Как потерял с перестройкой славу Кола Бельды

21 декабря умер, чуть-чуть не дожив до нежно любимого им новогоднего праздника, певец Кола Бельды (1929-1993) - главный «чукча» советской эстрады .

«Чукча» я взял в кавычки, поскольку Кола Бельды был нанаец.
Но это не суть важно. В СССР, да и в мире, Кола отвечал за северные народности вообще.

Одна из баек вещает, что сценическое имя Бельды получил, когда ведущая концерт Анна Шилова ошиблась, назвав Николая Колой. Но, похоже, при рождении мальчика звали не Николай, а Колан, что в переводе с нанайского означает «дождевой червяк». В роду нанайцев были такие уничижительные имена в целях обмануть злых духов, - с «червяка», мол, какой спрос.

Родился Колан Бельды в селе Муха Нанайского района Хабаровского края. Отец промышлял охотой. Рано умер.

Оставшись сиротой, мальчик попал в школу-интернат.

В интернате застенчивого подростка застала война. Боясь, что она без него кончится, парень сбежал на фронт.

Кое-как добравшись от Найхина до Хабаровского вокзала, Николай забился под вагон в ящик для песка.

Дальше все развивалось как в рассказе Станюковича «Максимка». Подвернувшиеся моряки взяли экзотического парня с собой. Колан, приписав два года, стал юнгой Тихоокеанского флота.

Не знаю, каков был его вклад в Великую Отечественную.

Но в Корее Бельды воевал.

Сослуживцы обратили внимание на его уникальный голос. Дело в том, что с детства парень страдал заиканием, но едва начинал петь, оно пропадало. Колана определили в ансамбль песни и пляски Тихоокеанского флота. Отслужив, он поехал в Саратов, где поступил в консерваторию.

После ее окончания певец столкнулся с проблемами нацмена в средней полосе России. Пришлось возвращаться на Дальний Восток, петь в Хабаровской филармонии.

Первый успех Колан снискал в 1957 году на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве. То, что не покатило в Саратове, вдруг понадобилось столице. На Бельды обратили внимание патриарх детской поэзии Сергей Михалков и министр культуры Фурцева.

Северянина пригласили работать в Москву.

В 1960 Кола стал Лауреатом Всероссийского конкурса артистов эстрады. Тогда же снялся в фильме Григория Александрова «Русский сувенир», исполнив роль студента-«шамана».

Он также рассматривался как исполнитель главной роли в совместный проект СССР и Японии «Дерсу Узала», где режиссером выступал легендарный Акира Куросава. Кастинг не прошел, но стал на фильме консультантом помогая вживаться в роль Максиму Мунзуку.

Скоро в репертуаре Кола появилась веселенькая песенка с рефреном «А олени лучше!». С нее и нужно отсчитывать всесоюзную популярность Бельды.

Потом он спел «Увезу тебя я в тундру» («Мы поедем, мы помчимся…»), попав в фестиваль «Песня года».

Ну и пошло: «А чукча в чуме ждет рассвета», «Есть на севере хороший городок».

Как апофеоз - 25 августа 1973 года Кола Бельды первым из советских артистов получил вторую премию на фестивале в Сопоте.

В чем уникальность Кола Бельды?

В том, что имея профессионально поставленный голос, он внешне производил впечатление самородка.

Ну и, конечно, был создан яркий, а в СССР и уникальный, сценический образ. Все эти шкуры, яранги, костры.

Бельды с одной стороны отрабатывал функцию «маленького народа в большой советской семье», с другой северную романтику строительства - БАМ, Уренгой, Братск, Нарьян-Мал.
Народ его не то чтобы любил, скорее, относился с добродушной иронией, как к несмышленышу.
Прикол заключается в том, что появись Кола Бельды в наше время, отношение к нему было бы такое же. Он бы занял фриковую нишу, где ныне бесятся разные «таджики Джимми». Набрал бы в «Ютубе» свои миллионы просмотров. Засветился бы у Малахова в цикле «Аффтар жжет!» или как он там называется.
А в СССР Бельды дал концерты в 46 странах мира. Ему аплодировал парижский зал «Олимпия». Мэр Мезена назвал Кола «золотым голосом Севера».
И все равно Бельды можно счесть не понятым. Он все же выбивался из рамок советской эстрады, а тем паче из образа анекдотичного чукчи. Так Бельды выпустил совершенно концептуальную пластинку, основанную на фольклорных песнях народа Севера «Белый остров».

Вот что рассказывал лидер группы «Чайф» Владимир Шахрин. Он, молодой рокер, считающий Кола Бельды нафталином, пришел в наглой компании ниспровергателей на его концерт чисто поржать.

«Нам почему-то стало очень весело при мысли о том, что мы — в заклепках, ремнях, драных джинсах и чудовищных ботинках — припремся на этот эстрадный концерт, думали: «Это будет так круто, это будет такой вызов обществу!». И мы в количестве шести человек отправились на этот концерт. Покупаем билеты — в кассе нам не говорят ни слова. Заходим внутрь и видим абсолютно пустое фойе. Проходим в зрительный зал, садимся и понимаем: кроме нас здесь присутствуют всего 3—4 человека, и эти люди, судя по всему, — работники филармонии. Это странное ощущение: ты пришел бросить вызов обществу, а общества-то и нет, вызов бросать некому.
Раздается третий звонок, и мы понимаем — Кола Бельды все-таки будет работать. Гаснет свет, и на сцене начинается действо. На сцену выходят музыканты с инструментами, которые собираются играть живым звуком, — длинноволосые двухметровые мужики в шкурах и мехах, с фантастическим по тем временам светом, с какими-то этническими бревнами на цепях. И они начинают играть достаточно сложную этническую музыку на джазовой основе. Мы вдруг понимаем, что они мегакруты. Ближе ко второму-третьему номеру на сцене появился сам Кола Бельды и начал петь северные песни шаманского характера. От этого просто вдавливало в кресла. Мы получали колоссальное удовольствие, которое вскоре начали бурно выражать — свистеть, улюлюкать, хлопать. Мы попали поистине на роскошный концерт.
В самом конце мы, шесть панков-неформалов, стоя устроили Бельды овацию. Стояли дураки-дураками, в этих ремнях, ботинках, заклепках и аплодировали артисту»

С перестройкой у Кола Бельды было все меньше концертов. Тогда провисли весьма многие артисты «нацмены» Николай Гнатюк, Ярослав Евдокимов, Тынис Мяги (ЗАЧЕМ ПЕВЦУ ЗАЩИЩАТЬ КРЫМ, А НЕ ПЕТЬ), Яак Йоала (КОНЕЦ СОВЕТСКОЙ ЭСТРАДЫ НА ПРИМЕРЕ ЯАКА ЙОАЛЫ), Надежда Чепрага. Многие…

На волне отмены концертов Кола совершил неверный поступок, решив вернуться с новой молодой женой в родные края. Как следствие, он продал московскую квартиру, дабы выяснить, что в Хабаровске его не так чтобы ждут. Купить там квартиру сходу он не мог, поскольку на дворе еще был СССР, а администрация города в помощи отказала. С трудом Бельды удалось вступить в долевое строительство. В ожидании жилья снимал гостиничные номера. Родилась дочка.

21 декабря 1993 года певец с женой и дочкой отправился в магазин. Плохо ему стало прямо в торговом зале.

Врачи добирались час, прибывшая бригада была не кардиологическая, а у Бельды случился инфаркт миокарда. Вторую машину «скорой» так и не дождались, певец умер на руках жены.

Светлая память!