Глава Сретенского монастыря: о священниках-бунтарях, сумасшествии после карантина и цифровом концлагере от антихриста
Коронавирус закрыл православные храмы. Пасху верующие встречали дома. Священники умирают от китайской заразы? Как Церковь выдержит этот тест на прочность? И как поменяются все после карантина?
Об этом «КП» поговорила с наместником Сретенского монастыря, ректором Сретенской духовной семинарии, автором книг «Расширяя границы сердца» и «Таинство прекрасных дел» архиепископом Верейским Амвросием.
СТОРОННИКИ ТЬМЫ
- Владыка, время тяжелое. Все напуганы. Многие христиане боятся: «Нас всех чипируют!» или «Близится конец света». Как на это реагировать?
- Христианству не должен быть свойственен страх конца времен. Тем более, тот, что постоянно нагнетается сейчас: он чаще всего необоснован. Иногда человек просто не разберется в каком-то вопросе, что-то прочитает, в своем воображении увеличит в несколько тысяч раз и начинает выдавать уже совершенно под другим соусом и других заражать этим страхом. А люди любят жареные факты, страхи, они этим живут, особенно во время неопределенности - вроде такой местный заговор происходит.
Это нездоровые вещи. Ведь Христос в Евангелии постоянно говорит ученикам и окружающим его людям: «Не бойтесь». Когда мы читаем Символ веры, мы всё время говорим о том, что ожидаем Второе Пришествие Христа: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века». То есть для христианина встреча с Христом - самое ожидаемое событие, самое радостное стремление всей жизни. Что может быть желаннее этой встречи для верующего?
А тут вдруг начинаются какие-то страхи. Но даже если скоро конец света, что из этого следует? К тому же никто из нас не знает, когда наступят эти времена. Исследовать времена и сроки - дело неблагодарное и порой даже кощунственное. Потому что мы, христиане, должны жить другими вопросами. Мы не должны пугать людей, поселять страхи, угрожать. Мы должны постоянно предлагать положительную повестку дня - в информационном поле, в проповедях, в делах. Должны нести любовь и быть примером добрых дел. А когда мы зацикливаемся на каких-то страшилках и теориях заговора, мы теряем дух христианства. Даже не осознавая того, переходим в лагерь сторонников тьмы, сеющих страх.
- А как тут не зацикливаться? Люди сейчас не могут пойти в церковь. Это же не просто новости из телевизора. Это уже наша жизнь.
- Бог, Церковь, вера не ограничиваются каким-то одним местом. Хотя храм для верующего - это, безусловно, средоточие церковной жизни. Храмы сейчас закрыты для прихожан, но это не означает, что Церкви нет, нельзя молиться. Церковь же повсюду, и Христос повсюду. Нас никто не преследует за веру, никто не запрещает молиться и читать Священное Писание. Наступил какой-то особый период - давайте его выдержим.
Сейчас получился сбой во всей Вселенной. Что ж, это же тоже не без Промысла Божия, не без Его ведома произошло. Значит, какой-то знак нам. И прежде всего - знак верующим людям, которые понимают, что всё, что происходит, попустил Бог. И мы должны были за все эти годы молитвы в храме и духовной жизни научиться слышать голос Божий и читать эти Его знаки так, чтобы не делать ошибок. А если начинаем всё равно делать ошибки, значит, еще не научились, нужно что-то пересмотреть в своей вере и в своем отношении к Церкви.
- И что делать?
- Нужно просто научиться доверять Богу. И Его ответ обязательно придет: в качестве тишины, мира, успокоения, радости. Конечно, логика человеческая внутри нас говорит, что всё плохо. И действительно, в бытовом плане, в плане спокойствия, в плане стабильности сейчас всё не очень хорошо. Я руковожу монастырем и семинарией, у нас сейчас нет ни студентов, ни прихожан. И я тоже думаю о том, как выплатить сотрудникам зарплату, как сделать так, чтобы свести концы с концами. Всё же реально остановилось, не только в нашем монастыре, не только у нас, а у всех - на предприятиях, в малом бизнесе, в храмах. Сейчас у всех большие проблемы. Меня тоже беспокоит то, как будут жить наши сотрудники, студенты, прихожане, ведь ответственность за них лежит на мне.
А самое главное - не в экономическом и хозяйственном аспектах происходящего. Самое важное и тревожное, что вокруг болеют и умирают люди. Милостью Божией пока никто не заразился и не заболел в Сретенском монастыре. Но заболели многие знакомые, некоторые болеют тяжело. Болеют и умирают церковные люди, священники, прихожане. Меня больше всего тревожит это. Экономика восстановится, наладится привычная жизнь. Но в ней уже кого-то не будет. И это самое печальное из всего происходящего.
А с другой стороны, думаю: «Господи, если Ты это видишь, если Ты это попускаешь, Ты не можешь не помочь». Сегодня это так. Я не знаю, что будет завтра, может быть, будет еще хуже, но мы всё равно это выдержим с Божией помощью. Верю, что Господь нам поможет. Верю, что Он поможет справиться с этой болезнью. Верю, что люди будут меньше болеть. Но Господь очень часто действует в этом мире руками людей. Нашими руками. И значит, мы должны Ему помогать.
ПОРА МЕНЯТЬСЯ
- Владыка, как Вы думаете, отношение к Церкви поменяется? В лучшую или худшую сторону?
- Поменяется точно. Только я, честно говоря, сам не знаю, в какую сторону. С одной стороны, есть такое мнение, что люди сейчас посмотрят, что церкви закрыты. Вроде и без храма жить можно. И некоторые перестанут ходить, будут более комфортно духовно себя чувствовать дома. Но есть и другое мнение - что люди все-таки соскучатся по храму и вновь ринутся в церковь. Я не пророк, я не могу что-то предполагать. Кто-то на нас обидится, кто-то будет с радостью бежать в храм и говорить: «Как мы соскучились, наконец-то мы увиделись». Но всё равно в этом мы будем совершенно другими, нежели до эпидемии.
Ведь ситуация серьезная. Представьте: режим самоизоляции закончился - и все вдруг выздоровели по всей стране. Такого ведь не будет. Может, придет такое время, когда по городу можно будет ходить только в масках. Когда правило держаться от другого на расстоянии станет социальной нормой. Мы ведь не знаем, куда в конце концов приведет всех нас сложившаяся ситуация.
- Что поменяется? Сократят богослужение, чтобы долго в закрытом помещении не стояли?
- Что касается богослужения, мне кажется, оно не поменяется. Потому что, даже применяя монашеский устав на приходах, богослужение всегда несколько сокращают, сообразуя его с приходским течением жизни. Такие вещи определяют на местном уровне. А вот что касается другого... Я служу архиерейские службы, а это пышный византийский обряд, подразумевающий какую-то торжественность, выражение повышенного внимания в сторону архиерея. Даже если мне это не слишком нравится, я ведь не могу служить по-другому, таков устав, меня не поймут. Но сейчас, благодаря эпидемии, мы можем служить просто, без поцелуев рук, без некоторых особенностей принятой архиерейской службы. Я так даже себя ощущаю комфортнее. Потому что в этом для меня вдруг открывается какой-то иной смысл отношений. Мы, возможно, должны как-то переосмыслить очень многое, для того чтобы стать ближе друг к другу.
Мне кажется очень важным, что после этого карантина и изоляции как-то даже на общецерковном уровне должны обсудить вопрос, каким образом наших мирян в таких ситуациях не оставлять без Причащения.
- Была такая практика, что миряне могли разносить всем прихожанам Дары для Причастия.
- Да. Некоторым диаконам я благословляю таким образом церковных людей ходить и причащать. Особенно наших близких, членов нашей общины, которые находятся в изоляции, когда не хватает священников, ведь некоторые из наших священников - сами пожилые люди.
Но тут нужно иметь в виду то, что мы не должны терять осторожность и в добрых делах. Учитывая, что человек, который идет к людям (возможно, больным), рискует не только собой, он рискует потом теми людьми, с которыми будет общаться. Поэтому к таким вопросам нужно подходить с осторожностью, чтобы эти малые добрые дела не вылились потом в трагедию.
МЫ - ТРОЕЧНИКИ
- Церковь - как и чиновники, силовики, бизнес - сдает экзамен на прочность. Как его оцените?
- Если кто-то ждет от Церкви, что она будет круглой отличницей, он неправильно представляет себе, что такое Церковь и для чего она нужна. Потому что Церковь - это люди, мы с вами. Потому что Церковь - это больница, врачебница, в которой больше всего, конечно, больных. Но больные приходят не для того, чтобы продолжать болеть, а для того, чтобы излечиться. У Церкви есть божественная жизнь, в ней действует Дух Святой. А вот все остальные вещи, которые происходят в земном измерении, чаще всего осуществляются силами и руками людей.
Мы, люди Церкви, конечно, часто ошибаемся. Иногда ошибаемся достаточно серьезно. Мы сейчас проходим это испытание не как круглые отличники, а на такую твердую троечку. Это никак не умаляет святости Церкви, а, наоборот, дает нам основания для того, чтобы смириться и больше уповать не на свои силы, а на помощь Божию. Да, мы в Церкви, но от этого мы не становимся автоматически сильно лучше других.
- Мы можем всё что угодно думать. А другое дело, когда батюшка говорит: «Ребята, вирус - фейк! Идем молиться тайно!»
- Каждый человек, конечно, свободен выбирать сам. Но и за последствия этого выбора каждый человек тоже должен нести личную ответственность. Что сейчас нужно? Прежде всего - услышать голос Патриарха. Для людей Церкви благословение Патриарха - закон. Церковь устроена иерархично, слово Патриарха должно исполняться неукоснительно. Нецерковные могут воспринять просто как здравый совет, но верующие и особенно священники - как благословение к исполнению.
Дело в том, что недавно от коронавируса умер епископ Железногорский Вениамин. Он был архиереем моего родного города, где я жил в детстве и юности. Там даже после слов Патриарха всех звали в храм и тоже считали, что всё нормально. И люди заболели. Не только епископ, но и священники, прихожане тоже заболели. И сейчас, после его смерти, все уже по-настоящему испугались. Что, нужно было умереть человеку и нескольким священникам попасть в больницу, для того чтобы было воспринято всерьез это благословение Патриарха? Что, разве такой ценой нужно выполнять благословение? Конечно, это дело свободного выбора каждого человека, но мне кажется, что именно в этой ситуации нужно очень трезво подходить и услышать то, что говорит Патриарх. Вот даже если оно не нравится или кажется излишним, раз он так благословил - нужно выполнить, а потом уже рассуждать.
- А откуда это бунтарство берется?
- Мне кажется, от отсутствия подлинного церковного воспитания. Мы вроде бы ходим на службы, вроде бы держим посты, но когда дело касается послушания в тех вещах, которые нам не нравятся, - мы не задумываемся о том, что послушание лежит в основе церковного устроения. Но дело не только в церковности. Возможно, так происходит еще из-за того, что у нас вообще народ недисциплинированный. Мы иногда этим даже бахвалимся, будто в этом есть какая-то смелость, дерзость, повод гордиться собой. У нас и когда законы принимаются, их далеко не все стремятся исполнять. Вот в Москве, посмотрите, какие только меры ни вводятся, а народ всё равно гуляет, ездит, нарушает всё.
- Причем тут не только про Церковь речь. В магазин сходите...
- Да, это касается не только Церкви. У меня есть знакомые, которые живут в Швейцарии. Я спрашиваю, как у них проходит карантин. У них, по-моему, уже на следующей неделе откроют школы. Но этому предшествовали очень строгие карантинные меры, по крайней мере в той местности, о которой мне рассказали. Если они ходили в магазин, то раз в неделю. В магазин пускали всего по несколько человек, на каком-то серьезном расстоянии друг от друга, обязательно в средствах защиты. И перед магазином тоже всё так было устроено, что они друг от друга на 3-4 метра должны были находиться. Просто жители страны законопослушны. Вот им сказали - и они выполняют. Как благословение.
Отсутствие дисциплины, отсутствие культуры и отсутствие, мне кажется, должного образования. Когда люди не понимают, что такое вирус, как он может действовать - это тоже причина.
ИСПЫТАНИЕ 90-МИ
- А люди с ума не сойдут после этого полуторамесячного затворничества поневоле?
- Я уже сейчас шучу, когда общаюсь со своими собратьями: еще пройдет какое-то время, и нам всем понадобится очень много психиатров и психологов, когда люди выйдут из этой изоляции. Мне кажется, как трубу прорвет, и всё накопившееся за время карантина хлынет в неуправляемое какое-то русло.
Я знаю по Сретенской семинарии. У нас есть преподаватели, которые преподают психологию. Сейчас резко возросли онлайн-запросы на общение с психологами. Людям тяжело, и они действительно пытаются облегчить свое состояние. И в этом смысле священник тоже должен обладать не только духовными знаниями, но он должен знать еще неплохо психологию. И мне кажется, что не все из нас будут к этому готовы.
Я помню, когда в Кемерове в «Зимней вишне» произошла трагедия, мне священники рассказывали о том, как они приходили к людям, не имея никакого опыта, они просто не знали, как общаться. С ними не хотели сначала общаться. Они просто находились рядом. И им не нужно было сначала даже ни молиться, ни какие-то правильные слова говорить, ни пытаться что-то объяснить. Просто быть рядом, иногда принести воды, подержать за руку человека, помочь ему снять обувь или одеться. Вот такие, чисто человеческие вещи. Но об этом тоже нужно говорить и этому тоже нужно учить, в том числе наших будущих священнослужителей.
- Идут не только к психологам. Но и к гадалкам, ведьмам и Кашпировским. Вот откроются храмы после карантина. Хлынет туда народ, как в 90-е?
- Я боюсь делать такие прогнозы. Я не знаю. Когда в 90-е годы к нам ринулись люди, это действительно было очень искреннее устремление в храмы. И мы все-таки не совсем оказались способны принять этих людей и ответить на их вопросы. Мы будем стараться, по крайней мере, это делать сейчас. Мы, конечно, не застрахованы от ошибок. Ошибки будут и их наверняка будет много. Но, наверное, эти ошибки должны быть нейтрализованы искренностью. Самое главное - стремление искренне выслушать человека и постараться ему помочь. Даже если нет особых знаний для этого, но есть желание, а самое главное, есть молитва. Когда пастырь будет искренне молиться за человека, Бог Сам восполнит всё недостающее. Мне так кажется, и я даже в этом убежден.
- А мы готовы сейчас к этой искренности, к этому желанию выслушать?
- Я думаю, что на троечку, наверное, да.
- Можно ли исповедоваться онлайн? Раз других способов нет.
- Я считаю, что онлайн Таинства совершать невозможно. Побеседовать всегда можно. Лучше всего человеку беседовать с тем священником, у которого он постоянно исповедуется. Но что касается разрешительной молитвы и совершения самого Таинства - онлайн это невозможно. Должно быть личное присутствие. Хотя в самых крайних ситуациях, в случае непредвиденных обстоятельств, какой-то угрозы жизни, и разрешительная молитва может быть прочитана по телефону. Но если эта угроза проходит, то эту молитву надо будет потом вновь прочитать, уже очно.
РУССКАЯ БЕСПЕЧНОСТЬ СПАСАЕТ
- А давайте вернемся к страхам. Боятся цифровых пропусков, QR-кодов. Называют это печатью антихриста. Вдруг чипируют всех поголовно.
- Конечно, те условия, которые сегодня создаются в мире, способствуют тому, чтобы создать такой цифровой лагерь. И у меня, честно говоря, тоже беспокойство по этому поводу возникло в начале этой пандемии. Мы будем наблюдать за этими событиями, и Церковь обязательно скажет об этом свое слово. Церковь обычно долго мудро молчит, но потом произносит слово, которое будет очень важным и значимым.
Что касается цифровых пропусков. Знаете, я буквально несколько дней назад пытался его получить всеми способами - мне надо было выехать. У меня ничего не получилось. Везде одни сбои. Я буквально вчера рассуждал об этом, улыбался сам себе и говорил: какой там цифровой лагерь, мне кажется, у нас до этого еще очень далеко. Я думаю, нам еще очень долго не угрожает цифровой лагерь.
- Русская беспечность победит любую печать антихриста.
- Не стану употреблять таких ярких маркеров, думаю, все мы несовершенны, и через эти наши несовершенства Бог и спасает человечество от подобных угроз.
ИСТОЧНИК KP.RU