Продолжение романа Андрея Угланова «Пробуждение троянского мустанга»
В этом номере «Аргументов недели» последний раз публикуется отрывок из авантюрного романа Андрея УГЛАНОВА «Пробуждение троянского мустанга». Хотите узнать, как развивались события дальше, – приобретайте книгу и смотрите сериал на YouTube.
А пока напомним, что в предыдущих главах спецслужбы двух стран – КГБ СССР и ЦРУ США начинают в начале 70-х годов прошлого века тайную операцию по перестройке своих политических систем. Юрий Андропов выбирает своим орудием Михаила Горбачёва. В США – это молодой перспективный политик Трамп. В КГБ придумали, как сделать их родственниками через сироту Андрея Разина, чей дед и дед американца были родными братьями – немцами, один из которых погиб в 1943 году в Крыму, второй – эмигрировал в Америку. Но сирота и миллиардер об этом ничего не знают.
Чтобы родство Трампа и Горбачёва состоялось, сменщик Андропова в КГБ Виктор Чебриков принимает идею участника операции – Олега Калугина поженить Андрея и дочь Горбачёва Ирину. Калугин находит в архивах спецслужбы ГДР Штази документальное подтверждение того, что Андрей Разин – внук погибшего в Крыму гитлеровского офицера Трумпа, родственника американца Трампа. В предлагаемом отрывке действие переносится в Карачаево-Черкесию, где бывший заместитель секретаря Совбеза России Борис Березовский принимает судьбоносное решение.
Напоминаем, что все события, имена и названия полностью вымышлены. Действие романа «Пробуждение троянского мустанга» происходит в других галактиках или в параллельной реальности.
ПОСЛЕ смерти Раисы Максимовны, за три месяца до наступления долгожданного и загадочного двухтысячного года, Ирина очень изменилась. Решение приняла быстро, за день, и объявила Андрею, что уезжает в США. Навсегда. С визой и получением гражданства проблем у неё не было. Андрей вновь становился сиротой и после недолгого раздумья уехал из Москвы в родной Ставрополь. Казалось, они расстались навсегда. Так прошло два месяца.
До миллениума оставался месяц. Многие его боялись. В кинотеатрах Ставрополя народ ломился на голливудский блокбастер «Конец света» со Шварценеггером. Фильм страшный – про возвращение в мир Сатаны в новогоднюю ночь 2000 года. В один из скучных вечеров Андрей, как и все, посмотрел на страсти-мордасти с Сатаной, Шварцем и смазливой Куриленко в роли девственницы, на которую положил глаз Сатана.
Всё изменилось на следующее утро. Мобильник запустил мелодию «Седой ночи» – такой рингтон он скачал на телефон. Звонил президент Карачаево-Черкесии Владимир Магомедович. Они были знакомы давно. Да и в самом Черкесске его хорошо знали – Андрей провёл в местном доме для беспризорников первые годы жизни. Поэтому часто привозил туда свой ансамбль из бывших беспризорников.
– Владимир Магомедович, добрый день.
– Андрюша, я передаю трубочку Борису Абрамовичу Березовскому. Ты же знаешь, идут выборы в Госдуму, он баллотируется от нас. Есть проблема.
– Конечно, знаю, у вас там вся московская тусовка! Одни звёзды. Я не суюсь – ничего не заработаешь. Костю Меладзе с «Виагрой» не перешибить. Я ему зачем?
Ответил сам Березовский:
– Старичок, привет. Ты где? Ты где?
– О господи, – вырвалось у Андрея. Он узнал голос Берёзы. – Я в Ставрополе.
– Так ты можешь быстро приехать в Карачаево-Черкесию? Быстро к нам, к Владимиру Магомедовичу?
– Хорошо, сейчас машину вызову.
– Через пять минут к тебе подъедет джип из «Межрегионгаза». Будет сопровождение ГИБДД.
Трубка умолкла. Андрей, естественно, слышал, что Березовский хочет стать депутатом Госдумы и почему-то от Карачаево-Черкесии. Знал, что за него «топят» все кому не лень. Кто хочет и дальше светиться на ОРТ, принадлежащем Берёзе. Один Никита Михалков чего стоит. Разина туда с его полузабытым «Ласковым маем» не приглашали. Неужели вспомнили? Он прикинул, сможет ли по-быстрому выписать кого-то из первого состава, но на всякий случай достал из сейфа флешку с «фанерой». С ней он мог петь любые песни, хоть «Белые розы», хоть другую «пургу». Главное – дёргаться в такт и успевать приставлять к губам микрофон.
За окном раздался звук милицейской сирены. Он вышел из дома, сел в чёрную «Тойоту Короллу» с надписью на борту «Межрегионгаз». Машины рванули с места.
Перед трезубцем дома правительства Карачаево-Черкесии не протолкнуться от машин и автобусов. Дорогу расчистила милиция. Он вышел из машины и направился к центральному подъезду. За ним шли двое автоматчиков, спереди молодой мужчина в чёрном костюме. Он открыл дверь, и Андрей прошёл в Дом правительства. В фойе и на лестницах гудела бесконечная толпа народа. Люди смеялись, разговаривали, курили и как будто чего-то ждали. Увидев, что в здание ввели человека с двумя автоматчиками в штатском, люди расступились. Кто-то узнал Разина. Раздались крики:
– Андрюха, привет!
– Андрей, ты к кому?
– Когда банкет?
– «Белые розы» хочу!
Некоторые голоса показались знакомыми. На лестнице, в повороте на второй этаж, стояли Никита Михалков, Леонид Якубович и Костя Эрнст. Киноактёры из сериала про ментов, попсовики с Валерой Меладзе и девушками из «ВИА Гры». Ярко горели люстры, свисающие в лестничном пролёте. Всё напоминало съёмочную площадку во главе с гениальным и великим Никитой Сергеевичем Михалковым. Пробираясь вверх по заполненной народом лестнице, он ощутил себя киногероем – не хватало команды «Мотор!». С ним продолжали здороваться, махать руками, но подходить вплотную не пробовали. Слишком суровыми выглядели два брюнета с усами, в джинсах и кроссовках «Адидас». На белых рубахах автоматные ремни.
Он миновал шесть лестничных проёмов, застеленных красной ковровой дорожкой. На третьем этаже его подвели к приёмной главы республики. Здесь также толпился народ – в строгих костюмах с галстуками, кожаные портфели. Все чего-то ждали. Какой-то команды, которой всё не было.
Автоматчики остановились у двери в кабинет президента Карачаево-Черкесии.
Сопровождающий парень, не спрашивая всклокоченного секретаря, открыл дверь кабинета. Андрей зашёл внутрь. В другом конце кабинета президент кавказской республики Владимир Магомедович стоял под портретом президента России Евгения Примакова. На краю длинного стола для совещаний угрюмо маячила полулысая голова Бориса Березовского и его друга-финансиста Бадри. Борис вскочил с места и торопливым шагом подошёл к Андрею. Не здороваясь, сунул лист бумаги.
– Посмотри.
В алфавитном порядке стояли названия всех районов Карачаево-Черкесии. Против каждого указаны две цифры. Над первым столбиком стояла надпись «Березовский», над вторым «Якушев». Под «Якушевым» цифры были намного больше.
– Что это? – спросил Разин.
– Результаты опроса. До выборов восемь дней, а коммунист опережает меня на двадцать процентов!
Лицо Березовского побагровело, он пнул стоящий рядом стул и закричал:
– Сколько я денег вбухал! Сколько наличных раздал всем этим людям! Какого чёрта надо ещё?
– Опросы могут не совпадать, – виновато промямлил президент.
– Не совпадать? – продолжал орать Борис. – А кто должен сделать так, чтобы совпадали? Второй месяц по аулам ездят лучшие люди страны! Никита Сергеевич лично встречается с черкесами и карачаевцами. Лезгинку для них только не танцует, а им всё коммуниста, голодранца, подавай!
– Борис, успокойся. Говорил тебе баллотироваться в Еврейской автономной. Какого хрена сюда припёрлись? На дороге сэкономить для всего паноптикума? – Бадри угрюмо смотрел в стол.
– Что за жаргон – паноптикума! Ты как смеешь называть уважаемых людей какими-то пауками!
Березовский продолжал орать и нервно крутить головой. Как понял Андрей, на его крики уже никто не реагировал. Видно, привыкли.
– Зачем так говоришь, «пауки»? Все накормлены. Есть вино, есть где жить. – Бадри поднял вверх правую руку с растопыренными первым, указательным и средним пальцами.
В последнее время Бадри всё чаще вспоминал, что он грузин. Появились акцент и жесты вроде этого – с тремя пальцами.
Разин молчал. Ему казалось, про него забыли. Борис и Бадри, как видно, продолжали давно начатый спор и не могли остановиться.
– Всё ОРТ здесь. Никита Сергеевич бросил дела, примчался. Ни на что не жалуется, – продолжал Бадри, пока Березовский молча вышагивал вдоль стола. – Все кушают в местных ресторанах. ВИПам лучшие грузинские повара готовят стол, грузят на Ту-154, и везём в Минеральные Воды. Разгружают и через полчаса здесь, в Черкесске. Горячее всё.
Березовский остановился, с удивлением посмотрел на старого друга:
– Какой самолёт, что горячее?
– Еду для Никиты Сергеевича, Кости Эрнста и всех наших готовят в Тбилиси, в ресторане «Цисквили». В термосах везут в аэропорт и бегом на самолёте в Минводы. Через два часа кушают. С тбилисским ансамблем. Поют, как положено.
Березовский врос в пол кабинета. И вот – его руки затряслись, он схватился за голову, сел на стул и поджал под себя ноги. Из-за дверей кабинета слышался гул разговоров. На лысину Бориса села муха, но он на неё не среагировал. Наконец медленно поднял голову и с каким-то бессилием обратился к Андрею:
– Андрюша, дорогой, ты видишь, что творится. Им шашлыки прямо из Тбилиси с «Ткемали» и «Сацибели», им настоящее «Киндзмараули» бочками прямо из Тбилиси. А они… – Борис вновь обхватил голову руками.
– Борис Абрамович, я вам зачем нужен? – всё же поинтересовался Андрей.
Березовский устало поднялся со стула и подошёл к Разину.
– Привет! Садись, – он кивнул на стул, веко его левого глаза заметно дёргалось.
– Получается, вы проигрываете коммунисту на выборах в Госдуму. Почти двадцать процентов, это достоверно? – спросил Андрей.
– Достоверней не бывает. Остаётся восемь дней. Мой последний шанс. Дальше хоть в петлю. Владимир Магометович сказал, только ты можешь выправить ситуацию. Тебя здесь будто бы знают и очень доверяют, – начал ласково заплетать слова Березовский.
– Так я здесь родился. Это моя первая родина, – Андрей понял, что петь не придётся и можно хорошо вытрясти из этих людей.
– Давай думать, я в долгу не останусь, – словно прочитал его мысли Берёза.
– Да вы не торопитесь. – Андрей огляделся, взял стоящий на столе графин с водой и наполнил стакан. – Борис Абрамович, водички попейте, полегчает. Чего-нибудь придумаем. Это не Михаила Сергеевича заставить выбрать себя. У вас случай проще.
– Андрюша, не мочите мне рога! Извиняюсь за грубость.
– Я в Карачаево-Черкесии провёл детство. Здесь был мой первый детский дом для самых малолеток. Сколько концертов бесплатных давал. Даже не знал, что в Тбилиси делают шашлыки. Меня и без них здесь любят и уважают.
После этих слов Борис улыбнулся. Бадри, напротив, метнул в его строну жёсткий, колючий взгляд.
– Здесь половина населения русские. Почти все набожные. С какого-то перепугу верят коммунистам, – продолжил Андрей.
– И… – Березовский выпил наконец воду и уставился на Андрея.
– Борис Абрамович, выход есть. Надо вас срочно покрестить.
– Что ты несёшь? Что ты несёшь? – Огонёк надежды, возникший было в его глазах, вновь затух. Он тяжело вздохнул.
– Борис Абрамович, я смогу уговорить православных голосовать за вас только в одном случае, если буду вашим крёстным отцом и вас покрещу. Только держать в тайне. Расскажу об этом по телевидению перед днём молчания. За три-четыре дня до этого во всех новостях надо будет напоминать, что в двадцать один час в пятницу будет важное правительственное сообщение. Смотреть будут все.
– Но я не могу! Я гражданин Израиля!
– Борис Абрамович, тогда я вам не помощник. Другого варианта не вижу, поехал домой. – Андрей встал со стула и направился к двери.
– Сядь! Да подожди ты, сядь! – Березовский тоже вскочил со стула. – Андрей, это единственный выход?
– Единственный.
– Как это будет происходить?
– Не бойтесь, обрезания у нас не предусмотрено. Главное, снять всё на камеру и пустить после моего обращения к народу в пятницу. Это станет шоковой новостью для Карачаево-Черкесии.
– Ну хорошо, давай вызывай телекамеру, это единственный выход. Я согласен. Когда?
– Прямо сейчас. Ехать сорок минут. Недалеко. Только без охраны, а то батюшка помрёт. Он мой должник – я церковь построил и его туда определил.
– Едем! – Он приложил руку к пиджаку, где был внутренний карман. Залез в него и достал небольшой предмет. – Как чувствовал.
– Что это? – поинтересовался Бадри. Он продолжал сидеть далеко за столом и не видел, что достал его друг.
– Это иконка Пресвятой Богородицы, покровительницы узников.
– Ты думаешь, зайдёт так далеко? – вновь спросил Бадри.
– Икону я взял из следственного изолятора ФСБ в Лефортове.
Он поцеловал иконку, спрятал её обратно в карман. Березовский принял решение. Ничто его уже не смущало и не останавливало. Из кабинета президента вёл на улицу второй выход. Он и Андрей вышли на задний двор и сели в бронированный «гелик». Через сорок минут джип подъехал к небольшой белой церквушке в казачьем селе Барсуки.
– Сидите в машине, зайдёте через десять минут ровно, – сказал Разин Березовскому, и тот молча кивнул.
Когда Андрей зашёл в церквушку, маленькую и очень тёмную изнутри, в ней подметали пол несколько старушек.
– Тётеньки, где свечки купить на крещение? – Они повернулись в его сторону и ответили почти хором:
– Не будет крещения, службы на сегодня кончились.
– Батюшка где? Я договорюсь.
– В алтаре. Но посторонним туда нельзя. – Старушки хотели было встать горой перед Андреем, но в это время из-за иконостаса вышел батюшка Алексей.
– Андрюша! Благодетель мой! Дай я тебя расцелую, только твоими молитвами и дарами продолжаем служить Господу.
Они обнялись и троекратно поцеловались. Батюшка был одет в чёрную рясу. Волосы схвачены на затылке хвостиком.
– Батюшка, мне срочно человека надо покрестить.
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас.
– Если надо – покрестим, дело хорошее.
Он тут же отдал указания старушкам – поставить чашу и нагреть воды. Возле западной стены церкви уже стояла телекамера с оператором, горел небольшой софит.
– Зови раба Божьего, а я переоденусь.
Андрей вышел из церковки, подошёл к джипу. Дверь открылась, и вышел Борис Абрамович. Они зашли в церковь, где с трудом могли поместиться человек десять, и встали у таза с водой. Это и была чаша для крещения.
– Как убого, – вырвалось у Бориса.
– Вот покреститесь и помогите, – ответил Андрей.
КНИГУ АНДРЕЯ УГЛАНОВА «ПРОБУЖДЕНИЕ ТРОЯНСКОГО МУСТАНГА» МОЖНО ПРИОБРЕСТИ В КНИГОТОРГОВЫХ СЕТЯХ И ИНТЕРНЕТ-МАГАЗИНАХ:
ЧИТАЙ-ГОРОД
ЛАБИРИНТ
БУКВОЕД
МОСКОВСКИЙ ДОМ КНИГИ
МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ
ОЗОН
ВАЙЛДБЕРИЗ
В это время из-за иконостаса вновь появился батюшка Алексей. Он продолжал надевать на себя богослужебное облачение, подошёл к чаше. Андрей помог ему поправить облачение, подал кадило. Батюшка взял крест, поправил удобно кольцо кадила на пальце, начал его раскочегаривать. Подготовка к церемонии шла неспешно. Всё разом изменилось, когда батюшка подготовился к чину и поднял глаза. Он увидел Березовского. Если бы сам Сатана оказался перед ним, он не был бы так ошеломлён. Крест, готовый было опуститься в чашу с водой, застыл в воздухе. Только кадило, словно привязанное к правой руке, продолжало качаться из стороны в сторону. Остро запахло ладаном. Батюшка обмяк. На его лице проступила гримаса ужаса.
– Батюшка, возьмите себя в руки, надо провести обряд. – Андрей подошёл к нему и сильно сжал его согнутую руку.
Помешательство батюшки быстро прошло. Он начал движение, крест тут же воспарил ввысь к куполу церкви. Бойко прошли молитвы оглашения, отречения от демонов и от Сатаны. Борис стоял не шелохнувшись, лишь иногда косился в сторону объектива телекамеры. Совсем неуютно он почувствовал себя, когда батюшка Алексей взял ножницы и довольно грубо выстриг ему клок волос сначала на затылке, затем нашёл остатки волос на лбу, под конец – на обоих висках. Борис видел, как его волосы смешивают со свечным воском и бросают в чашу с водой.
В заключение батюшка принялся повторять без конца призывы к Богу Отцу, Сыну и Святому Духу. Началось причащение. Если бы Борис Абрамович был младенцем, батюшка окунул бы его в тазик три раза, и делу конец. Здесь был особый случай. Взяв в руку кропило, поп принялся брызгать на Бориса с заметным остервенением.
– Вы не можете полегче? – шепнул ему на ухо Андрей.
– Нужно всех бесов изгнать. Всех бесов! Всех бесов! – повторял он, переходя на пение, всё яростнее орошая нового православного святой водой.
Березовский стоял мокрым с ног до головы. Вспоминал – когда они ехали в церковь, Андрей коротко объяснил ему, что с крещением он умрёт для жизни плотской и греховной. А после троекратного омовения святой водой родится заново. Второй раз таинство не повторится.
Обратно в Черкесск они ехали молча. Известный безупречной математической логикой, Борис понимал, что шансов выиграть выборы у коммуниста как не было, так и не будет. Мало того, сохранить в тайне историю с крещением не удастся. Не меньше десяти человек уже знают об этом. Есть видеозапись, её уже скопировали. Значит, и в Израиль путь отрезан. Перед ним разверзлась бездна, в которой суждено исчезнуть навсегда. Его трясло от холода – он не мог согреться в машине, где водитель включил печку на максимальный режим. Но что-то неуловимо изменилось. В левой стороне груди возник источник тепла. Оно растеклось по груди, спине, перешло в руки. Борис сунул руку во внутренний карман мокрого пиджака. Там лежала фанерная иконка Пресвятой Богородицы из камеры Лефортовского изолятора ФСБ. Борис достал её, пригладил к фанерке бумажную картинку Богородицы, что отклеилась от воды. «А что, если Богородица указывала мне, новоиспечённому православному Борису, единственный путь – в церковь?» – крамольная мысль прострелила его, удивила и успокоила одновременно. Машина въехала в Черкесск и скоро оказалась у Дома правительства. Несмотря на поздний вечер, вся площадь перед ним всё так же была заполнена машинами и автобусами.
Но Березовским уже было принято совсем другое решение. Борис дал команду водителю остановиться.
– Разворачивайся. Гони в Минводы, в аэропорт!
Затем достал из бардачка джипа мобильник «Моторола» и набрал чей-то номер.
– Бадри, объяви всем – я снимаю свою кандидатуру с голосования. Ничего не объясняй. Всю толпу пошли на… пошли по домам и скажи спасибо.
Уважаемые читатели романа «Пробуждение троянского мустанга»!
Вы можете посмотреть первые десять серий первого сезона сериала, снятого автором романа Андреем Углановым.
Для этого нужно:
1. Включить компьютер.
2. Вбить в поисковом окне YouTube: «Пробуждение троянского мустанга».
Исполнитель главной роли, музыкальный и литературный редактор – главред еженедельника «Аргументы недели».
Счастливого просмотра!
