Останки в чемодане. Мать расчлененной в Германии россиянки «заклевали»
Дело было в 2023 году. Внезапно пропавшую в Германии Екатерину Бауманн искали всем миром, прочесывая каждый квадратный метр. Полицейские и волонтеры. Нашли Катю — точнее, ее расчлененные останки — в чемодане, который выбросило приливом на берег реки Везер. Потом были расследования, суды. Под подозрение попал супруг Екатерины Вальтер и его мать. Хотя оба уверяли сыщиков, что Катя просто среди ночи ушла из дома, чтобы вернуться в Россию.
Никакого понимания
В мае 2023-го Вальтер Бауманн был признан виновным в убийстве супруги «с целью получения единоличной опеки над дочерью» и приговорен к пожизненному сроку. Однако, по словам адвоката матери Екатерины, в Германии пожизненный срок ограничен 25 годами. За хорошее поведение он может быть сокращен еще на треть, поэтому на самом деле у Вальтера есть возможность освободиться через 13 лет — проведенные под арестом 2 года, пока шло следствие, тоже засчитываются.
Семилетняя дочь Кати сейчас находится в приюте в Германии, но при этом к девочке «прикрепили» опекуншу от местного Управления по делам молодежи, семьи и женщин. Русской бабушке Светлане Болговой, для которой во внучке олицетворена вся память о дочери, — девочку не только не отдают на воспитание, но и даже не позволяют с ней общаться.
Мама Кати в разговоре с aif.ru рассказала, через какой ад ей приходится проходить сегодня, чтобы вернуть внучку в Россию.
«Я виделась с внучкой в последний раз два года назад, — начала Светлана. — Затем назначенная от Управления по делам молодежи, семьи и женщин опекунша в электронной переписке пообещала мне организацию личных встреч с внучкой, заранее были согласованы даты. Но когда я приехала в Германию, опекунша отменила встречу, сославшись на отсутствие тех, кто должен был сопровождать встречу. Ни по телефону, ни через Скайп общаться мне с внучкой не дают, несмотря на наличие судебного решения. Последнее объяснение от Управления — необходимость присутствия переводчика, чтобы сотрудникам понимать, о чем мы с внучкой говорим. Уже пошел шестой месяц. В стране, где живет 6 миллионов русскоговорящих немцев, не могут найти переводчика, хотя мне из материалов уголовного дела известно, что в самом Управлении работает несколько русскоговорящих сотрудников».
Мама — дорогая!
Трагическая история жительницы Санкт-Петербурга Екатерины Бауманн потрясает. 13 мая русской красавице могло бы исполниться 35 лет, но этого не случилось. Голубоглазая, образованная, всегда с улыбкой, заботливая мама. Когда смотришь на ее фотографии сегодня, берет оторопь при осознании, через что Катя прошла и где сегодня ее дочь.
В СМИ активно муссировалась информация, что немецкая свекровь погибшей могла быть причастна к ее убийству, однако суд решил, что мать Вальтера Бауманна чиста перед законом.
«Свекровь ночью пришла в дом, где была убита Катюша, и находилась в нем еще несколько дней после убийства, помогая сыну избавляться от вещей Кати. Участвовала ли она в расчленении тела, установить не удалось. Судя по тому, что спустя 9 месяцев моя внучка предприняла попытки поделиться своим секретом с воспитателями жилой группы и верно показала на себе места расчленения тела Кати, девочка стала невольным свидетелем сцены убийства матери. Суд несколько раз обращался с просьбой к опекунше из Управления по делам молодежи о разрешении опросить девочку, но получил отказ. На свидании с Вальтером его мать радостно сообщила ему об этом еще до того, как об отказе стало известно лицам, имеющим доступ к уголовному делу. Несмотря на то, что свекровь сама признавалась следователям, что участвовала в убийстве, и в любом случае лжесвидетельствовала либо в суде, либо в полиции (так как ее показания, сделанные в полиции, противоречат показаниям, заявленным в суде), она на свободе, помогает службе опеки не допустить контактов внучки со мной», — продолжает Светлана.
По ее словам, раньше свекровь дочери врала в уголовном суде, теперь — в семейном. А за лжесвидетельствование ее не привлекают. Эта статья в Германии, похоже, не работает. В отношении службы опеки Светлана, по ее словам, также представляла в суд доказательства их ложных заявлений в суде, но все бесполезно.
Как утверждает Светлана, ее внучка, имея опекуна вместо полноценной семьи, сегодня живет в жилой группе, похожей на детдом, рассчитанной на 5-6 детей. Все дети разного возраста. Сегодня девочке 7 лет, она хорошо учится.
В чужих деньгах — счастье?
Но почему же внучку не хотят вернуть пострадавшей стороне — родным погибшей Екатерины Бауманн?
«Не просто так должностное лицо пошло на должностное преступление, чтобы по дружбе с психиатром получить на мою внучку психиатрическую экспертизу о более тяжелом психологическом состоянии девочки, чем было на самом деле. Опекунша даже честно пояснила в суде, что сделала это с целью получения на девочку повышенного государственного пособия. Правительство Германии действительно заботится о детях. На мою внучку за счет указанного в экспертизе тяжелого психологического состояния выделяют ежемесячное государственное пособие в размере 10 тысяч евро, в то время как на детей без психологических отклонений стандартное пособие составляет 2 тысячи евро. В случае, когда опекуном ребенка является не физическое лицо, а Управление по делам молодежи, семьи и женщин, то какого-либо вознаграждения за осуществление опеки Управлению по делам молодежи, семьи и женщин не полагается, — отмечает Светлана. — Учитывая, что состояние моей внучки изначально не было столь тяжелым, то на ее лечение больших расходов на 8 тысяч евро и не требовалось, поэтому девочку возят лишь на консультацию к психологу 1 раз в месяц. Стоимость консультации детского психолога в Германии — около 80 евро. Обучение в школах — бесплатное. Сомнительно, что проживание моей внучки в жилой группе, пусть даже более комфортабельной — на 5-6 человек, обходится для Управления больше 9 тысяч евро в месяц. Кто ж отдаст такую золотую девочку? Если только само правительство, которое сможет на ее пособие 5 действительно нуждающихся детей содержать».