Одна матрешка на 100 часов. Барнаульская художница рассказала о тайном значении росписи по дереву и звании Народного мастера
Кажется, что художественная роспись ограничивается гжелью да кудрявой хохломой — а кроме них и нет ничего. Но на самом деле художественных видов росписи несколько десятков. Частью из них владеет художница Ольга Воробьева. В октябре 2024 года она стала обладателем звания «Народный мастер Алтайского края». Altapress.ru пообщался с мастерицей о живописи, великих учителях, красивых завитках и их значении.
Самые важные новости в Телеграм и ВКонтакте. Подпишитесь!
Секрет «белофонных» росписей
Каждый, кто не безразличен к барнаульскому искусству, хоть раз видел работы Ольги Воробьевой. Это и роскошные расписные сундуки, и миниатюрные матрешки в ярких сарафанах, и картины, которые, словно окошки, открывают удивительный мир. Все они выполнены в различных техниках художественной росписи. Мастерица владеет урало-сибирской, мезенской, пермогорской, борецкой, городецкой и другими видами росписи. И каждая из них хранит многовековую историю.
«На первый взгляд росписи очень похожи, особенно северодвинские, — художница показывает триптих «белофонных» росписей. — Смотришь на борецкую и пермогорскую и кажется, что здесь одни и те же элементы, одинаковые цвета: белый, красный, черный. Но стоит присмотреться, и увидишь разницу. Пермогорка — пышная, цветущая, элементы в ней округлые, в виде трилистников. Борецкая же со своими завитками и множеством деталей».
Но с этим видом искусства Ольга Воробьева познакомилась только во взрослом возрасте. А до этого с детства увлекалась живописью.
«Когда я была маленькой, мне нравилось писать миниатюрные «натюрмортики». Недавно нашла свою детскую работу, она была размером в половину спичечного коробка» — вспоминает художница.
Родители отдали маленькую Олю в школу искусств. Там под руководством учителя Ивана Ивановича Самозванцева она начала заниматься живописью. Он и предрек будущее мастерицы, твердо заявив: «Воробьева, ты должна быть художником!»
«Хорошие люди нужны везде»
Но Ольга, вопреки всеобщим ожиданиям, после девятого класса подала документы в педагогический колледж на учителя черчения и рисования. «Больше, чем писать картины, мне хотелось учить детей», — вспоминает она. Однако в приемной комиссии заявление девушки не приняли. «Собрали мои работы, отдали в руки и сказали: «Ваше место — в художественном вузе! А нам здесь вас нечему научить», — вспоминает художница. И Ольга, волей-неволей, начала готовиться к поступлению в Новоалтайское художественное училище.
«Наше Новоалтайское художественное училище — одно из сильнейших художественных учебных заведений. Мало кто знает, где находится Новоалтайск, но новоалтайскую школу знают все. Сегодня его выпускники известны по всей России. Многие мои одногруппники сейчас успешно работают в Москве и Петербурге. А мы здесь, развиваем искусство в Барнауле — хорошие люди нужны везде».
Желающих связать свою жизнь с искусством было много — на одно место претендовали семь-восемь человек, вспоминает собеседница. Но и отбор в студенты был суров. Мало кому удавалось поступить с первого раза, и многие приходили поступать во второй, в третий раз. У Ольги тоже получилось далеко не сразу.
«Зато на вступительных экзаменах все ребята и преподаватели были уже знакомыми, — смеется собеседница. – Мы попали в мастерскую очень сильного преподавателя — Бориса Георгиевича Босько. Тогда я поняла, что не зря поступала несколько раз. Все в нашей жизни происходит как надо».
Новый вид искусства
После выпуска Ольга пришла работать в Барнаульскую детскую школу искусств №4, учить детей графике и живописи — как и хотела в девятом классе. Там она познакомилась с преподавателем Олегом Валерьевичем Бажиным, который владел мезенской росписью и палехской миниатюрой.
«Я увидела его работы, и они мне так понравились! — вспоминает художница. — Всю жизнь кроме живописи ничем не занималась, а тут что-то новое. И я решила учиться росписи».
Двигаться в новом направлении художнице приходилось практически на ощупь - «Может быть, я бы узнала о росписи раньше, но информации тогда было очень мало», объясняет она. Что-то Ольга повторяла за мастером, а что-то вычитывала из книг и проверяла на практике.
Интерес к новому виду искусства подтолкнул Ольгу вновь продолжить обучение — уже на искусствоведческом отделении факультета искусств и дизайна АлтГУ. Здесь она встретилась с третьим важным учителем в своей жизни — народным мастером Алтайского края Тамарой Ефимовной Наговицыной. «У меня все преподаватели великие», — улыбается художница.
«Тамара Ефимовна научила меня основным видам росписи, которыми я владею до сих пор. То, что я могла осваивать месяцами, с ней получалось практически сразу. С тех пор художественная роспись стала моим основным делом», — рассказывает Ольга Воробьева.
Любимая матрешка
Под кистью мастерицы преобразилось множество изделий — шкатулки, чайные сервизы, яйца, сундуки, прялки и многое другое. Все это можно увидеть в музеях Барнаула и межрегиональных выставках. Также работы художницы находятся в частных коллекциях России и за рубежом.
Самая любимая работа Ольги Воробьевой — матрешка в русском народном костюме.
«Сначала матрешка меня не занимала, — рассказывает мастерица. — Хотя в детстве она была любимой игрушкой. У меня была матрешка, расписанная традиционной полхов-майданской росписью. Но мой интерес к истории русского костюма побудил к созданию матрешки в русском сарафане. Сегодня их целая серия: в красных, белых и синих сарафанах. Так же есть матрешки в традиционном алтайском костюме (чегедек) и по мотивам разных видов росписи».
Каждый элемент на сарафане матрешки или цветок, распустившийся на панно, имеет свое значение, отмечает мастерица. Расчерченные прямоугольники – распаханные и засеянные поля. Конь и уточка – символы восходящего и заходящего солнца. Капельки, штришочки, завитки – все это живет в росписи и превращается в ветер, ростки, древо жизни. «Русская роспись – эта традиция, которая передается из поколения в поколение, от учителя к ученику», — отмечает художница.
Роспись — дело сложное и далеко не быстрое, рассказывает собеседница. Работа над одной большой матрешкой может занять более 100 часов. «Это только кажется, что ничего сложного нет, сидишь да рисуешь. А на самом деле это большой физический труд, — объясняет художница. - Особенно, если приходится расписывать массивное изделие, например, сундук. Не зря ведь профессия художника прежде всего мужская».
С удивительным миром художественной росписи Ольга Воробьева знакомит всех желающих на мастер-классах. Интересуются и взрослые, и дети.
«Единственная проблема — многим хочется научиться расписывать быстро, — рассказывает мастерица. — Со стороны ведь кажется, что это очень легко. Но чтобы овладеть этим мастерством, требуется не один и не два года. Роспись прекрасно получается у детей, потому что они рисуют для себя, для своего удовольствия».