«Я не считаю, что не было варианта решить это не таким путем»

— С вами связывался кто-то из Минобороны?

— Нет, я знаю только то, что видела в интернете, со мной никто не связывался, ничего пока не известно. Его воспитывала бабушка с дедушкой, бабушка сейчас едет сюда из Москвы.

Роман веселый добрый парень, занимался кикбоксингом, он кандидат в мастера спорта, потом он ушел в армию, после чего пробовал учиться в институте в Воронеже, но бросил и в 2015 году подписал контракт и переехал в Москву. Он очень хотел в армию, хотел с этим связать свою жизнь. В Москве у него жена и ребенок, а здесь все его знают как хорошего парня, который никого не обижал и за всех заступался, если была какая то необходимость.

— Но вы знали, что его отправили на Украину?

Мне страшно. Я просто сижу на таблетках, и мне очень тяжело просто в принципе воспринимать такую информацию. Неизвестно, что с ним будет происходить, что с ним будут делать, для чего его взяли.

—Вы с ним успели обсудить то, что началось на Украине 24 февраля?

— Нет, мы в феврале с ним не общались. Он уже был до этого момента в командировке, и его, скорее всего, просто туда перекинули. Но мы жили в разных городах. Я только вчера переехала сюда из Старого Оскола, нашла здесь работу (Дячук — экономист-бухгалтер — прим. «Новой»), а он живет в Москве. Мы редко видимся, а когда общаемся, то о его работе речь не заходит, только поверхностно. Чего-то конкретного он никогда и не рассказывал.

— У вас какое то отношение к этой войне есть?

— У меня нейтральное отношение, я в таких вещах не разбираюсь, я в них не лезу. Страшно в принципе представить такие вещи, поэтому я не смотрю новости особо, не вдаюсь в подробности. И в интернете информацию раньше перелистывала, но сейчас я во всех новостях и в интернете ищу — мало ли будет какая то новая информация [про брата]. Мне звонят рассказывают, что там происходит, какие вещи. Я к этому отношусь нейтрально.

— Ну как можно к военным действиям нейтрально относиться…

— А как мне к ним относиться? У меня родственники на Украине, у меня живет там родной отец и много родственников по его линии. Правда, мы не общаемся уже 12 лет.

Они (украинцы — прим. «Новой») такие же люди, и я не считаю, что не было варианта решить это не таким путем. Мне просто очень тяжело, потому что мой брат сейчас в такой ситуации, и я не очень хочу, чтобы какие-то другие люди в нее попадали. Я читала комментарии, какие то гадости, которые люди пишут в комментариях [под видеозаписью допроса], не зная его в принципе. А есть еще куча других ребят, которые также попали туда, и их родственники, как и я, сидят и это все читают.

Сейчас я негативно отношусь к тем людям, которые взяли [моего брата] в плен. Его взяли в плен гражданские, а не военные люди. Я не понимаю, зачем это сделали мирные люди, они не понимают разве, что они — военные, они не идут туда добровольно, им отдают приказы, которые они не могут не выполнять, они не имеют права отказаться от таких вещей. А их сейчас гнобят и всячески оскорбляют, хотя у них и так ситуация не из лучших. Они же знают, что с ними будет через какие-то 10 минут.

— У каждого своя правда. Представьте себя на месте людей, на которых идет колонна войск из другой страны, всюду взрывы и стрельба. Понятно, что они хотят спасти свою родину.

— Я понимаю это, но все-таки не считаю, что это разумно, я не считаю, что эти люди поступили правильно. Он никого не убивал, он не снайпер, он связист, он просто ехал в какой-то другой населенный пункт. Они не собирались на кого то нападать или что то еще. Для каких целей они туда ехали, никто не говорит (на видеозаписи Буганцова спрашивают, куда он ехал, Украину же захватывать, а тот отвечает: «Бензовозы довезти» и что больше ему ничего не говорили — прим. «Новой»).

— Минобороны даже до сих пор не признает, что в российской армии есть потери, хотя они есть, конечно.

— Конечно, есть, и немаленькие. Никто не скажет правды — у людей тогда начнется паника, потому что люди сейчас уверены, что мы сильная и непобедимая страна, которая вообще все может.

Половина того, что показывают по телевизору в новостях, — это либо неправда, либо какие-то поверхностные вещи. Все это делают, чтобы люди не паниковали, потому что у них уже идет паника. Люди делают какие-то странные вещи, которые тяжело объяснить. Они закупают топливо, снимают деньги, уезжают куда-то. Хотя, может быть, если у кого-то есть родственники, которые живут подальше [отсюда], есть смысл съездить к ним и там переждать это время.

— А вы или Роман вообще как относились к Украине после 2014 года?

— С ним мы на такие темы не разговаривали, а я считаю, что это политические вопросы. Если честно, мне, как отдельно стоящему человеку, все равно на то, кому принадлежит Крым. Но есть люди выше, которым важно [получить] кусочек земли, за который в итоге умирают другие люди. Они сами почему-то не идут воевать туда, они сидят и придумывают приказы, принимают решения, отсылают людей, которые там умирают.

При этом не признаются в этом, а их родственники так же, как и мы, сидят и просто ничего даже не знают о том, что происходит с их родными людьми.

Я понимаю, что Россия — это родина, я понимаю, что живу в этой стране, но наша страна делает то же самое, что делает Украина. Они не останавливают [боевые действия] и не соглашаются на какие-то мирные решения. Они делают то же самое, и я не могу относиться к Украине и России по-разному. Они отправляют людей умирать непонятно для чего. Какая цель того, что они находятся там?

— Путин сказал, что «цель — освободить Украину от военных и нацистов».

— За «освобождение» Украины гибнут молодые ребята, которые еще даже жизни не видели, у которых ни семьи, ни детей, и те, кого семьи ждут домой, они не возвращаются, потому что кто-то решил освободить страну, ничего для этого не сделав кроме как отдал какие-то приказы. Я считаю, что так не должно быть, что это несправедливо.

(от предложения записать видеообращение Дячук отказывается — прим. «Новой») Я просто не думаю, что есть шанс, что он сейчас увидит это видео. А народ и так не хотел войны, и они (солдаты — прим. «Новой») не хотели воевать, их никто не спросил, их просто туда отправили.

На вопрос о том, спокойно ли в Комсомольском, который находится неподалеку от Майского, где от падения снаряда пострадал ребенок и серьезно пострадали пять строений, Дячук отвечает утвердительно. Но через три минуты после того, как я вышел из подъезда, вдалеке забухала артиллерия, а прямо над ее домом низко пролетел военный вертолет.