Служил на Северном флоте, на "Жарком" корабле
Ильяс Хуснутдинов родился и вырос в Асбесте, получил основное среднее образование в школе № 16. Окончил Асбестовский горный техникум. В армию попал по "спецнабору": у образовательного учреждения была договоренность с военкоматом - каждый год по пятнадцать человек уходили служить в морской флот. Четверых выпускников забрали на службу уже через несколько часов после защиты диплома, а Ильясу и остальным ребятам из "спецнабора" дали провести дома выходные.
- 1 июля 1985 года нас привезли на распределение в Ленинград, на Красную горку, - вспоминает он. - Оттуда я попал в "учебку" в Кронштадте на пять месяцев - на Балтийский флот. По окончании учебы нас отправили на Северный флот. 12 декабря 1985 года я уже был на сторожевом корабле "Жаркий", на котором и прослужил два с половиной года.Служба началась сразу - 14 декабря всех новобранцев с пяти сторожевых противолодочных кораблей, человек двадцать-тридцать, собрали на учебном судне.
- Одну лампочку в в трюме оставили и начали топить, в прямом смысле слова, - рассказывает Ильяс Хуснутдинов. - Сразу, без предупреждения. Потом, конечно, всю воду слили, нас вытащили, переодели в сухую одежду, чаем напоили. До сих пор ощущаю эту ледяную воду на коже.
На Северном флоте разрешали утепляться - моряки надевали на себя все теплые вещи, которые присылали из дома, главное, чтобы не было видно. По уставу из-под формы может быть видна только тельняшка.
Служил Ильяс командиром отделения гидроакустики. После пожара на "Жарком" в 1983 году корабль был модернизирован, на нем установили экспериментальный гидроакустический комплекс. Фактически Ильяс Хуснутдинов заступил на службу на новый корабль, и по оборудованию на тот момент он был одним из самых передовых в мире.
- Со своей станции ловили сигнал на сорок километров, плюс еще у нас была "бульба" - увеличенная надстройка на корме. Там располагалась специальная гидроакустическая антенна. В воду спускаешь, она дает возможность просматривать море на 360 градусов и дальность обнаружения увеличивается почти до 80 километров.
Служба в основном проходила за монитором компьютера. Несмотря на то, что шел еще 1986 год, все было компьютеризировано. Заходишь в любое море, набираешь гидрологию - компьютер выдает соленость моря, почву, рельеф. На экране удавалось отслеживать до тридцати целей.
- Корабль был очень ходовой. В 1986 году сходили на одну боевую в сторону Кубы, буквально на полтора месяца мы ходили - первый дальний поход в Атлантику. В конце сентября - уже "Северная свадьба". Морфлот США проводил учения постоянно, начиная от берегов Америки со стороны Кубы и в сторону Норвегии. Высадку производили внезапно на берега Норвегии, приближенные к северу России. Мы, естественно, должны были за ними следить. А в конце 1986 года начали бомбить Ливию, и уже с 4 января по 30 июня 1987 года боевую службу несли в Сирии, Ливии и Алжире. В те времена советский флот был очень мощным, и при заходе наших кораблей сразу чувствовалась стабильность в регионе, - рассказывает он.
В любой момент советский флот был готов к началу боевых действий, ведь нередко случались провокации от потенциальных противников.
В общей сложности у Ильяса за службу - 121 час личного контакта с подводными лодками. Как раз при входе в Средиземное море он обнаружил две иностранные подводные лодки - получили "пятерку" за боевую службу.
Капитан и пятеро членов экипажа были представлены к награде. А вот Ильяса нахимовской медали лишили. Незадолго до завершения службы он женился. С супругой Ларисой познакомился еще в техникуме, после учебы по распределению она попала на работу в Туву. В увольнении Ильяс приехал к невесте, сыграли свадьбу. А вернувшись на флот, решил отметить событие с друзьями. На флоте за такое карают строго, поэтому потеря медали - еще меньшее из зол. Зато семейный союз Ильяса и Ларисы оказался долговечным - супруги вместе уже 39 лет.
Т. Мельникова, "Асбестовский рабочий", 2019 г.