Археолог Елена Соловьева: поле – это не только романтика с открыток

В День археолога мы поговорили с и.о. руководителя Музея арктической археологии имени С. Федосеевой Арктического научно-исследовательского центра Якутии Еленой Соловьевой, за плечами которой более 30 полевых сезонов, о романтике и трудностях полевой работы, интересных открытиях и будущем профессии археолога.

История под ногами

– Мои родители, молодые медики, приехали в Якутию по распределению. Познакомились в Усть-Алданском районе, в селе Кэптэни. Но родилась я в Поволжье, где на тот момент жила семья мамы, и до 12 лет росла у бабушки с дедушкой. Считаю своей родиной и этот северный посёлок, и волжскую землю.

Уже в третьем классе я твёрдо решила, что стану археологом. Как-то осенью иду в школу, по чернозёму – грязь, слякоть, ноги разъезжаются. Поскользнулась – и вижу, из-под ноги что-то выскочило. Монета. Царская, 1908 года. Меня поразило, что под ногами может быть нечто настоящее, живое, спрятанное временем.

Эта находка стала для меня настоящим символом, носила ее с собой как талисман. А в конце учебного года, когда весь класс писал сочинение на тему «Кем я хочу стать», спросила у учительницы: как называются те, кто ищет древности в земле? Она написала на доске загадочное слово – «Археолог». Так и началась эта история.

Подростком какое-то время мечтала поступить в театральное училище, но интерес к археологии оказался сильнее. В 1983 году поступила на исторический факультет Якутского университета. Уже через год поехала в Олекминский район на первую полевую практику. Это было время расцвета университетской археологии – в вуз пришли молодые яркие преподаватели, вдохновлённые идеей полевых исследований – Алексеев А.Н., Гоголев А.И., Кочмар Н.Н.

Первая экспедиция вела раскопки на стоянке Усть-Токко – в устье реки Токко, притока р.Чары. Для меня первая экспедиция стала настоящим событием: жизнь в палатках в глухом лесу, приготовление пищи на костре, полтора месяца вдали от цивилизации. Но страха не было – только азарт и ощущение настоящего дела. Тогда я ещё больше убедилась в правильности своего выбора, отчетливо поняла, что это моё, что хочу заниматься именно этим.

Со временем мне начали доверять больше: на четвёртом курсе самостоятельно руководила одним из отрядов экспедиции. Уже во время учебы приняли на работу в университетский музей археологии и этнографии. Он располагался в колоритном старинном доме XVIII века на улице Павлика Морозова, 2. Настоящий, с историей. В любую погоду, сразу после занятий мы бежали туда: там собирались единомышленники, было по-настоящему интересно.

В конце 90-х по семейным обстоятельствам пришлось уйти из музея. Это стало настоящим испытанием для меня, я потеряла опору. Найти работу по специальности археолога где-то ещё было практически невозможно. Археологи – специалисты штучные. В республике и тогда, и сейчас не так много мест, где профессия археолога востребована.
Мне позвонила знакомая учительница истории в школе-гимназии №8: «Я ухожу из школы, но меня отпускают при условии, что я найду себе замену. Предложила твою кандидатуру». Я согласилась. Так начался «школьный период» моей жизни.

Возвращение в профессию

– Двадцать лет я проработала в родной школе, в которой когда-то училась сама. Это был очень интересный и полезный опыт. При этом из археологии никогда не уходила насовсем. Друзья-археологи звали в экспедиции, и я ездила – снова и снова. Потом стала брать своих детей. Они немножко ворчали, особенно дочь, не очень любили палатки и спальники. Но теперь вспоминают как самое лучшее время.

Пока я вела уроки, мои коллеги делали открытия. Якутская археология жила своей жизнью, а я будто стояла в стороне. Обидно. Как-то поделилась мыслями об этом со своим научным руководителем, д.и.н. Анатолием Николаевичем Алексеевым. Он поддержал меня и пригласил в Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН, в отдел археологии, за что я ему бесконечно благодарна.

Видимо, какое-то предначертание было, и я должна была вернуться в любимую профессию. В 2019-м году меня пригласили в Арктический научно-исследовательский центр. История Музея арктической археологии АНИЦ началась с археологической экспедиции, создателями которой были Юрий Алексеевич Мочанов и Светлана Александровна Федосеева – одни из самых авторитетных археологов Якутии. С 1964 года, с Приленской экспедиции, они вели раскопки, фиксировали памятники, создавали археологическую летопись Якутии.
Десятки тысяч экспонатов охватывают все периоды истории Якутии – от появления здесь первых людей до событий Нового времени. В музейной коллекции много уникальных артефактов. Например, в фондах хранятся материалы одного из интереснейших памятников археологии – поздненеолитического могильника Диринг-Юрях возрастом примерно 4 тыс. лет (не путать со стоянкой Диринг-Юрях, возраст которой около 400 тыс. лет). Причиной смерти некоторых погребенных стала насильственная смерть, о чем свидетельствуют кремневые наконечники стрел, навсегда застрявшие в их скелетах.

Магия, азартные игры и игрушки первых жителей Якутска

– Научная тема, которой я занимаюсь сейчас – археология Якутска. Несколько сезонов с командой АНИЦ работали на месте строительства Арбитражного суда на ул. Ярославского, на месте реконструкции дорожного полотна на проспекте Ленина, в районе строительства гостиницы «Космос» на улице Чернышевского. Археологические находки заново открывают историю Якутска, хозяйственной деятельности, быта и повседневности горожан XVII-XX веков.

С момента основания город был экономическим, торговым, культурным, научным центром, форпостом освоения Дальнего Востока. В Якутске на протяжении XVII – XIX веков побывало большое количество научных экспедиций, исследователей, но их, прежде всего, интересовали материальная культура и быт коренного населения. Жизнь горожан, особенности их повседневного быта, своеобразие светской и церковной архитектуры редко попадали в зону интересов этих исследователей, что отразилось на количестве и полноте письменных источников по данной теме.

Археологические раскопки – один из наиболее убедительных источников, по которым можно реконструировать прошлое города, понять, как люди здесь жили, во что одевались, чем питались, как проводили свободное время.

В прошлом году мы впервые столкнулись с таким явлением, как бытовая магия. Было обнаружено несколько строительных подкладов в виде серебряного рубля, рогов коровы и др., которые должны были уберечь дом и его жильцов от негативных явлений. Вероятно, с целью магического влияния на хозяев дома были изготовлены и берестяные коробочки тордуйа с берестяной крышкой, в которые были уложены пряди женских волос, монеты или имитирующие их берестяные диски. Несколько таких коробочек было обнаружено в ходе раскопок под конструкциями домов и под основаниями печей на ул. Чернышевского.

В ходе раскопок на улице Ярославского мы обнаружили несколько деревянных божков. Небольшие деревянные цельновырезанные фигурки божков-предков ставили в красном углу избы за икону, таким образом, дом оказывался под двойной защитой – защитой пращуров и божественной защитой. Аналоги нашим божкам находили в Архангельской губернии.
Раскопки также подтверждают, что в городе были популярны азартные игры. Об этом говорят фишки для игры в зернь, фишка домино, шахматные фигурки из бивня мамонта и дерева.

Также мы собрали интересную коллекцию детских игрушек XVIII – сер. XX века. Детская фарфоровая посуда с клеймами 1950-х годов еще не археология, но уже глубокая старина. На улице Ярославского были обнаружены две любопытные детские погремушки XIX в., состоящие из деревянных рукояток с округлым металлическим навершием и шумовым элементом внутри. Найдено несколько кубарей – деревянных волчков, которыми дети, особенно мальчики, увлечённо играли, раскручивая их на земле, кости для игры в бабки. Ещё одна интересная находка – деревянное пасхальное яйцо-писанка. Есть и имитации оружия: детский деревянный батас и деревянный меч. Эти предметы особенно наглядно демонстрируют переплетение русских и якутских традиций, заметное в материалах городских раскопок.

Среди игрушек XVIII века есть ряд уникальных предметов, имитирующих взрослую кухонную утварь: миниатюрная деревянная посудка – мисочка и миниатюрные кухонные лопаточки, есть миниатюрный деревянный топорик. Настоящая жемчужина коллекции – маленькие резные сани, выполненные в традиционном русском стиле.

Не менее интересна и большая подборка традиционных якутских игрушек из дерева и бересты: коровки, бычки, телята, лошадки. На некоторых деревянных «коровках» сохранился резной орнамент, который мог означать определенную масть коровы: «белая», «рыжая» и так далее, – но точно расшифровать его содержание сегодня уже непросто.

Наши коллеги из НПО «Северная археология» (г. Сургут) два года проводили исследования в административной части города, на улице Каландаришвили. Там преобладают находки, представляющие традиционную русскую культуру – то, что привозилось сюда из центральной части России. А вот в посадской части, где на протяжении нескольких лет работаем мы, влияние якутской культуры выражено гораздо ярче. Оно заметно не только в предметах быта, но и в архитектуре. Так, на улице Чернышевского среди окладов традиционных русских бревенчатых изб неожиданно обнаружены остатки балагана – традиционного якутского жилища с вертикально установленными плахами и камельком. В отличие от избы, балаган возводится быстрее, что, вероятно, объясняет его появление в XVIII веке – когда нужно было построить жильё в сжатые сроки.

Лики первых якутян

Развитие науки, появление новых технологий позволяют восстановить облик и генетические связи наших предков. Мы мечтаем реализовать проект «Лики первых якутян» и воссоздать внешний облик первых жителей Якутска. Когда-то такой замечательный проект реализовали наши коллеги из Иркутска.

Для проведения подобной работы требуется антропологический материал из городских погребений, к сожалению, пока наша источниковая база очень мала. В 2021 году мы начали собирать такую антропологическую коллекцию. При ремонте дорожного полотна на проспекте Ленина был разрушен старинный погост. В ходе раскопок было выявлено несколько частично поврежденных погребений и зафиксирована яма с черепами и человеческими костями. Погост, предположительно относится к Тихвинской церкви 1735 г. постройки. Однако не исключено, что в XVIII в. церковь построили на территории погоста, существовавшего ранее за стеной Якутского острога. В ходе строительства храма были разрушены более ранние погребения, а черепа и другие кости из разрушенных погребений были аккуратно уложены в описанную выше яму. Полученные радио-углеродные даты относят обнаруженные погребения к концу XVII в., что дает основание предполагать, что они принадлежат первым поколениям жителей города Якутска.

Современная наука позволяет ответить на многие вопросы об образе жизни погребенного, характере его занятий, рационе питания и т.д. Так, например, среди костяков с Тихвинского погоста мы обнаружили череп и несколько костей, принадлежавших разным индивидам, пораженные сифилисом. Это позднее подтвердили коллеги из Института этнологии и антропологии РАН. Значит, уже в конце XVII в. жители Якутска были знакомы с этим заболеванием.

Романтика профессии

– Поле – это не только романтика с открыток. Это холодные утра, пыль, тяжёлая земля. Но и моменты, когда сердце замирает. Я люблю свою профессию за то, что, выполняя профессиональную задачу, можно путешествовать по республике, видеть разные ландшафты и встречать интересных людей, общение с которыми обогащает и стимулирует на дальнейшее развитие.

Работа в поле – основа, а дальше камеральная обработка материалов, которая тоже дает возможность сделать открытие. Несколько лет назад в ходе подготовки к конференции я изучала костяной наконечник-томар, найденный ещё в 1980-х на раскопках Родинского погребения на р. Колыме. Это погребение статусной женщины с богатым сопроводительным инвентарем. На протяжении 40 лет это изделие атрибутировалось как наконечник-томар для охоты на пушного зверя. Но что-то смущало в такой атрибуции, не устраивало, и я в очередной раз внимательно рассматривала его. И вдруг поняла, что это не наконечник, а голова антропоморфной фигурки, из тысячелетнего прошлого на меня смотрел человеческий лик! Это меня поразило, потому что то, что я увидела, меняло смысл самого погребального обряда – среди предметов, сопровождавших в загробный мир, был уже не элемент охотничьего оружия, а дух-помощник умершей, вместилище ее души.

Как недавно мне сказал коллега, если у человека нет везения, то ему нечего делать в археологии. Фарт, конечно, должен быть! Но очень большую роль в успешной деятельности археолога играют его интуиция и профессиональные навыки. Нас часто спрашивают – откуда вы знаете, где нужно копать? Не знаем. Поэтому раскопкам предшествуют работа в библиотеках, архивах и так называемая археологическая разведка, в ходе которой выявляются наиболее пригодные для жизни древнего человека места. Элементы мистики в нашей профессии тоже присутствуют.

Иногда мысли материализуются. Вот один случай. 2017 год, раскопки на ул. Кулаковского (Бульвар Учителя). Копаем с Екатериной Алексеевной Строговой. Нашли монеты XVIII – XIX вв. Я говорю: «Катя, вот бы нам сейчас еще XVII век найти…» Минут 15, наверное, проходит, и я лично, своими руками нахожу монетку и кричу: «Катя, этого не может быть. Чешуйка XVII века!» До этого в городе никогда не находили монет XVII в. Все-таки есть у нас покровители какие-то, археологические боги, наверное. Они нам помогают, за что мы им бесконечно благодарны.

В настоящее время меня особенно интересуют неолитические погребения и первые русские поселения в Якутии. Мечтаю найти и раскопать неолитический могильник и мечтаю, о том, когда будет восстановлен Троицкий кафедральный собор – самый древний архитектурный памятник Якутска, построенный в начале XVIII века, единственный немой свидетель истории города, более 300 лет стоящий на своем посту. Сейчас он консервативно сохранён, но медленно разрушается, и есть реальная угроза его утраты. Если это случится, это будет страшным позором для горожан! Ну, и, конечно же, хотелось бы, чтобы у нашего музея появилось свое новое здание.

Археология – не про одно великое открытие в жизни. Она – про сотни маленьких. Каждый сезон приносит что-то своё. И однажды из этих кусочков складывается картина, ради которой стоило идти по самой длинной дороге.

Дмитрий Осипов