Урал вместо Шиеса: московский мусор едет в новом направлении
Екатеринбургу срочно нужны два новых мусорных полигона, начинать их строить нужно было еще вчера. Иначе всего через два-три года столица Урала утонет в отходах. Почему от «помойки» отбилась Сысерть, где появятся новые свалки и причем здесь мэр Москвы Сергей Собянин – в интервью с экс-депутатом, экспертом по мусорной реформе Нафиком Фамиевым.
- Полигон на Широкой Речке не работает почти 5 лет. Почему его пришлось закрыть?
- Изменилось федеральное законодательство, мусорные полигоны больше нельзя размещать в административных границах городов. Отчасти, в этом были виноваты и власти Екатеринбурга. Амбициозное желание расширить границы города со всеми нами дурную шутку.
- Это когда еще при Чернецком в Екатерибург «вписали» Горный Щит, Широкую речку…
- И много чего еще. Я предупреждал мэрию, что это рискованная затея. Но в результате политическое решение было принято.
С этим ведь и мэр Москвы Сергей Собянин столкнулся. Учитывая объемы московского мусора, там ситуация просто аховая.
- Увезут на север России, в Шиес – и нет проблемы...
- Север с этой идеей не согласился. Кстати, почему все говорят только о севере страны? Я совсем не удивлюсь, если московский мусор приедет к нам, на Урал. УрФО – это территория влияния именно Собянина. Здесь в «мусорной» теме работают близкие к нему бизнесмены. Это вполне реальный сценарий.
- Учитывая протестный характер Екатеринбурга, акции в Шиесе покажутся детским утренником…
- Да, но Уральский федеральный округ – это не только Екатеринбург. Курганская область в этом смысле более вероятный вариант. Там протестовать особо некому.
- Сегодня куда вывозят мусор Екатеринбурга?
- Работает только Северный полигон. Но по моим оценкам он уже кончился, на это просто закрывают глаза. Вывозить мусор уже сегодня некуда.
Городу срочно нужны два полигона. Один – на условном севере и северо-востоке: Уралмаш, Верхняя Пышма, Березовский. Второй – на Тюменском тракте, оптимальный вариант – Белоярский район.
- Почему не реализовался вариант со стройкой в Сысерти?
- Насколько я понимаю, предприниматель Богдан Новорок, который владеет этой землей, не может ее продать уже лет 15, поэтому и был придуман такой вариант. У него были серьезные лоббисты, но не получилось. Слишком много известных и влиятельных людей там живут, в результате проект утопили. Он именно поэтому не был жизнеспособен. Там живет элита, а не дурачки деревенские.
- Это ведь главная проблема, как я понимаю. Никто не хочет, чтобы свалка была под у тебя боком. Лучше, если ее разместят в каком-нибудь Шиесе или Кургане. Но при этом далеко размещать – тоже чревато, это резкое повышение мусорного тарифа…
- Наш восточный околоток – это 34 муниципалитета. Включая Екатеринбург. Это 2,7 миллиона жителей. По нормативам это 1,2 миллиона тонн мусора. 1150 населенных пунктов. А реально, учитывая, что до реформы часть мусора уезжала в лес, это полтора миллиона тонн в год.
На территории региона сейчас формально есть 12 полигонов. Но это не современные полигоны. Это банальные советские свалки 50-60 годов прошлого века.
Обычные свалки, высотой уже по 50-60 метров. Екатеринбург – этот половина сегодняшнего мусора востока.
- Где их можно построить?
- Есть определенные требования. Во-первых, логистика. Екатеринбург – город большой и везти все в одну сторону логистически неправильно. Один полигон, как я уже сказал, нужен на условном севере: Уралмаш, Пышма. Среднеуральск. Точное место я сейчас тебе не скажу, нужно искать. Подходящие земли там есть. Скорее Верхняя Пышма и Березовский.
Нужна твердая дорога, будет огромное количество мусоровозов. Не больше 30 километров от Екатеринбурга. Лучше ближе. Иначе все это сильно удорожает.
Второе требование – качество земли. Нужна, условно говоря, глина. Не как мы раньше сваливали все наше дерьмо в любое болото. Из которого все уходило в воду. Нужна земля, глина. Это естественный изолятор.
Еще один момент – санитарные зоны. Расстояние от населенного пункта и источников воды. Следующее – электричество, очистные и канализация. И желательно даже газ.
- С севером понятно. Где нужен второй?
- В южном направлении. Там есть две трассы – на Челябинск-Курган и вторая на Тюмень. Только там и надо искать место для второго полигона. Думаю, это Белоярский район. Может быть, Заречный, Верхнее Дуброво.
- Дуброво в прошлом году поминалось как место возможного размещения мусоросжигательного завода. По-моему, проект Ростеха. Но его тоже очень быстро убили. Кстати, на одной их пресс-конференций губернатор Куйвашев говорил, что нужно не мудрить, а делать ставку на сжигание. Правда потом что-то поменялось и пошел тренд на переработку…
- На самом деле это ад. Только один ростеховский завод стоит под 30 миллиардов рублей. Якобы, там стояли бы какие-то навороченные японский печи.
- Какие-то сумасшедшие деньги. Берешь и кидаешь в топку…
- На самом деле все конечно российское. Начиналось все с 29 миллиардов, потом 30, потом 31. Видимо каждая инстанция себе накручивала по миллиарду.
Самое главное надо понимать: при сжигании все не сжигается. Остается процентов 20 и шлак этот гораздо более опасен, чем сам мусор. И закопать его просто негде, полигонов то у нас нет. А это примерно 240 тысяч тонн.
Второе – это выбросы. Это онкология. Да, в Скандинавии мусор сжигают. Но там совершенно другие, честные технологии. Самое дорогое в этой печи – труба, фильтры, которые нужно менять каждые два-три года.
- У нас, разумеется, никто этого делать не будет…
- Разумеется. Это дисциплина, которой у нас нет. И деньги, которых у нас нет. Это огромные деньги почти половины стоимости завода. Поэтому на выходе будет онкология. Я писал записку на этот счет, возможно губернатор ее прочел. И в итоге проект Чемезова не прошел. К счастью.
Четыре печки Ростех разместил в Московской области и одну под Казанью. Честно скажу. Не завидую москвичам и братьям-татарам.
- Что в итоге делать? Закапывать?
- На самом деле часть все-таки можно сжигать. На Невьянском и Сухоложском цементных заводах. Такой проект есть.
- А выбросы? Рак? То есть в Сысерть мы не идем потому, что там живет элита. А сухоложцев не жалко…
- Там более современные немецкие технологии, другая культура производства.
- А кто кому будет платить? Население им или наоборот?
- Они будут платить. Покупать мусор на топливо для своих печей. Вместо дорожающего газа. Это выгодно, им это интересно. Горючая составляющая мусора рубится почти в пух, сушится, перевозится и сжигается.
В Сухом Логу, к примеру, 4 печи. Одна может взять на себя 30 тысяч тонн мусора. То есть 120 тысяч тонн в год. Такие же объемы может взять Невьянск. Суммарно это почти 20% нашего мусора. Это уже большой объем.
- Сортировка – это в России не пройдет? Я выношу пластик в отдельный контейнер, но говорят на самом деле в итоге все уходит в общую кучу…
- Не думаю, люди же на этот бизнес делают. Но проблем с сортировкой хватает.
Одна треть мусора – это органика. Условные картофельные очистки. Это безопасно, но это грязь. Попадая в общий котел, очистки портят бумагу, картон. По большому счету, в каждой квартире должно быть два мусорных ведра – для органики и для остального.
В Европе во многих странах стоят специальные приспособления прямо на кухнях. Они измельчают органику и спускают ее прямо в канализацию. Мы до этого еще лет 10 не созреем. Хотя конечно это идеально. И мусора стало бы на треть меньше и остальное можно было бы отправлять на переработку. А это вторая треть мусора, условные бумага и картон. Но это нереально. Нормальный измельчитель - это 10-15 тысяч рублей.
- То есть две трети мусора в принципе не вредны. А последняя треть – это что?
- Да, они относительно безопасны. Последняя треть – то стекло, пластик, металлы, кожа. Их надо либо сортировать, либо пускать на топливо. Кроме стекла и металла, конечно. Пластик жечь можно.
Сортировать можно, но у нас же нет индустрии переработки. На Широкой речке лежат горы стекла, оно никому не нужно.
С пластиком большая проблема. Пластик пластику рознь на самом деле. Есть пластик вредный, а есть пищевой. У нас его, к сожалению при производстве, сшивают и он становится непригодным для переработки и повторного использования, как пищевого.
- То есть зря я ношу пластик отдельно…
- Нет. Но перерабатывается только часть того, что ты выносишь. Переработчики уже научились разделять пластик, который можно переработать и который нельзя. Молочный, соковый пластик – там уже химичат. Там сшит пластик пищевой и не пищевой.
Нет у нас ГОСТов на пластик.
- Все-таки про полигоны. Сколько у нас еще есть времени?
- Максимум два года. Придут экологи, придут «погоны» - и все. Повторюсь, Северный по уму уже пора закрывать. И протянуть там можно максимум пару лет.
- Сколько стоит новый, нормальный современный полигон?
- Минимум два миллиарда. Это только полигон. Плюс инфраструктура, мусоросортировка.
- А кто за это должен платить? Бюджет?
- Либо бюджет. Либо инвесторы. Оптимально – инвестиционная добавка в тариф. Это не какая-то космическая сумма. Думаю, речь шла бы о 20-30 рублях.
Но на это власти уже не пойдут. Это нужно было делать сразу. Пугать людей нужно один раз. Сейчас страсти по мусорной реформе уже улеглись, на второй заход власти не решатся.
Вариант инвестора понятен. Строишь за свои деньги или с привлечением бюджетных средств – и через какое-то время после расчета с бюджетом, начинаешь зарабатывать на желающих складировать мусор и зарабатывать.
И речь идет не только о двух полигонах для Екатеринбурга, в других территориях все еще хуже.
- Каков общий ценник для новой инфраструктуры?
- Думаю, примерно 6,5 миллиардов рублей. До 2025 года.
Беседовал Александр Кириллов.
Фото: Facebook.com Нафик Фамиев, pixabay.com