Палех: все, что вы должны знать о лаковой миниатюре
Один из самых молодых русских промыслов сформировался из древнего иконописного искусства. И вместо золотых икон и храмовых стен палешане стали расписывать черные лаковые шкатулки, игольницы и миниатюрные броши.
Благодаря удачному расположению внутри Владимиро-Суздальского княжества, к XVII веку в селе Палех сложилась сильная иконописная школа, впитавшая сразу несколько традиций: новгородскую, строгановскую, московскую, ярославскую и шуйскую. Старинный центр иконописи, городок Шуя – всего в 30 км от Палеха. В современной России и Палех, и Шуя входят в Ивановскую область.
«Мы думаем, что влияние шуйской иконописи на палехскую роспись очень сильно, но основа письма, конечно, несмотря на все многочисленное влияние, — строгановский стиль, [получил название по имени богатых купцов-солепромышленников Строгановых, поскольку наиболее ярко проявился в ряде произведений, связанных с их именем] — рассказывает художница, глава “Объединения художников Палеха” Светлана Щирова. — Палехские художники впитывали много стилей, потому что часто путешествовали. Они ездили расписывать и реставрировать Грановитую палату в Москве, Новодевичий монастырь, Троице-Сергиевскую лавру, путешествовали в Петербург, на Урал, принимали дорогие заказы на иконы. Их вызывали, иногда силой даже, приказывали приехать».
Так продолжалось несколько веков, пока в 1917 году после Октябрьской революции палешане оказались перед выбором: дать своей иконописи пропасть или приспособиться к новым условиям, когда все, связанное с православной верой, искоренялось. «Художники просто не знали, куда себя применить, — рассказывает Светлана Щирова. — Деваться после революции было некуда. Летом пахали, зимой писали».
Пробовали многое, включая роспись по дереву, но остановили выбор на федоскинском лаковом промысле по росписи папье-маше на черном фоне. Вместо религиозных мотивов — светские: «Федоскинская шкатулка сыграла свою роль. Традиции XVII века в росписи сохранены: если на шкатулке написаны деревья, то деревья эти формой, плавью, золотом написаны как на иконе».
Так старейшую иконописную традицию сохранили в предметах искусства в уменьшенном в сотни раз масштабе, а Советы продавали эти произведения за границу.
Палехские иконы отличались изящным тонким письмом, проработанными деталями, обилием золота и прозрачными сияющими цветами. Мастерство передавали от отца к сыну и славились своими «мелочными» работами, то есть небольшими иконами с несколькими сюжетами. Это тоже сыграло роль в трансформации палехской иконописи в палехскую лаковую миниатюру.
Один из потомственных палехских художников-иконописцев Иван Голиков после революции и возвращения с Первой Мировой войны оказался в стране, где иконам больше нет места. Он работал с театральными декорациями, а в 1921 году расписал первую шкатулку из папье-маше.
Его манера восхитила руководство Кустарного музея в Москве и искусствоведа Александра Бакушинского. В 1924 году с их помощью он создал «Артель древней живописи», а образцы нового народного промысла отправили на международные выставки в Италии и Франции.
«После фурора на выставках Италии все закрутилось. Государство управляло процессом и стало заказчиком, но все почти продавало в Америку — 99% миниатюр экспортировали, учитывая предпочтения иностранцев. Темы были русские, сюжеты — былинные и сказочные, а иногда чисто советские, пропагандистские», — говорит Светлана Щирова.
Волчий клык и яйца из магазина
Процесс создания палехской миниатюры — сложный и трудозатратный. Каждое произведение, будь то шкатулка, брошь, заколки или игольницы — маленькие, а роспись проработана в тончайших деталях.
На производство заготовок для росписи из папье-маше уходит до полугода. Картон обрабатывают несколько раз: проклеивают, окунают в кипящее льняное масло, сушат в печах. В итоге заготовка становится крепкой «как кость».
«Потом ее шпаклюют, кладут красный фон внутри, черный снаружи и покрывают алкидным лаком. Чтобы краски светились, делают белильную подготовку: прописывают композицию, каждый пальчик, ручки, глазки, потом уже наносят саму роспись, покрывают три раза лаком, пемзуют, расписывают золотом. Полируют золото волчьим клыком, или лисьим, чтобы блестело. И еще семь слоев лака. Сушат в негорячей печи каждый слой не менее суток. Собачий клык для полировки не подойдет», — смеется Щирова.
5 этапов росписи шкатулки «Зима» Н.В.Чапарина: от белильной подготовки до готовой работы:
1. Белильная подготовка
2. Прорисовка
3. Детализация
4. Нанесение золота
5. Готовая работа
Краски, как и на иконах, — особые, называются темперными. Делают их художники сами, замешивая на яичном желтке и уксусной воде. «Это натуральный порошок, химический всплывает, поэтому не годится. Желток должен быть нежирный, поэтому домашние яйца не подходят, только покупные. Жирными красками писать невозможно, водянистыми — тоже. Художники жирность определяют уже по опыту на глаз, регулируют уксусной водой, а раньше — квасом», – объясняет Щирова.
Подготовка сусального золота, которым покрывают роспись, тоже требует усилий: из проволоки раскатывают тончайший лист и наклеивают на шкатулку, либо растворяют золото на гуммиарабике — смоле дикорастущей акации. «Это очень сложный процесс. Тонкость письма — в умении писать этим растворенном золотом. Вряд ли в мире есть еще такие мастера», — рассказывает художница.
Кисти художники до сих пор делают всегда только сами — из беличьих хвостов, говорит Щирова: «Не такие, как в магазине: кончик там можно в лупе разглядеть только. Такие кисти нужны, чтобы тонко писать золотом».
Палехская миниатюра отличается не только золотыми орнаментами и строгими традиционными канонами, но и техникой плави, которую Щирова описывает так: «Если, например, забор зеленый, то он просто зеленый. В палехе зеленый цвет светится, состоит из нескольких оттенков. Например, под зеленым положен желтый. Эмульсии тонко плавятся, чтобы цвета были прозрачные. Это сложная технология нужна для игры цвета».
Искусство, понятное не всем
С распадом СССР мастерские «Артели древней живописи» разделились на две части: «Объединение Художников Палеха» и «Товарищество Палех». Их художники по-прежнему занимаются только миниатюрой, однако промысел оказался на грани исчезновения, несмотря на поддержку государства и все еще работающее с 1930-ых годов палехское училище.
«Преемственности нет, — констатирует глава «Объединения художников Палеха» Светлана Щирова. — Сейчас молодые художники работают по домам, у них нет возможности получить опыт друг от друга, как раньше. Вышел человек из училища, и только через 7 лет понял, почему цвета в росписи так горят. Мне 59 лет, никто из детей моих ровесников-однокурсников не пошел писать миниатюры. После училища еще нужно долго и упорно учиться, чтобы волоском написать хорошую миниатюру, которую купит коллекционер, ценящий высокое искусство. А училище, хоть и создано для обучения миниатюре, эту функцию, получается, не выполняет. И любовь к миниатюре не прививает».
Как и в СССР, в России палехский промысел до февраля 2022 года работал на экспорт: именно заграничные коллекционеры ждали штучные изделия, которые считают произведениями искусства. В России коллекционеров мало, а у промысла нет сувенирной продукции.
«Палехское искусство очень сложное и отличается уникальностью: каждое произведение в единственном экземпляре, повторов нет. Копии делают только в училищах, когда учатся. Искусство это непонятно простому человеку: почему так дорого, почему такие мотивы, композиция, черный фон? Почему фигуры вытянутые? В общем, почему традиции на шкатулках — иконописные», — рассказывает Щирова о проблемах промысла.
Она добавляет, что одна маленькая шкатулка не может стоить меньше пяти тысяч рублей, иначе ее сразу можно назвать подделкой. Миниатюра не хлеб, — рассказывает художница, с этих пяти тысяч мастеру после оплаты налогов, электричества, материалов остается одна, а расписывают шкатулку минимум неделю. Работу можно продать и за сто тысяч рублей, но такова стоимость произведения заслуженного художника.
«В нашем объединении есть цеха, работает около 50 художников, мы собираем всю молодежь, но молодых около десяти, остальным в среднем по 65 лет. Династии еще живы: молодые из семей Палеха могут набраться опыта у родителей. Другие же, ушедшие после училища работать “на дому”, не видят своих ошибок, не могут нарисовать композицию — это начало гибели промысла. После училищ идут храмы расписывать или ногти. Это приносит больше денег. В храмах большой объем работ, и не нужно смотреть в двое очков и лупу».
Несмотря на все сложности палехская лаковая миниатюра выживет, уверена Светлана Щирова. Она рассказывает про то, как при помощи государства палехские художники стали работать с часовым заводом «Полет» и расписывать в мельчайших деталях циферблаты для часов: «Это миниатюра миниатюры, даже из наших художников за такое не каждый может взяться. Возрастные люди уже не могут: слишком мелкая работа, зрение не позволяет. А у некоторых просто не получилось: из двадцати десять осталось. Но палех может все».
Подписывайтесь на нас в Telegram, VK, Одноклассниках и Дзене