«Я/Мы Сергей Образцов». Евгений Цыганов рассказал о спектакле и о себе
Текст: Елена Малишевская
Начало нынешнего театрального сезона в Петрозаводске было феерическим - благодаря Большим гастролям и приезду в наш город Театра кукол имени Сергея Образцова. Зрители говорят, что все спектакли были прекрасными, но мне удалось сходить только на один - «Я - Сергей Образцов» с Евгением Цыгановым в главной роли.
Душа после представления и так было наполнена впечатлениями, но на следующий день ее ожидала еще одна порция культурного шока - интервью с Евгением Цыгановым. Ни капли звездности, обреченной усталости, вынужденнй вежливости перед провинциальными журналистами. Ему, как мне показалось, самому было интересно подумать, порассуждать, сравнить... А я вспомнила наш недавний разговор с подругой, которая утверждала, что Цыганова или очень любят, или ненавидят, третьего не дано.
Мое личное отношение к актеру с годами менялось: в «Прогулке» заинтересовал, в «Оттепели» раздражал, в «Человеке, который удивил всех» удивил, в «Мастере и Маргарите» окончательно покорил. Кто-нибудь спросит: почему только про фильмы, а как же спектакли? К сожалению, на театральной сцене я Евгения Цыганова видела впервые.
Накануне спектакля «Я - Сергей Образцов» была пресс-конференция в Музыкальном театре: режиссер Екатерина Образцова (внучка Сергея Владимировича) рассказала, почему выбрала Цыганова на главную роль. Во-первых, они «немножко родственники»: Сергей Образцов и бабушка Евгения - двоюродные брат и сестра. Но это не главное, подчеркнула Екатерина Михайловна.
«Если бы видели, как он работает над ролью! Как он каждый раз перед спектаклем переслушивает аудиозапись с голосом Образцова! А эти его крупные планы...»
Петрозаводские зрители могли сами убедиться, с какой скрупулезностью и филигранностью Цыганов сделал эту роль - на сцене была практически реинкарнация Образцова, особенно в финале.
«Финал спектакля - концерт в Останкино Образцова - изначально не был заложен в основу постановки. Он попал мне в руки, когда спектакль был практически готов. Во время творческой встречи со зрителями Сергей Владимирович говорит о том, что есть прекрасные стихи Есенина о любви, а есть народные частушки. И что без народного творчества не было бы поэзии, и это все очень взаимосвязано. Образцов всегда был с народом, для него это «Мы» было очень органично, в отличие от меня. Что такое «Мы»? Меня всегда немножко пугает эта формулировка: «Мы считаем...», как манипуляция какая-то»,
- рассказывает Евгений.
С точки зрения величины этой фигуры, рядом с Образцовым трудно кого-то поставить, вписать в устойчивую формулировку «Я/Мы». Он прожил 90 лет, сам себя называл ровесником века.
«Родился в 1901 году, и был очень любопытным человеком - в смысле, проявлял любопытство и к народному творчеству, и к людям вообще. Он не сразу стал Сергеем Образцовым - сам себе придумал кукол, ширму, показывал спектакли сначала однокурсникам, мастерам, которые им преподавали. Есть фотографии Станиславского, который страшно хохочет на этих кукольных спектаклях, я таким Станиславского на фото, честно говоря, больше никогда не видел».
В процессе подготовки спектакля Евгений нашел не только запись концерта Образцова, но и его дневник - в нем записаны впечатления самого Сергея Владимировича и реакции зрителей на его домашние спектакли с 1922 по 1928 год. «Сегодня играл на дне рождения Шурочки. Было десять детей». Это как к современным детям приходят аниматоры - вот и Образцов так приходил. Потом его стали приглашать на общие концерты. А потом стала меняться страна, меняться культура: по воскресеньям детей на церковную службу уже не водили. И вдруг кукольные спектакли стали очень востребованы.
«То есть это, действительно, случайность - превращение Образцова в Образцова. Как говорил Сергей Владимирович: «Случайность может быть золотом, а может быть мусором». Он прикоснулся к самым основам, можно сказать, к первоисточнику театра. Уличные ширмы, вертепы существовали задолого-задолго до больших театральных постановок».
«Фауст» Гете написан как раз по сюжетам таких уличных представлений. Образцов, кстати, мечтал поставить «Фауста», но не поставил. Оказалось, что кукольное искусство востребовано в разных странах, и Образцов стал ездить по всему миру. Это череда случайностей, помноженная на увлеченность и желание.
«Есть такая легенда, что Ворошилов, когда Образцов подарил ему свою первую книгу о театре кукол, сказал: «Вот русская интеллигенция - из любой ерунды может что-то интересненькое придумать» (вместо слова «ерунда» было слово погрубее)».
Когда только начинали делать спектакль, то его конструкция была такова, что Евгений Цыганов должен был как автор рассказывать про Образцова: вот здесь он молодец, и вот здесь он молодец, а вот в этом году театр стал еще больше, а в этом году еще значительнее. Но быстро поняли, что неинтересно рассказывать исключительно про карьерный путь.
«Была такая передача на телевидении, называлась «Ай, молодца!». Вот не хотелось делать спектакль в жанре «Ай, молодца!». В итоге мы стали делать постановку про живого человека: в ней есть темы и краха, и надежд, и потерь (в первоначальном варианте не было воспоминаний о первой жене Соне, которая умерла вскоре после рождения дочери). Мы рассказали про то, как человек может потеряться в этом во всем, особенно если он чувствующий, тонкий, а потом может воскреснуть из пепла - продолжить жить и творить».
«Мне кажется, что сотканная нами материя из времени, личности и тем о живом человеке понятна большинству зрителей, если не всем. У нас очень маленький был срок на создание спектакля (его премьера состоялась в 2021 году - прим. редакции), как-то раз-раз, собрали все органы, а они взяли и прижились. И спектакль очень здорово принимают люди всех поколений - от дошкольников до композитора Зацепина, которому уже 98 лет. Приходит по-разному подготовленная и по-разному настроенная публика, и каждый раз мы чувствуем серьезную отдачу и единение».
«И вот зрители в конце спектакля встают, и эта овация, которая была в Петрозаводске - мы ее слышали и в Москве, и в Петербурге, и в Сочи. Для нас это, честно говоря, большая неожиданность».
За час с небольшим интервью говорили не только о спектакле и Образцове, но и о фильмах, в которых блестяще сыграл Цыганов. В его Хрусталеве из «Оттепели» многие видели оператора Георгия Рерберга, в Мастере - Михаила Булгакова. Вспомнили шутку Гафта: «Не так страшно умереть, страшно, что после смерти тебя сыграет Безруков».
«Думаете, будут говорить: «Страшно, что после смерти тебя сыграет Цыганов?» Я с уважением отношусь к Сергею Безрукову, у него ведь серьезный талант пародиста, он делал целый ряд образов в проекте НТВ «Куклы», я так не умею. Я, кстати, пробовал, у меня не получается. На мой взгляд, фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой» не сложился, но не оценить вклад Безрукова в это кино невозможно».
Вспоминается Михаил Чехов, который говорил: «Вот как сыграть коробок спичек? Надо долго-долго смотреть на коробок, думать. И тогда ты поймешь его природу и сыграешь».
«Есть внешние проявления человека (Цыганов мгновенно превращается в Бабу Ягу, лицо перекошено, скрипит голосом), а есть, действительно... Я ж не играл Рерберга в «Оттепели». В этом образе есть и Юсов, и Лебешев, и другие выдающеся операторы того времени. Я не играл Булгакова. Когда узнал, что будет сниматься «Мастер и Маргарита», то я про себя понимал, что не очень подхожу на роль Мастера - это утонченное и изможденное создание. А вот если представить, что Мастер - это немножко Булгаков, то, наверное, я мог бы попробовать, думал я. В общем, и у меня, и у Булгакова рабоче-крестьянские лица, по поводу чего писатель, насколько я знаю, комплексовал - ему хотелось, чтобы поаристократичнее было лицо».
Никто не знает, как разговаривал Булгаков, не сохранилось никаких записей, посетовал Евгений Цыганов.
«У нас же много всего снимается исторического! Я вот наткнулся на интервью представителей первой волны русской эммиграции, записанное в Австралии в 60-е годы, в том числе с Керенским, с разными поэтами. Как они разговаривают! Как они манерничают, практически поют! Каррртавят, шепелявят. Это такая музыка удивительная. И вот мы приходим на эти пробы, надеваем костюмы, шляпы «того времени», сшитые картузы, которые выглядят новоделом, входим в декорации неотфактуренные, ну и разговариваем этими написанными текстами, иногда немножечко стилизованными под «то время». А если бы была возможность ЗВУЧАТЬ - это были бы другие фильмы. В советское время еще были такие шедевры - вспомним фильм «Бег» - те режиссеры еще застали чуть-чуть реальных носителей того русского языка. Сейчас - все. Послушайте, каким языком мы все разговариваем, какой язык льется из телевизора...».
«Не хотелось бы становиться на поток - побыть немного Маяковским, потом Пастернаком»,
- добавляет Евгений.
«Ну вот мы с Дашей Мороз играем спектакль «Ремарк и Марлен Дитрих» - это даже скорее не спектакль, а концерт, там важную роль играет музыка. Мы читаем переписку Ремарка и Дитрих, но там у меня нет задачи сыграть писателя и всех убедить, что я и есть Ремарк».
Я думаю, что такой актер, как Евгений Цыганов, никогда не будет «на потоке». Это его природа, порода, интеллигентность и кропотливый труд создают такие убедительные образы. Неслучайно в одном из городов, после спектакля «Я - Сергей Образцов» потрясенная зрительница громко говорила своей соседке: «Он же вроде умер!». Забавный эпизод, уже ставший легендой. // Фото: Михаил Никитин.