…И революция – в подарок: к 140-летию со дня рождения Льва Троцкого

Он родился 7 ноября 1879 года (по-старому, действующему до февраля 1918 года стилю – 26 октября) – ровно в день, когда в 1917 году победила Великая Октябрьская социалистическая революция, как ее официально, на государственном уровне, именовали в советскую эпоху. И вся биография Льва Давидовича Троцкого похожа на революционный вихрь. «Второй после Ленина» – и это при том, что сам Троцкий после Октября всегда признавал первенство за Ильичом. Хотя на самом деле масштаб личности «второго» и его вклад в установление и укрепление советской власти были ближе к «первому», чем к последующим – третьему, четвертому, пятому. А летом-осенью 1917-го Лев Троцкий стоял буквально вровень с Владимиром Лениным. Чужой среди своих Более того, в организационном, практическом отношении заслуги Троцкого в успехе Октябрьского восстания (или, как хотите, переворота), а затем в строительстве, укреплении Красной армии, Вооруженных сил Советской России, в их победах и конечном триумфе на фронтах Гражданской войны, пожалуй, больше, чем у кого-либо. Что, собственно, признавали тогда (и до поры до времени) все лидеры большевиков. Не стал исключением и Сталин. Например, в статье, опубликованной в «Правде» от 6 ноября 1918 года к первой годовщине революции, будущий «отец народов» отмечал: «Вся работа по практической организации восстания происходила под непосредственным руководством председателя Петроградского Совета т.Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой работы Военно-Революционного Комитета партия обязана прежде всего и главным образом т.Троцкому». «Свой среди чужих, чужой среди своих» – это в том числе о Троцком. Его восхождение к революции, время на ее вершине и затем низвержение, изгнание, гибель привели к тому, что в итоге Троцкого не считали своим ни в Советском Союзе, ни за рубежом, ни большинство коммунистов, ни либералы, ни консерваторы, ни социал-демократы, ни фашисты. И не потому, что Троцкий был «и нашим и вашим». Нет, он был последователен в своей линии – самостоятельной, глубоко обоснованной, самодостаточной и творчески-новаторской одновременно, но она не совпадала и с идеологией большевиков-сталинцев, и с мейнстримом некоммунистических, антикоммунистических взглядов. «Коммунист, но неправильный – вражина, уклонист», – говорили одни. «Критикует Сталина, большевиков и Советы, но все-таки коммунист», – сокрушались другие. Среди заметных фигур мировой истории Троцкий удостоен чуть ли не самого зловещего «образа врага», который культивировали при Сталине, Хрущеве и Брежневе. Образа, окруженного множеством мифов и умолчаний, густо облепленного ложью и ненавистью. Фотографии Троцкого были категорически запрещены в СССР до конца 1980-х годов, такой «чести» не было оказано даже Гитлеру. Помню, далеко не все студенты исторического факультета Иркутского госуниверситета (впрочем, как и других вузов страны, а тем более других факультетов) знали 35–40 лет назад, как внешне выглядел Лев Давидович, не говоря уже о его реальной биографии.   Из контекста вырывалось что ни попадя, дабы затем стать расхожим штампом на долгие годы. Отсюда и «политическая проститутка», и «врет как Троцкий» (на самом деле использовался нецензурный глагол)… Хотя Ленин, сказавший эти слова в полемике до революции и получив не менее резкие ответы, позже уже хвалил Троцкого и был с ним в прочном союзе. Но вторую часть приказали забыть, а молодые не знали о ней изначально… КПРФ: история без Троцкого Если два года назад, к 100-летию Октябрьской революции, от высшего руководства страны так и не последовало развернутой оценки тех событий, то лидеры КПРФ сохранили фигуру «недоброжелательного умолчания» в отношении Троцкого. В праздничных речах, в подробных хрониках и обзорах Октября-1917 Геннадий Зюганов со товарищи не сказали о Троцком ничего. Тем самым достоверность и объективность революционной летописи от КПРФ по-прежнему находится ниже плинтуса. В чем причина? Несомненно, лидеры компартии знают об истинной роли Троцкого, но над ними довлеет политическая конъюнктура. Ведь что значит любой реверанс в пользу Троцкого? Это одновременно и неизбежно подкоп под Сталина: и чем больше справедливости в отношении «второго после Ленина», тем очевиднее, что Сталин ошибался, что-то делал не так. А уж признание заслуг Льва Троцкого в полном объеме – это буквально развенчание Сталина. На такое лидеры КПРФ не пойдут и тем самым оставляют историю в служанках у политики. Бронштейн и Бернштейн Впрочем, в Кремле ситуация с Троцким не лучше. Там, как уже сказано, не любят публичные разговоры об острых углах прошлого. Мол, так скажешь – этим не угодишь, этак – тем; лучше держаться от греха подальше. Тем не менее у Владимира Путина с темой Льва Троцкого связаны по меньшей мере два казуса, причем одинаковые по содержанию. В июле 2008 года на совещании по строительству спортивных объектов к зимней Олимпиаде в Сочи Путин (тогда глава правительства), выслушав один из докладов, где было сказано, что сроки сдачи объекта сдвигаются, но работа идет, рекомендовал докладчику не следовать, как сказал Владимир Владимирович, лозунгу-девизу Троцкого: «Движение – всё, конечная цель – ничто». Такой же тезис, но уже подробнее Путин озвучил в декабре 2011 года на заседании штаба Российского общенародного фронта (ОНФ), назвав тот же лозунг «известным троцкистским». Премьер, тогда уже выдвинутый в президенты на третий срок, пояснил, что, мол, есть такие люди, «которым важны не перспективы развития, а броуновское движение постоянное». И далее: «Троцкизм – это отсутствие ясно поставленных задач, сроков и способов их выполнения… Нет единой программы, нет ясных и понятных способов достижения целей, которые неясны, и нет людей, которые могли бы что-то сделать конкретное». То есть буквально по «Краткому курсу истории ВКП(б)». И сказаны те слова были, чтобы соединить Троцкого с нынешней оппозицией, показать их общность и никчемность. Тут сразу три вывода. Во-первых, отношение президента к Троцкому негативное, вполне в советском духе. Может быть, тоже из-за нежелания потерять симпатии сторонников Сталина. Не исключено, что сыграла роль и оппозиционность Троцкого в отношении государственной машины – сначала самодержавно-императорской, затем – большевистски-сталинской. А тех, кто идет против государственного руководства, сейчас не жалуют в принципе. Во-вторых, и это в плюс Владимиру Путину, в текст своих выступлений он вставляет собственные экспромты, а не просто, «один в один» читает текст, подготовленный помощниками. Но в таких случаях бывают и ошибки. И вот здесь в-третьих: глава государства приписал Троцкому, причем дважды, слова, которые тот никогда не говорил. Выражение «Движение – всё, конечная цель – ничто» принадлежит немецкому социал-демократу начала прошлого века Эдуарду Бернштейну. Троцкий же всегда был чужд этому лозунгу, считая его «бессмысленным и пошлым». Хотя, справедливости ради, Бернштейн понимал движение не как хаотическое и броуновское: «Под движением я понимаю как всеобщее движение общества, т.е. социальный прогресс, так и политическую и экономическую агитацию и организацию для воздействия на этот процесс». В общем, философия умеренных социал-демократов, добившихся немалых успехов. Дело, однако, не в этом, а в серьезной ошибке, означающей, что даже наверху о Троцком знают мало, зато находятся в плену стереотипов. В сети тут же появилась шутка, где обыгрывалась изначальная фамилия Троцкого: «Перепутал Бронштейна с Бернштейном»… В отличие от Сталина… Еще один миф о Троцком – мол, белоручка, черновой работы чурался, трещал о мировой революции, по фронтам еще побегал, но экономикой не занимался. Действительность была совершенно иной. Внимание, с которым Троцкий относился к вопросам хозяйственного строительства, было буквально безграничным – он мог просиживать над этими проблемами сутки напролет. Вопреки расхожим обвинениям в «левачестве» Троцкий был одним из инициаторов введения новой экономической политики (нэпа) и одним из противников ее сворачивания. Мало того, уже в середине 1920-х годов он выступил против индустриализации за счет ограбления крестьянства. Стратегическое решение проблем Троцкий видел в товарной интервенции Запада, привлечении зарубежного капитала, в интеграции в мировую экономику. Судя по всему, он понимал, что для этого придется идти на политические уступки, однако был убежден, что так называемый социализм в отдельно взятой стране, в изоляции от международного разделения труда, сопровождается столь страшными пороками, что не будет на самом деле социализмом. Вот лишь две типичные выдержки из размышлений Троцкого тех лет: «Было бы неправильно думать, что путь хозяйственной самостоятельности на высокой, индустриальной основе лежит через политическую экономику замкнутого в себе государственно-хозяйственного целого. Наоборот, только пользуясь ресурсами мирового хозяйства, можно сравняться с ним и превысить его»; «Бесчисленные живые участники хозяйства, государственные и частные, коллективные и единоличные, должны заявлять о своих нуждах и о своей относительной силе не только через статистические выкладки плановых комиссий, но и непосредственным давлением спроса и предложения. План проверяется и в значительной мере осуществляется через рынок». И уж совсем созвучны опыту нынешнего Китая слова Троцкого, что «нужно отступить, чтобы дальше прыгнуть». Без сомнения, экономическое наследие «второго после Ленина» актуально и поныне, хотя и не вполне изучено.          Что касается «фехтования на цитатах» с использованием, например, противоречивого «Письма к съезду» (известного как завещание Ленина), то цель этого занятия не выявление истины, а политическая эквилибристика, борьба за власть, сведение счетов, манипуляция массовым сознанием. Очевидно, что троцкизм и сталинизм – это два варианта ленинского учения, причем Троцкий, в свою очередь, больше повлиял идейно на Ленина, чем Сталин. Другое дело – борьба за власть после смерти Ильича: тут Сталин был и сноровистее, и беспощадней, и ближе к народу по своему уровню, мировоззрению, замашкам. В плане образованности, кругозора, широты интересов и увлечений вне политики Троцкий превосходил не только Сталина, но и Ленина. Впрочем, в подковерной борьбе за власть такие люди обычно проигрывают, тем более что «простой» Сталин был понятнее большинству – и тогда, и сейчас. Но и на Большой террор 1937–1938 годов Троцкий был в принципе не способен, не его стиль. Он не настолько любил власть, и его цели не подразумевали использование людей как расходный материал. В отличие от Сталина…    Пророк в своем Отечестве Троцкий, выйдя, подобно Ленину и Сталину, из шинели большевизма, опирался на насилие. Но в отличие от них – и особенно после смерти Ленина – стал постепенно отходить от прежних методов. Понемногу и тем паче после перехода в оппозицию, после столкновения «в полный рост» с методами Сталина Троцкий, пусть и с опозданием, двинулся в сторону государственно-правовых принципов, в сторону демократии и даже гуманизма, пусть и с эпитетом «пролетарский». Во всяком случае, твердость и бесстрашие, с которыми Троцкий боролся с нарастающей деспотией Сталина, стали одной из ярких страниц в мировой истории свободомыслия и демократии. Тем более что Троцкий сугубо правовыми методами, имея намного меньше возможностей, чем Сталин, в ходе организованных им открытых слушаний буквально не оставил камня на камне от псевдодоказательств Московских процессов 1936–1938 годов. Быть может, этот ответ Сталину, а также страстное изобличение Троцким сговора Кремля с Гитлером ускорили расправу над «гражданином мира» в августе 1940-го…                        Что ж, Троцкий тогда проиграл буквально, но в исторической перспективе, несомненно, взял реванш, став, без преувеличения, пророком в своем Отечестве. Его доводы о неприемлемости издержек сталинского пути, которые в конечном счете приведут Советский Союз к стагнации и краху, сбылись в полной мере. И это при том, что в позитивных взглядах наиболее талантливого из руководителей партии (рекомендация от Ленина) тоже было немало утопичного. События в нашей стране развивались не так, как хотел и как рекомендовал Троцкий. Но в итоге завершились именно так, как Троцкий предвидел…      Иркутская страница Сейчас работы Льва Троцкого и посвященные ему издания доступны для всех. И в этом океане литературы об одном из выдающихся людей российской и мировой истории заметны не только подробные биографии, авторами которых стали Исаак Дойчер, Юрий Фельштинский, Георгий Чернявский, Дмитрий Волкогонов, в том числе в серии «Жизнь замечательных людей». Так, профессор ИГУ, доктор исторических наук Александр Иванов, подробно исследовал пребывание Льва Троцкого в прибайкальской ссылке, в том числе несколько месяцев 1902 года в Иркутске. Будучи автором многих заметок в газете «Восточное обозрение» под псевдонимом Антид Ото, ссыльный революционер-публицист Лев Троцкий (в иркутские годы Бронштейн) оставил заметный след в общественно-политической, культурно-просветительской жизни города на Ангаре и, безусловно, достоин памятных знаков. Это было бы важным, давно назревшим дополнением в летопись Иркутска и в гражданское самосознание иркутян. Юрий Пронин для ИА «Альтаир»