Век Бориса Можаева

Это было зимой 1976 года. После возвращения из армии работал я в то время учеником печатника, а затем подсобным рабочим Сасовской типографии. К нам на предприятие прибыл в командировку наладчик линотипов Николай Андреевич Можаев. Человек словоохотливый, он всегда готов был пообщаться с сотрудниками типографии. Помнится, однажды прочитал я ему свои стихи. Отнёсся он к ним весьма критически, похвалив только одно – «Родина» («В карающем, праведном гневе шли ратники ярой грозой. Победно щиты пламенели, как тысячи маленьких зорь…»). Но увлечение моё Николай Андреевич одобрил: «Наверное, писателем хочешь стать?» И, не дожидаясь ответа, сказал, что его старший брат, уроженец Пителина Борис Андреевич Можаев, выпускает книги прозы и даже является автором сценария фильма «Хозяин тайги». Ну кто из нас не смотрел в те годы эту увлекательную кинокартину с участием Владимира Высоцкого и Валерия Золотухина? А через несколько дней Николай Можаев дал мне почитать только что вышедшую в издательстве «Современник» первую книгу романа Бориса Можаева «Мужики и бабы». На форзаце тома стоял автограф: «Брату Коле с пожеланием успехов в новом году!»
Впечатление от романа было удивительным. Особенно привлекал внимание его язык. Спустя многие годы я полностью прочитал это произведение, посвящённое событиям коллективизации и крестьянскому восстанию в Пителинском районе в феврале 1930 года. Разве не злободневны строки романа: «Это живодёрство, а не политика… И кому это нужно – закручивать всё до последней степени, до вспышек гневных, до безрассудства?»
Восстание крестьян против произвола властей завершилось трагично: и гибелью людей, и арестом многих его участников. И хотя будущему автору романа «Мужики и бабы» было тогда всего шесть полных лет, он запомнил, «как прогоняли этих «врагов Советской власти» через Пителино: огромная колонна длиной в полверсты, свернув с большака, протопала в оцеплении стрелков охраны через райцентр, чтобы «другим было неповадно». Стояли мои односельчане вдоль мостовой тихо и сумрачно: мужики сурово насупились, бабы всхлипывали, провожая крестным знаменьем ту серо-зипунную колонну «бунтарей-вредителей». И даже мы, несмышлёные мальцы, во все глаза глядели на это жуткое шествие, присмирев и позабыв о своих забавах».
Только по официальной статистике к уголовной ответственности тогда были привлечены 109 жителей из 18 сёл Пителинского района, 7 обвиняемых получили десятилетний срок заключения, 12 человек приговорили к высшей мере наказания.
Роман «Мужики и бабы» полностью увидел свет только в годы горбачёвской перестройки и был удостоен Государственной премии СССР за 1989 год.
Непросто сложилась судьба и повести Бориса Можаева «Живой». Опубликованная ещё в 1966 году Александром Твардовским в журнале «Новый мир», она сразу же стала заметным явлением отечественной словесности. Герой произведения Фёдор Кузькин противостоит подлости новоявленных советских господ. Его правда на виду, она непобедима. По этой повести автор написал одноимённую пьесу. Режиссёр Театра на Таганке Юрий Любимов 21 год безуспешно пытался поставить спектакль на открытой сцене. Запрет был снят только в самом конце восьмидесятых. Исполнитель главной роли народный артист РСФСР Валерий Золотухин так отозвался об этом произведении: «Кузькин» – шедевр русской литературы… Редкая удача даже и для великого писателя».
Большую известность получили и такие произведения Можаева, как рассказ «Дождь будет», повесть «Полтора квадратных метра», публицистическая книга «Запах мяты и хлеб насущный». Очерки Бориса Андреевича, посвящённые бедам российской глубинки, вызывали явный гнев «чиновных злодеев» разных времён и мастей. Последними произведениями Можаева стали статьи «Земля и воля» (о проблемах фермерства) и «Крымские страдания» (о городе русских моряков Севастополе, униженном и преданном власть имущими в печально известные девяностые). Любовь к отчей земле и морским просторам (писатель продолжительное время служил на флоте) неизбывно жили в душе Можаева.
Изъездивший вдоль и поперёк всю страну, побывал Борис Андреевич и в моём родном городе. В 1941 году будущий писатель целую неделю жил в тогдашнем клубе железнодорожников перед отправкой в армию, а в 1969 году вместе с Александром Солженицыным проезжал через Сасово в пителинские места. Можаев в годы гонений не отрёкся от опального нобелевского лауреата, переписывался с ним, был в гостях «у Исаича» в его заокеанском «укрывище», а в мае 1994 года встречал своего давнего друга, возвращавшегося из изгнания в Отечество. Александр Солженицын посвятил памяти нашего земляка очерк «С Борисом Можаевым». Есть там и такие слова: «Сколько ж за жизнь перегорячился он, сколько бился обо всём правильном, нужном, общем…»
В трагические октябрьские дни 1993 года Можаев участвовал во всероссийском Есенинском празднике поэзии в Константинове, а спустя пару лет собирался побывать и на столетии русского гения. Но Борису Андреевичу удалось тогда поприсутствовать только на открытии памятника Сергею Александровичу Есенину в Москве, на Тверском бульваре.
Можаев всегда помнил о Рязанщине, был очень внимателен к появлению новых литературных имён на его родине. Отеческая поддержка Бориса Андреевича коснулась и моей поэтической судьбы. Известие о смерти писателя, последовавшей 2 марта 1996 года, потрясло меня, как и многих почитателей можаевского таланта.
В Пителинской центральной библиотеке хранится экземпляр поэтической книги Бориса Можаева «Зори над океаном» с дарственной надписью автора. Одним из лучших произведений сборника является, на мой взгляд, вот это стихотворение:

Увенчанный железными венками,
В лесу стоит гранитный обелиск.
К его подножью плавными кругами
Спадает ранний августовский лист.

Спадает, несмотря на время года,
Зелёным оторвавшись от ветвей.
И кажется, что чуткая природа
Не забывает павших сыновей.

Бориса Можаева помнят на родине: его имя присвоено средней школе, библиотеке и литературному клубу в Пителине, здесь проводятся чтения, посвящённые жизни и творчеству выдающегося писателя.
Первого июня исполняилось 100 лет со дня рождения Бориса Андреевича. И вновь вспоминаются строки из романа «Мужики и бабы»: «И в этот момент откуда-то сверху ударил колокол, и медный тягучий гул поплыл над землёй, вселяя тревогу и смятение… За первым ударом с долгой оттяжкой, будто нехотя, ахнул второй, третий … и забухало внахлёст, удар за ударом, загудело тревожным суматошным гулом всё – и небо, и деревья, и земля».
Творчество Бориса Андреевича Можаева и стало набатным колоколом для наших сердец. Писатель всегда был верен своей задаче: «Писать только правду».

Владимир Хомяков, город Сасово
Фото Людмилы Ивановой