Писатель Юрий Поляков: откуда в книжных магазинах столько «русофобской» литературы
Корреспондент «Аргументов недели» попросил писателя, лауреата Бунинской премии Юрия ПОЛЯКОВА прокомментировать скандал вокруг нового романа Г. Яхиной «Эшелон на Самарканд», который построен, как полагают, на плагиате, а именно – откровенных заимствованиях у самарского историка и блогера Григория Циденкова, специалиста по голоду 1920-х годов.
– Ну вот, опять! Неужели нечего у меня спросить о настоящих писателях? Ладно, поговорим… Для начала напомню: на мой взгляд, сочинения Яхиной никакого отношения к художественной литературе не имеют, о чём мне уже случалось говорить. Этого автора я отношу к категории ПИПов – персонифицированных издательских проектов, которые навязываются читателям, точно облигации госзайма в советские годы. Но даже «улыбчивые издательские проекты» при всей своей коммерческой простоте (а она, как известно, хуже воровства) не должны опускаться ниже уровня элементарных профессиональных навыков.
Кстати, слышал от знакомых редакторов, что первоначально «Зулейха...» по причине полной литературной беспомощности (над перлами и ляпами Яхиной не потешался, кажется, только Петросян) была отклонена издателями. Но вдруг за неё крупно «вписались» серьёзные казанские руководители, хотя, как известно, в богатой татарской литературе про те же времена написана мощная и честная проза, почему-то ещё не переведённая на русский язык. Насколько верны слухи о «казанском следе», не знаю, но очень похоже на правду, ведь в былые времена текст такого уровня, помесь недописанного киносценария с семейно-этнографическими заметками, аргументированно отверг бы любой внештатный рецензент, получив за это честные десять рублей. Но если бы главному редактору позвонили по «вертушке» из ЦК…
Тут надо добавить, что профессионализм в литературе – это не только владение словом, сюжетом, диалогом, чего у Яхиной нет в помине, это также и представления о внутрицеховой этике, где главная заповедь: не укради! Наше поколение учили, что цитаты надо «кавычить», что, заимствуя чьи-то идеи, мысли, повороты, соображения, находки, надо непременно указывать первоисточник, неважно – в сноске, предисловии или послесловии. Сошлюсь на собственный опыт. В романе «Любовь в эпоху перемен» я использовал спорную, но лихую гипотезу нижегородского краеведа Дмитрия Квашнина – о том, что на месте его родных земель некогда, в арийские времена, цвела развитая цивилизация, уничтоженная «русским потопом», кстати, приведшим к образованию Чёрного моря на месте пресного озера. В моём романе сходную теорию развивает вымышленный герой, живущий в придуманном городке Тихославле, но в сноске, конечно же, есть ссылка на Квашнина. Как же иначе?
Однако проблема не только в воровстве. Много лет назад мой литературный приятель, ружейный охотник по призванию, гордо объявил мне за рюмкой:
– Юра, сажусь за роман о Христе! Пора!
– Гигант! – восхитился я. – Это ж сколько надо всего прочитать – горы!
– Зачем? Я просмотрел статью у Брокгауза, вполне достаточно. Остальное – подскажет фантазия!
К чему я вспомнил эту анекдотическую историю? А вот к чему: согласитесь, писать о такой трагедии, как голод в Поволжье, опираясь (даже со ссылкой) на блогерские заметки историка, пусть и профессионально занимающегося этой темой, – занятие, по крайней мере, легкомысленное, а если говорить по совести – кощунственное. Чтобы изобразить прошлое, его надо знать. Банально? Да как сказать… Любое событие можно сравнить с лесковской подкованной блохой: чем мощнее увеличительное стекло знаний, тем больше видишь мелких деталей, а по сути, причинно-следственных подробностей, определяющих эпоху. Например, анализируя истоки голодомора на Украине, специалисты обнаружили интересную закономерность: в тех районах, где от бескормицы погибло больше всего людей, руководящую «головку» составляли, по странному стечению обстоятельств, чаще всего бывшие петлюровцы, «переобувшиеся в воздухе» и сделавшие карьеру в УССР, охваченной лютой «коренизацией». Вот оно ведь как было!
В книгах, подобных «Зулейхе…», «Обители» или «Авиатору», мы имеем дело не с художественной реконструкцией прошлого, не с исторической романистикой, а со злобными, безответственными или в лучшем случае неряшливыми фэнтези по мотивам событий отечественной истории. А у фэнтези, согласитесь, совсем другие жанровые законы: «…И поскакал Евросвет в Черноград, чтобы одолеть подлого Злобоеда, вызволить из темницы красавицу Трансгендуру и принести свободу раборусам…»
«Эшелон...» я, разумеется, не читал, не собираюсь и другим не советую. У меня вообще есть принцип, который спасает от бессмысленной траты времени на чепуху, записанную буквами. Поделюсь: если, осилив главу-другую, я понимаю, что имею дело с клинической графоманией (а это опытному глазу видно с первых строк), то больше никогда не беру в руки издания этого автора, какие бы хвалебные трели ни испускали наёмные канарейки вроде Г. Юзефович. Человек без голоса никогда не запоёт, как Собинов, он даже Буйновым не станет. Поверьте человеку, проработавшему в литературе почти полвека: бездарность неизлечима, книги бесталанного автора могут, конечно, по мере написания отличаться друг от друга, но только так, как в зависимости от питания отличается в разные периоды пища, покидающая организм. Но не более того…
Почему же издатели идут на выпуск, мягко говоря, никаких текстов? Очень просто: торгуют-то в основном обложками, а не содержанием, заключённым между ними. Или вы не покупали разрекламированный шампунь, от которого можно лишиться скальпа? В случае с проектом Елены Шубиной под названием «Г. Яхина» с меня хватило одной беспомощной «Зулейхи...», которую навязывают посредством тотальной рекламы, как прокладки с крылышками. Однако и тут не всё так просто. «А может, причина не только в обложках?» – усомнится умный читатель и попадёт в точку. Секрет, не сомневаюсь, в имманентной или коммерческой (не важно!) русофобии автора.
Этот тренд чрезвычайно востребован ныне для подспудного смущения умов и расшатывания «режима». Слишком, скажете, прямолинейно? Однако, помнится, СССР расшатывали именно так: нет антисоветского подтекста – не литература! Или: да, текст жуткий, но каков подтекст! Я-то помню, сам в этом невольно участвовал. Перечитайте хотя бы огоньковскую «Ждановскую жидкость» покойного специалиста по Достоевскому Ю. Корякина, вы ужаснётесь его злобно-ангажированной и целеустремлённой дури. Вообще-то в современной отечественной литературе русофобом быть очень удобно и выгодно, его, сердитого, сразу начинают холить и раскручивать, словно юную и миловидную доярку-ударницу накануне съезда комсомола.
А попробуйте-ка представить себе подобную ситуацию в США! Вот вдруг появляется автор, который первый свой роман посвящает тифозным одеялам для бедных индейцев, второй – голоду в годы Великой депрессии (а он был, и унёс миллионы жизней!), наконец, третий роман повествует о жутких концлагерях для американских японцев в период Второй мировой войны… «Эге, – скажут даже самые тупые заокеанцы, – это же никакая не литература, а пропагандистский антиамериканский проект!» И будут абсолютно правы. Уверен, на этом писательская карьера американского разоблачителя, даже если он будет выдающимся стилистом и глубоким знатоком проблем, закончится навсегда. У нас же всё происходит с точностью до наоборот: жюри «Большой книги» выискивает в общем потоке новинок русофобские сочинения с дотошностью макаки, выбирающей вшей из шерсти подружки. Заметьте, о штабеля книг Яхиной спотыкаешься, входя в любую книжную лавку, зато Шолохова или Леонова будешь полдня по полкам искать...
Более того, почти во всех книжных магазинах от Владивостока до Смоленска на лучших местах выложена и наотмашь прорекламирована именно русофобская и антироссийская литература. С чего бы это? Кто заказал такую музыку? Мерчандайзеры? Полноте, они бесплатно «Муху-Цокотуху» с «Дядей Стёпой» местами не поменяют. Кто же тогда оплачивает банкет? Возглавляя «ЛГ», я попытался провести журналистское расследование этой странной ситуации, и мы пришли к интересному выводу: приводные ремни механизма замалчивания патриотически мыслящих писателей и навязывания обществу литераторов-автофобов тянутся, судя по всему, в госаппарат, а именно – в Роспечать. Впрочем, я писал об этом многократно, за что многократно и пострадал.
Но вернёмся к скандалу. Если докажут наличие плагиата в новом тексте Яхиной, а к этому всё идёт, я нимало не удивлюсь. Для автора, не владеющего основами литературного ремесла, профессиональная порядочность – пустой звук. Это как карманнику запонки – только работать мешают. Кстати, молодые авторы-лауреаты из генерации самой Яхиной, на мой взгляд, как-то слишком откровенно пользуются не только чужими идеями и наработками, но и посторонними литературными услугами, к тому же несвоевременно и весьма скудно их оплачивая. Лукавцы, они наивно полагают, будто плантаторские хитрости никто не замечает. Поверьте, щекотливая эта тематика уже давно обсуждается в профессиональном сообществе и скоро, думаю, вырвется в широкое информационное пространство. Скандал вокруг казанского проекта «Г. Яхина», боюсь, не последний в этом поколении и, уверен, не самый громкий…