Преподобные Елена и Марфа Дивеевские: любимые духовные дочери преподобного Серафима Саровского
Святая Елена по просьбе о. Серафима согласилась умереть за своего брата, Михаила Мантурова, который помогал старцу в делах по устройству монастыря. Ей было 27 лет.
Марфа пришла в монастырь в 13 лет, а умерла в 19, успев принять схиму и подготовиться, как сказал прп. Серафим, к жизни вечной с Господом. Именно ей старец доверял тайны, о которых больше никому не рассказывал.
Первый случай исцеления святого Серафима
Знакомство св. Елены Дивеевской (1805-1832) с преподобным Серафимом (1754-1833) произошло через ее старшего брата, Михаила Мантурова.
Михаил внезапно заболел: у молодого и крепкого человека стали отказывать ноги. Елена с Михаилом слышали о старце Серафиме из Саровского монастыря, по молитвам которого совершались чудеса (жили в соседней Нижегородской губернии), и решили просить его о помощи.
Преподобный помазал ноги больного освященным маслом, произнес: «По данной мне от Господа благодати я первого тебя врачую!» и … попросил Михаила отнести сухари в монастырскую гостиницу. Со страхом, ожидая уже привычной муки, Михаил поднялся и самостоятельно сделал несколько шагов. Боли как небывало … С тех пор Мантуров становится ближайшим помощником старца во всех делах по устройству монастыря и доверенным человеком.
Свадьба расстроилась, а потом прилетел змей
Елена росла красавицей, веселой, с характером, любящей светскую жизнь. Уже нашелся жених, молодой, прекрасный собой, и была сговорена свадьба. Но вдруг, по непонятной причине, жених разонравился 17-летней невесте, да так, что она решительно отказалась идти под венец. Удивленному брату Елена говорила: «Не знаю почему, не могу понять. Он мне не дал повода разлюбить себя, но, однако, страшно мне опротивел!»
Пришлось свадьбу отменять.
Однажды в дороге, во время остановки на постоялом дворе слуги были отправлены за чаем для Елены, а когда вернулись, застали свою барышню, судорожно сжимавшую полуоткрытую дверцу кареты, с невообразимым ужасом на лице. Онемевшая от испуга, она едва держалась на ногах.
Слуги перенесли барышню в комнаты, поробовали узнать, в чем дело, расспрашивали ее, но Елена Васильевна оставалась в оцепенении. Горничная, предполагая, что барышня умирает, сказала: «Не позвать ли вам священника?» После того, как она несколько раз повторила этот вопрос, Елена Васильевна начала приходить в себя и даже с радостной улыбкой, уцепившись за девушку и словно боясь ее отпустить, прошептала: «Да… да…».
Когда пришел священник, Елена Васильевна уже отчасти пришла в себя; она исповедалась и причастилась Святых Таин. Затем целый день не отпускала от себя священника и в страхе, от которого еще не успела оправиться, держалась за его одежду. Успокоившись от всего происшедшего, Елена Васильевна поехала домой, где рассказала брату следующее:
«Я увидела над своей головой огромного страшного змия. Он был черен, огромная пасть его, казалось, совершенно поглотит меня. Видя, как он надо мною вьется и спускается ниже и ниже, ощущая в ужасе даже дыхание его, я, вырвавшись из оцепенения, закричала: „Царица Небесная, спаси! Даю Тебе клятву никогда не выходить замуж и пойти в монастырь!” Страшный змий в одну секунду взвился вверх и исчез…»
После этого случая все, кто знал Елену, говорили, что она стала другим человеком: из резвой светской барышни превратилась почти в монахиню и мечтала только о том, чтобы принять постриг.
Советы прп. Серафима монахиням
За благословением Елена пошла к уже хорошо знакомому о. Серафиму. Батюшка выслушал и велел три года жить по-монашески в миру, проверяя намерения совсем еще молодой девицы.
В 1925 году Елена приехала в Дивеево, ей было 20 лет. О. Серафим наставлял: «Матушка! Виден мне весь путь твой боголюбивый! Тут тебе и назначено жить. Тут матушка Агафия (настоятельница Дивеевской общины, святая Александра Дивеевская – прим. Ред.) в мощах почивает. Ты ходи к ней каждый вечер; она тут каждый день ходила, и ты подражай ей, потому что тебе этим же путем надо идти, а если не будешь идти им, то и не можешь спастись.
Быть львом в этом мире трудно и мудрено, радость моя. Это я на себя возьму; а ты будь голубем, и все между собою будьте как голубки.
Всегда будь в молчании, ни с кем не говори, отвечая только на самые наинужнейшие вопросы и то “будто с трудом», а станут много спрашивать, отвечай: „Я не знаю“.
Если случайно услышишь, что кто неполезное между собой говорит, скорее уходи, чтобы не войти в искушение.
Никогда не будь в праздности; оберегай себя, чтобы не пришла какая мысль; всегда будь в занятии.
Чтобы не впадать в сон, употребляй мало пищи.
От пробуждения до обеда читай: „Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешную!”, а от обеда до сна: „Пресвятая Богородице, спаси нас!” Вечером выйди на двор и молись 100 раз Иисусу, 100 раз Владычице и никому не сказывай, а так молись, чтобы никто того не видал, даже бы и не подумал, и будешь ты как Ангел!
И пока Жених (Христос – прим. Ред.) твой в отсутствии, ты не унывай, а крепись лишь и больше мужайся; так молитвой, вечно-неразлучной молитвой и приготовляй все. Это я о пострижении тебе говорю; чрез три года постригайся, приуготовив себя, ранее не нужно; а как пострижешься-то, то будет у тебя в груди благодать воздыматься все более и более!
Когда Архангел Гавриил, представ пред Божией Матерью, благовестил Ей, то Она немного смутилась и тут же сказала: „Се раба Господня! Буди Мне по глаголу твоему!” Тогда вот и ты скажи так же: „Буди мне по глаголу Твоему!” Вот о каком Женихе я тебе толкую; ты слушай меня и никому до времени того не говори, но верь, что все мною реченное тебе сбудется, радость моя!»
Как быть голубем-начальником
Преп. Серафим призвал Елену быть голубем и назначил начальницей Мельничной общины (где жили только девушки, а в Дивеевской общине – вдовы и женщины – прим. Авт.). Но быть голубем и начальником в одном лице – две вещи несовместные. А Елена смогла.
Получившая дворянское воспитание и образование, к руководству общиной Елена была приспособленней, чем неграмотные крестьянские девушки, но отец Серафим имел в виду вовсе не только это, а главное – ее нежелание возвышаться над сестрами, получать от власти удовольствие. Власть – самое трудное для души испытание, всякий духовный это понимает.
От начальствования Елена решительно отказывалась:
«Всегда и во всем слушалась я вас, но в этом не могу! Лучше прикажите мне умереть, вот здесь, сейчас, у ног ваших, но начальницей – не желаю и не могу я быть, батюшка!» И сестрам говорила: «Что я за начальница?! Не знаю, как буду отвечать за свою душу, а тут еще отвечать за другие?!..»
Но о. Серафим, не настаивая на внешних формальностях – как кого называть – повелел девушкам относиться к матушке Елене как к начальнице: во всем советоваться и спрашивать разрешение.
Елена Васильевна наравне с другими сестрами трудилась на послушаниях и, кроме того, как «словесная», по выражению батюшки, исполняла многие сложные поручения. Отец Серафим назначил мать Елену церковницей – отвечающей за порядок в храме, на службе и ризничей.
Елена, от природы всегда щедрая, тайно благотворила своим же сестрам и их близким, если у кого-то случалась нужда: могла, например, давая сверток с деньгами, вещами или продуктами, сказать: «Вот, матушка, такая-то просила меня передать это тебе!».
Михаил Мантуров по совету прп. Серафима, освободил своих крепостных, продал имение и купил земли в Дивеево, на которых с его участием были построены церкви. Его семья переехала жить в Дивеево. Жена Михаила, Анна, нередко высказывала мужу свое недовольство, как и многие друзья и знакомые: обеспеченные успешные люди с замечательными перспективами меняют комфортные условия жизни на «какие-то монастырские»!
Вот тебе послушание – умри за брата
Елена Васильевна незадолго до своей смерти стала предчувствовать, что ее духовнику, прп. Серафиму недолго осталось жить. Поэтому она часто говорила со скорбью окружающим: «Навещайте сколь возможно чаще батюшку: недолго уже быть нам с ним! Как ему угодно, не переживу я его; пусть меня раньше отправят!» И Бог услышал.
Михаил Мантуров снова внезапно заболел. Прп. Серафим, облегчив молитвой состояние Мантурова, призвал мать Елену: «Вот, видишь ли, матушка, Михаил Васильевич, братец-то твой, болен у нас и пришло время ему умирать. Умереть надо ему, матушка, а он мне еще нужен для обители-то нашей, для сирот-то… Так вот и послушание тебе: умри ты за Михаила-то Васильевича, матушка!» «Благословите, батюшка», – ответила она. После этого отец Серафим долго беседовал с ней.
«Батюшка! Я боюсь смерти!», – искренне сказала мать Елена. – «Что нам с тобой бояться смерти, радость моя! – ответил старец. – Для нас с тобою будет лишь вечная радость!»
И не только слова преподобного действовали во время разговора, а Дух-Утешитель по молитвам старца отгонял смертный страх, укреплял надежду на отцовскую любовь Божию, обещавшую верным то, чего око не видело и ухо не слышало.
Как только Елена вышла из кельи преподобного, тут же почувствовала слабость и слегла. Понимала, что это к концу, больше она не встанет.
Что можно увидеть, заглядывая в вечность
Во время предсмертной исповеди Елена поделилась тем, что было с ней накануне:
«В храме я увидела в раскрытых Царских дверях величественную Царицу неизреченной красоты, Которая, призывая меня, сказала: „Следуй за Мной и смотри, что покажу тебе!”
… Зал весь он казался залитым светом! Он был наполнен одними молодыми девушками, одна другой лучше, с блестящими венцами на головах. Венцы эти различались видом, и на некоторых было надето по два и по три. На одной из девушек такой красоты венец, такой красоты, что я даже позавидовала! И все это, батюшка, были наши сестры, прежде меня бывшие в обители, и теперь еще живые, и будущие! Но называть их не могу, ибо не велено мне говорить.
Выйдя из этого зала, очутились мы в месте несравненно менее светлом, в котором также были все наши же сестры, бывшие, настоящие и будущие; тоже в венцах, но не столь блестящих, и называть их мне не приказано.
Затем мы перешли в почти полумрачный зал, наполненный все также сестрами, настоящими и будущими; иные были скорчены болезнью, и без всяких венцов, со страшно унылыми лицами, и на всем и на всех лежала как бы печать невыразимой скорби. „А это нерадивые!” – сказала мне Царица, указывая на них! Ведь тоже все наши сестры, батюшка, но мне запрещено называть их!»
Перед смертью Елена успела проститься с сестрами: «За все, за все благодарю вас! И вы меня все Христа ради простите!»
Доброе сердце Елены заставило плакать о ее потере многих сестер, которых старец Серафим утешал:
«Ничего не понимают! Плачут!.. какие вы глупые, радости мои! Ну что плакать-то! Ведь это грех! Душа ее летела, как птица вспорхнула! Херувимы и Серафимы расступились! Она удостоилась быть недалеко от Святой Троицы; радоваться тому надо! Со временем ее мощи и Марии (прп. Марфы – прим. ред.) будут почивать открыто в обители, ибо обе они так угодили Господу, что удостоились нетления!»
Отец Серафим всего на год пережил свою духовную дочь.
Дитя Божие
Святая Марфа (Милюкова, до монашества Мария, 1810-1829) родилась в бедной крестьянской семье в селе Погиблово (сейчас Малиновка) под Нижним Новгородом. Ее старшая сестра Прасковья уже ходила к прп. Серафиму и однажды привела 13-летнюю Марию. Был праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. Как рассказывала Прасковья Семеновна, Мария «увязалась за нею», и так обе они пришли в Саров.
Когда они подошли к о. Серафиму за благословением, старец сказал, что Марии не нужно возвращаться домой и оставил ее в Дивеевской общине при Казанской церкви.
Мария была самой юной в общине, но ее называли «дитя Божие» – она наравне, в часто и больше других исполняла и трудовые послушания, и молитвенные правила, никогда не жалуясь на усталость. Святой Серафим часто призывал ее на беседу и не велел рассказывать о содержании разговоров другим, хотя сестры иной раз и пробовали Марию расспрашивать. По преданию, именно юной Марии он рассказывал о духовном смысле всего происходящего в общине, о будущих событиях Дивеева монастыря, о посмертных судьбах сестер.
Основание Мельничной обители
Однажды, когда Мария и Прасковья пришли к отцу Серафиму из Дивеева в Саров, тот повел их в свою дальнюю пустынь. Там старец дал обеим по зажженной свече, встал возле Распятия и более часа молился, а потом сказал, что, по повелению Богородицы, они будут строить на этом месте новую общину, только из девиц, и Богородица сама назвала имена сестер из старой общины, которых нужно забрать в новую.
К тому времени действовала община при Казанской церкви, основанная матерью Александрой (Мельгуновой), о сестрах которой она просила заботиться отца Серафима. Новая община получила название Мельничной, от мельницы, которую также велела строить на месте общины Богоматерь.
Мария четыре года работала над обустройством девичей общины, заготавливала лес для мельницы, носила камни для строительства храма, молола муку. Все делала молча, никогда не то что не споря с кем-либо, но даже не разговаривая. Сестры знали, что Мария про себя молится – это чувствуют в монастыре, когда живут рядом бок о бок.
К отцу Серафиму Мария относилась абсолютным доверием – как древние послушники к своим старцам, сажавшие верхушками, а не корнями в землю нечто для произрастания или поливавшие ежедневно сухие палки водой, приносимой из колодца за несколько километров от палки.
Был случай, когда во время разговора сестер Мария спросила у Прасковьи: «А какие видом-то монахи, Параша, на батюшку, что ли, похожи?» Прасковья удивилась: как сестра может этого не знать, если часто ходит в Саровский мужской монастырь к о. Серафиму?
Мария ответила: «Нет, Парашенька, ведь я ничего не вижу и не знаю; батюшка Серафим мне приказал никогда не глядеть на них, и я так повязываю платок на глаза, чтобы только видеть у себя под ногами дорогу».
Смерть юной монахини
Мария заболела и умерла, когда ей было 19 лет. Незадолго до смерти отец Серафим посвятил Марию в схиму (высшую монашескую степень, иначе называемый ангельский образ) с именем Марфы.
На похороны схимонахини Марфы отец Серафим призвал и монахов Саровского монастыря и всех дивеевских сестер и всех, кто мог прийти, – по его словам, всех их ждет милость Божия: «Радости вы мои! Скорее, скорее грядите в Дивеев: там отошла ко Господу великая раба Божия Мария!» Он также свидетельствовал, что Мария, в схиме Марфа, удостоилась Рая и находится в числе дев, окружавших Богородицу. А для дивеевских монахинь она теперь – небесная заступница.
Сестра Марфы, Прасковья была очень подавлена смертью Марии. «А вы не унывайте, матушка, – утешал о. Серафим, – весь род ваш по ней спасен будет! Бывая в Дивееве, никогда не проходите мимо, а припадайте к могилке, говоря: «Госпоже и мати наша Марфо, помяни нас у Престола Божия во Царствии Небесном! Мощи ее нетленными откроются».
Жены непорочны
Нетленные мощи преподобной Елены Дивеевской и преподобной схимонахини Марфы были обретены 26 сентября 2000 года и торжественно помещены в храм Рождества Богородицы Дивеевского монастыря рядом с мощами преподобной Александры, основательницы Дивеева.
В 2004 году три жены Дивеевские: Александра, Елена и Марфа были прославлены в чине преподобных.
Святым преподобным женам молятся об укреплении веры, мирной христианской кончине и отгнании смертных страхований. Святая Елена – заступница страдающих психическими заболеваниями, душевными расстройствами.
При подготовке статьи были использованы следующие источники:
- Болотина Д. Дивеево. История места и святынь. Наставления святых. Современная жизнь. – М.: Эксмо, 2020. – 336 с.
- Булгакова И. Дивное Дивеево. Святыня и святые. – М.: Эксмо, 2020. – 320 с.
- Веронин Т. Дивеево. История обители. – М.: Никея, 2018. – 88 с.
- Жития преподобных Александры, Марфы и Елены Дивеевских. – Издательство Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского женского монастыря, 2020. – 344 с.
- Жития святых, новомучеников и исповедников Земли Нижегородской / авторы-составители: архимандрит Тихон (Затёкин), игумен Дамаскин (Орловский), О. В. Дёгтева. – Нижний Новгород, 2015. – 640 с.
- Серафим (Чичагов), архимандрит. Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря. – М.: Паломник, 2002. – 868 с.
- Стрижев А.Н. Серафимо-Дивеевские предания. – М.: Престиж, 2004. – 592 с.
Запись Преподобные Елена и Марфа Дивеевские: любимые духовные дочери преподобного Серафима Саровского впервые появилась Милосердие.ru.