Как победить воду и умягчить каменные глаза

О том, как переславские рыбаки спасли свой храм от разрушения во время гонений, а уже в наше время его пришлось отстаивать у воды, а также о том, как достучаться до тех, кто приходит «просто покреститься», и теплохладности как главной примете нынешнего времени зашел разговор с настоятелем «храма на воде» – церкви святых сорока мучеников Севастийских в Переславле-Залесском протоиереем Иоанном Герасимовым.

– Я был ювелиром, огранял алмазы; это было в Украине еще. Но в начале девяностых, когда страна стала рушиться, нам предложили работу в совхозе под Сергиевым Посадом, дали квартиру. Мы работали, помогали восстанавливать Богородицкую церковь, так как с детства воспитывались в вере, матушка стала петь на клиросе. У нас началось духовное становление.

Спустя полтора года мне предложили стать священником. Это был 95-й год. Дали храм сорока мучеников Севастийских в Переславле-Залесском. Он тогда выглядел очень плачевно: без окон, без дверей стоял (батюшка говорит нежно, как о ребенке). Хоть в храме и была спасательная станция, но спасатели не особенно следили за его состоянием. На колокольне росли огромные деревья, одно было метров шесть высотой... оно разрушало кирпич, стены. В алтаре было много комнат, зимний придел застроен полностью.

Мы с матушкой поселились в медицинском кабинете, около четырех лет прожили здесь. Ездил в лес зарабатывать на крышу – нам делянку за городом выделили. Уставал, а потом приходил и ломал здесь все перегородки…

Спасателям дали место на другом берегу, а они все не выезжают и не выезжают, я уже сам стал выносить их вещи… Но, конечно, главная беда была – это вода: за 80 лет озеро отобрало у нас 50 метров берега, вода подступала уже к самой колокольне, метров пять оставалось…

То есть храм на воде буквально мог уплыть?

– Да. Я обращался к одному мэру, к другому – не было никакой возможности нам помочь. Мы, помолившись, своими силами стали берег у воды отбирать. Отобрали пять метров, больше просто не смогли. И залили бетоном. Более ста метров вдоль берега укрепили и облагородили. Раньше деревья тут росли – храм закрывали, а мы приоткрыли его, чтоб люди смогли и храм созерцать, и отсюда на озеро смотреть, отдыхать. По-моему, с этого места самый лучший вид!

Правда, что очень много людей крестилось в вашей церкви в те годы? Чуть ли не весь Переславль, говорят. А теперь приезжают креститься из других городов…

– Так получилось, то ли вода притягивает, то ли еще что, но я лично окрестил более семи тысяч человек с 95-го года, как меня рукоположили. Потом я уже стал просить других священников крестить.

Крестятся, потому что место красивое, или все-таки есть осознание Таинства?

– Мы беседуем и с теми, кто хочет креститься, и с будущими крестными, говорим о Боге, о вере, о духовной жизни… Когда побеседуешь, то легче идет крещение, и они более сознательные, понимающие. Вот был случай: пришли на беседу два молодых человека и девушка, все трое жуют жвачку – сели передо мной и жуют. Я говорю: «Надо выплюнуть жвачку». Они побежали, выплюнули, пришли и смотрят каменными глазами. Мне так было тяжело говорить в эти глаза, очень тяжело! Настолько мир может испортить. Но я стал говорить, преодолевая себя. И вы даже не представляете, как изменились их взгляды через полчаса нашей беседы. В конце разговора они были уже совершенно другими людьми! Вот так слово Божие действует на душу человека! Господь пришел, чтобы человек изменился, стал лучше, чище, добрее, любви больше имел. Если вера не меняет в человеке ничего, то человек не на правильном пути, вера должна менять человека.

Говорят, что сегодня оскудение веры. Особенно это замечают те, кто помнит девяностые – тогда городами крестились, и сотни храмов обычные люди восстановили абсолютно бескорыстно…

– Может, это был рассвет перед кончиной. Боюсь даже говорить о том, о чем говорили отцы; но и мне кажется, что тогда было больше горения. Я в монастыре служил в 95-м году, помню: приходили молодые люди в обитель, оставались жить, а там не было совершенно никаких удобств, все разрушено, никаких келий, земля голая… И трудились, горение большее наблюдалось, чем сейчас.

Сегодня же наблюдается теплохладность, которая себя не может согреть и других зажечь. А человек должен гореть любовью ко Господу, только этот огонь способен зажечь сердца других людей.

Вернемся к драматичной истории церкви на воде. Меня больше всего поразило, как прихожане боролись за свой храм. Расскажите об этом периоде подробнее.

– Надо начать с того, что здесь двенадцать лет прослужил священномученик Евгений Елховский, потом его перевели в Никольский монастырь. Он здесь много положил трудов, его очень любили, ему дом построили рядом с храмом. Основную службу отец Евгений совершал через реку, в Введенском храме (его взорвали). Ох, как это жалко! Это была такая гармония красоты: два храма в устье реки, по обе стороны воды… А когда тот взорвали, также подъехали, чтобы и наш храм взрывать. Даже обложили уже бомбами, а люди, рыбаки местные, стали просить: «Не взрывайте, мы здесь венчались, крестились, мы всей Рыбацкой слободой вкладывали свои деньги, иконы делали, иконостас, штукатурили…» Они даже придумали такую хитрость: оставьте, говорят, храм хотя бы как маяк, нам не видно с озера, где устье реки.

После отца Евгения назначили сюда отца Леонида Гиляровского, его в те времена часто таскали по судам, по допросам, и за месяц до убийства священномученика Евгения отец Леонид тоже пострадал – его расстреляли. После этого тут никто не служил.

Но, как я понимаю, здесь был староста, который стал легендой. И ему удавалось сохранять храм десятилетия.

– Да, был староста Петр, такой раб Божий, обычный рыбак, у него были ключи от храма. И пока он жил, вплоть до 1965 года, всё: иконостас, ризница, подсвечники – оставалось в храме. Как ему удалось это сохранить, я сам не понимаю. Мне кажется, они читали тут акафисты.

А потом храм оказался открыт. Старожилы вспоминали, что приехала какая-то тележка, туда загрузили весь иконостас и увезли, иконы падали по дороге на землю.

Вы несколько минут назад заговорили про кончину мира. На Ваш взгляд, признаков кончины всё больше?

– Признаки мы всегда должны наблюдать. Господь призывает нас к бдению: «бдите и молитеся». Кончину мира ждали, как известно, всегда – и при императорах римских ждали, и при Наполеоне ждали, при Гитлере ждали. С точки зрения евангельского учения, очень хорошо, если человек наблюдает признаки, это значит, что человек бдит. Когда человек наблюдает дух антихриста в самом себе, еще лучше. Потому что оно в нас живет. Грех переводится как промах, то есть: я не туда пошел, я иду мимо Бога, грех ссорит нас – детей с родителями, народ с народом, рождает войны, иногда даже братские войны.

Войны умножаются от того, что умножается грех в обществе, умножается злоба, ненависть. Очень тяжело искоренить войны в мире нелюбви. Но во все это нужно вникнуть, осознать грех внутри нас самих, искоренить его. Господь дает нам ум не только для того, чтобы мы постигали какие-то вещи в сегодняшней жизни, а чтоб Его искали. В Библии написано: «Взыщите Бога, и жива будет душа ваша».

Постигнуть, познать Бога – этот труд должен поднять на себя каждый христианин, потому что иначе мы будем подобны той смоковнице, которую Господь проклял. Вроде, смоковница была хорошая: и листья красивые, пышные, и ствол надежный, и корни крепкие, а плода-то и нет. Так и человек может иметь все дары в себе благодатные, а плодов духа не добиться.

Подготовил Максим ВАСЮНОВ

Публикация газеты «Время молодых»
(Калужская митрополия)

Фото приходского сайта