Анонимное общество электрического освещения Севастополя. «Дело Максимова»

История появления в Севастополе Бельгийского анонимного общества трамваев и электрического освещения достаточно хорошо известна, именно благодаря этой компании город получил и электрическое освещение, и первые трамвайные линии в конце XIX века, сильно способствовавшие бытовому благоустройству и экономическому развитию города. Бельгийское анонимное общество трамваев и электрического освещения было довольно крупной компанией на российском рынке электроэнергии начала ХХ века. Согласно статистическому справочнику 1915 года П. Оля, с данными за 1911 год, ее капитал составлял 3 млн рублей, оно освещало города и эксплуатировало трамваи в городах Севастополе, Ярославле, Екатеринодаре и Кременчуге, и это было второе место в соответствующем секторе промышленности, после «Общества электрического освещения 1886 года», занимавшегося освещением Петербурга, Москвы и Лодзя (правда, капитал у него был в 10 раз больше – 30 млн). При этом, как говорят специалисты по истории предпринимательства начала ХХ века в Российской империи, бельгийские анонимные общества были, по сути, первыми оффшорами, то есть через них могли проходить капиталы из разных стран, в первую очередь – французские, но и немецкие, и даже русские. Прямых доказательств, что отстранение Максимова от должности городского головы в мае 1908 года под соусом «политической неблагонадежности» в действительности произошло из-за конфликта вокруг интересов Бельгийского общества, нет. Можно говорить лишь о «косвенных уликах». *** Основные источники по данному сюжету – это публикации в газете «Крымский вестник» за весну – лето 1908 года, а также архивное дело под названием «Об устройстве электрического освещения в городе Севастополе (Бельгийского анонимного общества)». Это дело 1909 года хранится в Российском государственном историческом архиве в фонде Главного управления по делам местного хозяйства Министерства внутренних дел – то есть того учреждения, которое так настаивало на «окончательном удалении» Максимова от должности, начиная с 20-х чисел июня 1908 года. Описи архива Главного управления, которое – как ясно из его названия – и должно было «курировать» вопросы городского хозяйства, свидетельствуют о его плотном интересе к тематике электрического освещения городов. В том числе – к техническим аспектам (например, есть дело за 1908 год под названием «О выработке новых правил по электрическим установкам низшего напряжения»). Но гораздо больше дел, посвященных «устройству электрического освещения» в разных городах Российской империи – за 1906 – 1908 годы, например, таких дел порядка 50. Словами крупнейшего специалиста по истории науки и техники в Российской империи начала ХХ века Дмитрия Сапрыкина, в городах того времени электрическим освещением могли заниматься как органы городского самоуправления (тогда электростанции находились в городской собственности), так и частные компании. Поэтому, скорее всего, дела Главного управления по делам местного хозяйства об «устройстве электрического освещения» касались случаев, подходивших под первый вариант, то есть когда городское самоуправление обзаводилось своей электростанцией. Севастополь, ул. Екатерининская. Фото предоставлены В. Гореловым Однако есть в архиве Главного управления и дела, касавшиеся частных обществ электрического освещения. Например, дело за 1907 год «По жалобе директора анонимного общества Тифлисского трамвая Фридмана на обязательное постановление Тифлисской городской думы о порядке содержания городских железных дорог и движения по ним». Или дело за 1908 год «О разрешении Бельгийскому анонимному обществу Курский трамвай увеличить запасный капитал на 2 млн франков» – в этом деле содержится переписка между представителями Бельгийского анонимного общества, курским губернатором и Главным управлением по делам местного хозяйства МДВ по вопросу, на каких условиях должна осуществляться деятельность общества. При этом бельгийцы жаловались Главному управлению на те условия, которые по согласованию с местной городской думой выставлял курский губернатор, и просили «продавить» через губернатора свое видение ситуации. Из переписки в этом деле также ясно, что главным фигурантом в этих тройных переговорах со стороны центральной власти был начальник Отдела городского хозяйства Главного управления А.Немировский, который неоднократно встречался с представителями Бельгийского общества. Именно Немировский вел переписку с Департаментом полиции о Максимове в июне 1908 года, его подпись стоит второй (после руководителя Главного управления С.Н. Гербеля) на «Записке об удалении севастопольского городского головы А.А. Максимова от должности» от 4 июля 1908 года. Из дела Главного управления «Об устройстве электрического освещения в городе Севастополе (Бельгийского анонимного общества)», заведенного в феврале 1909 года, складывается другая картина, чем имела место в Курске – в Севастополе на начало 1909 года не только не было разногласий между Бельгийским обществом и местной городской думой по вопросам электрического освещения, но и обе стороны просили скорейшего утверждения в МВД согласованного между ними текста «Договора на устройство и эксплуатацию электрического освещения и подачу энергии в Севастополе, исправленного согласно протоколам городской финансово-строительной комиссии». Финансово-строительную комиссию в городской думе Севастополя с 1905 года возглавлял Н.Ф. Ергопуло, до мая 1908 года занимавший также должность «замещающего городского голову» (т.е. его заместителя), а с момента отстранения Виреном Максимова от должности ставший «исполняющим обязанности городского головы». В деле присутствует доклад Ергопуло городской думе от 17 декабря 1908 года, в котором излагается предыстория составления текста договора с Бельгийским обществом – а в этом заседании городская дума проголосовала «за» составленный договор (21 – за, 4 – против). Опуская многие детали взаимоотношений городской думы с бельгийцами, начиная с 1896 года (смена собственников, смена названий, изменения условий договора), которые описывал в своем докладе Ергопуло, остановлюсь на трех моментах. Во-первых, вопрос строительства городской электростанции интересовал Максимова аж с 1903 года, при этом он держал на постоянном контроле деятельность финансово-строительной комиссии. Так, в 1905 году, когда комиссия внесла в думу очередной проект договора с бельгийцами, городской голова посвятил этому договору «особый доклад», в результате которого договор был думой отклонен. Севастополь, ул. Екатерининская. Фото предоставлены В. Гореловым Во-вторых, Максимов выступал против заключения длительного договора с Бельгийским обществом на освещение Севастополя (бельгийцы предлагали либо 12 лет, либо 30 лет – в срок договора на трамвай), и в этом, судя по всему, заключался один из лейтмотивов его разногласий с Ергопуло, очень обтекаемо выраженный в докладе последнего перед городской думой в декабре 1908 года, то есть уже после смерти Максимова: «Еще в 1905 г. комиссия, обсуждавшая проект нового договора с бельгийским анонимным обществом на освещение города электричеством (а эту комиссию возглавлял Ергопуло – Л.У.) признавала возможным приурочить срок договора на освещение к сроку договора на трамвай. Но городская дума не признала тогда возможным принять проект договора, предложенный Бельгийским анонимным обществом». В-третьих, Максимов полагал необходимым Севастополю иметь собственную электростанцию, которая, по его убеждению, приносила бы приличный доход городу, что делало бы его независимым от дотаций из центра, и договор с бельгийцами, с его точки зрения, был возможен только по той причине, что в нем не было никаких ограничений для строительства городской электростанции или же заключения договора с другими частными предпринимателями. К марту 1908 года городская управа составила некий проект договора, принятый финансово-строительной комиссией, и отправила его в Бельгийское общество. Судя по всему, этот проект в общих чертах и стал основой того договора на электрическое освещение Севастополя, который был представлен городской думе уже без Максимова, в декабре 1908 года – договор предполагался к заключению на 30 лет, при этом вводилось непрямое, но тем не менее существенное ограничение на возможность появления других «игроков» (частных или городских) в электрическом освещении города: «Если городское управление пожелает воспользоваться правом, предоставленным ему пунктом б ст. 5 сего договора, т.е. предоставить право другому предпринимателю устройства центральной станции для эксплуатации электрической энергии на освещение и других промышленных целей, кроме трамваев, то условия нового предпринимателя, до выдачи ему разрешения на устройство станции, должны быть сообщены обществу, которое, после истечения трех месяцев после сообщения ему условий нового предпринимателя, имеет право заявить, что осуществление предприятия на началах, предложенных новым предпринимателем, оно принимает на себя и в этом случае городским управлением предпочтительное право на осуществление предприятия должно быть предоставлено обществу. Если осуществление предприятия городским управлением будет принято на себя или же предоставлено новому предпринимателю…, то Общество имеет право заявить в указанный выше трехмесячный срок, что оно прекращает через два года со дня своего заявления действия своего предприятия по освещению и отпуску энергии для моторов и других приборов, причем в таком случае, если указанное разрешение последует более чем за 5 лет до конца срока сего договора, то все машины и приспособления, необходимые для исправного функционирования трамвая, поступают в собственность общества». К марту 1908 года разные позиции в отношении бельгийцев внутри городской думы были уже очень явными – так как пока комиссия Ергопуло составляла новый проект договора с Бельгийским обществом, Максимов выпустил брошюру под названием «Записка по вопросу об электрическом освещении в Севастополе». В декабре 1908 года в докладе городской думе Ергопуло так характеризовал брошюру Максимова: «Основная мысль этой брошюры доказать полную убыточность для города заключения с бельгийским анонимным обществом долгосрочного договора и чрезвычайную выгодность постройки собственной городской электрической станции по составленной им смете». Однако, сообщал Ергопуло далее, городская управа поручила городскому инженеру пересчитать проект Максимова, в результате было обнаружено большое количество ошибок, поэтому строительная комиссия городской думы создала еще одну комиссию – из инженеров и электротехников, которая обратилась к Бельгийскому обществу с просьбой помочь в расчете прибыльности строительства городской электростанции. Итогом этой совместной работы стал вывод о крайней невыгодности такого строительства (доход – около 1 тысячи в год, в то время как проект Максимова показывал – ошибочно, заявил Ергопуло – 4 тысячи в год). Однако Бельгийское общество почему-то, несмотря на невыгодность этого бизнеса, пошло навстречу городской управе и согласилось ежегодно платить городу те же 4 тысячи в год со своего дохода, получаемого от электрического освещения Севастополя. Еще одним крайне выгодным для города условием, на которое согласились бельгийцы в промежутке между мартом и декабрем 1908 года, была 30-% скидка для городских учреждений на электричество в сравнении с общим тарифом. Однако интересно не только то, что после появления проекта Максимова бельгийцы тут же пошли на определенные уступки, причем не для Севастополя в целом, а именно для городского самоуправления, но и то, что городская управа, включая Ергопуло, начиная с марта 1908 года, плотно занималась критическим разбором брошюры Максимова. Во всяком случае именно это следует из доклада городской думе, сделанного Ергопуло в декабре 1908 года. Однако полугодом ранее, в мае 1908 года, в интервью газете «Крымский вестник», уже будучи «исполняющим обязанности городского головы», он говорил совсем иное, а именно – что деятели городского самоуправления представления не имеют, в чем состоит проект Максимова по созданию городской электростанции. Здание Центральной электрической станции «Бельгийского анонимного общества электрического освещения» – ЦЭС «Бельгийского общества». Фото livejournal.com *** 7 мая 1908 года газета «Крымский вестник» опубликовала короткое сообщение об отстранении Максимова от должности городского головы распоряжением временного севастопольского генерал-губернатора Р.Н. Вирена. И в этом же номере на другой полосе была помещена большая заметка «Новый севастопольский проект». Речь шла о проекте по созданию городской электростанции, разработанном по заказу Максимова. Однако интересны не только цифры проекта Максимова (порядка 16% прибыли в год), но и тот факт, что договор с Бельгийским обществом на конец апреля был уже согласован комиссией под руководством Ергопуло и ожидалось внесение договора в думу для его утверждения. Однако вместо внесения этого договора на обсуждение думы Максимов предложил отложить рассмотрение этого вопроса на 3 месяца, а за это время найти источники для финансирования строительства городской электростанции. А 21 мая «Крымский вестник» опубликовал большое интервью с «исполняющим должность городского головы» Н.Ф. Ергопуло, посвященное критике проекта Максимова как несостоятельного по причине множества ошибок, отсутствия имени автора расчетов, а также в силу секретной процедуры по его подготовке. Вместо этого, по мнению Ергопуло, Максимову следовало обсуждать имеющиеся вопросы по строительству городской электростанции в соответствующей комиссии городской думы, которая тоже озабочена этим вопросом, однако полагает такое строительство невыгодным. Интервью заканчивалось примечанием редакции, что о проекте Максимова на страницах газеты в дальнейшем будут высказываться другие «компетентные люди», однако таких материалов в «Крымском вестнике» не появилось. Зато в конце мая газета сообщила о прибытии в Севастополь директора Бельгийского общества Дель-Пропосто, а 8 июня – о визите Вирена на центральную электростанцию в сопровождении Дель-Пропосто и руководителя севастопольского «филиала» общества инженера Бернара-Бормана. Спустя несколько дней – 12 июня 1908 года – Вирен отправил депешу в МВД о необходимости окончательного удаления Максимова от должности. Совпадение в датах могут быть лишь совпадениями. Точно так же, как может быть всего лишь совпадением, что Главное управление по делам местного хозяйства, так стремившееся уволить Максимова, параллельно занималось вопросами электрификации городов и курировало в разных городах договорные отношения с тем Бельгийским обществом, с которым городской голова Максимов упорно не хотел заключать договор. Отнюдь не очевидно, что такой сугубо военный человек, каким был Вирен, был посвящен в разногласия Максимова и Ергопуло по поводу заключения договора с Бельгийским обществом или сам был как-то связан с этим обществом. И Вирен, и Зейдлиц – в Севастополе, и Гербель – в Петербурге – были людьми «правых» взглядов, и для них Максимов действительно был лицом, «политически неблагонадежным». Тем не менее сам Максимов в длинном письме Вирену от 6 мая 1908 года, в котором он объяснял, почему не считает свою деятельность в октябре 1905 года «политически неблагонадежной» и «крамольной», явно намекал, что его отстранение имеет не только политические, но и сугубо хозяйственные аспекты. Этим намеком письмо Вирену от Максимова и заканчивалось: «Мне искренне жаль расстаться с дорогим мне делом и отказаться от того высоколестного доверия, которое мне оказали мои избиратели, как раз в то время, когда серьезнейшие вопросы городского хозяйства: финансового положения города, вопрос об электрическом освещении, вопрос о порте, наделение города землей – приходят к своему желательному разрешению… Может быть, впрочем, такое разрешение кому-нибудь и нежелательно». А.А. Максимов на своей даче 1904. *** С июля 1908 года Вирен перестал исполнять обязанности временного генерал-губернатора Севастополя – была упразднена должность, которую он занимал по Морскому министерству, а именно главный командир Черноморского флота и портов. На вновь созданную должность – начальника морских сил Черного моря – был назначен контр-адмирал И.Ф. Бострем, бывший до этого товарищем (т.е. заместителем) морского министра. В это время в Морском министерстве уже обсуждались масштабные судостроительные программы, запущенные спустя полтора года, в 1910 году. А еще спустя год Бострем ушел с командования ЧФ и стал членом правлений двух компаний, получавших государственные заказы на судостроение и связанных с крупными банками – Общество николаевских заводов и верфей и Русское судостроительное общество. Наряду с Бостремом, членом правления обоих обществ был представитель Всеобщей компании электричества – крупной компании в электроэнергетике, связанной в 1900-е годы с немецким и американским капиталом, а с 1909 года постепенно подпадавшей под Петербургский международный банк. Эти сюжеты практически не исследованы на данный момент, но можно аккуратно предположить, что как Бострем был связан с Всеобщей компанией электричества, так Вирен был связан с Бельгийским обществом, и вообще в это время – 1907 – 1908 годы – применительно к Севастополю и Черноморскому флоту речь шла о предстоящих больших проектах для большого бизнеса за государственный счет. Планы Максимова по созданию независимой городской электростанции, позволявшей привести город к самоокупаемости, вполне могли стать как кость в горле в этой «большой игре». Однако что это была за игра – уже совсем другая история. *** Автор выражает глубокую признательность всем, кто помогал советами и консультацией в ходе работы над статьей: Дёмину Вадиму Александровичу – доктору исторических наук, ведущему научному сотруднику Института российской истории РАН; Козлову Денису Юрьевичу – капитану 1-го ранга, доктору исторических наук, ведущему научному сотруднику Института российской истории РАН; Морозовой Екатерине Викторовне – праправнучке Алексея Андреевича Максимова Перегудовой Зинаиде Ивановне – доктору исторических наук (ГА РФ); Сапрыкину Дмитрию Леонидовичу – кандидату философских наук, ведущему научному сотруднику Института истории естествознания и техники им С.И.Вавилова РАН; Соловьеву Кириллу Андреевичу – доктору исторических наук, главному научному сотруднику Института российской истории РАН; Терещук Наталье Михайловне – главному хранителю фондов Государственного архива г. Севастополя.