"Альтернативы этому нет": Профессор Оганов о пути развитии русской науки
Российский кристаллограф, химик, профессор РАН Артём Оганов в интервью Царьграду рассказал о том, что происходит в мировой науке, с какими проблемами столкнулась в России, включая утечку мозгов, а также о том, как в этом направлении необходимо развиваться дальше.
Профессор Артём Оганов обосновывает, что происходящая фрагментация глобальной научной среды наносит ущерб не только России, но и всему мировому научному сообществу. "Это правильно называть даже не изоляцией, а раздробленностью мировой науки. Потому что изоляция – это когда все игнорируют одного, а здесь, скорее, все игнорируют всех", — подчёркивает он, отмечая, что западные страны оказывают давление и на китайскую науку.
Ключевая проблема — недофинансирование. Российский научный бюджет составляет около 1% от ВВП, в то время как в США и Китае эти показатели кратно выше.
НЕОБХОДИМОСТЬ УВЕЛИЧЕНИЯ ФИНАНСИРОВАНИЯ НАУКИ
На вопрос о путях выхода из сложившейся ситуации Оганов категоричен: "Нет пути, кроме как увеличить финансирование науки, увеличить поддержку. Альтернативы этому нет, потому что наука закладывает основы будущего".
"Если страна хочет быть конкурентоспособной, в среднем или дальнем временном отрезке, то никакой альтернативы повышенной поддержке науки у нее нет", — убеждён профессор.
РОССИЯ ВСЕГДА БЫЛА НА МИРОВОМ УРОВНЕ
Оганов развеивает сомнения относительно научного потенциала страны. "Россия уже находится на мировом уровне примерно со времен Петра Первого" и, несмотря на колебания (особенно в 90-е годы), никогда не теряла позиции в топе мировой науки.
УТЕЧКА МОЗГОВ И КАДРОВЫЙ ГОЛОД
Хотя утечка мозгов сейчас меньше, чем в 1990-е, с началом СВО она вновь обострилась. "Кадровый голод, конечно, есть, и он очень большой" — признаёт Оганов, поскольку стране требуется много высококвалифицированных специалистов для достижения глобального лидерства.
Возвращение учёных зависит не только от денег: "Не только. Это и деньги, и система управления российской наукой". Нужна система управления, адекватная XXI веку и современной конкуренции за таланты.
АКАДЕМИЧЕСКАЯ СВОБОДА И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
На тему политизации образования Оганов проводит чёткую грань между правом профессора иметь взгляды и недопустимостью их индоктринирования студентов. "Человек не должен злоупотреблять своим положением" — вот его основной принцип.
По его словам, "я это делаю максимально ненавязчиво, и на своих занятиях я занят тем, что преподаю свой предмет". При этом "мои студенты могут иметь какие угодно мнения, даже диаметрально противоположные моим, и им за это ничего не будет".
КРИТИКА ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ ПРОТИВНИКОВ
Оганов не скрывает разочарования поведением некоторых российских академиков, эмигрировавших и выступивших против страны. "Они сейчас уже за пределами страны. Но я думаю, что эти взгляды родились не при пересечении границы, а несколько раньше".
При этом он признаёт: "Когда я был совсем молодой, я и сам был русофобом. Просто модно это было", но позже пересмотрел эти взгляды, считая, что "человек существо эволюционирующее, развивающееся".
РЕФОРМА АСПИРАНТУРЫ — АХИЛЛЕСОВА ПЯТА
Если бы ему дали полный карт-бланш на реформу высшего образования, Оганов бы кардинально переустроил аспирантуру. "Я бы сфокусировал аспирантуру целиком на научных исследованиях. Убрал бы оттуда кандидатский минимум и учебные курсы и экзамены".
Цель проста: "Аспирант должен думать только о науке" без отвлечения на философию, языки и прочие предметы, которые могут быть полезны, но не в период интенсивной исследовательской работы.
Критически важна финансовая независимость: "Аспирантская стипендия должна быть достойной", чтобы молодые учёные не нуждались в подработке.
ПРОБЛЕМА ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКИХ НАГРУЗОК
Оганов указывает на противоречие в системе: преподаватели должны заниматься наукой, но преподавательская ставка в 900+ часов в год это невозможно делает. "Если вы преподаете больше 900 часов в год, то я вам гарантирую, что у вас не будет ни времени, ни сил на занятия наукой".
Решение: "Нужно создать научные ставки в университетах", чтобы исследователь мог быть на одну десятую преподавателем, а на 90% учёным, получая при этом достойную зарплату.
РАЗВИТИЕ НАУКИ В РЕГИОНАХ
Оганов отмечает, что таланты концентрируются в научных столицах (Москва, Новосибирск, Санкт-Петербург), в то время как регионы остаются недоразвитыми. Привести пример успешного развития регионального университета можно на опыте США.
"Талантов у нас очень много, но они недореализованы. Наша наука недофинансирована, наши таланты недообласканы, недореализованы".
ИНВЕСТИЦИИ В НАУКУ — ДАЖЕ В ТРУДНОЕ ВРЕМЯ
Последний аргумент Оганова особенно примечателен. "В середине Великой Отечественной войны, например, в 1943 году, был создан целый ряд институтов Академии наук", включая Институт кристаллографии.
"Казалось бы, страна на грани выживания. О чем вы думаете, какая кристаллография? Тем не менее думали".
Это служит доказательством, что инвестиции в науку — не роскошь, а необходимость, которую нельзя откладывать даже в кризис: "У нас нет никаких альтернатив внимательной, любящей поддержке науки".
Основной вывод интервью: Россия имеет все необходимое для мирового лидерства в науке — историю, традицию, таланты. Главное препятствие — недостаточное финансирование, устаревшая система управления наукой и преподавания, а также отток кадров. Решение требует комплексного подхода: увеличение бюджета, реформа аспирантуры, создание научных ставок в университетах и привлечение таланта в регионы.