Кухонное диссидентство развалило СССР. Ничего не напоминает?

Согласно Википедии, диссидент — это человек, активно выступающий против установившейся политической или религиозной системы. В СССР диссиденты появились после смерти Сталина. На Западе диссиденты выступали открыто. Но в СССР любая западная мода — одежда, танцы и прочее — принимала шутовской характер. Так, в СССР было около ста диссидентов, открыто исповедовавших свои взгляды, и несколько сот тысяч «кухонных» диссидентов.

Рафинированная интеллигенция в 1960—1990-е годы считала себя эдаким советским дворянством. Был у тебя папа известным ученым, писателем или актёром, и глядь, уже сыночек или дочка распускают павлиньи перья — мы, мол, потомственная рафинированная интеллигенция. Ну а про деда, пасшего свиней или, в лучшем случае, имевшего приход в Саратовской губернии, вспоминать было не принято.

Любопытно, что в некоторых салонах господ интеллигентов не удовлетворял титул «рафинированные», они предпочитали называть себя «густопсовой интеллигенцией». На мой взгляд, это куда ближе к действительности. До 1956 года «густопсовые» питались из государственной кормушки, но тявкать можно было лишь по указу хозяина и только в адрес тех, на кого укажет хозяин.

В конце 1950-х годов ситуация изменилась. Кормушки остались на месте, и даже «густопсовым» стали больше платить и давать больше благ, но появилась возможность слегка потявкать на власть и на народ. Правда, слово «народ» густопсовыми не употреблялось, и они заменили его на «обыватель», «совок» и т. д. Хаяли государство, но благополучно процветали именно что на государственных харчах, в большинстве своем будучи в разнообразных творческих союзах (писателей, композиторов, художников etc.) и охотно пользуясь всеми предоставляемыми такими союзами благами — квартирами, мастерскими, дачами, санаториями, домами творчества… Белая кость! Живи и радуйся.

Но вот что тогда они говорили сами о себе:

«Ведь в любой цивилизованной стране нам не пришлось бы набиваться на кухоньке, чтоб обсудить какую-нибудь общественно-политическую тему. Для этого есть газеты, журналы, телевидение, радио, там освещаются самые разные взгляды, и даже мнения противоположных направлений и партий, и никто не боится угодить в тюрьму за критические высказывания!».

Попробовали бы они сейчас высказать в США или в странах Западной Европы критическое суждение о трансгендерах, мигрантах, детоцентризме и т. д. Болтунов быстро отправили бы за решётку, а в минимальном варианте — выгнали бы с работы и отобрали детей.

Как ни странно, кухонное диссидентство наносило серьёзнейший вред советскому государству. Почти все «рафинированные» слушали западные радиостанции, а потом делились друг с другом услышанным и, естественно, давали свои комментарии.

Многие из «рафинированных» по долгу службы или в турпоездках бывали на Западе, а оттуда привозили издания «ИМКА-пресс» и других издательств, финансируемых западными спецслужбами. Волей-неволей, если захочешь почитать «всю Ахматову», «всего Мандельштама», «Доктора Живаго» и т. д. — обращайся к «рафинированным».

Замечу, что для большинства «рафинированных» это была какая-то игра, рисковая, по их мнению. Я же не помню, чтобы кого-то посадили за Цветаеву, Гумилёва или Пастернака, напечатанных как в самиздате, так и в западных типографиях.

Каких-либо исторических изысканий в инициативном порядке «рафинированные» не производили. Во всяком случае, я об этом не слышал. Ну, к примеру, если кто-нибудь привёз бы с Запада весьма антисоветские воспоминания Г. К. Графа «Балтийский флот в войну и революцию» (Мюнхен: тип. Р. Ольденбург, 1922), сей труд начали бы интенсивно копировать. А вот пойти в Ленинскую библиотеку и взять эту книгу в открытом (!) доступе никто не догадывался. Я сам брал её, но плюнул, так как она была на французском языке, 1930 года издания.

В 1960—1980-х годах тиражи самиздата, по моей оценке, составляли миллионы экземпляров. Как пел Александр Галич: «„Эрика“ (печатная машинка — „СП“) берёт четыре копии. Вот и всё! А этого достаточно».

К 1990 году в СССР число людей с высшим образованием составляло 20,6 миллиона, а всего лиц, занятых умственным трудом, насчитывалось 36,7 миллиона, то есть 30% от общего числа работоспособного населения страны. Какой процент из них сейчас, в 2023 году, работает по специальности?

Я в начале 1980-х годов учился в аспирантуре в НИИ, который занимался прочностью полимеров, а в конце 1980-х работал в ЦНИИКА — Центральном научно-исследовательском институте комплексной автоматизации. В обеих организациях среди сотрудников с высшим образованием преобладали женщины. Загружены работой они были в среднем на 5%. Остальное время пребывали в декретных отпусках, сидели на больничных то на себя, то на ребёнка.

С утра на работе у нас дамы красились и причесывались. То, что показано в кинофильме «Служебный роман», происходило в любом НИИ, министерстве, главке и т. д. Потом ходили пить чай, затем — минут на 30 в курилку. А там уже и 11 часов — время отправляться по магазинам за покупками. Примерно в 13 часов дамы возвращались, увешанные сумками с продуктами и ширпотребом. А дальше начинался обед. В нормальные дни дамы уделяли собственно работе от 1,5 до 0 (нуля!) часов, а в случае редких авралов — часов 5.

Мужчины-ИТР работали гораздо больше. Но они, глядя на милых дам, отправлялись в рабочее время чинить автомобили, заниматься общественными и иными мужскими делами. Ну а я, грешный, пользуясь выгодным в транспортном отношение расположением ЦНИИКА, в длинный (до трёх часов) обед ездил в Ленинскую библиотеку выбирать и заказывать книги или дела в Военно-историческом архиве. А после окончания работы в ЦНИИКА ехал «вкалывать» в библиотеку или архив. Вот там уж по 6−8 часов, не поднимая головы, разве что в туалет сбегаю, жуя по дороге шоколадку.

Самое же интересное, что многие дамы из ИТР и гуманитариев считали себя обделёнными советской властью. Мол, на Западе им платили бы в три раза больше, фильмы и журналы там интереснее и прочая, и прочая. Ну а главное, интеллигенту так приятно быть ущемлённым и обиженным властью.

Но вот грянул 1991 год и гайдаровские реформы. И куда делись эти 30 миллионов женщин-инженеров, управленцев и т. п.

Лично я снимаю шапку перед гениями из ЦРУ. До сих пор за 6 тысяч лет письменной истории человечества государство, решившее взорвать страну противника, делало ставку на обиженные властью беднейшие слои населения, включая дворян, считавших, что их законные права ущемлены. А тут ЦРУ в 1960—1980-х годах сделало ударной силой в деле свержения социализма в Польше и СССР самые привилегированные слои населения — судостроителей там и интеллигенцию у нас. Самое любопытное, что и интеллигенция в СССР, и судостроители в Польше властью были произведены в элиту искусственно. В процентном отношении и те, и другие производили куда меньше, а потребляли куда больше, чем другие слои населения.

И Кремль, и Варшава создавали элиту на свою голову.

Но гонор польских судостроителей и наших «рафинированных» затмил разум. «Если Бог хочет кого-то наказать, он лишает его разума». Волей-неволей вспоминается «Бараний марш» Брехта: «Шагают бараны в ряд, бьют в барабаны, кожу для них дают сами бараны».

Ну ладно, в Гданьске были все-таки особо не знавшие ни своей, ни мировой истории рабочие. А у нас оказались баранами «рафинированные» и «густопсовые», так кичившиеся своей образованностью.

Кто-то из бывших диссидентов сравнил советскую интеллигенцию с пистолетом, стреляющим не в противника, а в стрелка. А в народе говорят проще: «За что боролись, на то и напоролись».