История старинных смоленских надгробий стала яснее после ряда исследований
Смоляне выясняют судьбу старинных надгробий. И новая подсказка нашлась в Омске. Напомню, лютеранское кладбище в Смоленске было разрушено в 30-е годы при строительстве домов на улице Бакунина. Остатки старинного некрополя в советские годы пытались благоустроить в качестве сквера, который назвали в память о декабристе, руководителе Южного общества Павле Пестеле.
Тетрадки, напоминающие школьные, с особой бережностью хранят в фондах Омского областного историко-краеведческого музея. Всего несколько страниц, но для смолян каждое слово здесь на вес золота.
Галина Буслаева, старший научный сотрудник Омского государственного историко-краеведческого музея:
«Вот эта вот тетрадь, именно здесь содержатся материалы по некрополистике смоленской. То есть о памятниках Смоленска, о кладбищах Смоленска, которые сейчас не существуют».
Тетради принадлежали директору Омского музея Андрею Палашенкову. Но сто лет назад он возглавлял объединенные смоленские музеи, был инспектором по охране памятников. В годы индустриализации Андрею Федоровичу удалось спасти от переплавки монумент Михаилу Глинке, пол, ворота и главный колокол Успенского собора, 200-тонный памятник защитникам Смоленска, а также бюст Кутузова работы Марии Страховской.
Демьян Валуев, историк:
Палашенков, как известно, спрятал его на некоторое время в историческом музее. А когда волна такого разрушения схлынула, когда можно было вернуть его обратно, оказалось, что пьедестала нет, что он разрушен».
В 1933 году Андрей Палашенков был арестован. После освобождения из Карагандинских лагерей он остался жить в Омске. Но в 1959 году вновь побывал в родном Смоленске, в том числе на заброшенном лютеранском кладбище, сделал план сохранившихся надгробий, записал некоторые комментарии. Заметки Палашенкова теперь тщательно изучил краевед Александр Якуненков, который много лет посвятил исследованию истории лютеранского кладбища, и пришел к выводу, что гранитная плита – остатки надгробия Ивана Пестеля – сибирского генерал-губернатора, отца декабриста Павла Пестеля. Омские тетради пролили свет на судьбу надгробия.
Александр Якуненков, краевед:
«Андрей Федорович пишет, что памятник с могилы Бориса Ивановича Пестеля был снят и отвезен на Бульвар 1812 года. Там на него был поставлен бюст Кутузова, тот самый, который Палашенков спрятал и сберег от переплавки, от уничтожения».
В XX веке бюст Кутузова несколько раз «переезжал» по скверу, и под ним менялся пьедестал, но теперь можно предположить, что на послевоенном снимке бронзовая скульптура стоит на постаменте от надгробия Ивана Пестеля. Благодаря заметкам Андрея Палашенкова смоленские краеведы смогли установить, как раньше выглядел памятник смоленскому губернатору барону Казимиру Ашу, где находилось погребение «Друга человечества» доктора Франца Валя. А также другие.
Одно из последних захоронений на лютеранском кладбище, о котором нам также известно благодаря заметкам Андрея Палашенкова, принадлежало жене командующего Западным фронтом БВО Михаила Тухачевского. В 1920 году, узнав о неверности мужа, Мария Игнатьева застрелилась прямо в его штаб-вагоне.
Вероятно, сам Андрей Палашенков был очевидцем похорон, которые описал весьма подробно. Про самый большой на лютеранском кладбище памятник генералу Николаю Рыдзевскому Андрей Федорович оставил предположение, что он был изготовлен из метеорита. Но так это или нет, еще предстоит выяснить.