Тихая Россия: Поречье-Рыбное
На подходах к древнему Ростову справа, в вечной дымке озера Неро, возникает силуэт далёкой и пугающе высокой колокольни. Под колокольней той раскинулось Поречье-Рыбное — ПГТ (1,6 тыс. жителей), образованный в 1940 году из старого торгового села Ямской дороги, этой высокоскоростной магистрали 17-го века.
В нескольких верстах был ям, то есть станция, а где станция — там и торговля. Кто много ездил по просторам Необъятной — знает, что в Сухиничах торгуют игрушками, в Конотопе — варениками, в Туле — пряниками, а в Слюдянке — копчёным омулем. Так и самые успешные торговые сёла старинных ямов все нашли свою специализацию, и Поречье — оно вовсе не Рыбное, а скорее Огородное. Причём вплоть до наших дней.
Ямская дорога с нынешней трассой «Холмогоры» не вполне совпадает, и если в прошлой части были веси непосредственно на шоссе или западнее него, то Поречье расположено в 7 километрах восточнее, у южного берега озера Неро. На въезде в село встречает кладбище, а на нём — Троицкая церковь (1865):
Церквей в Средней полосе было слишком много, чтобы тратить на них при Советах дорогостоющую взрывчатку, поэтому чаще их здесь просто закрывали, оставляя ветшать — когда-нибудь, авось, и само развалится. Теперь — наоборот, у РПЦ не хватит благодетелей, чтобы восстановить все эти сотни и тысячи брошенных храмов. Клдабищенская церковь в Поречье самая примитивная, но поэтому, наверное, и восстановить её было легче всего:
А в центре села — совершенно другие картины:
Поречье-Ловецкое в устье Гды, как называется в низовьях уже знакомая нам по Петровскому речка Сара, достоверно известно с 14 века как центр княжеских охотничьих угодий в ростовских лесах. Рыбалка не господским тогда была делом, но как не попотчивать грозного князя свежей рыбонькой? Ловом и занимались в 15-16 веках крестьяне из низовий Гды, поровну государственные и монастырские. Михаил Фёдорович даже пожаловал пореченцам исключительное право рыбачить в Неро, но пользовались они эти правом недолго: в 1668 году соседние Угодичи (уж не знаю, чем именно боярам угодившие) получили половину озера, а в 1709 окончательно вытеснили оттуда Поречье, как Генуя Венецию с Чёрного моря при Золотой Орде. Но озеро Неро оставило и другой дар — многометровый слой ила вокруг, то есть плодородные почвы. И жители Поречья, с 1683 года безраздельно принадлежавшего ростовскому митрополиту, принялись городить огороды. В 1719 году об успехах пореченских овощеводов прослышал даже Пётр Первый и послал нескольких местных крестьян стажироваться в Голландию. Оттуда они привезли на родину не только новые технологии и приёмы овощеводства, но и культурные нюансы. Например, Никитин день, то есть праздник урожая, здесь отмечали с зубастыми фонарями из тыкв, и жаль, что ещё никто не догадался раскручивать Поречье как «столицу русского хэллоуина». Митрополит потерял столь выгодный актив в 1764 году по екатерининской секуляризации, и далее вплоть до революции Поречьем владели потомки знатнейших друзей императрицы: с 1778 года — Орловы, а с 1831 — Панины. С крепостных крестьян из Поречья графья пылинки сдували — доходы от торговли перекрывали любые барщину и оброк.
В 1767 году, когда Поречье было государственным селом, был построен летний Петропавловский храм. По архитектуре ему можно дать лет так на сотню больше, но в Залесье так строили до середины 19 века, когда аутентичный русский стиль плавно перешёл в неорусский. Рядом в 1779 году возвели зимнюю церковь Никиты Мученика в стиле классицизма, ну а в 1799 над селом поднялась Колокольня. Ныне роскошный ансамбль в запустении, да и само Поречье что в 2003 году, что сейчас поражает своей запущенностью. С прошлого моего приезда тут как-то умудрились даже памятник Ленину продолбать, но с той поры и контингент стал как-то поприличнее — тогда (в совсем другой компании), выйдя на пару минут у площади, мы просто сели в машину и погнали прочь, а сейчас гуляли пару часов, и вполне с удовольствием.
Петропавловская церковь — хоть и облезлая снаружи, но действующая, и внутри даже что-то осталось от фресок:
В Никитском храме встречает бурьян, продравшись сквозь который, тоже можно увидеть фрески (фото есть, например, здесь). Разрушилась она, кстати, не при Советах — те в ней устроили поселковый ДК, который сгорел уже в 1990-х, причём говорят, что его подожгли бандюки. Так что лучше покажу этот храм «при жизни»:
Но обе церкви совершенно затмевает Колокольня. Она кажется гигантской издали, и оказывается такой вблизи: её высота 93,7 метров. Среди всех православных колоколен она уступает башням Петропавловского собора в Петербурге (122м), Спасо-Преображенского собора в Рыбинске (110 метров), Воскресенского собора в уездной Шуе (106 метров), Большой Лаврской звоннице в Киеве (96 метров) да новодельной монастырской колокольне в Тамбове (107 метров). Ну, ещё есть Храм Христа Спасителя, Исаакий и Смольный соборы — те тоже порядка сотни метров от земли, а в контексте постсоветского пространства есть ещё комплект лютеранских шпилей Риги и Таллина. Но при этом первые три колокольни списка — со шпилями, так что по высоте сугубо каменной части пореченская колокольня вторая по высоте в православном мире после киевской. Местные краеведы и туроператоры сформулировали самый простой рекорд — высочайшая сельская колокольня России. Поверьте, это много значит — ведь вокруг на много километров нет ни многоэтжек, ни труб, вообще ничего, способного с ней потягаться.
Вид её столь невероятен, я бы даже сказал — неуместен, что и легенд вокруг башни выросло немало. Например, якобы в те времена ещё действовал запрет Синода строить что-либо выше кремлёвского Ивана Великого. Поэтому гиды рассказывают скучающим школьникам в едущих к Ростову туристических автобусах, что к приезду комиссии селяне быстренько насыпали холм, скрыв нижний ярус. На самом деле его высота 12 метров, и даже самосвалами да экскаваторами такой насыпать — целое дело.
Ещё экскурсоводы рассказывают скучающим школьникам, что архитектором башни был самоучка-крестьянин Алексей Козлов. Учителя берут микрофон и поясняют: вот какие были самородки на Руси, не то что вы, «тройка» в четверти! И я охотно верю, что крестьянство могло дать самородков, построивших например деревянный Кижский погост, но гигантская каменная башня с пропорциями итальянской кампаннилы — это явно работа профессионала. Имя его достоверно не известно.
Что интересно, строилось это всё не на деньги графа Орлова — это местные крестьяне, богатевшие весь 18-й век, решили поставить памятник своим плодоовощным достижениям. Алексей Козлов был тогда старостой и руководил проектом, а деньги собирали всем миром — среди крупнейших фундаторов были Иван Маринин Меньшой, Пыховы и Королёвы. У Владимира Орлова они попросили 5000 на год под проценты, и Орлов, видать увидев, сколько денег собрали селюки, согласился, причём даже без процентов. Скорее всего, вместе с вкладом он прислал и зодчего — возможно, своего крепостного архитектора Александра Цуканова (и тогда даже про крестьянина-строителя не миф!), а возможно — Желярди, Доминико или Джовании. По красоте и сложности постройки я бы предположил, что это именно Желярди, ну а имя… не пристало видать столичному архитектору итальянских кровей по крестьянским заказам работать.
И что же это за крестьяне-то в Поречье были такие? Фактически, это были первые русские фермеры, династии которых, де-юре оставаясь в крестьянском сословии, по богатству и образованности поднялись на уровень купцов.
Между Колокольней и Петропавловской церковью — небольшое кладбище, или скорее лапидарий уцелевших надгробий. Приглядитесь к эпитафиям:
Прямо от церквей начинаются бескрайние огороды:
Большая часть Поречья, особенно в центре — это вполне себе село с избами на грунтовых улицах:
Кое-где и тут есть резные наличники:
Но по сравнению с сёлами у дороги их мало, да и состояние так себе:
Специфика Поречья — другая: 200-летние каменные дома совершенно городского облика:
Но только строителями их и хозяевами были крестьяне. Те самые, что скинулись на супер-колокольню:
Во многих домах сохранились интерьеры — арочные своды, крутые изогнутые лестницы, изразцовые печи, лепнина… Странный гибрид барских усадеб и русских палат. Может быть, я бы нашёл какие-то варианты при тщательной подготовке, но как уже говорилось в прошлой части, мы сюда поехали экспромтом. Поэтому и попасть удалось лишь в здание училища (1846) в начале Ленинской улицы:
Да и то лишь потому, что оно заброшено:
Но въездная арка с кольцом в потолке да мощные ниши, явно принадлежавшие подвалам, как-то больше подобают купеческому особняку, чем учебному заведению. надлежавшие подвалам, как-то больше подобают купеческому особняку, чем учебному заведению.
Ленинская улица, уходящая за Петропавловский храм мимо кладбища, до революции называлась Кузнецовкой — известно, что в 17 веке на ней стояло несколько кузниц. Чуть ли не с тех же времён сохранился и дом Мантуровых (№16), по крайней мере при виде вросших в землю заложенных окон в этом можно поверить.
В целом же заброшек в Поречье не так и много — просто на бывшей Кузнецовке, кажется, «место проклято!». Самая цельная в Поречье — перпендикулярная улица Кирова, в прошлом называвшаяся Верхний посад. Вот например дом Костылёвых рубежа 18-19 веков, и крышу его починяли мужики, недобро косившиеся на нашу шумную четвёрку:
Деревянные дома в Верхнем посаде тоже вполне городские, как где-нибудь в Томске или Иркутске:
Дом Сотниковых середины 18 века. Внутри отлично сохранились интерьеры… и очень невесёлый быт:
Дом Куликовых, существенно перестроенный в начале ХХ века… и колокольня вдали:
По улице Кирова мы шли долго, надеясь выйти к озеру Неро. Опять ошибки экспромта — на самом деле до озера несколько километров, и Поречье-Рыбное даже околицами не выходит к открытой воде. Поэтому пойдя куда глаза глядят, мы вышли на параллельную улицу Фрунзе, в прошлом известную как просто Канава:
А она в свою очередь вывела нас на Центральную, по которой мы сюда приехали со стороны Ярославского шоссе. Старое её название — Вешка, то есть Въездной знак. Здесь стоит «единая фасада» как в крепком уездном, а то и губернском городе:
Особенно хороша вот эта четвёрка. Ближе к Колокольне — дом Архиповых начала 19 века, самый в Поречье поновлённый, но богатством интерьеров не отличающийся:
Ближе к выезду — дом Василия Щелягина 1780-х годов:
А вот самый интересный в Поречье дом Ивана Маринина Меньшого, богатейшего здешнего фермера тех времён, когда и слова такого в России не знали, мы так и не увидели. Он стоит на улице Чапаева и представляет собой целую усадьбу с изразцовыми печами внутри. Чапаева проходит параллельно Кирова и Фрунзе по другому берегу Гды, а мы туда свернуть не догадались. Поэтому вот что-то промышленное, и, скорее, всего овощеконсервное на Центральной:
Да забавный образец современного деревянного зодчества там же:
У здешних улиц сквозная нумерация по обеим сторонам, да и застройка у многих односторонняя. Городские дома пятиоконными фасадами глядят в огороды:
Огородами Поречье живёт и по сей день, всем раскулачивания вопреки:
У меня даже закралась мысль, что может быть и не такая уж тут нищета, просто дальше своего огорода люди не смотрят:
Пусти козла в огород...
А вот другой пореченский сюжет, и в этом тоже есть преемственность — помимо фермеров и рыболовов многие пореченцы были собирателями лекарственных трав.
И ездили в отхожие промыслы, проще говоря — на заработки в город. Ездят они туда и теперь — туманные улицы в середине буднего дня были до загадочности пустынны. Нам толком и дорогу тут спросить бывало не у кого, не то что напроситься в старый дом. Кац очень хотел увидеть Поречье потому, что первыми русскими в Таллине после новгородских и псковских купцов были именно ростовские огородники, присланные туда Петром Первым. Следы этой темы он надеялся найти в музее «Пореченский огородник», где есть старые фотографии, вещи из домов и конечно же инструменты вплоть до деревянных овощерезок или плетёных лещаденок («решётки» для сушки). Может быть, хозяйка музея и по старым домам сводить гостя может. Но приехав наугад, мы обнаружили, что музей (расположенный в здании администрации) работает пару дней в неделю и по предварительной договорённости. В Ростове Великом, кстати, тоже тема пореченского огородничества раскрыта.
Добрую треть Поречья занимает овощеконсервный завод, причём исправно действующий — его продукция встречается и в Ярославской области, но в первую очередь — в столовых воинских частей по всей России. В советских районах Поречье-Рыбное — уже не запущенное село, а зажиточный опрятный городок, как на кадре выше. Ещё одна достопримечательность для автобусных туристов — родник Алёши Поповича: по местной легенде, богатырь был сыном святого Леонтия Ростовского, ну и решили как-то в середине нулевых подраскрутить эту тему спонсоры реставрации Петропавловской церкви. Лучше бы саму реставрацию довели до конца…
А Ярославская даль всё так же манит руинами храмов:
Напоследок — церковь Петра Митрополита (1807) в селе Львы на пол-дороги в Ростов. Его названия восходит к княжьему зверинцу, ведь дарили государю заморские послы и львов, и гепардов… За теми деревьями — озеро Неро, и порой его серая гладь открывается с трассы. Оно, кажется, всегда, даже при ярком солнце, серое и туманное. Мы хотели искупаться, заодно полюбовавшись с берегов Колокольней в Поречье и лесом куполов в Ростове, но купаться погода не располагала, а потому и на видовую точку заехать мы как-то забыли. Я слишком много раз видел далёкий абрис Пореченской колокольни из окон машин, автобусов, поездов, что просто к нему привык — и потому забыл сфотографировать с дороги…
Автор VARANDEJ
http://tursputnik.com/2019/02/tihaya-rossiya-poreche-rybnoe....