Вторая Екатерина II. Как жена Павла I хотела сравниться со своей свекровью?
265 лет назад, 25 октября 1759 года, в городе Штеттин родилась девочка, которой по традиции дали длинное пышное имя — София Доротея Августа Луиза, принцесса Вюртембергская. Спустя семнадцать лет имя ей урежут вдвое. Зато богатства и власти — богатства сразу, а власти в перспективе — у барышни прибавится вдесятеро.
А всё потому, что она будет обращена в православную веру под именем Марии Фёдоровны. Крещение «по греческому закону» было непременным условием замужества в Российской Империи, если, конечно, речь шла о династических браках. В данном случае брак были именно что династическим — немецкая принцесса выходила замуж на наследника русского престола, цесаревича Павла.
Невесту своему сыну подбирала мать, русская императрица Екатерина Великая. И, надо сказать, что до определённого момента судьбы двух этих урождённых немок, ставших русскими, были похожи, что называется, до степени смешения. Они даже и на свет появились в одном и том же замке, пусть и с разницей в 30 лет. А остальное — ну прямо под копирку. Отец, служивший у короля Пруссии, нищета в детстве и в юности, выпавший шанс обрести богатство и власть в России, цепкая хватка, брак с русским цесаревичем и ожидание, когда же он, наконец, станет полновластным монархом...
Между прочим, обе, чтобы сделать приятное принимающей стороне и как можно быстрее вписаться в новые реалии, преуспели в изучении русского языка. Причём младшая принцесса оказалась даже быстрее и прилежнее старшей — вот свидетельство историка Казимира Валишевского: «Едва прошло несколько недель после помолвки, как София Доротея прислала Павлу собственноручное письмо на русском языке...»
Другое дело, что ожидание, когда же супруг взойдёт на трон, было у этих двух барышень разным. Екатерина, как известно, начала готовить заговор против своего мужа лет за шесть до того, как он стал императором. А вот Мария — нет. Иногда это приписывают разнице в характерах. Дескать, Екатерина была властной и жадной до власти, а вот её невестка — напротив. О чём докладывал своему королю в Париж французский посланник, барон Мари-Даниэль де Корберрон, сетующий на то, что использовать Марию как агента влияния не получится: «Её ум и характер не соответствуют её сану. Тесный круг её понятий всегда будет удерживать её у домашнего очага».
В реальности всё обстояло как бы и не наоборот. Просто до поры Марии было некогда вынашивать какие-то планы по захвату власти. Она вынашивала и рожала детей — Павел, отлично знавший, что может сделать энергичная женщина с высоким титулом, если не будет занята своим прямым делом по производству наследников и укреплению династии, сделал всё, чтобы его супруга была-таки занята. Что получалось как минимум неплохо. Эта семейная пара по количеству детей, а было их 10, делит почётное третье место с основателем династии Романовых, царём Михаилом «Кротким» и его супругой Евдокией. На втором месте — князь Иван III Великий и Софья Палеолог — 12 детей. На первом — царь Алексей «Тишайший» и его первая жена Мария — 13 детей.
Вся эта история длилась до 1798 года, когда на свет появился последний ребёнок Павла и Марии — Великий князь Михаил. После чего императору было сказано, что следующих родов его жена, скорее всего, не перенесёт. Был этот диагноз правдой, или уловкой — установить сейчас невозможно. Во всяком случае, фрейлина Варвара Головина вспоминала: «Роды императрицы были тяжелы, но не опасны. Акушер из Берлина, вероятнее всего, подкупленный, объявил государю, что не отвечает за жизнь императрицы в случае следующих родов. Это сделалось источником всевозможных интриг».
Кто подкупил акушера и какие именно интриги велись, сказать опять-таки трудно. Зато известно, что в начале 1801 года Павел начал высказывать угрозы по отношению к супруге и двум старшим сыновьям, подозревая их в заговоре против себя. А с обер-гофмейстером двора, графом Иваном Кутайсовым, император даже делился планами — свою супругу он намеревался отправить в ссылку в Холмогоры. А старших сыновей, Александра и Константина — заключить в Шлиссельбургскую и Петропавловскую крепости.
О том, что заговор был и что в него был совершенно точно втянут Александр, известно. Роль Марии в этом деле под вопросом. Немецкий историк XIX века Теодор фон Бернгарди, работавший, между прочим, в царской канцелярии и Российском геральдическом ведомстве, писал: «Мария Федоровна знала о том, что подготовлялось, и имела на своей стороне собственную маленькую партию. Семья Куракиных, близких друзей императрицы, питала в своей высокой покровительнице надежды на то, что она может повторить роль Екатерины. Её уверяли, что Россия привыкла к царствованию женщин, что она любима народом и эта любовь возведёт её на престол».
Да и поведение Марии после того, как её муж, Павел I, был убит, тоже наводит на некоторые мысли. Она в течение как минимум восьми часов отказывалась приносить присягу новому императору, Александру I, трижды пыталась выйти на балкон, чтобы обратиться к гвардии и даже отвесила пощёчину офицеру караула, который её не пускал. Но в итоге была вынуждена отступить перед сыном...
Какой правительницей могла бы стать Мария Фёдоровна, улыбнись ей удача? Об этом лучше всего говорит её основная профессия. Дело в том, что ещё Павел I на всякий случай навесил на свою активную супругу обязанности по курированию сферы женского образования и благотворительных учреждений. Здесь она развернулась вовсю. В течение короткого времени возникло целое ведомство по государственной благотворительности, пока ещё не оформленное юридически, но существовавшее реально. Открылись многочисленные учебные заведения. Старые учреждения переформатировались, причём довольно успешно и перспективно. Так, из Московского воспитательного дома были выведены дети низших сословий — для них в новом месте открыли ремесленные классы, которые потом станут ядром МВТУ им. Баумана. И все рычаги для принятия решений, равно как и все финансовые потоки, были сосредоточены в одних руках. В руках Марии Фёдоровны.
По сути, внутри организма Российской Империи существовала обособленная структура, которой управляла эта нерядовая женщина.
И управляла отменно. Изначально в своё распоряжение она получила всего лишь два учреждения — Воспитательный дом и Воспитательное общество для благородных девиц. А к концу жизни под её опекой находилось 43 крупных образовательных предприятия, которые приводили в восторг всех иностранных наблюдателей. Вполне возможно, что и с ролью «государыни-матушки» Мария справилась бы как следует.