Гешефтмахер залоговых аукционов Альфред Кох погорел на контрабанде картины
Карьера экс-куратора залоговых аукционов 1990-х окончательно рухнула лишь после попытки вывоза картины знаменитого художника.
Одна из самых позорных страниц новейшей истории России связана с программой приватизации государственной собственности, фактически приведшей к утрате целых отраслей промышленности, развалу экономики, деиндустриализации и многочисленным человеческим трагедиям. Даже спустя десятилетия наша страна не до конца оправилась от той катастрофы.
ФАН вспомнил куратора так называемых залоговых аукционов Альфреда Коха, входившего в число авторов программы всей российской приватизации.
«Золотой мальчик»
В городе Зыряновске Казахской ССР в семье русских немцев 28 февраля 1961 года родился сын, которого назвали Альфредом. Его отец, Рейнгольд Давыдович Кох, был родом из колхоза имени Розы Люксембург (до революции — немецкой колонии Михаэльсфельд) в Краснодарском крае. Мама мальчика, Нина Георгиевна Карпова, была русская.
С началом войны практически весь колхоз, включая семью отца, отправили в глубокий тыл — в Восточный Казахстан. В 1952 году Рейнгольд сбежал оттуда, за что его могли надолго посадить. Однако 17-летнему парню повезло — сразу его не поймали. Вскоре умер Иосиф Сталин, и отношение к «бегущим» сильно смягчилось. Рейнгольду дали паспорт, и он стал работать автомехаником в Зыряновске. Там он и познакомился со своей будущей женой Ниной.
Когда Алику исполнилось 5 лет, семья переехала на берега Волги, в город Тольятти. Тогда начиналось строительство Волжского автозавода, и туда съезжались люди со всей страны. Рейнгольд Давыдович очень быстро поднялся по служебной лестнице и занял пост начальника управления смежных производств — структуры, которая занималась всеми комплектующими деталями. Место очень дерганое и нервное: постоянные командировки, частые ночные телефонные звонки — но и дарящее огромные возможности.
Отец имел доступ к дефициту, которым в советское время можно было оплатить все — вплоть до политической карьеры. В семье, впрочем, доминировала мать — очень властная и честолюбивая женщина, мечтавшая дать своим детям прекрасное образование и блестящее будущее. Жила семья Кох безбедно — в шикарной по тем временам четырехкомнатной квартире в кирпичном доме, имела машину.
Алик был довольно любопытный, дотошный мальчик, но с определенными странностями. Однажды мать уличила сына в том, что он постоянно подглядывал, как она купается в ванной. С возрастом у Алика стали проявляться элементы эгоцентризма. Самовлюбленность не позволяла ему растворяться даже в среде себе подобных отпрысков вазовского истеблишмента — «золотой» тольяттинской молодежи. Себе он выбирал друзей попроще, чтобы доминировать над ними.
«В то же самое время — конец 70-х — мы, вазовские социологи, по заданию горкома партии проводили закрытое социологическое исследование: изучали «ценностные ориентации» школьников, — вспоминал потом тольяттинский педагог и социолог Сергей Дьячков. — Результаты были просто ошеломляющие! Оказалось, это поколение уже в то время потеряло чувство Родины и считало, что наша страна — полное ничтожество, пыль у ног Западного мира».
Алик и Толик
После окончания школы в 1978 году Алик Кох поступил в престижный Ленинградский финансово-экономический институт на специальность «экономическая кибернетика». По всей видимости, как часто тогда бывало, связи отца сыграли в этом не последнюю роль.
В то время на кафедре, где начал учиться Алик, работал Анатолий Чубайс. Между ними возникла дружба, и с тех пор Чубайс стал «тянуть» Коха: после окончания института в 1983 году он тут же забрал молодого друга к себе в аспирантуру и стал его личным руководителем.
Диссертацию Алик делал, естественно, на материале Волжского автомобильного завода и при этом, разумеется, использовал уже существовавшие наработки и матмодели специалистов. Спустя 4 года Кох защитил кандидатскую диссертацию по теме «Методы комплексной оценки территориальных условий размещения промышленных объектов», а отзыв на диссертацию написал его друг Анатолий Чубайс.
«Разработанная мною математическая модель позволяла в наибольшей степени найти соответствие между свободными земельными участками в городе и различными типами промышленных производств, которые на этих участках разместить можно», — так объяснял смысл своей диссертации Кох.
После защиты диссертации молодой кандидат наук стал младшим научным сотрудником ЦНИИ «Прометей». В 1988 году он перешел на работу ассистентом на кафедру экономики и управления радиоэлектронным производством Ленинградского политехнического института.
Казалось, что Коха ждет научная карьера. Однако крушение СССР круто изменило жизнь экономиста. Благодаря поддержке Чубайса в 1990 году Алик был избран председателем исполкома Сестрорецкого районного совета народных депутатов Ленинграда. Он довольно быстро воспользовался своим новым положением и построил себе под Питером очень хороший дом.
В апреле 1991 года Кох вместе с Чубайсом едут в Чили, где живут несколько месяцев, на пару набираясь ума-разума от реформ и изучая систему так называемой приватизации — она-то затем и будет автоматически перенесена на российскую землю... Кох прослушал в чилийском «Институте свободы и развития» курс лекций Серхио де Кастро — известного «чикагского мальчика», министра экономики из правительства Аугусто Пиночета.
Кох и Чубайс были не единственными учениками пиночетовского министра. На обучение приехали и другие российские экономисты: Виталий Найшуль, Борис Львин, Константин Когаловский, Сергей Глазьев, Сергей Игнатьев, Симон Кордонский, Алексей Головков, Вячеслав Широнин, Михаил Киселев, Григорий Сапов, Леонид Вальдман. То, что Чили — это просто другой мир, с совершенно иной психологией населения и абсолютной зависимостью от американского и другого иностранного капитала, будущих «реформаторов» нисколько не интересовало.
Вскоре Чубайс, будучи крупным деятелем в системе собчаковского правительства, настоял на том, чтобы Анатолий Собчак ввел в комитет по имуществу Коха и Михаила Маневича. Председателем комитета по управлению имуществом Санкт-Петербурга Собчак назначил Сергея Беляева, а Кох и Маневич стали его заместителями по приватизации и методической работе, соответственно.
Команда «реформаторов» быстро сориентировалась, что собственность государства может стать личной собственностью, а потому и выбрала сферой своей деятельности госимущество.
Аукцион по распродаже России
В 1993 году Чубайс забрал в Москву сначала Коха, а затем и Беляева. Так Алик стал работать в Государственном комитете по управлению государственным имуществом РФ (ГКИ).
В Москве карьера Коха быстро пошла «в гору». В столице ГКИ сняло для его семьи номер в гостинице «Арбат», что обошлось бюджету в 25,7 млн рублей. В декабре из специального фонда комитета Коху выделили деньги на приобретение квартиры. В решении этого вопроса чиновнику способствовало АО «Эксиком», в уставный капитал которого ГКИ внесло несколько зданий в Москве. Трехкомнатная квартира жилой площадью 51 квадратный метр обошлась Коху в… 2280 долларов при рыночной стоимости свыше 100 тыс. долларов.
До весны 1995 года Кох занимал должность заместителя председателя Госкомимущества РФ, отвечал за приватизацию промышленности, строительного, агро- и военно-промышленного комплексов. В марте 1995 года его назначают первым зампредом этого комитета, а той же осенью Альфред Рейнгольдович становится исполняющим обязанности председателя ГКИ.
Во время работы Коха в Госкомимуществе под его контролем или при непосредственном участии состоялся ряд крупных сделок в рамках залоговых аукционов. Первый аукцион состоялся 3 ноября 1995 года в Сургуте. Право прокредитовать правительство под залог 40,12% акций нефтяной компании «Сургутнефтегаз» получила НПФ «Сургутнефтегаз» (гарант — ОНЭКСИМбанк), заплатив 88,9 млн долларов за пакет и погасив задолженность компании перед бюджетом. Затем за 170 млн 100 тыс. долларов ушел 51% голосующих акций «Норильского никеля» — их получил уже сам ОНЭКСИМбанк. Он же приобрел контрольный пакет акций НК «СИДАНКО». Последний аукцион прошел 28 декабря того же года, когда ЗАО «Нефтяная финансовая компания» (гарант — Столичный банк сбережений) заплатила за контрольный пакет акций НК «Сибнефть» 100 млн 300 тыс. долларов. Все кредиты были выданы правительству на три года с возможностью досрочного выкупа акций.
В результате залоговых аукционов контроль над компаниями перешел к новым, частным владельцам — дело в том, что правительство не смогло в срок вернуть долги, как, видимо, и планировалось изначально. Группа «Интеррос», в состав которой тогда входили ОНЭКСИМбанк и банк МФК, получила больше всех — контрольные пакеты акций НК «СИДАНКО», «Норильский никель», блокирующий пакет акций Северо-Западного пароходства и довольно крупный пакет акций Новолипецкого комбината. Банку «Менатеп» Михаила Ходорковского достались ЮКОС и Мурманское морское пароходство. Контрольный пакет акций «Сибнефти» отошел тогда компании «ЛогоВАЗ», принадлежавшей Борису Березовскому. Как стало ясно позднее, вся схема залоговых аукционов скорее походила на банальное разворовывание активов у государства.
По утверждению Алексея Мельникова, бывшего в 1996 году депутатом Государственной думы и состоявшего в думской комиссии по проверке законности приватизации «Норникеля», к нему попали копии внутренних документов ОНЭКСИМбанка, свидетельствующих о том, что 1 сентября 1997 года банк открыл Коху «разрешение на расходы» на сумму 6,5 млн долларов.
«Это прямое доказательство того, что Кох корыстно действовал в интересах ОНЭКСИМбанка», — уверен Мельников.
Также Мельников утверждал, что Кох умышленно нарушил требования «Временной методики определения начальной цены продажи акций» и занизил начальную залоговую цену пакета акций «Норникеля» почти в два раза — с 310 млн долларов до 170 млн долларов. А затем еще и отстранил от участия в аукционе конкурента «ОНЭКСИМа», банк «Российский кредит», из-за того что его банковская гарантия не соответствовала требованиям инструкции ЦБ №1.
«Ну, пускай те, кто говорит, многие миллиарды за него и заплатят, — потом изворачивался «приватизатор». — Я бы хотел посмотреть на тех, кто заплатит хоть один миллиард за «Норильский никель», у которого на тот момент, когда мы его продавали, убытки составляли 13 триллионов рублей».
Позже судебно-бухгалтерская экспертиза показала, что два других участника (в том числе и победитель — подконтрольное ОНЭКСИМбанку ООО «Реола») не могли претендовать на «Норникель» по той же самой причине — несоответствию инструкции ЦБ. Однако в результате обманных действий принадлежавший государству 38%-ный пакет акций РАО «Норильский никель» незаконно перешел в собственность ОНЭКСИМбанка.
Карьерный взлет
После «успешной приватизации» нефтегазовой и металлургической отрасли России Кох пошел на очередное повышение и был назначен председателем Госкомимущества РФ. Кроме того, в декабре 1996 года на собрании акционеров ЗАО «Общественное российское телевидение» он был введен в состав совета директоров ЗАО «ОРТВ», а в начале следующего года — назначен заместителем председателя Федеральной комиссии по обеспечению формирования доходов федерального бюджета за счет средств от приватизации при правительстве РФ.
Спустя месяц после назначения, 22 февраля 1997 года, Кох вошел в состав Федеральной комиссии при правительстве РФ по обеспечению контроля за управлением и приватизацией объектов, предприятий и организаций оборонного комплекса в должности заместителя председателя. А после реорганизации в марте 1997 года правительства Кох занял пост заместителя его председателя, сохранив за собой и пост главы Государственного комитета по управлению государственным имуществом РФ.
На этой должности он, однако, побыл всего полгода и был освобожден от обязанностей после очередной скандальной сделки — с продажей блокирующего пакета акций компании «Связьинвест». Действительно, аукцион по «Связьинвесту», проданному за 1,875 млрд долларов, стал роковым для блистательной карьеры Алика. Имелось джентльменское соглашение, согласно которому «Связьинвест» заберут за бесценок тогда еще друзья — Борис Березовский и Владимир Гусинский. Но соглашение было нарушено Кохом с ведома Чубайса. И если раньше их ненавидели только коммунисты, то после этого вчерашние друзья также превратились в злейших врагов.
11 августа 1997 года вице-премьер Кох вместе с семьей улетел в Америку в отпуск. 12 августа пресса внезапно сообщила о его отставке. 14 августа он вернулся на полтора дня, «сдал дела» — и улетел обратно в США.
Впрочем, сильно горевать Кох не собирался. После возвращения из Америки 1 сентября он приступил к обязанностям председателя совета директоров управляющей компании ЗАО «Montes Auri» («Златые горы») — одного из ведущих операторов на рынке ценных бумаг, а также управляющей компанией паевого фонда «Краткосрочные взаимные инвестиции».
«Дело писателей»
Казалось бы, Кох вышел сухим из воды. Однако уже в октябре того же года прокуратура Москвы возбудила против него уголовное дело по признакам злоупотребления служебным положением.
Выяснилось, что в мае-июне 1997 года сам Кох, его друг Чубайс и трое других чиновников подписали договоры с издательством «Сегодня-пресс», которое контролировалось группой ОНЭКСИМ, на издание книги о российской приватизации. Объем книги планировался в 360 страниц — это не так уж и много, но в данном случае куда важнее были его авторы… и гонорары, успешно полученные ими за неизданный шедевр.
Согласно этим удивительным договорам, каждому из авторов полагался гонорар в 90 тысяч долларов. Итого за 360 ненаписанных страниц пятерка приватизаторов и высших чиновников страны во главе с Анатолием Чубайсом получила 450 тысяч долларов. Уже 27 мая Альфред Кох перечислил на имя жены в банк КРЕДИ-СУИСС сумму в 311,8 млн рублей, эквивалентную как раз 90 тысячам долларов.
Издательская группа «Сегодня-Пресс» затем переуступила издательские права на книгу фонду «Центр защиты частной собственности». Часть авторского гонорара (60%) была выплачена в июне, а спустя некоторое время расходы группы «Сегодня-Пресс» были компенсированы фондом.
Кох предоставил в налоговую инспекцию копию договора со швейцарской компанией «Servia Trading S.A.» и копию платежного поручения на 100 тыс. долларов — согласно договору, деньги были получены Кохом как раз за книгу «Приватизация в России: экономика и политика». Посредником между Кохом и компанией выступил заместитель председателя правления ОНЭКСИМбанка Дмитрий Ушаков. Владельцем же «Servia Trading S.A.» был один из сотрудников UNEXIM Bank — дочернего банка ОНЭКСИМбанка в Швейцарии.
Амнистия за медаль от Лужкова
В 1998 году Кох дал интервью русскоязычной американской радиостанции WMNB, в котором, в частности, заявил, что будущее России — быть сырьевым придатком.
«Безусловная эмиграция всех людей, которые могут думать, но не умеют работать (в смысле — копать), которые только изобретать умеют, — пророчил Кох. — Далее — развал, превращение в десяток маленьких государств. Какие гигантские ресурсы имеет Россия? Этот миф я хочу развенчать наконец. Нефть? Существенно теплее и дешевле ее добывать в Персидском заливе. Никель в Канаде добывают, алюминий — в Америке, уголь — в Австралии. Лес — в Бразилии. Я не понимаю, чего такого особого в России?»
В январе 2002 года, отвечая на вопрос газеты «Завтра» о том, может ли он сегодня подписаться под своими русофобскими тезисами трехлетней давности, Кох ответил так:
«Те мои мысли о так называемом русском народе, который вы так мазохистски защищаете, на мой взгляд, остаются актуальными и по сей день. Не подо всеми, но под большинством тезисов, как вы их назвали, я бы подписался и сегодня».
В ноябре 1999 году московская прокуратура возбудила в отношении Коха уголовное дело по ч. 2 ст. 170 УК РСФСР — «Злоупотребление властью или служебным положением, вызвавшее тяжкие последствия». Тогда следствие пришло к выводу, что Кох, используя служебное положение, помог ОНЭКСИМбанку приобрести акции «Норникеля» по заниженной цене.
Однако уже в декабре дело в отношении проворовавшихся высокопоставленных чиновников Госкомимущества было благополучно закрыто. Все они, включая Коха, признали себя виновными и дали согласие на прекращение дела по амнистии. За ту амнистию Альфред Кох, по его словам, обязан бывшему мэру Москвы Юрию Лужкову.
«К нему приходит наш общий знакомый и между делом рассказывает мою историю, — вспоминал с благодарностью Кох. — Лужков спрашивает: «Какую статью ему предъявляют?» Ему называют статью. Он берет последнее постановление об амнистии, находит эту статью и видит, что амнистия распространяется только на тех, у кого есть правительственная награда. Лужков, почти не думая, молча подписывает приказ о включении меня в наградной список на медаль «850 лет Москве». Все. Говорит: «Если совсем херово будет — пусть воспользуется». Помыкавшись, через некоторое время я и воспользовался».
И тут у Алика словно открылось второе дыхание. В мае 2000 года Кох входит в совет директоров ОАО «Усть-Луга», в июне становится членом совета директоров ОАО «Газпром-Медиа», а затем садится в кресло генерального директора холдинга. Уже 3 апреля 2001 года на общем собрании акционеров ОАО «Телекомпания «НТВ», созванного по инициативе «Газпром-Медиа», Альфред Кох был избран председателем совета директоров телекомпании. На пресс-конференции по поводу назначения он выразил надежду, что журналисты НТВ «воздержатся от строительства баррикад, самосожжения и других акций».
23 июня 2001 года на собрании акционеров Кох был избран в состав совета директоров ЗАО «Радиостанция «Эхо Москвы» как представитель «Газпрома». Впрочем, спустя всего три дня он, а также Александр Резников и Рем Вяхирев заявили о своем выходе из состава совета директоров, объяснив это солидарностью с гендиректором «Эха Москвы» Юрием Федутиновым, не прошедшим в совет. А в октябре того же года Кох также покинул пост гендиректора «Газпром-Медиа», заявив, что «стал жертвой подковерных интриг руководства «Газпрома».
Несостоявшийся сенатор
Куда ему было податься? Может быть, в парламент?
Действительно, 26 февраля 2002 года законодательное собрание Ленинградской области избрало Коха своим представителем в Совете Федерации РФ. Однако всего через несколько дней прокурором Ленинградской области Юрием Прокофьевым и депутатом заксобрания Ленобласти Олегом Петровым в суд Выборга и в Смольнинский суд Центрального района Санкт-Петербурга были направлены заявления с требованием признать недействительным постановление ЗС об избрании Коха членом СФ. По мнению заявителей, в ходе выдвижения кандидатуры Коха были допущены процессуальные нарушения. Уже 28 марта Алик отказался от кресла сенатора, а 23 апреля депутаты заксобрания Ленобласти проголосовали за отставку Коха с должности их представителя в Совфеде.
Не задалось и с партиями. В марте 2003 года, после того как пост председателя исполкома «Союза правых сил» покинул Эльдар Янбухтин, Кох назывался в качестве претендента на эту должность. В конце апреля Альфред Рейнгольдович даже возглавил предвыборный штаб СПС. В качестве условия своей работы он потребовал место в федеральном партийном списке СПС «где-то под номером с пятого по девятый», чтобы получить думский мандат даже при минимально набранных партией 5%, и… полмиллиона долларов зарплаты в год.
По мнение политологов, Кох был нужен Михаилу Ходорковскому для поддержки и продвижения его в последующем на пост премьер-министра, хотя сам политик это отрицал.
«Могу сказать, что переговоры по финансированию, в том числе с «ЮКОСом», мы вели, и они средства нам выделяли, и на всех этапах наших переговоров ни разу такое условие не звучало (нам вообще никаких условий не ставили), — уверял Кох. — Непосредственно с Ходорковским я на эту тему не разговаривал — с Василием Шахновским общался, который, собственно, у него политикой занимался, а с Ходорковским Боря Немцов контактировал, и ни Боря, ни Шахновский ни разу не сказали мне, что в случае победы Миша хочет, чтобы его кандидатуру на премьера мы поддержали. Может, с кем-то другим об этом говорил он — с коммунистами, с Явлинским, которого тоже финансировал, но с нами на эту тему переговоров не вел».
Как бы то ни было, на выборах в Госдуму РФ 7 декабря 2003 года «Союз правых сил» не преодолел пятипроцентного барьера. Причем внутрипартийная комиссия СПС по исследованию причин того поражения возложила всю вину на Коха и главного политтехнолога союза Марину Литвинович.
Русофобия в терминальной стадии
Падение с вершин политического Олимпа окончательно озлобило Альфреда Рейнгольдовича, превратив его в брюзжащего русофоба.
«И теперь я могу сказать это твердо, на основании своих собственных наблюдений: русский мужчина — самый мерзкий, самый отвратительный и самый никчемный типа мужчины на Земле, — заявлял Кох. — Российская власть лжива и гадка — потому что лживы и гадки мужчины, которые ее олицетворяют. Российская власть коварна и бесчестна — потому что коварны и бесчестны мужчины, которые ее формируют. Российская власть тупа и мерзка — потому что тупы и мерзки мужчины, которые ее выбирают. А кто виноват в том, что мы стали такими? Наши женщины. Больше некому».
Весной 2014 года Кох с семьей уехал в Германию, но его ненависть к России никуда не пропала. Более того, в конце августа 2015 года Кох на день независимости Украины посетил могилу лидера украинских националистов Степана Бандеры в Мюнхене, о чем с гордостью сообщил подписчикам в соцсетях. Свою фотографию на могиле нациста Кох традиционно сопроводил оскорбительными комментариями в адрес русского народа.
Тем не менее, в ненавистную ему Россию Кох наведывался регулярно. Вскоре станет понятной и причина частых визитов: бывший вице-премьер занялся вывозом из России художественных ценностей.
В конце сентября 2015 года он был остановлен в Шереметьево при попытке вывезти в Германию картину. На полотно не было оформлено необходимых разрешений, причем владелец оценил ее в символические 18 тысяч рублей. Выезду владельца работы пограничники препятствовать не стали, но саму ее оставили в качестве вещдока, возбудив уголовное дело.
Следователи ФСБ, ведущие дело о контрабанде, получили формальную возможность предъявить Коху обвинение после завершения двух экспертиз картины, графологической и искусствоведческой. Те подтвердили, что на таможне была изъята подлинная работа советского художника Исаака Бродского. Обвинение бывшему высокопоставленному чиновнику было предъявлено по ч. 1 ст. 226.1 УК РФ — «Контрабанда культурных ценностей». В ноябре 2015 года Алик был объявлен в федеральный розыск, а позже Лефортовский суд Москвы заочно арестовал его.
Из Германии Кох продолжает вести свою подрывную деятельность и регулярно участвует в сборищах оппозиции. В марте 2016 года он отметился на скандальном «Форуме свободной России» в Латвии, а не далее как в прошлом году бывший «главный приватизатор» съездил в Вильнюс, чтобы обсудить среди единомышленников, как делить остатки России «после ее развала».
Похоже, «сладкие мечты» о возвращении 1990-х — последняя радость, которая осталась у Альфреда Коха в жизни. Новая Россия безжалостно отторгла и выкинула на помойку этого зоологического русофоба. И за ним вскоре обязательно последуют другие.
