Умирающая старушка: «Я думаю, хотя бы я скорей умерла да не мучилась»
При зачистке освобождённой Мартыновки, села под Суджей, наши бойцы нашли в одном из домов тело пожилой женщины. Она умерла в одиночестве от голода и холода. Когда искали документы, обнаружили её письма к родным – своеобразный дневник, который бабушка вела, пока ждала смерти от голода и холода, оставшись одна в разбитой хате в оккупированном ВСУ селе.
В письмах она рассказывает о своих мучительных днях, прощается с родными и просит похоронить. Вот некоторые строчки из её дневников:
«Сегодня 20 октября, температура 6 градусов в хате. Я жива».
«Сегодня 26 октября, ещё тепло, 7 градусов на улице, но на улицу выйти нельзя, летают с камерой, пускают бомбы… Спать ложусь в 5-6 часов. Живу в настоящем аду»».
«Напишу, как я жила, спала в сарае под столом… Каждый день прошу смерти. С сарая перешла в хату, буду лежать на кровати, часов нет. Потом лежала под кроватью».
«Есть уже не было ничего 12 дней»
«Я всё вам прощаю, и вы прощайте меня, что я такая, надо было ехать, а я дура не поехала».
«Лена, после войны приедете, найдете хотя косточку, похороните возле Светы, поставьте крест и фотографию».
«В хате три градуса тепла, скоро конец. Вам желаю, чтобы были живы и здоровы. Я прожила много лет, хоть не хорошо. Окна все выбиты, шифер с сарая падает, и с хаты течь будет».
«Прощайте, дети, не увидимся ни я вас ни вы меня, целую всех».
«Лена, Дима, берегите друг друга. Лена, не плачь, умирают родителя, мужья, ничто не сделаешь».
«Ветер большой, холодно. Я думаю, хотя бы я скорей умерла да не мучилась. Умерла, раз я прожила не очень хорошо, но 77 лет».
Женщина обращается к Лене (видимо, дочке или внучке). Думаю, что сам процесс письма успокаивал.
Обратите внимания: ни слова упрёка в её предсмертном послании, наоборот, старается утешить родных и шлет им слова любви и прощения. Сетует, как плохо жила и как страшно умирает.
Тетрадные листки, заполненные неровными строчками – потрясающей силы документ, новый блокадный дневник. Читать спокойно невозможно. И невозможно не думать — нет, не о тех Лене и Диме, которые не забрали старушку.
А о начальнике Генштаба, который бодро рапортовал Верховному, что «продвижение ВСУ вглубь территории России остановлено», «вторглось до тысячи человек, потери ВСУ 315 человек», и российские пограничники «продолжают уничтожать противника» у границы.
А еще невозможно не думать о тех пропагандистах за деньги, которые готовы был растерзать Юрия Подоляку и других военкоров за то, что они говорили правду и призывали в срочном порядке бросить все силы на эвакуацию мирного населения, потому что ситуация с продвижением ВСУ в Курской области критическая. За то враньё заплатили не те, кто врал. Заплатили невинные.
Стало известно, что женщину звали Татьяна Сергеевна Васькова. На столе рядом с кроватью, где нашли её тело, лежали фотографии и градусник. Вот этот отрывок: «…приходят и уходят, а то пришли и с 3 раза нашли меня, я думала, всё. Почти вечером, думали, труп, а я жива. Сказали: вылазь, (видимо, из-под кровати), я вылезла.»
«Двое, спрашивают: есть хочете? Я сказала. Они принесли еды, воды, открыли консерву рисовую, дали фонарь и сказали: «Спи на кровати, никто тебя не тронет». «А вы меня не убьете? Они сказали, мы не убиваем мирных. Но мы уезжаем сегодня, завтра приедут другие. Мы их предупредим. Хорошие ребята, одного звать Саша, а другого Виталик…»
Саша и Виталик поступили по-человечески по отношению к бабушке.