Цитаты из советского фильма Формула любви

 

...................................................................................................................................................................................

- Голова всё может.
- В особенности, если это голова великого магистра.


- Стыдитесь. Вот Маргадон - дикий человек. И то выучил. Маргадон!
- Учиться всегда сгодится, трудиться должна девица, не плюй в колодец - пригодится.


- Держи билет. Дома-то есть кто?
- Бабушка.
- Здоровья-то крепкого?
- Ага.
- Ничего. Может, переживет.


- Какой ты меркантильный, Маргадон… О душе бы подумал!
- О душе? О душе... О душе... Мария.


- …Из стран Рождения река По царству Жизни протекает,
Играет бегом челнока И в Вечность исчезает…
Каково сказано, тётушка?
- Про речку? Хорошо... Сходил бы, искупался. Иль окуньков бы половил.


- Я вам про что толкую? Про смысл бытия! Для чего живет человек на земле? Скажите!
- Как же так сразу? И потом - где живет?…
Ежели у нас, в Смоленской губернии, это одно… А ежели в Тамбовской - другое…


- Знаю, о ком ты грезишь! Срам! Перед людьми стыдно...
- Это вы о ком?
- О ком! О бабе каменной, вот о ком! Вся дворня уже смеётся!


- Вона, опять у нашего парня ипохондрия сделалась!
- Пора. Ипохондрия всегда на закате делается.
- Отчего же на закате, Степан Степанович?
- От глупых сомнений, Фимка.
- Вот глядит человек на солнышко и думает: взойдёт оно завтра аль не взойдёт?


- "Любовь", Фимка, у них слово "амор"! И глазами так...
- Амор...


- Простыл наш батюшка, простыл касатик! Перекупалси.
- Заголосила! Да не простыл наш батюшка, а с глузды двинулся!


- Никакое это не произведение, а Содом с Гоморрой!
- Разве их две? Вроде одна...
- Чего одна?
- Одна Гоморра.


- Это Жазель. Француженка. Я признал её. По ноге.
- Не, это не Жазель! Жазель была брюнетка, а эта вся белая.


- На голову жалуется.
- Это хорошо. Лёгкие дышат, сердце стучит.
- А голова?
- А голова предмет тёмный и исследованию не подлежит.


- Откушать просим, доктор, чем бог послал.
- Откушать можно. Коли доктор сыт, так и больному легче.


- Ипохондрия есть жестокое любострастие, которое содержит дух в непрерывном печальном положении. Тут медицина знает разные средства, лучшее из которых и самое безвредное - беседа.
- Слово лечит, разговор мысли отгоняет.


- Клопов?! Великий человек! Магистр!.. И клопов?!
- Так они, сударь, не разбирают, кто магистр, а кто не магистр.


- Есть люди, которым дорого просвещение!


- Жуткий город. Девок нет, в карты никто не играет.
В трактире украл серебряную ложку, никто и не заметил. Посчитали, что ее и не было!


- Варварская игра, дикое место, меня тянет на родину.
- А где ваша родина?
- Не знаю. Я родился на корабле, но куда он плыл и откуда, никто не помнит.


- А где вы родились, Жакоб?
- Я вообще еще не родился.
- Не родились?
- Нет.
- И как вы дальше думаете?


- Силь ву пле, дорогие гости, силь ву пле... Же ву при, авек плезир... 
Господи прости, от страха все слова повыскакивали... Алексис, они что, по-нашему совсем не понимают?


- Хороший человек...
- Солонку спёр.
- И не побрезговал...


- Дядь Степан, ихний кучер на меня в лорнет посмотрел, чего это он, а?
- Чего-чего... Зрение слабое.
- Бедненький.


- Степан! Степан, у гостя карета сломалась.
- Вижу, барин. Ось полетела.
- И спицы менять надо...
- За сколько сделаешь?
- За день сделаю.
- А за два?
- Ну... Сделаем и за два.
- А за пять дней?
- Ежели постараться... можно и за пять.
- А за десять? 
- Ну, барин, ты задачи ставишь... За десять ден одному не справиться. Тут помощник нужен. Гомо сапиенс...


- Эта песня о бедном рыбаке, который поплыл из Неаполя в бурное море.
А его бедная девушка ждала на берегу, ждала-ждала, пока не дождалась.
Она сбросила с себя последнюю одежду и... 
тоже бросилась в бурное море.
И сея пучина поглотила ея в один момент. 
В общем, все умерли.


- Ален ноби, ностра алис! Что означает - если один человек построил, другой завсегда разобрать может!


- Кто ест мало, живет долго, ибо ножом и вилкой роем мы могилу себе.
- Мудро.


- Обо мне придумано столько небылиц, что я устаю их опровергать.
Между тем биография моя проста и обычна.
Родился я в Месопотамии, две тысячи сто двадцать пять лет тому назад.
Вас, вероятно, изумляет столь древняя дата моего рождения?
- Нет, не изумляет.
У нас писарь в уезде был, в пачпортах год рождения одной только циферкой обозначал.
Чернила, шельмец, вишь, экономил. Потом дело прояснилось, его в острог, а пачпорта переделывать уж не стали. Документ все-таки.
Ефимцев, купец, третьего года рождения записан от Рождества Христова, 
Куликов - второго… Кутякин - первого.
- Да, много их тут, долгожителей.


- От пальца не прикуривают, врать не буду. А искры из глаз летят...


- Ну, я вам доложу, был фейерверк… Все сено сжег. Да какое сено! Чистый клевер…
- Да ладно врать-то! Чистый клевер... У вас всё осокой заросло, да лопухами.
- Что вы такое говорите, Феодосья Ивановна, у меня воз сена стоит десять рублей.
- Стоит-то оно стоит, да никто ж его не покупает! У вас же совсем никудышное сено! Разве что горит хорошо.


- Видите эту вилку?
- Ну?
- Хотите, я ее съем?
- Сделайте такое одолжение.


- Да! Это от души… Замечательно. Достойно восхищения.
Ложки у меня пациенты много раз глотали, не скрою, но вот чтоб так, обедом…
На десерт… и острый предмет… замечательно!
За это вам наша искренняя сердечная благодарность. 
Ежели, конечно, кроме железных предметов ещё и фарфор можете употребить…
Тогда просто нет слов!


- Теряю былую лёгкость!
- После ужина - грибочки, после грибочков - блинчики...


- Жуткое селение.
Двери не запирают.
Вчера спросил у ключницы 3 рубля, дала, мерзавка!
И не спросила, когда отдам!


- Откушать изволите?
- Как называется?
- Оладушки.


- Селянка, у тебя бабушка есть?
- Нет.
- Сиротка, значит.


- Подь сюды. Хочешь большой, но чистой любви?
- Да кто ж её не хочет?
- Тогда приходи, как стемнеет, на сеновал.


- Она не одна придет, она с кузнецом придет.
- С каким кузнецом?
- С дядей моим, Степан Степанычем. Он мне заместо отца, кузнец наш.
- А зачем нам кузнец? Не, нам кузнец не нужен.
Что я, лошадь, чтоль? Зачем нам кузнец?


- Это ты разболтал?
- Что вы, магистр? Я был нем как рыба...
- Лжешь!
- Нет.
- И быть тебе за это рыбой. Мерзкой скользкой...
- Да, но обещали котом...
- Не достоин!


- Если когда-нибудь, в палате лордов мне зададут вопрос: зачем, принц, вы столько времени торчали под Смоленском? Я не буду знать, что ответить..


- Меня предупреждали, что пребывание в России действует разлагающе на неокрепшие умы.


- Куда сдадите?
- В участок. А потом вас там публично выпорют, как бродяг, и отправят в Сибирь убирать снег!
- Весь?


- А как он с Вами разговаривает? Вы, человек, достигший вершин лондонского дна...


- Человек хочет быть обманутым, запомни это.
Все обманывают всех, но делают это слишком примитивно.
Я один превратил обман в высокое искусство, поэтому стал знаменит.


- Значит, я ставлю ультиматум...
- Да. А я захожу сзади.


- И если мы завтра не уедем - я сбегу.
- И не побоитесь?
- Для бегства у меня хватит мужества.


- "Лабор ист ест ипсе волюмпас". Что означает: Труд - уже сам по себе есть наслаждение!


- Я все понял, Жакоб. Все пришельцы в Россию будут гибнуть под Смоленском.


- Дядя Степан, помог бы ты им, а? Ну грех смеяться над убогими, ну посмотри на них.
Подневольные ж люди. Одной рыбой питаются.


- Что вы говорите такое, тетушка? Сами же учили: на чужой каравай рот не разевай!
- Дак мало ли я глупостей-то говорю? А потом, когда человек любит, он чужих советов не слушает!


- Не спится?
- Да... Вот. Люблю прогулки на рассвете.
- Сразу на двух конях? Седалища не хватит.


- Я всё понял. Вы, сударь, обманщик и злодей!


- Что же вы медлите, сударь?
Вы - гость, вам положено стрелять первым.


- Надеюсь, застрелиться в присутствии гостя не противоречит вашим обычаям?


- Маргадон. Один надо было зарядить.
- А вы, оказывается, бесчестный человек, Маргадон.
- Конечно. Если бы я был честный человек, сколько бы народу в Европе полегло. Ужас!


- Стрелялся, стало быть, у нас некий помещик Кузякин. Приставил пистолет ко лбу, стрельнул раз - осечка! Стрельнул другой - осечка! Э, думает, видно не судьба! И точно! Продал пистолет, а он у него дорогой был, с каменьями. Продал пистолет, да на радостях напился… а уж потом спьяну упал в сугроб да замерз...
- Это он к тому говорит, что каждому свой срок установлен и торопить его не надо.


- Тем более что организм ваш, батенька, совсем расстроен неправильным образом жизни. Печень вялая, сердечко шалит... Как вы с ним две тыщи лет протянули, не пойму! Кончать надо с хиромантией, дружок!


- У вас в Италии мята есть?
- Ну откуда в Италии мята? Видел я их Италию на карте, сапог сапогом, и все!


- Ему плохо?
- Нет, ему хорошо.
- Хорошо?
- Живым всё хорошо.


- Мы, граф, соседям сказали, что материализация состоялась. Чтобы ваш авторитет не уронить. Вот, мол, было изваяние, а теперь стала Марья Ивановна. Многие верят.


- Алёша! Алёш, ну до того ли сейчас господину Калиостро?
- До того, до того. 
Ну, как там наш папенька?
Папенька согласился.


- Это замечательно. Когда уходишь от погони, ни о чём другом уже не думаешь.