Общество: Почему в России так мало объектов Всемирного наследия
Русская культура пришла к успеху: после нескольких неудачных попыток список Всемирного наследия ЮНЕСКО пополнился еще одним российским объектом, точнее целым рядом объектов – древними церквями Пскова. Но даже после этого представительство России в этом перечне выглядит куцым и недостаточным. Что мешает нам получить «знак качества» для своих архитектурных сокровищ? Начнем с вопроса, почему включение объекта в список Всемирного наследия важно и что именно оно дает.
Во-первых, позволяет привлекать средства на реставрацию, когда она понадобится. Во-вторых, гарантирует сохранность в ходе все той же реставрации, поскольку обеспечивает надзор со стороны лучших специалистов мира. И, наконец, повышает статус и престиж объекта, как следствие – его туристическую привлекательность, ибо речь идет как о своеобразном знаке качества, так и о рекламе на международном уровне.
Для Псковской области это особенно важно. Она по-прежнему является одним из наиболее бедных регионов России, более того, самым бедным из тех, у кого нет статуса национальной республики, автономной области или города федерального значения (в данном случае речь о Севастополе, из-за фактора низкой базы он по-прежнему беднее Пскова).
Но удалось далеко не всё. В список ЮНЕСКО попали десять церквей, самая древняя из которых относится к XII веку. Но в первоначальном варианте заявки было больше сооружений – 18, в том числе четыре гражданских: Приказная и Поганкина палаты, Покровская и Гремячья башни Псковской крепости. В итоге позиция «Памятники древнего Пскова» была переименована в «Храмы псковской архитектурной школы». Почему так сложилось и чем не угодили ЮНЕСКО еще четыре церкви – вопрос пока что открытый. Но предположить можно, и мы сделаем это ниже.
При этом псковские церкви не прошли по первому, самому почетному критерию ЮНЕСКО – «объект представляет собой шедевр человеческого гения», хотя ранее претендовали на это.
Из 30 российских объектов Всемирного наследия первый критерий признан всего за шестью: историческим центром Санкт-Петербурга, Московским Кремлем и Красной площадью, белокаменными памятниками Владимира и Суздаля, Ферапонтовым и Новодевичьем монастырями и комплексом Кижи.
Для России это до обидного мало. Цифра 30 тоже кажется значительной только на первый взгляд. Необходимо понимать, что 11 из 30 – это так называемые природные объекты (из них четыре – Байкал, плато Плуторана, вулканы Камчатки и девственные леса Коми – признаны «феноменами исключительной красоты»), о них разговор отдельный. Еще два культурных объекта мы делим с другими странами: Куршскую косу – с Литвой, а геодезическую Дугу Струве с девятью государствами, причем заявку подавала Финляндия.
На счету Италии 54 объекта. В Китае их 53. Наши 30 (с точки зрения ЮНЕСКО – 29, поскольку принадлежность крымского Херсонеса оспаривает Украина) относят нас на 9-е место в мире. Это явно не соответствует российским амбициям, масштабам российских территорий и разнообразию национальной культуры.
Короче: почему так мало? Причин несколько, и политическая ангажированность, на которую любят ссылаться в случае, например, с Нобелевской премией, не в их числе. Наоборот, в ЮНЕСКО у России очень сильные административные позиции, и организацию периодически обвиняют в ангажированности как раз в нашу пользу (особенно часто это делали на протяжении восьмилетнего гендиректорства болгарки Ирины Боковой, которая, по понятным причинам, не может оставаться равнодушной к кириллической и православной культуре). Но что тогда?
Во-первых, мы поздно начали. Не в конце 1970-х, как многие другие страны, а лишь на излете «перестройки».
Советская власть не особенно интересовалась каким-то там Всемирным наследием, а в лихолетье 1990-х властям было тем более не до него. Меж тем количество заявок ограничено – не более двух в год, а для культурных объектов – не более одной.
Во-вторых, мы схалтурили и в ряде случаев номинировали объекты «оптом». Простой пример: в позицию «исторический центр Санкт-Петербурга и связанные с ним комплексы памятников» входят достопримечательности других городов. Гатчина, Павловск, Петергоф, Пушкин, Сестрорецк, Шлиссельбург – это Петербург лишь с административной точки зрения, и расположенные там сокровища архитектуры вполне могли попасть во Всемирное наследие в индивидуальном порядке. Прежде в ЮНЕСКО отдавали предпочтение именно такому порядку, а серийные номинации – мода последних лет.
Но если в случае с белокаменными памятниками Владимира и Суздаля или работами Гауди в Барселоне принцип серийности понятен, то петербургская заявка покрыла и Дорогу жизни, и Линдуловскую рощу с другой стороны залива, и дом-музей художника Репина, и научный городок физиолога Павлова.
Бывает и хуже. Когда подавалась заявка «Кремли России», в нее входили объекты не только в Астрахани, Угличе и Пскове, но также Московский, Казанский, Новгородский кремли, уже включенные во Всемирное наследие. На выходе – предсказуемое фиаско.
Собственно, плохо составленная и плохо презентованная заявка – это третья причина неудач. Тот же Псков «пролетал» в ЮНЕСКО дважды. Министр культуры Владимир Мединский рвал и метал, заявляя, что без памятников Пскова список Всемирного наследия «глубоко неполноценный». Но стоило подключить дополнительных специалистов (в случае Пскова – из Института наследия имени Дмитрия Лихачева), и за заявку проголосовали единогласно.
Четвертая и наиболее обидная причина – объект слишком сильно перестроен или его реставрация проведена со множественными нарушениями. А дополнительное строительство, изменившее вид на объект, может не только похоронить заявку, но и аннулировать уже присвоенный статус Всемирного наследия, как это произошло с Дрезденской долиной Эльбы после возведения там нового автомобильного моста.
В российской практике есть пример и похлеще – железнодорожный мост через Енисей. Уникальное инженерное сооружение, открытое в конце XIX века, имело все шансы стать частью Всемирного наследия, если бы в 2007-м его не сдали на металлолом. Новый мост на останках старого ЮНЕСКО априори не интересен.
Также из предварительного списка (это перечень с кандидатами, которые прошли в финал и могут годами ждать окончательного решения) были вычеркнуты Странноприимный дом Шереметьева в Москве (там сейчас расположен Институт Склифосовского), Валаам, церковь Димитрия на крови в Угличе, музей-усадьба Измайлово. Дореставрировались...
#{related}Сейчас в предварительном перечне 28 российских объектов, из которых шесть находятся в Крыму (и потому их шансы условны), а около половины относятся к природным. В числе остальных – исторические центры таких городов, как Гороховец, Енисейск и Иркутск, Ростовский и Астраханский кремли, археологический музей-заповедник Танаис и мемориальный комплекс «Героям Сталинградской битвы» на Мамаевом кургане, у которого хорошие шансы пройти по четвертому критерию («выдающийся пример конструкции, архитектурного или технологического ансамбля, или ландшафта, которые иллюстрируют значимый период человеческой истории»).
Разумеется, мы можем больше. Не хотелось бы, чтобы материал превратился в сухой перечень туристических достопримечательностей, но есть настолько очевидные кандидаты, которых просто нельзя не упомянуть.
Восхитительно красивый Кирилло-Белозерский монастырь на Вологодчине (а ведь есть еще Николо-Улейминский под Угличем, Рождество-Богородичный на острове Коневец, Раифский Богородицкий в Татарстане, Ипатьевский, Псково-Печерский и другие монастыри). Уникальный и величественный Тобольский кремль. Ивангородская крепость, построенная по личному указанию Ивана III. Выборгский замок XIII века (кстати, единственный рыцарский замок в России). Поселение Аркаим в Челябинской области, история которого началась на рубеже III и II тысячелетий до нашей эры. Невьянская башня, наклоненная так же, как Пизанская. Калязинская колокольня – печальная, прекрасная, единственная в своем роде. А еще Каргополь. Старая Ладога. Оптина пустынь etc.
По третьему критерию ЮНЕСКО («исключительный объект для культурной традиции или цивилизации, которая существует до сих пор или уже исчезла») многонациональной России тоже есть, что предложить: от некрополя в осетинском Даргавсе и ингушских сторожевых башен Вовнушки до Китовой аллеи – древнего эскимосского святилища на острове Итыгран и классической русской деревянной архитектуры с резными наличниками, которой остается все меньше.
Тобольский кремль (фото: Сергей Буторин/Интерпресс/ТАСС)
|
В конце концов, Москва тоже не ограничивается Кремлем, Новодевичьим монастырем и церковью Вознесения в Коломенском. Выбирай – не хочу: от Большого театра и многочисленных усадеб до Сталинских высоток и Шуховской башни.
И это мы по-прежнему не говорим о природных объектах, разбросанных по нашим просторам: Долина гейзеров, Маньпупунёр, Кунгурская пещера, Баскунчак, Юрактау...
Но это на случай, если нам действительно нужны дополнительные «знаки качества» от ЮНЕСКО. В российской политической традиции принято «догонять и перегонять» не Европу, но Америку. А США мало того, что вышли из ЮНЕСКО при Дональде Трампе, но и прежде не проявляли особого интереса к оформлению заявок. Несмотря на обилие уникальных архитектурных объектов, их часть Всемирного наследия представлена в основном национальными парками, а в первой, самой почетной категории числится только Статуя Свободы и усадьба Томаса Джефферсона в Вирджинии.
Впрочем, американцы традиционно считают, что их страна способна заменить целый мир. Мы не такие. Мы за многополярность.
Смотрите ещё больше видео на YouTube-канале ВЗГЛЯД
Теги: туризм , памятники , архитектура , русская культура , ЮНЕСКО , Псков , русское искусство