«Мне хочется им писать, это дает силы». Как незрячая активистка Оксана Осадчая два года переписывается с политзаключенными
Фотография на обложке: Цветное вертикальное изображение. Оксана Осадчая — девушка с короткими коричневыми волосами — стоит на мосту с плакатом «Свободу незрячему политзаключенному Александру Сизикову». На Осадчей бежевая куртка и джинсы. За спиной у пикетчицы перила моста, река, вдалеке виднеется город. Подпись к фотографии: «Оксана Осадчая во время одиночного пикета в Москве, 22 октября 2024 г. / Фото: SotaVision».«Первым человеком, который мне ответил, была Саша Скочиленко в начале 2023-го. Наша переписка продолжалась несколько месяцев. Тогда я поняла, как это, блин, круто», — говорит Оксана.За пару лет она обменялась письмами с десятками людей в российских СИЗО и колониях. Оксана пишет и отправляет тексты с помощью сервисов «ФСИН-Письмо» и «Зонателеком», а также «Весточки» — проекта ОВД-Инфо. Волонтеры помогают ей расшифровывать рукописные ответы.Оксана Осадчая рассказывает о странной логике цензуры, стоимости масла в колонии и подкинутой конфете:Меня поразила история, которую рассказал Олег Белоусов (петербуржец, приговоренный к пяти годам колонии за «фейки» об армии — примечание ОВД-Инфо). Его перевели на строгие условия содержания из-за содержимого тумбочки. При этом в тумбочке были только разрешенные вещи. Но какой-то сотрудник взял конфету, положил ее себе на ладонь и сфоткался с ней возле тумбочки Олега Васильевича. И все, Белоусову записали нарушение.Сейчас я переписываюсь примерно с десятью политзаключенными. Плюс каждую неделю стараюсь кому-то еще писать через «Весточку». Как минимум с тремя людьми — Валентином Хорошениным, Анной Архиповой (оба — фигуранты дела «Весны» — примечание ОВД-Инфо), Виктором Шуром (67-летний мужчина, находящийся под стражей с 2014 года и приговоренный к 12 годам колонии строгого режима по обвинению в госизмене примечание ОВД-Инфо) — переписка началась через «Весточку», и потом мы перешли в электронные сервисы — «ФСИН-Письмо» и «Зонателеком».Незрячие люди пользуются программами экранного доступа, которые озвучивают все наши действия. Допустим, вы нажимаете ctrl+c, и программа говорит «скопировать». Вы нажимаете букву, и она говорит, какая это буква. Нажимаете пробел, и она произносит, какое слово вы написали.С «ФСИН-Письмом» у меня вообще нет проблем: там все удобно и доступно. На сайте есть кнопка «написать», можно выбрать нового адресата или кого-то из списка тех, кому я писала раньше, а дальше просто заполнить поля. «Зонателеком» чуть посложнее: сервис менее интуитивно понятный. Но в целом написать письмо совсем не сложно.Ответ приходит в виде отсканированной рукописи. И вот тут возникают проблемы. Единственный человек, которого я расшифровала без посторонней помощи через Vision Bot (он расшифровывает текст на картинках) — это Саша Скочиленко. Видимо, у нее особенный каллиграфический почерк. Ни с кем другим не удалось получить такую точную расшифровку письма.У меня скорее тактильное, чем слуховое восприятие, поэтому мне нравится видеть, а не слушать текст. С помощью дисплея Брайля я могу читать текст руками: на чем-то остановиться, вернуться к какой-то части письма. Это особенно удобно, когда пишу ответ.Фотография 2. Цветное вертикальное изображение. Крупным планом руки Осадчей, которые держат белый лист с текстом, напечатанным шрифтом Брайля. На девушке бежевый кардиган с черными котами и розовыми пуговицами. Подпись к фотографии: «Оксана Осадчая / Фото: olimpiada.ru»А кому-то удобнее, когда текст начитывают голосом. Например, моему знакомому Армену — он тоже незрячий. Армен рассказывал, что ему зачитывала тексты жена политзаключенного, с которым они переписывались. С ней Армен познакомился на вечере писем политзаключенным.Последнее время, особенно после начала войны, мне довольно тяжело общаться. Но с политзаключенными такого нет: мне хочется им писать, это дает силы.Фотография 3. Цветное вертикальное изображение. Оксана Осадчая стоит на фоне памятника Булату Окуджаве на Арбате в Москве. В руках у девушки плакат: «Никто не должен оставаться в одиночестве. Пишите письма политзаключенным». Слова на плакате написаны разными цветами: черным, красным, голубым, фиолетовым. К правому нижнему углу плаката прикреплен QR-код. На Осадчей длинная светлая майка, шорты, черный рюкзак. Подпись к фотографии: «Фото: соцсети Оксаны Осадчей».Когда Александр Сизиков (незрячий фигурант дела крымских мусульман — примечание ОВД-Инфо) сидел в СИЗО Симферополя, ему тупо не пропускали мои письма. Остальные письма доходили, а мои нет. Я прислала ему тактильную книгу, и он сам, по своей инициативе, написал мне письмо — это был единственный такой случай. Но мой ответ ему тоже не пропустили. Я впервые столкнулась с тем, что цензура не пропускает письма конкретного человека.Был забавный случай с Игорем Барышниковым (тяжело больной житель Калининграда, приговоренный к 7,5 годам колонии за «фейки» об армии — примечание ОВД-Инфо). Его письмо не пропустила цензура — как выяснилось, из-за того, что он написал про стоимость масла в колонии. В следующем письме он написал, что масло стоит столько же, сколько было людей в малазийском Боинге. И в таком варианте письмо прошло цензуру.Письма — безопасный способ делать что-то, что нужно и нам, на свободе, и тем, кто в неволе. Мы не можем взять и освободить политзаключенных. Но мы можем быть рядом с ними, мы можем попытаться не дать системе их угробить. Если она видит, что человеку много пишут, меньше вероятность, что с ним сделают что-то плохое.Фотография 4. Цветное вертикальное изображение. Оксана Осадчая сидит за столом. Перед девушкой большая папка с бумагами с текстом, напечатанным шрифтом Брайля. На ней тот же бежевый кардиган, что и на фотографии 2, и массивные бусы. Подбородок Осадчей приподнят. Подпись к фотографии: «Оксана Осадчая / Фото: olimpiada.ru»