Вадим Семёнов: Постоянно переживаю, вдруг я хреновый мэр?

Если вы услышите от этого человека слово «фашист» в свой адрес, это будет значить, что он вас любит. Он говорит, что никогда не вызывает на ковёр подчинённых, но его рисуют эпатажным и суровым руководителем. Речь идёт о Вадиме Семёнове, мэре города Черемхово. В интервью порталу «ИрСити» он предельно откровенно высказался о руководителях области, своих коллегах и о самом себе. Краткая Семёнову 50 лет. В 1994 году он окончил Иркутский государственный педагогический институт по специальности «История», квалификация — учитель истории и социально-политических дисциплин. Служил в армии, награждён медалью «За отличие в воинской службе» II степени. Работал заместителем директора в школе №15 и лицее Черемхово. В 1998 году возглавил Городской молодёжный центр. С августа по октябрь 2005-го занимал должность заместителя начальника по общественным вопросам в ООО «БайкалЭко». С 2001-го по 2005 годы был председателем думы Черемхово. В октябре 2005-го избран мэром, набрав 40,07% голосов. Переизбирался на эту должность в 2010-м (91,6%) и 2015-м годах (91,4%). «Нельзя забирать у муниципалитетов элементарные вещи» — Назовите главные проблемы города на сегодняшний день? — Главная проблема Черемхово, как и большинства других городов Иркутской области, связана с созданием новых рабочих мест, возрождением экономического потенциала. Причём речь идёт не о создании абы каких рабочих мест. Жизнь дорожает, главная проблема — это бедность нашего населения, поэтому нужны рабочие места, которые давали бы людям заработную плату, позволяющую прожить в сегодняшних условиях. Любая встреча с населением сводится к одной проблеме — к работе, которая даёт достойную заработную плату. — В 2018 году Черемхово получил статус территории опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР). Даёт ли это что-то? — Статус ТОСЭР — это не панацея, не волшебная палочка и не решение всех проблем. Те преференции, которые даются, не такие уж и привлекательные. Для некоторых предпринимателей работать в серую схему сегодня выгоднее, а выйти на свет божий, платить налоги в полном объеме, заработную плату и соблюдать все требования ТОСЭР — достаточно сложно. Есть масса объективных и субъективных причин, которые не позволяют притащить инвестора на территорию. Этих инвесторов мало. Серьёзных проектов, которые бы заслуживали внимание, нет. Как правило, это небольшие предприятия; это вещи, связанные с лесом, что у меня категорически вызывает отторжение. В последние годы мы ведём активную работу, какое-то движение наметилось. Приезжают разные люди, всех принимаем, всех выслушиваем. Кто-то приезжает, чтобы просто показать свою значимость перед друзьями, пообщаться с мэром, попить кофе, несерьёзные разговоры... На сегодняшний день у нас есть два резидента. Первый местный — «МебельДом», компания «Эй-Би». Я думаю, они постепенно раскрутятся. Проблема в том, что ёмкость внутреннего рынка очень маленькая, мебель мало продаётся. Второй резидент более интересен, хотя он не претендует на какой-то глобальный проект. Это завод металлических конструкций полного цикла, в том числе, он будет производить оцинковку. Её у нас вообще никто не делает, только китайцы, поэтому это интересно. Там будет приобретено оборудование на 170 миллионов. Часть уже завезена, идёт активно ремонт. Мы планируем, что к концу этого года они уже будут работать. Худо-бедно это 50 рабочих мест с неплохой заработной платой. Изучаем массу предложений. У нас есть люди, которые заявили о намерении стать резидентами ТОСЭР, но их подбор — это очень трудная работа. Пока, к сожалению, отдачи, на которую рассчитывали, мы не получили. Кроме того, сейчас происходят серьёзные изменения в компании «Востсибуголь». Для нас это больная тема. Мы не можем допустить сокращения рабочих мест, компания остаётся градообразующим предприятием. Нам очень важно сохранить и объёмы, и рабочие места. Для нас это жизненно важный вопрос. Вот это главная задача, над которой мы работаем, подключили и вовлекаем в решение этой проблемы исполняющего обязанности губернатора и правительство области. Игорь Иванович [Кобзев] дал поручение о создании постояннодействующей рабочей группы. — В интервью Александру Мальму вы , что у мэра как таковой нет власти, зато есть очень много «геморроя»: всё меньше становится полномочий у муниципалитетов, денег в принципе никогда много не было. И ещё есть очень много городских проблем, которые жители часто ассоциируют с вами как с главой. Так в чём же тогда кайф быть мэром? И есть ли этот кайф вообще? — Да есть кайф, конечно. Тут очень много факторов. Если я начну рассказывать, что я патриот, что очень люблю город, у людей это будет вызывать улыбку. На самом деле я с этим городом связан сакральными нитями. Я, как тот мифический герой, у которого мать была земля, и если его от земли отрывали, он становился слабым: если я из города выезжаю, я чувствую себя плохо, реально болею. Мне комфортно живётся только в своём городе, я чувствую за него ответственность. Здесь, в этой земле, лежат все мои предки: мои бабушка, дедушка, папа — они все связаны с угольной отраслью. Когда распустили эту дурацкую вещь про мой уход в Иркутск, я хотел сказать, это будет кощунственно: даже если мне завтра предложат должность Папы Римского, я не пойду. Я вообще никуда не пойду. Вот никуда! Даже если мне на самом высоком уровне скажут: «Вадим Саныч, надо поехать» — не смогу я поехать. Я здесь живу, я здесь и останусь, уйду в эту землю. Я, безусловно, человек амбициозный и честолюбивый в хорошем смысле слова. Мне нравится ощущать свою нужность, значимость для этого города. Мне нравится, что люди меня оценивают где-то по достоинству, где-то нет. И я не обижаюсь, когда люди говорят, что мэр такой-сякой, вот это он не сделал, рабочие места не появились. Я расстраиваюсь, но не обижаюсь. Если начну обижаться — надо будет уходить с этой работы. Надо принимать всё как есть. Я — черемховский. Раньше были в период феодальной раздробленности великие князья, которые держали киевский стол, а были удельные князья, им ничего не надо было. Так и у меня: вот у меня есть Черемхово, своё «удельное княжество». Я не хочу стать мэром Иркутска, каким-то большим начальником. Всего, чего я хотел добиться в жизни, я добился. Стал, считаю, неплохим человеком. Я стал, на мой взгляд и по оценке жителей, неплохим мэром. Защитил кандидатскую диссертацию. Я реализовал себя в своей мечте и профессии. Что касается работы. Мы подписали Европейскую хартию о независимости муниципальной власти, но ничего для этого не сделали. Приняли 131-й федеральный закон, но, на мой взгляд, он имеет массу недостатков. Он даёт громадное количество муниципальных образований, которые должны приближать власть к народу. А что толку приближать её, если у этой власти нет возможности решать проблемы. Может быть, был смысл подойти по-другому? Может, назрела необходимость в укрупнении муниципальных образований? По экономической целесообразности. Если они при объединении дадут экономический эффект, их надо объединять. Мы самостоятельные, но полномочий у нас реально становится меньше. Только самые отчаянные спорщики со мной не согласятся в том, что изъятие у нас полномочий по оказанию первичной медико-санитарной помощи — это ошибка. У нас же не стало больше врачей, не стало больше медицинского оборудования, зато стали хуже управляемость и контроль. Мы вот с Игорем Ивановичем поехали к ветерану, он нам рассказал: «Вот раньше была медицина наша, мэру позвонишь, он даст пинка — всё хорошо. Сегодня даже обратиться не к кому». Вот если мэр — хозяин своей земли, он должен отвечать, чтобы человеку оказали нормальную медицинскую помощь, чтобы ему дали нормальное начальное и среднее образование. Это наши полномочия и наши люди, мы должны перед ними отмечать. Самое страшное — подрыв экономических устоев муниципалитетов. Бывшее правительство Медведева и сам Дмитрий Анатольевич настаивали, что нужно ликвидировать муниципальные предприятия. Я всегда задаю вопрос: давайте наше муниципальное предприятие пассажирское кончим, кто людей возить будет? Сегодня стоимость проезда в частных маршрутках 25 рублей, и их [частников] обвинять в этом нельзя. Цены растут, топливо растёт, они вынуждены [поднимать цены на проезд], концы с концами сводят. Мы сохраняем МУП, несём убытки. Россия не настолько бедная страна, чтобы лишать своих граждан элементарных комфортных условий проживания. И сегодня, и старому губернатору я говорил, и всем буду говорить — мы должны обратить самое пристальное внимание на пассажирские перевозки. Это общерегиональная проблема. Там, где есть МУПы, их нужно сохранять, где нет — создавать, может быть, большое областное предприятие. Нужно брать в лизинг новую технику, чтобы люди, особенно наши пенсионеры, ездили в комфортных условиях. Нельзя сегодня у муниципалитетов забирать элементарные вещи. Кто должен подметать улицы в Черемхово? Черемховцы. В Зиме — зиминцы, в Саянске — саянцы. Я большой завхоз, я должен за это отвечать, чтобы у нас в городе было чисто. Региональный оператор — провальная система. Мы живём в Черемхово и сами разберёмся со своим мусором. Я столько сил, времени и денег потратил, чтобы получить лицензию на полигон, создать предприятие, купить коммунальную технику. Эти вопросы мы должны решать сами. У нас абсолютно дурацкая система распределения налоговых поступлений. Все налоги забирают из муниципалитетов. Взять, к примеру, транспортный налог. Жители купили машины, ездят по улицам Черемхово, а транспортный налог уходит в Иркутск, и нам часть потом возвращают. И ты не знаешь, куда эту часть деть, то ли на софинансирование отдать, если участвуешь в областной программе, то ли на ямочный ремонт, то ли кусок улицы сделать. Но это же бред. Для того чтобы люди в России чувствовали себя защищёнными, нужно укреплять муниципалитеты. Что для этого нужно? Изменить систему финансового наполнения. Сохранить муниципальную экономику в виде МУПов, без этого вообще никуда нельзя, это преступление. Нужно пересмотреть действие федерального закона №44, когда на копеечные работы выходят компании из Москвы, которые потом нанимают не пойми кого, делают работу не понять как. Если эти работы может сделать компания, которая находится на территории Черемхово, Братска, Ангарска, Усть-Илимска, давайте мы проведём свою комиссию: мэр, депутаты, прокурор, Следственный комитет, полиция соберутся вместе, если мы все друг друга подозреваем и считаем, что мы все коррупционеры (это тоже сказка кому-то нужная, что все вокруг коррупционеры). Местные предприятия должны делать всё здесь. Тогда будут рабочие места и налоговая отдача. Но если мне, например, нужны водолазные работы, а у меня нет водолазов, я объявлю аукцион. Придёт водолазная компания, выполнит работы на водоканале. Когда муниципалитет станет финансово наполненным, когда у него будет достаточно полномочий, когда на территории будут проходить прямые выборы мэров и депутатов, которые чувствуют свою ответственность перед людьми, тогда и будет всё замечательно. Тогда и будет много хороших, преданных своим территориям мэров. А такие, кто недобросовестно выполняют обязанности, будут всегда, тут хоть какую систему выборов применяй, хоть сити-менеджера, это проблему не решит. — Вы говорили про укрупнение муниципалитетов. Какие можно было бы объединить в Иркутской области? — Знаете, мэры — они же все начальники, и я не хочу вторгаться в их сферу. Я абсолютно уверен, что придёт время, когда Черемхово и район надо будет объединять. Сама жизнь, сама логика подскажет. Так легче жить. Это единый комплекс, который всегда существовал: тысячи экономических, ментальных, родственных связей. Сегодня на территории области 456 муниципальных образований. Это 456 глав, дум, контрольно-ревизионных комиссий... У нас есть муниципалитеты, которые не обеспечивают себя даже зарплатой на аппарат. Нужны такие муниципальные образования? Я считаю, что нет. Мы с покойной Людмилой Михайловной [Берлиной], Царствие ей небесное, обсуждали этот вопрос. Она говорила: «Вот я была в Московской области, мне там так понравилось после реформы и принятия 131-го ФЗ». Что такое Московская область? Это большое количество наукоёмких городков, с мощной экономикой. Но у нас в Иркутской области насколько эффективно было дробить? У нас громадные территории, и никто не отменял географический фактор в развитии экономики и комфортном проживании людей. Я в своё время предлагал небольшое укрупнение, когда выступал на законодательном собрании с ежегодным отчётом Ассоциации муниципальных образований. Мы, когда начали изучать вопрос об укрупнении мелких муниципальных образований, считали, что все будут за. Но не тут-то было. Люди привыкли. «Вот я тут мэр, и не трогайте меня, это моя территория, мы здесь с этими не дружим». Вопрос непростой, но он встанет. Это здравый смысл, логика, целесообразность и так далее. — Может быть, здесь тогда нужно политическое решение? — Оно нужно всегда. Кто-то должен брать на себя ответственность, потому что любое политическое решение задевает чьи-то интересы, и всех оно никогда не устроит. На это не нужно обращать внимание, но прежде чем его принимать, нужно тщательно просчитать экономическую целесообразность. — Насколько Черемхово сейчас обеспечен детскими садами, школами и больницами? — Мы практически закрыли проблему с детскими садами, у нас небольшая очередь детей от 3 до 7 лет. Но есть большая очередь — более тысячи ребятишек до 3 лет. В этом году, к сожалению, не получится решить эту проблему, нет денег ни у нас, ни у области. Мы забрали в муниципальную собственность интернат, где произошла трагедия, перестроили его, перевели туда детский сад №43. В здании детского сада проведём капитальный ремонт и откроем ясли. Кроме того, нам «Ростех» обещал построить детский садик, наверное, с ясельными группами будет. Когда было принято решение для переселенцев из Тулуна, мы договорились, что нам нужны садик на 110 мест и школа на 350-500 мест. Пока, тьфу-тьфу-тьфу, они свои обещания собираются выполнять. У нас большая проблема со школами. Мы указ президента о переводе на одну смену не выполняем, и как бы нам на третью смену не уйти. У нас битком школы №1, 3, 8, их нужно откапиталить. Кроме того, как воздух, нам необходимы две школы — на 550 мест в центральном районе и на Храмцовке. Но пока мы даже не можем сделать проектно-сметную документацию. Требования к школам очень строгие, нужна площадка в 4 гектара. Земель свободных нет, да они ещё и плохие. Третий блок — спорт. У нас в своё время были три стадиона, они пришли все в негодность. Функционирует только стадион «Шахтёр». По нему решение принято. Будем реконструировать зал, проводить ремонт стадиона со строительством новых трибун с подтрибунными помещениями, с современным полем. Кроме того, в этом году нам дают новое искусственное поле для стадиона на шахте имени Кирова. Мы там за свой счёт поставим ограждение и отремонтируем трибуны. По третьему стадиону — «Строитель» — пока ещё не принято даже какое-нибудь стратегическое решение, что мы будем делать. Готовим проект и смету по спорткомплексу «Мартенсит». В целом у нас неплохо [со спортом]. Есть новый ФОК, есть бассейн. Люди идут в зал, на лыжню и встают на коньки — будем всё это развивать. Что касается здравоохранения, оно хоть и не наше, но в этом году мы получим деньги на капитальный ремонт родильного дома. Это тоже очень важно. — Можете уточнить сроки по реконструкции стадиона «Шахтёр»? — У нас изначально было расписано всё на 3 года — в этом году на начало работ 20 миллионов рублей, оставшаяся сумма — на 2021-2022 годы. Мы попросили врио перенести сроки — добавить нам в 2020-м ещё 50 миллионов (всего — 70 миллионов), в 2021-м— оставшиеся 180 миллионов. Губернатор поставил задачу — ко Дню шахтёра в 2021 году запустить стадион в эксплуатацию. Дай бог, чтобы всё получилось. Жёсткий и деловой Мутко — Сколько человек переехало из Тулуна, пострадавшего от наводнения, в Черемхово? — В 32 дома заехали 64 семьи, 257 человек. Потом переедет ещё порядка 300 человек. — Где они все заняты? — Когда мы их переселяли, старались смотреть, есть ли вакансии. Очень много было медиков, среднего медицинского персонала — фельдшеры, медсёстры. Они работу нашли. Были угольщики, но их не так много. Ничьи места они не заняли, никого под них не сокращали. Были представители малого бизнеса, они вообще ничего не просили, говорили, что сами разберутся. Были пенсионеры. Какой-то острой проблемы из-за переселения не было. Вот говорят: «Семёнов тулунских на работу взял [в «Востсибуголь»], а нас в Тулун погонит». У нас небольшое количество людей пришло, в объёме погрешности. Компания в своих рамках будет распределять трудовые ресурсы, человек 10 могут вахтой выезжать в Тулун или Жерон. Об этом мы уже договорились. — 18 февраля вы встречались с генеральным директором «Востсибугля» Евгением Мастернаком. О чём шла речь? — У нас очень напряжённые отношения были в последнее время, на грани разрыва и жестокой войны. Три вопроса стояли. Первый — работа угольного предприятия в Черемхово. Сегодня в последний раз, я надеюсь, получил подтверждение, что сокращения не будет. Будет падение объёма, и мы не знаем, сколько оно будет продолжаться, когда начнут подниматься экспортные цены на уголь. Ещё два вопроса — они не очень интересные, по нашим внутренним отношениям. По социально-экономическому партнёрству и по техническим вопросам, связанным с одним из участков. По соцпартнёрству получим деньги, на которые мы построим крытый ледовый каток. Ждём звонок и отмашки. Я всегда стараюсь быть осторожным, но думаю, тут меня не обманут. — Где он будет находиться? — Мы уже подготовили площадку, залили фундамент возле военкомата. Там раньше была столовая, потом её разрушили, была свалка. Её вычистили, хотели сделать парк военной техники, но что-то не получилось, сделали его возле «Горняка». В итоге сделали площадку 36 на 72 метра, поставим там металлические конструкции с укрывным материалом. Стадион «Шахтёр» больше не будем заливать. — Расскажите поподробнее о построенном посёлке для жителей Тулуна. Как жители получили эти дома? Они потратили на них свои жилищные сертификаты, как говорил бывший вице-премьер Виталий Мутко, либо же это был благотворительный проект «Ростеха»? — Это полностью благотворительный проект. Люди оставили жилищные сертификаты себе, здесь они получали в качестве благотворительной помощи жилые помещения. Я Игорю Ивановичу говорил, что нельзя измерить глубину и ширину человеческого горя, нельзя дать оценку, много бывает в жизни добра или зла. Допустим, получил пострадавший этот сертификат на семью из 5-6 человек и купил двухкомнатную квартиру, в которую заехали все взрослые и дети, а он сам опять на улице остался. Это разве решение проблемы? Самый большой коттедж под одну многодетную семью, 94 «квадрата», все остальные помещения не такие уж и большие, хотя хорошие и комфортные. Думаю, что не сильно уж мы разбаловали людей. Главное, что мы их не обманули. — Почему так получилось, что Мутко говорил именно о приобретении квартир? — Я думаю, Виталий Леонтьевич просто был неправильно проинформирован, и он не очень глубоко разобрался в теме. Он тут с корабля на бал попал, кто-то ему там что-то нашептал... Уверен, если бы он сразу же глубоко погрузился в тему, он был бы на нашей стороне. — Какое у вас впечатление осталось от общения с ним? Мэр Саянска Олег Боровский неоднократно критиковал Мутко за жёсткий стиль общения с коллегами. Бывший вице-премьер и председатель правительственной комиссии по ликвидации последствий паводка высказывал различные претензии местным властям. В частности, он был недоволен темпами строительства в и , а ситуацию с переселением людей называл . «Ко мне бы он так обратился, я бы ему сказал «Да пошёл ты» и ушёл, не стал бы с ним разговаривать», — заявил Боровский в интервью блогеру Александру Мальму. — Вы хотите сказать, разделяю ли я точку зрения господина Боровского? Нет, не разделяю, абсолютно нет. Виталий Леонтьевич — жёсткий деловой мужик. Кроме того, как говорил Дмитрий Фёдорович Мезенцев, нужно сохранять товарищеский почерк взаимоотношений. Каждый человек заслуживает уважительного отношения к себе. Мы вправе давать оценки принятым управленческим решениям, но мы не вправе обсуждать человека за глаза. Мне понравился Виталий Леонтьевич. И вообще мне все люди нравятся — и это моя главная проблема, за это я постоянно страдаю, из-за этого меня постоянно грязью поливают. Надо, наверное, похуже стать, позлее. (смеётся) — Как вы считаете, справедлива ли была критика, которую в свой адрес получил мэр Тулуна Юрий Карих за ликвидацию последствий наводнения? Оцените как его коллега. — Абстрагируемся от того, что мы коллеги. Давайте сделаем так, что Вадим Александрович Семёнов просто скажет о Юрии Владимировиче Карихе. Знаете, я перед Юрой, когда он ко мне приезжает, готов снять шляпу, пожать ему руку и обнять. Он уникальный человек, настоящий сибиряк. Столько выпало на его долю, это уму непостижимо. Там не надо делать крайним одного человека, там была масса факторов, которая повлияла на случившееся. Ошиблись все по чуть-чуть: и метеопрогноз, и правительство области, и муниципалитет. Но это уже неважно — пострадали люди. Юра в этой ситуации повёл себя как мужчина. Он остался со своими жителями, старался всё для них делать. Нельзя его сегодня осуждать, и, не дай бог, никому оказаться в такой ситуации. Я его всегда поддерживал и буду поддерживать. Как Семёнов провёл 13 декабря — Влияют ли личные отношения между мэром муниципалитета и губернатором области на их рабочее взаимодействие? — Личные взаимоотношения должны оставаться личными. Их надо прятать глубоко-глубоко внутрь. А когда действуют должностные лица, во главу должны быть поставлены служебные взаимоотношения. Как можно любить или не любить мэра какой-то территории, понимая, что за ним стоит население, за которое отвечает не только мэр, но и губернатор? Манкировать своими обязанностями или игнорировать город — это же глупо. Для меня это недопустимая вещь. Мало ли кого я в Черемхово не люблю, мало ли кто меня обидел или оскорбил. У нас есть должностные обязанности. Задача губернатора — благополучие всех жителей Иркутской области, задача мэра — благополучие всех жителей муниципального образования. — Сколько раз Сергей Левченко, будучи губернатором, приезжал в Черемхово? — Официально — ни разу. Был «пролётом» с Мутко. Очень категорично его просил: давайте улетим, давайте улетим. Казалось, будто он здесь ожидал какой-то физической расправы. Очень смешно... Временно исполняющий обязанности губернатора Иркутской области Игорь Кобзев на оперативном совещании 17 февраля , что у правительства Приангарья на протяжении 4 лет было недопонимание с муниципалитетом, который возглавляет Семёнов. Элементарный сюжет возьмём — празднование 100-летия нашего города в 2017 году. Назовите мне хотя бы один город, кроме Иркутска, который внёс бы такую лепту в развитие нашего Приангарья, как Черемхово? Это старейший промышленный центр. Есть Усолье-Сибирское, да, ещё один промышленный центр, но даже он так активно не участвовал в революции 1917 года, в событиях Гражданской войны... Экономический потенциал Иркутской области во многом строился на том, что было создано в Черемхово. Отсюда шло развитие по всем направлениям. Наши люди принимали участие во всех важнейших событиях, в том числе так милых и дорогих сердцу Сергея Георгиевича. У нас была одна из первых комсомольских организаций, были участники событий в Иркутске, с Колчаком... Не приехать на юбилей одного из старейших населённых пунктов Иркутской области — это неуважение ко всем жителям. Не ко мне, ко всем жителям. Так нельзя. И я очень-очень-очень надеюсь, что политическая составляющая в Иркутской области уйдёт на второй план, а на первый план выйдут здравый смысл, целесообразность, взаимное уважение и интересы жителей. Тогда мы будем жить лучше. — Сергея Георгиевича приглашали на юбилей? — Безусловно. — На фестивале «Байкальская пресса» в 2018 году он говорил журналистам: «Я очень хорошо знаю Черемхово и много для него сделал, может быть, даже больше, чем вы. Моя любовь к городу выражается в том, что он получает много денег. Все средства, которые мы даём, не использованы в силу того, что ими не могут распорядиться». Как вы это прокомментируете? — Я хотел на него подать в суд, но потом подумал, что не стоит даже мараться. Это такой бред. Сергей Георгиевич — это человек, который очень часто говорит неправду, и я могу сказать ему это в глаза. Он сказал: «У них очень много денег на счетах» — это говорит о его некомпетентности. Областные деньги не могут быть «у них на счетах». Если городу выделяются деньги по целевым программам, то они сначала находятся в министерстве, а потом переводятся в муниципалитет через казначейство. И находится они на его [казначейства] счетах. Сложно понять, о чём он говорит. Ну да, есть межбюджетные трансферты, которые принимаются законом Иркутской области «О бюджете на текущий год», мы их получаем в обязательном порядке. Это заработные зарплаты педагогам, ещё ряд статей. И ещё немного о целевых программах. Я уже говорил Сергею Михайловичу Соколу и Игорю Ивановичу Кобзеву: нам нужно уходить от практики, когда приезжает высшее должностное лицо или его заместитель и говорит, что здесь очень хороший мэр, он нас хвалит, за это мы ему построим объекты. Если посмотреть, какие объекты были построены за 4 года в близлежащих территориях и в Черемхово, всё станет понятно. Кто-то пытался нас обвинить, что пока был Ерощенко, он делал какие-то преференции городу. Это неправда. Я подходил к Наталье Вениаминовне Бояриновой, спрашивал у неё: «Наталья Вениаминовна, мы что-то больше получили при Ерощенко?» Меня обвиняли: «Да вы там при Ерощенко...». Да ничего мы при Ерощенко сверх не получали! Пусть лучше вспомнят, как я, будучи председателем АМО (Ассоциации муниципальных образований — ред.), бился за каждую копейку для муниципалитетов. Может быть, этого и не следует говорить... Но вы же меня называете «эпатажным мэром». Будем считать, я заэпатажился. (улыбается) — Вы можете вспомнить, что вы делали 13 декабря 2019 года? — А что было 13 декабря? — Это был день, когда Сергей Георгиевич ушёл в отставку. — Да, вспомнил. С большим удовольствием вспомнил. Это один из лучших дней в моей жизни! Самый светлый день в моей жизни! (усмехается) Мне коллеги написали смску: «Губер ушёл в отставку». Я положил телефончик, переоделся и пошёл в зал, и так фигачил со штангой и гантелями, с такой радостью, я таких весов никогда не жал, как в этот день. Я был очень счастливым человеком. И не потому, что я сволочь — хотя, может быть, и сволочь, — а потому что я искренне считал, искренне считаю и искренне буду считать, что Левченко как губернатор не состоялся и не принёс никакой пользы. А оценку ему и некоторым министрам, таким как Ярошенко, ещё предстоит дать. Последствия их деятельности придётся ещё долго придётся расхлёбывать. Это моё твёрдое убеждение, и я готов на всех уровнях так говорить. — Насколько неожиданным для вас было назначение Игоря Кобзева? — Я всегда говорил, что стараюсь даже не то что не обсуждать, даже не обдумывать решения, которые принимает президент страны. Как человек, воспитанный советской системой, считаю, что если у нас будет больше уважения ко всем видам власти, у нас будет больше порядка, и мы будем лучше жить. Президент принимает решение и руководствуется теми факторами, которых мы не знаем, но то, что Иркутская область превратилась в одну сплошную чрезвычайную ситуацию — это факт. Поэтому, наверное, это была одна из причин, почему сюда приехал человек, который умеет заниматься ЧС. Никто с повестки дня не снимал ни Тулун, ни Усолье-Сибирское, ни проблему замедленного действия в Байкальске. — Сергей Левченко впервые приехал в Черемхово за 2 месяца до своей отставки, и если бы не ситуация с паводком в Тулуне и строительством посёлка для пострадавших от наводнения в Черемхово... — Он бы не приехал. — Именно. В свою очередь, Игорь Кобзев побывал в вашем городе спустя 1,5 месяца после своего назначения... — И я ему очень за это благодарен. — Выходит, личное отношение всё-таки влияет на работу в связке «мэр — губернатор»? — Вот я не могу ответить вам на этот вопрос. Я же не знаю, какое у Игоря Ивановича отношение ко мне. Может быть, он думает, что Семёнов весь такой эпатажный и невменяемый (улыбается). У нас не может быть личных отношений. Трижды мы с ним виделись. Какие-то мнения относительно друг друга у нас возникли. Мне, допустим, Игорь Иванович понравился. Мы с ним в Черемхово много говорили, и не только о работе. Мне нравятся люди, которые не закрыты, не смотрят на собеседника с высоты генерал-полковничьих погон. Какое мнение у него возникло обо мне, я не знаю. Хотя было бы интересно узнать. — Сложились ли у вас контакты с обновлённым правительством? — Я очень признателен Руслану Николаевичу Болотову. Как бы сложно ему ни было, он всё равно оставался порядочным человеком и всегда по-доброму относился ко мне и к нашему городу. Что касается остальных членов правительства, я бы вообще не хотел обсуждать этот вопрос. Каждый человек вправе определять свои отношения и свою позицию. Я вообще ни на кого не обижаюсь, кроме Левченко, потому что от него всё шло. Вот когда говорят, что у меня была какая-то война с Чернышовым или Левченко, — да боже мой, мне что, заняться больше нечем? У меня масса дел, целый город, люди, которые ждут решения проблем и которые надеются на меня. И что, я буду сидеть и думать, на кого я там обиделся? Я всем благодарен, желаю здоровья и удачи искренне. Я православный человек, верующий, я не могу быть с постоянным камнем где-то. Хотя есть такие люди, которых я никогда не прощу за ту подлость, которая ко мне была проявлена, но это уже моё личное дело. «У нас очень много политики» — На прошлой неделе было общее собрание Ассоциации муниципальных образований Иркутской области. Ваш коллега Олег Боровский поинтересовался в Facebook, что получили муниципалитеты от этого заседания? — Во-первых, Олег Валерьевич — фигура на политическом и информационном поле достаточно комичная, которая позволяет себе вещи недопустимые в отношении людей. В отношении него, как правило, никто грубо не высказывается. Это вообще некорректно. Во-вторых, Олег Валерьевич, к сожалению, очень мало был членом ассоциации и вообще не пытался вникнуть, что это за работа. Для начала нужно почитать федеральный закон, устав, изучить работу нашей ассоциации. Что касается последнего собрания. Мы очень рады, что на нём присутствовал полномочный представитель президента, выступивший с довольно важным и ёмким докладом о задачах, которые стоят перед страной и Иркутской областью, перед муниципальными образованиями. Выступил Игорь Иванович впервые на таком большом собрании. Мы же должны получать информацию и постановку задач от первых лиц, которые отвечают за область. Это было очень значимо. На нём были представлены 172 члена ассоциации. Из 10 городских округов были представлены семь. Не было Саянска, Зимы и Свирска. Масштабы понимаете. Присутствовало 18 муниципальных районов, среди них были Иркутский, Шелеховский, Усть-Кутский... Усольский! Крупнейшие муниципальные образования. Кто-то не смог по разным причинам: по политическим, кто-то по жлобе... Это право каждого, мы не можем насильно кого-то загонять. Дальше мы провели свои организационные вопросы, которые необходимы. Закон о некоммерческих организациях подразумевает отчётность Министерству юстиции и избрание руководящих органов, без которых работать невозможно. Главное — мы, пусть, наверное, не так глубоко, но пообсуждали стратегию социально-экономического развития области. Мы планировали в несколько ином формате это сделать, но муниципалитеты очень активно разговорились, ни в коем случае мы никого не пытались «снести». Внесли довольно интересные предложения для минэкономразвития, которые будут полезны и министерству, и правительству в целом, и муниципальным образованиям. Идёт нормальный процесс, который приведёт к появлению серьёзного документа, который будет ориентиром развития для нашей области. А ещё мэры собрались, пообщались друг с другом, сказали хорошие слова, пожали руки. Ассоциация действует в рамках закона, она должна быть везде. Это нужная площадка. Её нельзя ставить на чашу весов и сравнивать с чем-то. Мы объединяем муниципалитеты, оказываем методическую поддержку, «сверяем часы», вырабатываем общую позицию. Мы готовим доклад о состоянии дел муниципальных образований, который является основой для доклада, готовящегося президенту. Олег Валерьевич не понимает, насколько это значимо и трудно. Предвижу ваш следующий вопрос [о переизбрании главой АМО]. Я уже 9 лет работаю на общественной должности. Мне не платят за неё зарплату, ничего не получаю, кроме оскорблений. Но мне нравится эта работа. Я вообще безумно активный. Мне через месяц будет 51 год, а я чувствую, что мне всё ещё 36 лет. Есть какой-то особый драйв, я в свои годы могу дать фору молодым. Я не принимаю решения в АМО единолично. Я спикер. Вот Зоя Андреевна [Масловская] мне 20-30 раз звонит и согласовывает все письма, которые мы отправляем муниципалитетам. Нам ставят задачу, мы её отрабатываем со всеми муниципальными образованиями, собираем общие мнения и указываем, что это общее мнение! Вот вы представьте, как я буду отправлять письмо губернатору и напишу: «Уважаемый губернатор, считаю, что нужно сделать вот так вот». Он мне ответит: «Вадим, это ты считаешь». Я могу, как член ассоциации, только высказать свою позицию. Так же, как это может сделать Боровский, Петров, Сидоров... Мне ребята сказали: «Вадим, ты начинал, у тебя был сложный период, мы считаем, что ты эту работу должен продолжить, хотя бы в ближайшее время». Я не знаю, сколько я буду председателем: год, 3 года... Понятно, что это последний мой срок, и больше я просто физически не смогу выдержать этот бешеный темп — чтобы работать здесь и ещё отрываться туда. До Иркутска не так близко ехать, почти 150 километров, по 2-3 раза в неделю не поездишь. — Вы предлагали Боровскому вернуться в АМО? — Я никому ничего не предлагал. Мы всем по поручению губернатора прислали официальное приглашение на мероприятие. Всем — и членам, и не членам. И Боровскому, и в Свирск... И всегда мы так делали. Когда мы собирали отзывы по важным вопросам, тоже всех спрашивали. Ну не хочешь ты быть членом ассоциации — твоё право, но ты обоснуй: я не хочу, потому что. У Олега сквозит какая-то зависть, ненависть. Все эти ребята начинали работать, когда я был мэром, и все они старались у меня что-то хорошее получить. Они все здесь были, приезжали на праздники. Я им всем говорил и о своих слабостях, и удачах, и неудачах... Олег сам всегда говорил, что Вадиму спасибо, он мне то подсказал, это. Ну если ты хочешь стать председателем, я же сказал: ребята, ну в чём проблема-то?! Вот мой друг, Василий Вячеславович Темгеневский, любимый мной, уникальный человек, встал и сказал: предлагаю Вадима [избрать руководителем АМО]. Ну вот вы встаньте и скажите: а я предлагаю Олега, Володю, Сидора, Петра, Машу... Да не вопрос! Давайте пообсуждаем! Я вообще хотел предложить поменять устав, чтобы председатель работал по году, чтобы была ротация. И каждый поймёт, что это такое, когда ты всем не угождаешь. Муниципалитеты недовольны, в правительстве постоянно косятся, говорят «Кто вы такие, что вы жалуетесь, ё-моё». (смеётся) Знаете, в чём самая большая проблема Иркутской области? У нас очень много политики. Мы очень злые, по-доброму к себе не относимся. У нас какой информационный ресурс ни открой, там обязательно какое-то говнище. Мы перестали уважать людей! Я вспоминаю выборы в законодательное собрание, там были кандидаты, которым было по 70 лет и больше. Их всячески истрепали, истоптали. Кто сказал, что человек в силу своего возраста не может быть депутатом? Когда мы видим человека, который пережил множество невзгод и испытаний, нельзя к нему не относиться с уважением, нельзя его обливать грязью. Нельзя! Вот писали где-то про меня, что Сокол с Семёновым на строительстве посёлка заработали по 9 миллионов рублей. Да я к этим деньгам вообще отношения не имею! Открою вам страшную тайну: со строителями до сих пор не расплатились. Там чудовищная бюрократия, система проверок... У меня было два искренних желания: помочь тулунчанам и сделать хорошо своему городу. Да я рад, что у меня город расширяется, там инфраструктура будет. Меня за это казнить? Будет больше Черемхово — будет лучше