Шамиль Тарпищев: «Было ощущение, что теннису придёт каюк»
Таких людей, как Шамиль Тарпищев, в нашем спорте единицы. Интересы теннисной сборной он отстаивает полвека, четверть века – интересы России в МОК.
В интервью «АиФ» тренер и глава Федерации тенниса России рассказывает о седых волосах после Токио, вспоминает советские корты и Самаранча, удивляется тому, сколько денег поглотил футбол, в котором нет ни единой звезды.
Умирать на «сковородке»
Дмитрий Гранцев, «Аиф»: Перед Олимпиадой многие говорили, что потолок российских теннисистов в Токио — серебро и бронза. Получилось золото и два серебра — больше, чем у кого-либо другого. Выходит, Шамиль Анвярович, недооценивали вашу команду?
Шамиль Тарпищев: Я разные прогнозы слышал. Все эти гадания — дело неблагодарное. Мы в Федерации тенниса предполагали, что возьмём золото и серебро. Больше всего рассчитывали на пару Елена Веснина и Вероника Кудерметова. Но, к сожалению, у Лены в самом конце не хватило сил, в женских парах мы остались без медали. Подчеркну: 4-е место — это не провал, а очень достойное выступление. Зато вместе с Карацевым Веснина взяла серебро в миксте. То, как там боролась Лена, как обыграла в полуфинале самого Джоковича, выше всяких похвал. Она же только зимой вернулась на корт (после рождения ребёнка. — Ред.). А Настя Павлюченкова и Андрей Рублёв, взявшие золото?! Эта пара вообще сложилась в последний момент, они прежде вместе никогда не играли.
Не буду скромничать: на Олимпиаде наша сборная выглядела лучше всех. Притом что у нас бюджет в десятки раз меньше, чем у теннисной федерации любой из стран, проводящих турниры «Большого шлема» (Великобритания, США, Франция, Австралия). Там сумасшедшие финансовые возможности, порядка 200 млн долл., а по итогу – лишь у австралийцев одна бронза.
– Чьё выступление добавило вам больше всего седых волос в Токио?
– Я знаю, с чем пришлось столкнуться ребятам. При такой жаре и влажности организм просто отказывается функционировать. Лёгкие перестают работать, как будто их из груди вынимают. На этом фоне мышечные спазмы – цветочки. 3–4 матча в день приходилось находиться на корте... Вот и судите сами, сколько седых волос появилось у меня, когда теннисисты выходили на эту «сковородку» и умирали на ней.
Футбольный корень зла
– Главным тренером сборной СССР вы стали ещё в 1974 г. Оглядываясь назад, можете сказать, какой период был самым тяжёлым?
– До 1988 г. теннис не входил в официальную олимпийскую программу. В силу этого он финансировался по остаточному принципу. Были годы, когда денег не было вообще. Ощущение, что теннису придёт каюк, меня не покидало. Честно говоря, кошмар творился! Но мы не унывали, а оттачивали систему подготовки.
– Мы разговаривали с Андреем Чесноковым, пытались понять, был ли в СССР теннис доступным видом спорта. Его мнение: «Формально – доступнее, чем сейчас. Вот только не было ничего – ни инфраструктуры, ни ракеток». А по вашим ощущениям?
– Более-менее доступным теннис был только в летнее время. Крытых кортов слишком мало. Когда развалился СССР, ситуация стала ещё хуже: мы потеряли 15 центров, базировавшихся в союзных республиках. Остались только Москва и Санкт-Петербург. Потом частники потихоньку начали строить корты, за что я им очень благодарен. Появились великолепные центры в Татарстане, Поволжье, Сибири. В Сочи – на родине Кафельникова, Весниной – хотелось бы увидеть более активное строительство. В Крыму пока нет ничего. Хотя такие возможности климат даёт, играть на открытом воздухе можно 8 месяцев в году.
Заметьте: мы говорим о частных центрах. А вот число муниципальных сильно сократилось. В Москве вообще завал: у частников аренда корта в час пик достигает 5–7 тыс. руб. в час. Много ли родителей смогут это потянуть? Нужна инфраструктура, где могли бы заниматься обычные дети. Есть проблемы, но мы не сидим сложа руки, что-то делаем. В отличие от футбола...
– «Успехи» нашего футбола не оставляют вас равнодушным?
– Это боль народная. Вспомните минувший чемпионат Европы – у всей страны разом настроение пропало.
– Что нужно делать, чтобы исправить ситуацию?
– В корне менять всю систему, начиная с подготовки детей, методик обучения, отбора молодых игроков и завершая организацией высшей лиги, принципов проведения первенства в стране. Когда есть система, то результат будет обязательно. Это же неправильно: средств полно, а на выходе – ноль. В футболе ежегодно из спортшкол выпускается по 10 тыс. человек, но среди них нет ни одной звезды! Значит, нет индивидуальной подготовки. В детских школах не оттачивают мастерство, не учат широкому видению игры, не учат рисковать. Это печально. Все наши провалы – родом из детства.
– При этом есть ощущение, что футбольное сообщество видит корень зла не в подготовке детей, а в существующем лимите на легионеров...
– Если лимит убрать, то произойдёт разделение клубов по платёжному принципу: кто сможет платить бешеные деньги за иностранцев, тот будет мелькать на европейской арене. Ну наберёт себе, скажем, «Зенит» 11 легионеров, дойдёт до какой-то стадии в еврокубках. А дальше-то что? Что достанется сборной? Вычеркнутое поколение наших молодых футболистов. Надо смотреть глубже на проблемы, а не искать ответы на все вопросы в одном лимите.
Всё, что мок...
– Вы дружили с Хуаном Антонио Самаранчем. Верно ли, что он, будучи президентом МОК, симпатизировал России?
– Да. Самаранч любил Россию. И был заинтересован в сильной российской команде, чтобы была конкуренция между странами. Ведь именно это напрямую влияет на интерес к Играм. Умный человек, опытный дипломат, он умел находить правильные решения. Приведу пример. В 2002 г. на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити золотые медали в фигурном катании дали сразу двум парам: нашим Бережной – Сихарулидзе и канадцам Сале – Пеллетье. Мы тогда разговаривали с Самаранчем, он сказал: «При мне бы этого никогда не произошло» (Самаранч возглавлял МОК в период с 1980 по 2001 г. – Ред.).
– Вы член Международного олимпийского комитета более четверти века. Много ли в МОК сегодня тех, кто не рад российским победам?
– Я не могу нарушать устав МОК и обсуждать членов организации в негативном ключе. Но, мне кажется, 2016 г., когда членом МОК выбрали Елену Исинбаеву, был показательным (сейчас в МОК у России два представителя – Тарпищев и Исинбаева, плюс два почётных члена – Виталий Смирнов и Александр Попов. – Ред.). В те непростые времена, когда разразился скандал с Родченковым, за Лену на сессии проголосовали 45 человек, против – 23. Думаю, такая пропорция сохраняется по сей день. Считаю: МОК к нам относится объективно. Просто на него «вешают» много всего, не разобравшись в реальных причинах разных моментов.
– Вокруг золота в художественной гимнастике, которое не досталось России на Олимпиаде в Токио, до сих пор не утихают страсти. Как вам кажется, меры, принятые с нашей стороны, чтобы оспорить решение, были адекватными?
– Я не большой специалист в художественной гимнастике. Но это тот вид спорта, где всё зависит от судей. Нет голов, очков, секунд, т. е. нет понятных всем фиксируемых критериев. И тут повлиять на что-то сложно. Наши претензии ожидаемо не получили развития. Международная федерация гимнастики не выявила в судействе нарушений. А МОК не разбирает конфликтов и скандалов, если они не вышли за стены международных федераций. То есть отстаивать права, конечно, можно, но решение не будет изменено.
– По вашим прогнозам, когда мы сможем окончательно перевернуть допинг-страницу, вернуть себе все права, флаг, гимн?
– Всё идёт на спад, и на Играх-2024 в Париже, думаю, будет у нас олимпийская команда со всеми правами. Если снова не напортачим. В своё время одну нашу теннисистку сняли с соревнований из-за сомнительных анализов. А она просто за день выпила 8 чашек кофе... Следить надо абсолютно за всем. Это особая культура поведения, гигиены, в конце концов. На Западе даже совсем юный спортсмен никогда не будет пить из открытой бутылки. А мы часто спотыкаемся на таких элементарных вещах.
– На что-то кроме тенниса и работы в МОК вас хватает?
– Конечно. Пандемия позволила найти время, чтобы написать вместе с Виктором Янчуком (тренер, кандидат педагогических наук. – Ред.) книгу «Оружие чемпиона», которая используется в ряде вузов как учебник. Сейчас я работаю над новой книгой по спортивной психологии. Это очень важная область, в которой, к сожалению, у нас не хватает специалистов. Мне есть что рассказать – много занимался изучением психологического аспекта в спорте. Надеюсь, мои знания кому-то помогут.