим Римом» до «скончания века».
Однако, в этой связи, надо подчеркнуть, что есть мессианство господства над миром, как это демонстрирует в своей истории Запад, а есть мессианство Спасения мира от вселенского зла и как следствие Преображение человека, его «теозис», «обожение». Русское мессианство, которое было изложено иноком Филофеем – это идея спасения мира от вселенского зла. Таким образом, теорию «Москва – Третий Рим» следует рассматривать как эсхатологическое обоснование всемирной русской национально-религиозной идеи, а не как политические претензии Руси на мировое господство, как говорили её многочисленные враги на протяжении многовековой российской истории.
Позднее эта теория инока Филофея была включена митрополитом Макарием в «Великие Четьи Минеи» и тем самым приобрела официальный статус, ибо в предисловии митрополит Макарий отмечал, что «здесь все святые книги собраны и написаны, которые в русской земле обретаются». Ссылки на эту концепцию инока Филофея появляются в «Казанской истории», в Грамоте об учреждении патриаршества (1589 г.), надписи на Псалтири Бориса Годунова, «Повести о начале Москвы» (XVII в.), в дискуссиях славянофилов и западников, в книгах русских религиозных философов В.С. Соловьёва, Н.А. Бердяева и др.
Она, эта теория инока Филофея прикровенно жива и сейчас как основа российского имперостроительства не просто как светской организации, а как таинственного организма, как препятствие, как «удерживающего» мир от вселенского зла в рамках эсхатологической драмы борьбы добра и зла. Но мы знаем, что Господь хранит Россию, и её опыт имперостроительства на основе православного самосознания востребован, ибо миссия России как Третьего Рима спасения мира от прихода антихриста неотмирна, как об этом говорил в своей теории «Москва – Третий Рим» великий старец, инок Филофей.
И последнее. «Москва – Третий Рим» – это не гордыня русских. Это понимание своей ответственности в мире. Суть этой концепции в словах Иисуса Христа «Я завещаю вам царство» (Лк. 22:29).
Реснянский Сергей Иванович, доктор исторических наук, профессор кафедры истории России РУДН, профессор кафедры истории России средних веков и нового времени Государственного университета Просвещения, академик РАЕН, Член экспертного Совета ВАК РФ по теологии, член Императорского Православного палестинского общества (ИППО)