Это очень похоже на рабство. В маленьком поселке нашелся большой «трудовой лагерь», многие обитатели которого мечтают вернуться домой

За синим забором, который пахнет свежей краской, стоит мужчина в белой кепке, черной майке и джинсах. Над его головой — вывеска «Лагерь труда и отдыха», а за спиной — ряды одноэтажных кирпичных зданий с разрисованными в одной тематике торцами, в основном натюрмортами. Это место уж совсем напоминает детский лагерь. Но вместо детей там десятки нетрезвых людей, часть из которых объявлена в розыск в разных регионах России по заявлениям их матерей, сестер, других родственников.

Мужчину в белой кепке зовут Максим. Во всяком случае, такое имя он назвал журналистам.

«Я хочу домой уехать», — говорит Максим. От него тоже пахнет алкоголем.

Максим — один из одиннадцати работников лагеря, которые в этот вечер попросили помочь им покинуть это место. У половины при себе не было никаких документов, остальным их привезли после приезда сотрудников полиции. Почему у людей на руках не было паспортов, никто толком объяснить не смог. Да и на вопросы журналистов сами работники лагеря отвечают путано. Всё по той же причине — состояние алкогольного опьянения.

Вся эта история очень сильно напоминает рабство, а сам лагерь — огромный «работный дом».

Наш коллега, журналист 93.RU Никита Зырянов побывал в маленьком кубанском поселке, в котором нашелся большой «рабский лагерь».

«Лагерь труда и отдыха»

Под Славянском-на-Кубани Краснодарского края находится маленький, на 20 улиц, поселок Прибрежный. Там нет школы, она находится в соседнем поселке. Зато есть целых три остановки общественного транспорта, которые расположены на Советской — главной поселковой улице, и десятки частных домиков. С одной стороны его подпирает река Протока, с другой — поля, засаженные яблонями.

В поселке живет не более 2 тысяч человек. Все друг друга знают, а незнакомые машины провожают взглядом. В этот раз взглядом пришлось провожать сразу две машины, которые ехали по тупиковому Осеннему переулку вглубь населенного пункта. На одной приехал журналист 93.RU Никита Зырянов вместе с Ириной Борс из издания «Альфа Ньюс», на другой — волонтеры движения «Альтернатива», которым поступило сразу несколько заявок от родственников пропавших людей.

«Альтернатива» — некоммерческая организация, которая занимается борьбой с торговлей людьми и освобождением людей из трудового, нищенского и сексуального рабства с 2011 года. Обратиться за помощью можно по телефону горячей линии: 8 800 550-71-40.

Переулок этот упирается в небольшой пятачок, по бокам от которого частный сектор, заросшая травой спортивная площадка и свежеокрашенные синей краской ворота. Над воротами вывеска «Лагерь труда и отдыха». Местные называют его просто ЛТО. Некоторые прохожие говорят, что «все прекрасно знают, что это за место».

К калитке с навесным замком (такой же замок, но на ржавой цепи, висит на черном входе рядом с уличным туалетом с противоположной стороны участка) по одному тянутся люди в тапочках на босую ногу и с пакетами в руках. В пакетах, вероятно, сменная одежда.

Они доходят до калитки и скрываются в одном из зданий с разрисованными торцами. Это жилые блоки. В каждом примерно по 10 кроватей. Около входа в помещение — импровизированная беседка в виде двух низеньких разноцветных лавочек напротив распахнутых настежь дверей. На одной из таких беседок многолюдно. Там пахнет алкоголем, хотя все вокруг поначалу заявляют, что «пить тут вроде как запрещено».

Часть людей на этой беседке вслушиваются в крики охранника, которые доносятся со стороны калитки с навесным замком, еще пара мужчин смотрит на серого утенка, который пролез туда с соседнего участка. Практически все эти люди приехали в поселок из других регионов России.

Чуть левее от жилых помещений, судя по запаху, находится уличный туалет. Перед ним курилка. На ней сидит Сергей (имя изменено). Сергей приехал из Самары и уже вторую неделю живет и работает в «лагере труда и отдыха». Каждый день Сергея будят рано утром и в 05:00 он вместе с другими постояльцами уезжает в яблоневые сады, а возвращается лишь вечером.

«Яблок пока нет, мы там подвязки делаем, обрезку, — говорит Сергей. — Я уже две недели тут. Еду дают, ночлег. Зарплату обещают. Но денег я не видел пока, обещают раз в месяц платить».

На вопрос, как он сюда попал, мужчина говорит, что «просто предложили работу, вот он и поехал».

Таких, как Сергей, в этом «лагере труда и отдыха» не менее трех десятков. Точно подсчитать трудно, мужчины и женщины либо хаотично ходят по лагерю, либо смотрят на происходящее из окон. Тем временем крики охранника со стороны калитки слышатся всё громче.

«Сегодня мы заберем из этого места пятерых человек»

На пятачок около главных ворот лагеря подъезжает машина с сотрудниками полиции. Охранник, тучный мужчина в камуфляжных штанах, безрукавке и кепке, всё громче и громче говорит, что никого не пустит, — мол, «это частная территория». А все вопросы нужно «решать с начальником». Начальником чего именно, он не говорит.

Темнеет. К пятачку одна за одной продолжают съезжаться машины. А перед воротами кто-то предусмотрительно ставит мопед. Двоих сотрудников полиции, журналистов и одного волонтера начинают окружать неизвестные люди. Поговорить с ними не удается. Один (мужчина в военной форме и с ежедневником в руках) после вопроса журналиста 93.RU делает вид, что он глухонемой. Справедливости ради, за этот вечер он не сказал ни слова.

«Там, за этим забором, находятся люди, которых родственники из Серпухова объявили в розыск. По нашим данным, эти люди находятся в трудовом рабстве на яблоневых полях. Не получают денег, не могут отсюда уехать. Утром у нас было три заявки, трое мужчин. Все они находятся в розыске. Пока мы ехали сюда, к нам поступила еще одна заявка по двум людям», — рассказывает волонтер «Альтернативы» Алексей (имя изменено).

Сам лагерь и организация его работы похожи на те, что встречаются в работных домах. Одно отличие — масштабы. О том, как действуют такие дома, мы писали в нашем материале. Если коротко, то в России есть два типа таких домов: «дома трудолюбия» (чаще всего их содержат религиозные организации), где на первом месте стоит реабилитация человека и его поддержка.

А есть те, что существуют только за счет труда бездомного. Попадают в них обычно люди, которые либо находятся на грани отчаяния, либо уже живут на улице. Их определяют на стройку, в клининг, на подсобные работы, которые не требуют специализации. Владельцы рабочих домов обычно оправдывают себя тем, что «вроде как помогают людям в трудной ситуации выживать». Но на самом деле это лишь иллюзия помощи.

Выбраться из такой организации и начать нормальную жизнь практически невозможно, ведь заработка в большинстве случаев хватает лишь на сигареты и алкоголь. А попадают туда люди, потому что в стране почти не существует построенных и работающих механизмов поддержки человека, оказавшегося в какой-то период своей жизни без средств и без крыши над головой.

Для понимания: на полуторамиллионный Краснодар приходится лишь одна муниципальная ночлежка на 151 место по адресу: поселок Краснодарский, 63/2. При этом номер 63/2 — это номер не улицы, а строения в промзоне.

«Людей в такие места, как в поселке Прибрежном, в основном завозят обманом. Обещают оплачиваемую работу либо быструю подработку, жилье. Собирают таких людей по вокзалам, местам скопления. В основном берут пожилых, обездоленных, бездомных. Если можно так сказать, людей низкого социального статуса. Зачастую могут отбирать паспорта. В итоге человека увозят далеко от дома, и он попадает в патовую ситуацию: ему не платят деньги, его спаивают, чтобы подавить волю, запугивают, могут избивать… И сегодня мы заберем из этого места пятерых человек. С нами пойдут и те, кто захочет добровольно покинуть это место», — продолжает Алексей.

«Я хочу домой уехать»

Спустя примерно час после приезда сотрудникам полиции удается все-таки зайти на территорию «трудового лагеря». Из его внутренностей по одному начинают выходить нетвердой походкой люди — кто с набитыми до отказа рюкзаками, кто без. К тому моменту на пятачке у ворот скапливается еще больше автомобилей, в том числе и машины «начальства».

Один мужчина в серой майке представился «сотрудником службы безопасности». Он периодически смеется над постояльцами «трудового лагеря» или оскорбляет журналистов. Второй, одетый во всё черное, все вопросы снова адресует «начальству», которое находится в Славянске-на-Кубани, на улице Школьной. Это адрес одного из ведущих в России предприятий по производству фруктов.

К забору лагеря и всё еще закрытой на цепь с навесным замком калитке подходит Максим. Он просит вытащить его оттуда, а на вопрос, как сюда попал, отвечает: привезли. Мужчина объяснил, что в Ростове у него находится семья — отец и мать. Дома он работал на стройке.

«Я хочу домой уехать… Меня напоили и привезли сюда из Ростова, из Первомайского района… Нашли, напоили и привезли сюда на машине…» — говорит Максим, от которого пахнет алкоголем.

При этом «представители начальства» продолжают настаивать, что «на территории лагеря пить запрещено».

«Больше месяца я тут пробыл. Денег я не получал. Кормили, давали выпить, сигареты давали… Здесь несколько бригад находится… Телефона у меня нет, он куда-то испарился. Документов тоже, остались дома», — продолжает Максим.

На вопрос, оказывалась ли ему какая-либо медицинская помощь и нуждается ли он в ней, Максим заявляет, что болен гепатитом С. Позже он задирает штанину и показывает воспаленную ногу.

«Это остеомиелит (тяжелый инфекционно-воспалительный процесс, поражающий кости. — Прим. ред.). У меня кость гниет… Никакой помощи, ничего такого не было. Я хочу домой. Хоть у меня там денег нет, я хочу уехать отсюда», — говорит Максим. На всё это с улыбкой смотрит охранник лагеря.

Еще одна женщина рассказывает журналисту 93.RU, что находится здесь уже 10 месяцев. По ее словам, «никаких денег она за это время не видела». На вопрос, где ее документы, она ответить не может. Всего мы опрашиваем семь человек, которые выходят через ворота с территории лагеря. Их истории похожи: к ним подошли неизвестные в Орле, Омске, Ростове-на-Дону, в Курской области, Серпухове, затем их напоили или предложили им подработку и привезли в этот «трудовой лагерь».

Когда постояльцев, которые решили покинуть лагерь, собралось уже человек восемь, на пятачок приехал еще один автомобиль. Из него выходит женщина в туфлях и синем деловом костюме. В ней постояльцы узнают некую Наталью. Они говорят: это бухгалтер. Она подходит к каждому из них по отдельности и что-то записывает на листке бумаги. Краем глаза удается рассмотреть часть номера мобильного телефона. Один из постояльцев, получивший бумажку, радостно сообщает что-то вроде: «Значит, будут деньги».

Затем на пятачок приезжает черная старенькая «Лада» с курскими номерами. Из нее выходят мужчина, женщина и двое детей. Мужчина привез паспорта некоторых постояльцев. На вопрос журналиста, кто он и что у него делали чужие паспорта, мужчина начинает размахивать руками и возмущаться, что «полицейские забрали его телефон».

Строго соблюдает законодательство

Установить, кому принадлежит участок в 70 соток (судя по кадастровой карте) и постройки на нем, не удалось. Однако люди, которые там содержатся, работают в садах АО «Сад-Гигант». Компанию учредили в 1991 году в Славянске-на-Кубани. По данным на 2024 год, в ней работает более 800 человек, а средняя зарплата чуть превышает 43 тысячи рублей.

Конечными владельцами, по данным сервиса «Контур.Фокус», являются Бекхан (19% доли) и Разета (56% доли) Хамчиевы. Также долю имел Александр Кладь (бывший депутат ЗСК, скончался в 2015 году). Чистая прибыль предприятия по итогам 2024 года составила 1,6 миллиарда рублей при выручке в 3,9 миллиарда рублей.

В 2012 году «Ведомости» писали, что Бекхан Хамчиев — это брат на тот момент депутата Госдумы от «Единой России» Белана Хамчиева. До прихода в Госдуму Белан Хамчиев работал в правительстве Ингушетии, в 2001–2007 годах — на руководящих должностях в Министерстве сельского хозяйства РФ.

А в 2012 году Forbes ставил Белана Хамчиева на 43-е место в списке рейтинга доходов чиновников. В 2024 году на сайте Совета Федерации было указано, что Белан Хамчиев является заместителем председателя комитета Совфеда по аграрно-продовольственной политике и природопользованию.

В распоряжении редакции есть официальный комментарий АО «Сад-Гигант» по ситуации с «рабочим лагерем». Мы публикуем его полностью и без искажений:

«АО „Сад-Гигант“ строго соблюдает действующее законодательство. Для выполнения сезонных полевых работ заключены договоры оказания услуг с индивидуальными предпринимателями. Вся ответственность за соблюдение трудового законодательства лежит на контрагентах. Условия проживания и питания соответствуют всем действующим нормам».

Иначе говоря, компания привлекает контрагента, который берет на себя обязательства по договору о поставке рабочей силы. А раз так, то и ответственность за выплаты зарплат лежит на этих контрагентах (ИП).

В неформальной беседе с журналистом 93.RU один из «представителей АО» заявил, что в «трудовом лагере» постояльцев «кормят, купают и одевают. Да и людей никто не держит». На территории «даже уборка проводится согласно установленным нормативам».

Вопрос о выплате заработной платы собеседник тоже адресовал контрагентам, называть которых отказался.

Боролся с ветряными мельницами

Всего в этот вечер с территории лагеря удалось вывезти 11 человек. Их могло быть больше, но один из разыскиваемых отказался возвращаться домой. Мы уговорили его позвонить родственникам. Парень согласился. Следующие 7 минут его сестра пыталась уговорить его вернуться домой к матери. У нее ничего не получилось.

Половина вышедших оказались без паспортов. Их доставили в отдел полиции для уточнения персональных данных. На следующий день, говорит волонтер Алексей, их повезут в Краснодар. А дальше — купят им билеты на поезд до дома.

«Если в полиции им выпишут форму № 1 (временный документ, позволяющий приобрести билет без предъявления паспорта), это облегчит задачу. Если нет, то будем думать дальше. Если хотя бы один из этих людей возьмется за ум и заживет нормальной жизнью, это уже будет наша победа…

Зачем я этим занимаюсь? Был один парень, который более 10 лет провел в рабстве. Не скажу, где это было, очень давно, уже не вспомню. Сам он из Узбекистана. Как мы его вытащили, он мне написал всего три сообщения: что доехал, что нашел работу и что в его жизни появилась стабильность. Вот в этом заключается ответ на вопрос, зачем я это делаю».

«Но ты понимаешь, что даже 10–11 человек — это очень мало, это капля в море. Кто там боролся с ветряными мельницами у Сервантеса? Вот мы примерно тем же самым занимаемся, к сожалению», — заявил он.

Так все-таки это рабство?

Мы не можем утверждать наверняка. Возможный состав преступления определяет статья 127.2 УК РФ «Использование рабского труда». Юрист движения «Альтернатива» Арина Файрушина говорит, что сам текст статьи об использовании рабского труда «не обладает признаком правовой определенности».

«Нет четких определений, нет четких критериев, очень многие понятия имеют оценочный характер, довольно размыты. Неясно, как на практике применять такую статью. Нет никаких разъясняющих документов и определений», — объясняла она нашим коллегам из 161.RU.

Да и сотрудники полиции, по ее словам, стараются эту статью не трогать. Потому что, как с ней работать, — одни вопросы.

В самой «Альтернативе» говорят, что еще одна причина — в таких уголовных делах сложно найти доказательства того, что человека удерживали насильно. Зачастую слова потерпевшего противоречат словам хозяина. Первый может пожаловаться на то, что его удерживали насильно, не платили ему зарплату и даже били. А второй в это время может заявлять, что человек пришел на работу сам, получал оплату наличными и мог уйти в любой момент.

А после вызволения из рабства люди не хотят обращаться в правоохранительные органы. Кто-то не верит полиции, кто-то не хочет ввязываться в длительное уголовное разбирательство, а кто-то просто боится.