Имел несчастие быть немцем…
В январе 1730 года в Москве от оспы скончался 14-летний внук Петра I. По смерти юного Петра II члены Верховного тайного совета пренебрегли завещанием Екатерины I, предусматривавшим порядок престолонаследия, и пригласили на царствование племянницу Петра I Анну Иоанновну, выданную дядюшкой по геополитическим соображениям за герцога Курляндии. Её супруг Фридрих-Вильгельм скончался спустя два месяца после свадьбы, а 19-летняя вдова была отправлена в чужие края в компании с наставником и утешителем, опытным дипломатом Петром Бестужевым-Рюминым. Её попытка в 1726 году устроить счастие собственное и вверенных ей земель с красавцем и воякой Морицем Саксонским была пресечена, и положение герцогини оказалось совсем печальным: Бестужева затребовали на родину, а местные дворяне урезали ей и без того скромное содержание.
Предполагалось, что в этих условиях Анна будет бесконечно благодарна и послушна. Между тем курляндской простушке достало ума по прибытии в Москву понять расклад политических сил, найти союзников и, играя на противоречиях различных группировок, проявить решительность, настояв на восстановлении самодержавия во всей его полноте и прилюдно «изодрав» ранее подписанные Кондиции, подготовленные верховниками и ограничивавшие её власть. Однако война царедворцев друг с другом за влияние и близость к телу продолжалась. Вчерашней затворнице, внезапно ставшей императрицей, необходимо было надёжное мужское плечо.
При Курляндском дворе
В 1718 году при содействии Бестужева к Митавскому двору был представлен сын небогатого местного дворянина Эрнст Бирон, бойкий и амбициозный, уже пытавшийся получить место при русском дворе, но отвергнутый за недостатком знатности. О его происхождении сложатся самые фантастические легенды: одни назовут его сапожником или конюхом, другие будут приписывать учёбу в Гёттингенском университете.
На деле он не получил должного образования, но отличаясь здравомыслием и организованностью, быстро приноравливался к ситуации. Эти качества сыграли решающую роль в его карьере. Добавим к этому красивое лицо, статную фигуру и общие с герцогиней увлечения: карты, биллиард, охота. При Курляндском дворе Бирон прошёл путь от камер-юнкера до камергера, служил личным секретарём и управлял имениями герцогини, а в 1724 году был послан в Москву с поздравлениями от герцогини Курляндской по случаю коронации Екатерины I, на которую сумел произвести впечатление своими познаниями по части лошадей.
С удалением Бестужева Бирон сделался обер-гофмейстером. Главным его достоинством была безграничная преданность повелительнице, которая платила ему столь же безграничным доверием. Так что верховники, обратившись к курляндской герцогине с соблазнительным предложением, особо оговорили, что своего фаворита она оставит в Митаве.
В полушаге от престола
Распустив Верховный тайный совет, Анна освободилась от обязательств и тут же вызвала к себе Бирона. Вопросы к происхождению фаворита решились просто: Бирон был утверждён в курляндском дворянстве, награждён орденами Святого Апостола Андрея Первозванного и Святого благоверного князя Александра Невского и возведён императором Карлом VI в графское достоинство Священной Римской империи. При дворе новоиспечённый граф получил звание обер-камергера.
Первые два года при большом дворе ушли на изучение страны, борьбу с соперниками и закрепление собственного положения. Заняв место официального фаворита императрицы, Бирон сам определил границы своего положения, не слишком злоупотребляя властью и влиянием, не преувеличивая своих возможностей и полномочий. К 1732 году его позиции упрочились настолько, что он перевёз в Петербург семью.
В обязанности фаворита входило не только развлекать государыню и составлять ей компанию в любое время суток. Он играл роль личного секретаря, то есть — главы канцелярии императрицы, вёл её корреспонденцию, ежедневно докладывал о текущих делах и выслушивал поручения, невольно оказываясь в курсе всех дел, касавшихся управления государством и, в первую очередь, кадровых вопросов. Так что в скором времени превратился в ближайшего советника императрицы, без которого она не принимала ни одного решения.
Руководствуясь принципом всегда быть «в службе Её Величества» и блюсти «единственно исключительно интерес Её Величества», Бирон входил в устройство двора, инициировал введение регламентов и инструкций для служителей; отчаянно торговался с поставщиками; пытался ограничить огромные траты двора (но не государыни) на напитки и стол.
Одинаково свойственная императрице и её фавориту страсть к роскошным нарядам и драгоценностям вполне объяснима годами прозябания при бедном Курляндском дворе. Однако антураж, которым окружал себя и супругу Бирон, приводил в замешательство даже современников, привыкших к россыпям бриллиантов и золотым каретам цугом. В 1737 году, после того как при поддержке императрицы Бирон был провозглашён герцогом Курляндии и Семигалии, он принялся украшать свою родину поистине царскими дворцами.
Начав карьеру с нуля, Бирон к концу 1730-х владел 120 имениями, приносившими неплохой доход. При этом официально из «комнатных» денег императрицы имел лишь одну выплату в 100 тысяч рублей — по случаю мира с Турцией. Огромные взятки и нескромные подношения не считались в ту пору пороком. Но даже противники графа отмечали, что подарки не могли повлиять на Бирона, коль скоро дело касалось интересов империи.
«Законы издавались ясны, а исполнялись в точности…»
Так о бироновском времени высказался князь Михаил Щербатов. В самом деле, при Анне Иоанновне сложилась довольно стабильная система управления, проявилось стремление к упорядочению государственной жизни во всех её проявлениях. Был восстановлен Сенат и учреждён Кабинет с тремя кабинет-министрами во главе, чья коллективная подпись заменяла императорскую.
Наметились главные черты государственной экономической политики, основанной на государственных заказах, добыче и переработке ископаемых на Урале и в Сибири, гибких таможенных тарифах. Много внимания уделялось организации и снабжению армии, возобновилось строительство флота. Определились новые направления внешней политики — Польша и Турция. Предпринимались попытки построить финансовую систему, усилить контроль за расходами и сбором налогов, предотвратить хищения государственных денег.
Далеко не все из этих начинаний имели успех, более того, попытки преодолеть дефицит бюджета за счёт сокращения штатов, слияния учреждений и уменьшения жалований уже в этот период показали свою полную неэффективность. Однако все вместе они рисуют картину внятных государственных реформ. Кто бы ни был их автором, канцлер Андрей Остерман, члены Кабинета или Сенат, без императрицы и её советника не обошлось. Не занимая государственных постов, Бирон заметно влиял на всю жизнь страны.
Правление его явится бесконечно полезным…
С конца 1730-х здоровье императрицы начало давать сбои — остро встал вопрос о наследнике. Не имея собственных детей, государыня восстановила петровский устав о престолонаследии и в 1733 году избрала в наследники потомка мужеского пола своей племянницы, принцессы Анны Леопольдовны.
Понимая неверность своего положения, Бирон пытался повторить неудачную игру Меншикова: прочил своего сына Петра за племянницу императрицы, а дочь — за её потенциального жениха принца Антона-Ульриха. Однако государыня предпочла летом 1739 года соединить племянницу и принца законным браком. Появившийся через год младенец Иоанн стал долгожданным цесаревичем. Вскоре императрица получила челобитную, подписанную членами Сената и Кабинета, представителями исключительно русской знати, с просьбой назначить регентом не родителей ребёнка, а Эрнста Бирона. После долгих раздумий она подписала документы, заметив любимцу, что это — его смертный приговор.
Получив власть, регент начал усердную работу — за три недели издал 100 указов, один другого лучше: приостановил казни, снизил душевую подать, ввёл для солдат картуз с откидными ушами, позволил часовым иметь тёплые шубы и прочее. Также попытался ускорить российское делопроизводство. Но — забыл об осторожности. Не пробыв регентом и месяца, он пал жертвой нового переворота, затеянного его давним недоброжелателем — фельдмаршалом Христофором Минихом.
В ссылке
В ночь на 9 ноября 1740 года регент был арестован в собственной спальне. Личная гвардия герцога разбежалась, а более защищать регента было некому — скверный нрав последнего оставил его без друзей и соратников. Бирон с семьёй был отправлен в Шлиссельбургскую крепость, а следствие предъявило ему многочисленные обвинения. Арестованы, а затем сосланы были также и братья Бирона.
Назначенная Бирону судом смертная казнь была заменена лишением чинов, имущества и ссылкой. В старом Пелымском остроге бывший герцог Курляндии провёл два года. С воцарением Елизаветы Петровны, которую он некогда ссужал деньгами, Бирон смог переехать в Ярославль, тогда как его гонитель Миних был отправлен всё в тот же Пелым — сроком на 20 лет.
Ярославские власти предоставили Бирону для проживания дом с садом и ещё один — для прислуги. Из Петербурга он сумел выписать свою прекрасную библиотеку, собранную, как говорили в своё время, «для виду», лошадей, охотничьих собак и превосходную сервировку стола. Круглосуточно окружённый караулом, ограниченный в средствах, он умудрялся вести привычный образ жизни: имел собственных пастыря и лекаря, выезжал на охоту и устраивал пиры для местной элиты, к которой относил торговых людей. Жена и дочь Бирона рисовали и занимались рукоделием, в частности, вышили панно с изображениями сибирских народов, которые впоследствии украсили стены Митавского дворца.
На родине
Пётр III вернул опальному Бирону награды, звания, имущество и место жительства в столице, словом, всё, за исключением Курляндии. Сменившая его Екатерина II отдала Бирону и герцогство. Правда, чтобы вернуть реальную власть в Курляндии и свои владения, герцогу пришлось повоевать с Карлом Саксонским, избранным было на его место. После двух месяцев осады Митавы русскими войсками Карл уехал восвояси, а Бирон воцарился в своих любимых дворцах и заключил союз с Россией, по которому обязался не вступать в отношения с врагами России, пропускать через герцогство русские войска и разрешить постройку в Митаве православного храма.
Престарелый герцог зажил в своей столице припеваючи, принимая заезжих гостей, в числе которых оказался и известный авантюрист Джакомо Казанова. В 1769 году старый Бирон отказался от герцогства в пользу сына Петра, а два года спустя мирно скончался в своём дворце в Митаве.