От сумы и от тюрьмы не зарекайся. Как живут производители калийных удобрений

В далеком от Москвы Пермском крае есть небольшой город Березники. Небольшой по меркам центральной России — для пермяков это второй по величине населенный пункт региона. Второй и по значимости — если в первую очередь Пермь известна нефтью и напрямую связанной с ней компанией «Лукойл», то на второй ступени стоит «Уралкалий». Каких-то 10 лет назад Березники и «Уралкалий» не сходили с первых полос федеральных изданий. В результате нескольких техногенных аварий на рудниках компании, город стал проваливаться под землю. Немногим позже калийщики стали причиной государственного конфликта между Россией и Беларусью. В результате последнего, контроль над крупнейшим отечественным производителем калийных удобрений оказался под контролем белорусских бизнесменов. Сейчас Дмитрий Мазепин и Дмитрий Лобяк концентрируют вокруг себя основной пакет акций. В 2015 году «Уралкалий» ушел с Лондонской биржи ценных бумаг, в процессе — делистинг с Московской. В результате, оба бизнесмена окажутся единственными владельцами крупнейшего производителя калийных удобрений России. При этом и «Уралкалий», и материнская компания ГК — «Уралхим» входят в список системообразующих компаний России, что позволяет компаниям на протяжении нескольких лет пользоваться различными преференциями со стороны государства и даже менять законодательство в угоду собственным интересам. Как бы ни лихорадило пермских калийщиков, предметом гордости руководства компании всегда оставалась безопасность сотрудников. Пытаясь преодолеть финансовые трудности, возникшие на фоне потери рудников и владельцев, за «удачные» по меркам «Уралкалия» полтора года, компания похоронила 12 горняков «Люди работают, но, зная уже, чем все может кончиться» — в Березниках за 12 месяцев погибли 14 рабочихЧего стоит жизнь сотрудника «Уралкалия» или «Уралхима»? . В феврале 2020 года в строящемся руднике компании произошел очередной взрыв. К счастью, на этот раз обошлось без жертв. О причинах ЧП, собственно как и о его последствиях ничего не сообщают как представители компании, так и надзорные органы. Как живут пермяки в проваливающихся Березниках, и как спасает предприятие новый белорусский собственник — узнавать отправились журналисты Readovka. *** — Край у нас богатый, есть нефть, есть ископаемые. Да толку ноль — добывают у нас, а сами сидят в Москве, туда же и деньги. Так не всегда было, вот в 2008 здесь нормально жилось. А сейчас полперми таксует. Вон я недавно фаната «Амкара» вез, так тот чуть не плакал — они и губернатору, и всем писали, найдите деньги на клуб. А какой тут футбол, когда в городе половина заводов без заказов сидит? Заводские по пятницам да выходным вместе с нами таксуют — семью то кормить надо. У меня у самого двое, да жена в декрете. Самые осведомленные в политической и экономической жизни города/региона/страны люди — это всегда таксисты. Но сейчас прерывающийся на зевки спич Владимира носит и практический характер: на часах 6 утра, по московскому времени еще 4. Перестроиться на новый часовой пояс мешает радио: бодрый голос сообщает московское время, и играет очередной медляк. С каждым новым предложением сонливости в голосе водителя чуть меньше. — Нормально жили при Чиркунове (Олег Чиркунов — губернатор Пермского края 2004-2012 г.г. — прим. ред.), он местный. Потом понаехали воровайки, и потихоньку все, что регион имел стало утекать в Москву. Тот же Басаргин (Виктор Басаргин — губернатор Пермского края 2012-2017 г.г.) заставлял все компании перерегистрироваться. Вот такой регион-донор, Москве все а себе ни шиша. Спустя 20 минут обоюдных попыток победить сон, мы подъезжаем к автовокзалу. Владимир, досиживавший смену ради московского самолета, уехал спать. Мне же еще ждать автобус до Березников — одного из ключевых городов, делающих Пермский край регионом-донором. Наверное, именно зайдя в здание центрального вокзала я и поймал то чувство ностальгии, преследовавшее меня всю поездку в Пермский край. Старые, еще советские дспшные лавки бледно-желтого цвета, расположившийся прямо напротив них ларек, торгующий беляшами и дешевым растворимым кофе. И как вишенка на торте — еще один ларек, судя по старым выцветшим объявлениям приторговывающий пиратскими DVD-дисками. Но витрины заставлены всякой мелочевкой — узнать, победили ли торренты пиратов старой закалки так и не удалось, работает ларек только с 8. Примерно также выглядел автовокзал в Смоленске, откуда в детстве вместе с обновками к школе возвращалась половина моих ровесников из всей Смоленской области. Почти совпал и ожидающий своих автобусов контингент. Подвыпившие, или еще не отошедшие от вчерашнего работяги, косо посматривающие на них мамаши с маленькими детьми (единственными бодрыми существами на всем автовокзале) и возвращающиеся домой жители небольших городков, в видавших не одну зиму куртках. Всю иллюзию краткого возвращения в детство разбивает подошедший новенький автобус. Пассажиров встречает водитель в костюме, при посадке через микрофон он же просит всех пристегнуться. Каждая остановка объявляется все в тот же микрофон — такое в «Икарусе» 90-х встречалось, мягко говоря редко. Может сервис обусловлен статусом самих Березников, обеспечивающих около 15% мирового рынка калийными удобрениями? Пожар на глубине 300 метров Утром 22 декабря 2018 года на глубине в 364 метра строящегося 4-го ствола 3-го Соликамского калийного рудника (СКРУ-3) начался пожар. Восемь строителей успевают выбраться из затянутой дымом шахты, еще девять остаются под землей. На место ЧП экстренно направляется профильное отделение горных спасателей. Позже, к ним присоединяются и основные силы МЧС. Как окажется уже при расследовании, из-за систематических нарушений при проведении строительных работ спасатели даже не знали, где именно находятся отрезанные от поверхности строители. О судьбе 9 человек ничего не известно. Есть надежда, что все они живы — по нормам ТБ каждый из них должен был иметь при себе систему «Самоспасатель», при определенных условиях позволяющую забаррикадированным горнякам дышать рециркулирующим кислородом до 4-х часов. С момента возгорания проходит два часа. Три. Четыре. Пять. Об оставшихся под землей строителях так ничего и не известно. По городу распространяется слух, что с горняками удалось связаться, они живы и смогли укрыться от огня. Ситуацию усложняет ядовитый дым, валящий из недостроенной шахты. Тем временем проходит даже самый оптимистичный срок, отпущенный горнякам для выживания. На место ЧП прибывают генеральный директор ПАО «Уралкалий» Дмитрий Осипов и на тот момент губернатор Пермского края Максим Решетников. Спустя 8 часов после возгорания спасатели все-таки добираются до шахтеров. Все они уже мертвы. Тогда же выясняется еще одна страшная подробность трагедии — даже «Самоспасателем» были обеспечены не все строители. В СМИ информация об этом так и не просочится. Погибшие горняки — сотрудники подрядчика «Уралкалия», башкирской компании «УС-30». Позже это обстоятельство даст и первым, и вторым лишний козырь при расследовании причин ЧП. Они просту будут перекладывать ответственность друг на друга. Через несколько дней по обвинению в нарушении правил при проведении горных и строительных работ были задержаны 5 человек: начальник объекта шахтостроительного комплекса Андрей Артюхин начальник участка № 5 шахты Максим Канищев горный мастер ФГУП «УС-30 СМУ-680» Андрей Купряшкин горный мастер ФГУП «УС-30 СМУ-680» Игорь Чукаев инженер по охране труда Святослав Седов Спустя год после трагедии, в декабре 2019-го все они были осуждены Соликамским городским судом Фигурантам дела о пожаре на шахте «Уралкалия» в Соликамске вынесли приговорыПри ЧП погибли 9 человек . Проводившаяся сразу после пожара проверка Ростехнадзора обнаружила 53 нарушения при проведении строительных работ 4-го ствола СКРУ-3. Вот некоторые выдержки из заключения Западно-Уральского управления Ростехнадзора: Система позиционирования персонала рудника СКРУ-3 «ПАО «Уралкалий» не обеспечивает в полном объеме контроль за местом нахождения работников в стволе №4 с выводом информации к диспетчеру рудника: на момент аварии произошедшей на ОПО 22.12.2018 отсутствовала информация о количестве работников в стволе. В шахте ствола № 4 обнаружено газо-режущее оборудование (кислородные баллоны и баллоны с пропаном). Лицом, осуществляющим строительство, не осуществляется совместно с заказчиком освидетельствование работ, скрываемых последующими работами, и промежуточная приемка возведенных строительных конструкций, влияющих на безопасность объекта капитального строительства, участков сетей инженерно-технического обеспечения. Отсутствует заключение ФАУ «Главгосэкспертиза России» (или его филиала), проводившего экспертизу проектной документации после внесения изменений в проектную документацию. Отсутствует разрешение на строительство ПАО «Уралкалий» по 1 этапу. «Подготовительные работы» объекта капитального строительства «ПАО «Уралкалий». СКРУ-3. Ствол № 4 с загрузочными комплексами Согласно публично озвученным в мае 2019 года выводам комиссии Ростехнадзора, причиной возникновения пожара стало грубое нарушение техники безопасности: Возгорание произошло, вероятнее всего, от попадания раскаленных частиц металла на вспененный и затвердевший материал податливого слоя крепления ствола «Блокпур В» при производстве несанкционированных огневых работ. Огонь поддерживался за счет горючего материала опалубки (доски, брус), не обработанного противопожарным составом в соответствии с требованиями. Также Ростехнадзор сообщил: «Акт технического расследования аварии содержит заключение о 21 лице, ответственном за допущенные нарушения обязательных требований. Это работники и должностные лица ФГУП «УС-30», ПАО «Уралкалий», После заключения Ростехнадзора, уголовное дело в отношении должностных лиц «Уралкалия» и «УС-30», допустивших ЧП было выведено в отдельное производство. Его судьба до сих пор не известна. В декабре 2018 года, чуть больше чем за неделю до Нового года на строящемся 4-м стволе СКРУ-3 произошел пожар. В огне погибли 9 горняков. Все они — сотрудники подрядчика «Уралкалия» — башкирской компании «УС-30». Согласно данным Ростехнадзора возгорание произошло в результате нарушений техники безопасности при проведении монтажных работ. Искра от горелки попала на стык, заделанный огнеопасной двухкомпонентной смолой. ТБ запрещает использовать на подобных участках как горелку с пропаном, с которой работали погибшие, так и легковоспламеняющиеся материалы. В результате проверки, специалисты нашли 53 грубых нарушения, среди которых: Отсутствие разрешения на строительство отдельных этапов проекта, Отсутствие экспертного заключения «Главгосэкспертизы» после изменений проектной документации Отсутствие освидетельствования скрытых работ, проводимых на объекте. Ростехнадзор публично заявил, что акт технического расследования аварии содержит заключение о 21 лице, ответственном за допущенные нарушения.На этапе следствия уголовное дело в отношении должностных лиц двух компаний, ответственных за применение незаконных материалов было выделено в отдельное производство. В декабре 2019-го пятеро сотрудников «Уралкалия», и «УС-30», работавших непосредственно на загоревшемся стволе были осуждены. О судьбе уголовного дела, возбужденного на должностных лиц, по состоянию на апрель 2020 года ничего не известно. В шахматном порядке Березники — второй по величине город Пермского края. Вместе с расположенным в 10 км от него Соликамском, это основная площадка добычи калийных удобрений в России. В принципе, разделять между собой Соликамск и Березники не совсем верно: расположены они рядом, основной вид деятельности населения также похож — все работают или в шахтах, или уже на обработке сильвинита и карналита. В планах администрации на ближайшее будущее — объединение их в один городской округ. Пока же это 2 отдельных города. Вместе они образуют вотчину «Уралкалия». — Понимаешь, наша земля вообще богата полезными ископаемыми. Здесь есть и сильвинит, и карналлит. И нефтяные месторождения здесь хорошие. Правда есть одно «но» — пока мы добываем соль, нефть качать нельзя. Почему? Ну здесь я не специалист. Скорее всего из-за способа добычи нефти. Ее же под напором выкачивают, заливая в бешеных количествах воду. А нас она убьет. — объясняет мне проводник Георгий.* Георгий работает на одном из рудников «Уралкалия». В силу понятных причин, мы не будем раскрывать ни его конкретную должность, ни настоящее имя. На предприятии он давно, со всеми тонкостями добычи калийных и магниевых солей знаком не понаслышке. — Сейчас проедемся, я тебе и Соликамск, и Березники покажу. Жалко зимой приехал, у нас же главная «достопримечательность» — это провалы. Все снегом усыпало, их и в городе не видно. А самые большие — они в лесу. Если вниз заглянуть — ухнувшие деревья там как спички. — Не страшно жить в городе, где можно в любой момент провалиться под землю? — А у меня дом на «целике» стоит. Целик — это не отработанный участок породы. Отработка калия идет в шахматном порядке. Шахтеры же первые заинтересованы в том, чтобы им на голову ничего не рухнуло. Тем более, если над тобой город. А так — мы когда квартиру покупали, запросили в администрации документ, подтверждающий, что под домом нет опасности обрушения. Здесь при покупке или продаже квартиры это обычное дело. — А в зоне провала «целика» не было? — Конечно. Там вообще все страшно было — вода стала поступать быстро, ни технику, ничего спасти не успели. Воду сначала откачивали, а потом решили затопить. Главное, что не погиб никто. А уже после обрушения везде понатыкали маяков, следят за состоянием грунта. У нас в газетах каждый месяц данные дают о проседании грунта. Если дом проседать начал — его быстро расселяют и стараются сразу же снести. Сейчас на месте многих бывших домов пустыри. На Первом пруду уровень воды даже спустили на полтора метра, чтоб нагрузку уменьшить. Авария на Березниковском калийном руднике №1 (БКПРУ-1) произошла в 2006 году. Тогда в шахту неожиданно стали поступать рассолы. Руководство «Уралкалия» (находившегося тогда под контролем бизнесмена Дмитрия Рыболовлева) пыталось спасти старейший рудник, но в итоге приняло решение его затопить. Немногим позже, это привело к крупнейшему обвалу на территории самих Березников — в опасной зоне оказались несколько улиц и железнодорожная ветка. Сейчас место обвала обнесено железным забором. Восстановить пассажирское ЖД-сообщение с Березниками так и не удалось. Власти пытались протянуть железнодорожную ветку в обход, но пускать туда пассажирские поезда не рискнули из-за угрозы новых провалов. На свой страх и риск по железной дороге ходят только грузовые составы, вывозящие из Березников продукцию «Уралхима». Внешняя политика и калий Провалившиеся Березники стоили «Уралкалию» 7,8 млрд руб. Эту сумму с компании взыскали через 2 года провала, в результате повторного расследования причин аварии на БКРУ-1. В прочем, сами калийщики предпочитают говорить, что выплатили эти деньги добровольно, осознавая всю социальную ответственность. Все же в 2008 году, проблемы с правительством чуть не стали причиной краха компании. «Уралкалий» могли и вовсе национализировать, но дело дошло только до продажи контрольного пакета акций Дмитрия Рыболовлева Сулейману Керимову и партнерам. Спустя 5 лет второй за современную историю компании владелец был вынужден ее продать из-за конфликта с президентом Беларуси Александром Лукашенко. До 2013 года «Уралкалий» экспортировал собственную продукцию совместно с белорусскими партнерами. Совместный экспортер российских калийщиков и «Беларуськалий» являлся крупнейшим поставщиком калийных удобрений в мире. Но в августе 2013-го между партнерами пробежала черная кошка. После, Лукашенко недвусмысленно намекал, что причиной ссоры стало предложение, переданное ему через Михаила Гуцериева о продаже «Беларуськалия» в обход закона. Деньги, якобы, должны были поступить лично Бацьке. Лукашенко предложение отверг. По факту же совместное предприятие «Белорусская калийная компания» перестало участвовать в торговле. Белорусы создали своего экспортера и торговали через него. Представители «Уралкалия» также самостоятельно вышли на рынок и при этом стали продавать собственный продукт по заниженной цене. В результате демпинга обрушилась стоимость акций всех калийщиков мира. Ситуация, схожая с нынешним обвалом цен на нефть и разрывом сделки ОПЕК. Только вместо разлада стран-экспортеров нефти, конфликт произошел между двумя монополистами. Дальше события развивались как в лихие 90-е. Премьер Беларуси пригласил тогдашнего генерального директора компании Владислава Бургемтнера в Минск, где его задержали сотрудники милиции. Гендиру «Уралкалия» предъявили обвинение в финансовом мошенничестве, связанном с деятельностью российско-белорусского экспортера. Позже еще одним обвиняемым в уголовном деле стал и владелец «Уралкалия» Сулейман Керимов. Его даже пытались объявить в международный розыск через «Интерпол». Ситуация вокруг «Уралкалия» спровоцировала очередной конфликт между Россией и Беларусью. Разрешить его удалось только после продажи Керимовым собственных акций в пользу пермяка, но этнического белоруса Дмитрия Мазепина и российского миллиардера Михаила Прохорова. Позже Прохоров уступил свои акции партнеру Мазепина Дмитрию Лобяку. Маленькая калийная война закончилась в декабре 2013 года. Акции «Уралкалия» прекратили терять в цене и вновь пошли вверх. Компания вышла бы из кризиса, если бы не авария на руднике Соликамск-2. Перемычка — Сейчас, за терриконом начнется СКРУ-2. В принципе, рудники устроены просто: под землей шахты, где добываются калий и магний. Сверху наземный комплекс, где все это обрабатывается и хранится. СКРУ-2 единственный рудник, на котором работает только наземный комплекс — шахты здесь затопило. Видишь КАМАЗ впереди? Вот он с одного из других рудников везет сюда отработку. — «Уралкалий» смирился с потерей шахт? — Ага, смирился. Воду до последнего пытались откачивать, даже выбили разрешение на аварийный сброс рассолов. Но сейчас находиться там опасно — они строят новый ствол, СКРУ-2 Южный. Но главная проблема в изначальной планировке. Еще при союзе шахтное поле второго рудника решили объединить с первым. — А в чем проблема? Так вроде бы наоборот проще. — Проблему осознали после того, как под воду ушел березниковский рудник. Тем более первые проседания на СКРУ-2 пошли еще в 95-м. Одно дело потерять одну шахту, другое — все. Соединение пришлось закладывать, между шахтами первого и второго рудников сделали перемычку, для этого специально немцев выписывали. И как в воду глядели — СКРУ-2 пошло топить. Так же, как и в Березниках — вода, провалы. А в отличие от остальных рудников, на СКРУ-1 добывают не только сильвинит, но и карналлит, из которого получают магний. Он потом идет на авиапром, а это хорошие деньги для «Уралкалия». — А новый ствол строят те же подрядчики, что работали на сгоревшем руднике? — Нет, здесь же все крайне сложно. Провалы, рассолы, да газ в придачу. Здесь немцы работают. Они же до сих пор разбираются с перемычкой. На СКРУ-3 работали башкирцы. Авария на руднике Соликамск-2 произошла в ноябре 2014 года, и серьезно отразилась на стоимости компании — только в первую неделю после аварии «Уралкалий» потерял в стоимости 30%. При этом калийщики еще не успели оправиться от маленькой российско-белоруской войны. СКРУ-2 составлял около 17% всех мощностей «Уралкалия», а в добавок ко всему возникла угроза потери и первого соликамского рудника. На фоне финансовых трудностей из числа акционеров компании самоудалился Михаил Прохоров, уступив свой пакет акций однокурснику Дмитрия Мазепина белорусскому бизнесмену Дмитрию Лобяку. Перемычка между первым и вторым соликамским рудоуправлениями выдержала, а вот последняя связь «Уралкалия» с российскими предпринимателями пала: в 2016 году контроль над компанией оказался у белорусской стороны. Со временем «Уралкалию» удалось отстоять не только первый, но и второй рудник в Соликамске. Но для этого из шахтного поля пришлось выкачивать тысячи кубометров рассолов. Это позволяло не реанимировать рудник, а лишь дать ему лишних 6-7 лет жизни, для возобновления добычи калия на СКРУ-2 необходимо строить новый ствол, чем и занимается сейчас компания Thyssen Schachtbau. 16 февраля 2020 года здесь произошел очередной взрыв газа. К счастью, в этот раз обошлось без жертв. Что стало причиной взрыва, детонация идущего в паре вместе с рассолами газа, или подобное пожару 2018-года нарушение правил техники безопасности, на данный момент не известно. Согласно заключению специалистов экстренных служб, все показатели воздушной атмосферы находились в норме, что ставит под сомнение версию с природным газом. Калий, вода и деньги В будние дни Березники как будто вымирают. Хотя, скорее его жители в буквальном смысле «проваливаются под землю»: уехав на работу рано утром, на поверхность работающие в дневную смену шахтеры «Уралкалия» возвращаются только к трем часам дня. Если в центре небольшого города еще можно встретить прохожих, то ближе к частному сектору, расположенному недалеко от провала первого березниковского рудника, на улице встречаются единицы. Атмосферу полного запустения придает и чадящий на горизонте «Азот» — еще одно детище «Уралхима». На двадцатиградусном морозе дым завода полностью заменяет собой облака, из-за чего при практически безоблачном небе целый район города остается без крох тепла от зимнего солнца. А до «Азота» отсюда по прямой не меньше 5 километров. С улыбкой вспоминаю вчерашнюю ремарку своего проводника, отпущенную еще в Соликамске: — Чувствуешь, паленой древесиной пахнет? Это деревообрабатывающий комбинат, бумагу делает. Одна из главных экологических проблем города. — Больше, чем сбросы рассолов «Уралкалия» и «Азот»?  — Ну они конечно тоже. Не понимаю людей, живущих возле «Азота». Если не оттуда, то с «Соды» точно чем-то накроет, дышать постоянно нечем. Тем временем подхожу к улице Тельмана — негласному ориентиру среди местных. Все что «ниже» данной улицы на карте Березников считается опасной зоной, которая рано или поздно уйдет на дно вместе с первым провалом. Большинство многоэтажек здесь расселили сразу, а вот жильцов частного сектора пока не спешат. За пройденные 4 улицы встречаю всего 3-х жильцов. На странного незнакомца они смотрят недоверчиво. Нормальные люди моего возраста в это время или на работе, или отсыпаются после смены. Но один дедушка все же соглашается поговорить. — Не страшно жить вблизи от провала? — Страшно дом свой потерять, а жить не страшно. Моментом же мы под землю не уйдем. А скажут опасно — тогда переедем. — А в администрации вам переезд предлагали? — Пока нет, у меня же дом не в опасной зоне. Тем кто ближе предлагали. Кто переехал, кто деньги взял и вообще из города уехал. Правда, потом обратно в Березники вернулись — кому они там нужны? Там где теплее и свои не дураки, устраиваются. А я еслиб и предложили, в Усолье не хочу жить. Что там есть? Все все-равно у нас в городе, а сюда ехать еще полчаса. Разговорившись, дедушка разложил по полочкам самую популярную в Березниках версию возникновения провалов. В советские годы уже выработанные площади не закладывались, а так и оставались пустыми гигантскими коридорами. После того, как в шахты стала поступать вода и разъедать соль, образовались первые просадки. Проблемы с провалами в Березниках и Соликамске заметили еще в конце XX века. Тогда же началась повсеместная закладка выработок. Частично, затраты на ликвидацию ошибок советских шахтеров компенсировало государство. По распространенной байке, часть выработок закладывали не полностью, а только приближенные к основным тоннелям части. Байка так и осталась бы байкой: после потери первого березниковского рудника правительственная комиссия пришла к выводу, что причиной потери рудника и образовавшегося после этого провала стали ошибки прошлого. Но в 2008 году правительство РФ инициировало новое расследование причин аварии, которое должно было прийти к абсолютно другим выводам. В общей сумме претензии государства и пострадавших компаний к «Уралкалию» превышали 20 млрд. руб. Однако тогда еще компании Дмитрия Рыболовлева удалось сторговаться на те самые 7,8 млрд руб. Платежи были оформлены как «добровольные, в рамках социальной ответственности». Что лишь убедило жителей Березников в их правоте. — Просто так что ли Рыболовлев сейчас европейский футбол подымает? Вода наступает Куда большая паника в соседнем с Березниками Соликамске началась весной 2018 года. Местные активисты выложили в свободный доступ обращение генерального директора «Уралкалия» Дмитрия Осипова к Правительству РФ, в котором он просит в срочном порядке разрешить сброс рассолов рудника СКРУ-2 в поверхностные водные объекты (в том числе и Каму). Срочные меры вызваны увеличением объема поступающих в рудник вод и неспособностью «Уралкалия» ликвидировать последствия аварии 2014 года. По информации компании, в зоне риска оказались СКРУ-2, СКРУ-1, а также жилые дома и соцобъекты в Соликамске, находящиеся над незаложенными выработками рудников. — До прошлой весны на СКРУ-2 все еще велась добыча. Но в 2018 году спускаться в забой стало опасно, и не нужно — весь сильвинит на оставшихся площадях там выработали, а добычу прекратили. Людей перевели на другие рудники, а поверхностный комплекс загрузили выработкой с других рудников. По идее, участок потерян не до конца — старое шахтное поле, конечно, затопит, но новый ствол должен спасти. Но это если выдержит перемычка — сейчас ее укреплением занимаются немцы. Они же строят новый ствол — там даже заморозку применять приходится, участок очень сложный. Согласно отправленному в Правительство документу, весной 2018 года «Уралкалий» срочно должен был приступить к строительству всех необходимых коммуникаций, предназначенных для экстренного сброса воды и сосредоточиться на закладке пустот под Соликамском. Вместо этого, получив все необходимое, специалисты компании продолжили выработку. Работы по добыче были остановлены только годом позже, весной 2019-го, после полной выработки шахтного поля. Параллельно «Уралкалий» приступил к строительству нового ствола СКРУ-2, способного нивелировать потерю предыдущих. Ранее, еще одна масштабная стройка началась на 3-м соликамском рудоуправлении. Четвертый ствол СКРУ-3 и загорелся в декабре 2018 года. Благодаря масштабным проектам, уже в 2019 году «Уралкалий» освободил себя от уплаты налогов на прибыль и на имущество до 2026 и 2029 г.г. соответственно. Взамен этого компания обязуется достроить новые стволы к 2024 году. О планах развития компании за все это время было сказано много. Что же касается мероприятий по предотвращению провалов в Соликамске и по сути новой техногенной катастрофы, компания информировать общественность не спешит. После публикации нашумевшего обращения, «Уралкалий» организовал стихийную антикризисную пиар-кампанию: местным журналистам показали, как специалисты засыпают провалы на территории СКРУ-2, а федеральным заявили, что передумали сбрасывать рассолы в Каму. На этом экстренный пиар себя исчерпал. Несмотря на публичные заявления калийщиков, в январе 2019 года Правительство РФ одобрило разработанный Минприроды законопроект, позволяющий «Уралкалию» сбрасывать рассолы в подсолевые горизонты, а при необходимости и водные объекты. Называя вещи своими именами: ранее «Уралкалий» был вынужден накапливать образовавшуюся в результате добычи солей калия и магния воду в подземных резервуарах, а после утилизировать. Теперь же компания может избавляться от рассолов, сбрасывая их в подземные коллекторы, а в экстренных случаях — поверхностные водные объекты. И автор поправок (Министерство природы) и представители правительства признали — поправки приняты исключительно ради сохранения «Уралкалием» СКРУ-2. В федеральных СМИ данная тема прошла незамеченной — нам удалось найти лишь несколько публикаций. А вот в самих Березниках тревогу забили уже 29 января. Местные активисты с квадрокоптера сняли сброс воды с территории «Уралкалия» непосредственно в Каму. Пиарщики компании в очередной раз запустили антикризисную кампанию. Спустя неделю после публикации ролика на место выехали местные журналисты, представители «Уралкалия» и надзорных органов. Местных поспешили успокоить — сбрасывают калийщики не рассолы из аварийной шахты, а чистую артезианскую воду. Вот только о принятых накануне послаблениях со стороны государства в вышедших сюжетах не было сказано ни слова. В версию с «чистой артезианской водой» местные верят неохотно: — Их поймали за жабры, а через неделю они приезжают на место. С помпой, с камерами. Показательно воду кружками пьют. Вопросы связанные с экологией — одна из болевых точек компании. Ресурса «калийного лобби» хватило на изменение федерального закона. PR-служба «Уралкалия» ревностно отслеживает все инфоповоды, так или иначе связанные с нарушением компанией экологического законодательства. Поразительно, но на «экологический» антикризис пиарщики компании тратят куда больше сил и ресурсов, чем на связанные со смертельными ЧП на производствах публикации. И это учитывая катастрофически возросшую смертность. Частный калий — Я тут подсчитал на досуге, гендиректор «Уралкалия» получает 24,5 миллиона в месяц. Это почти миллион в день. Это что же он такого делает-то? Не, я согласен — руководители должны получать неплохую зарплату, но не миллион же в день! Я в забое за год столько не заработаю, а тут день. — Так директору перед акционерами ответ держать за всю компанию. — А кто у нас акционеры? Кипрские офшоры. И не уследишь перед кем в конце концов отвечать. Уральское гостеприимство стабильно заканчивается маленьким застольем. Мой проводник вместе с семьей сидит за столом, в том самом, расположенном на «целике» доме. Правда позже, во время перекура, эта версия будет подвергнута сомнению: проживший в доме 30 с лишним лет Иван Федорович расскажет: — Это сейчас они калий комбайнами добывают. А раньше спишь — как ухнет где-то внизу. Аж стекла зазвенели. А ты что, ты дальше спишь. Завтра на работу. Рассказы о работе и истории Березников, вместе с содержимым бутылки с настойкой плавно перетекают на проблемы. Чуть больше чем за год, на предприятиях входящих в ОХК «Уралхим», погибли 14 человек. Из них непосредственно в шахтах «Уралкалия» 12. Для Березников и Соликамска это своеобразный «рекорд» — теряя под водой рудники, наблюдая как родной город уходит под землю, шахтеры не потеряли ни одного коллеги. «Беспроблемный» же по меркам «Уралкалия» год стал для многих его сотрудников роковым. Что не могло не отразиться на настроении местных. — Вот, посмотри. Это корпоративная газета, вышла вскоре после пожара. «Сочувствуем», «помогаем», «компенсации». А у ребят, оставшихся там, даже «самоспас» не у всех был. А все почему? Второй соликамский потеряли, воду качали до последнего, но природу то не победишь. В Березниках до этого рудник под воду ушел. Думали, что в Березниках еще одну разработку начнут, так шиш, туда «Еврохим» зашел. Теперь вместо еще одного рудника здесь, второй березниковский пойдет в ту сторону. Потери огромные, их нужно восполнять и восполнять быстро. А как сделать быстро? Наплевав на технику безопасности и нормы. — Так ведь при строительстве есть надзор со стороны государства. Да и руководство Березников и Соликамска — они же заинтересованы в том, чтобы города под землю не провалились. — А кто у нас глава города? Дьяков, бывший замгендиректора «Уралкалия». Депутаты оттуда же, и в Соликамске, и в Березниках. А проверки — ну вот и до, и после пожара в руднике, его проверяли. А сел в итоге кто? Те же ребята, что были с погибшими в забое. Они что ли сами придумали баллоны с метаном туда тащить? И из дома их взяли? Или от «самоспасов» сами отказались? — Но в понедельник вы же сами пойдете в забой. — Пойду. У нас, слава Богу, вода с потолка не капает, и ребята надежные. Григорий не знает, но Дмитрий Мазепин и его партнер — Дмитрий Лобяк, скрывающиеся за теми самыми кипрскими офшорами, получают куда больше, чем гендиректор компании Дмитрий Осипов. Более того, ближайшее будущее компании будет определяться лишь двумя ключевыми акционерами: «Уралкалий» уже ушел с лондонской биржи, в ближайших планах — делистинг с московской. После этого крупнейший производитель калийных удобрений перестанет быть публичным акционерным обществом и превратится в обычную частную компанию. По сути, часть Пермского края окажется в прямой зависимости от воли двух белорусских миллиардеров. Как бы Дмитрий Мазепин не дистанцировался от Александра Лукашенко, история его преображения в мажоритарного акционера ПАО, и последовавший за этим полный контроль над предприятием не оставляют иллюзий. *** В понедельник утром Григорий отправился добывать сильвинит, а я же после продолжительной прогулки по пустым Березникам — обратно в Пермь. Без заезда на «ностальгический» автовокзал. Новый автобус, новый терминал аэропорта — все логично. Из головы не выходила только одна мысль. Все время, пока я был в Березниках и общался с местными, в разговорах фигурировали метафорические «ОНИ». ОНИ не закладывали уже пройденные участки, ОНИ строят новые стволы с нарушениями, ОНИ построили для переселенцев «Город мертвецов» (еще одна местная «достопримечательность»). Кто они, эти «ОНИ», местные не уточняют. В коллеге, работающем с ними плечом к плечу в забое, они уверены. В начальнике смены, как и самого рудника — тоже. Вершина иерархии в структуре компании (если не мира) для них — генеральный директор. И это не удивительно. От компании полностью зависит жизнь сотрудников. Без преувеличений: от безопасности на рабочем месте, до надежности фундамента собственного дома и качества питьевой воды. Здесь все как при Советском союзе — партия сказала «надо» — шахтер спустился в забой. О существовании Дмитрия Мазепина большая часть сотрудников «Уралкалия» даже не слышала. Прямо как в забое: « едешь в абсолютной темноте, по приборам. И полкилометра над тобой Над калием во лжи Чем живет и дышит богатейший город Березники Пермского края ». А что там наверху — рядовой сотрудник и не знает. Его задача ехать от пункта «А» в пункт «Б» — все как сказала «партия», или же на языке жителей Березн