До восьмого колена: пензенец снял фильм про историю своей семьи

Пять лет назад, еще будучи школьником, Владимир Талаев впервые принял участие в акции «Бессмертный полк». Просто пройти с портретами прадедов ему показалось мало. Захотелось узнать их военные истории в деталях. Он  расспросил родных, поискал информацию на сайте «Подвиг народа».

— Оказалось, мой прадед Алексей Андреевич Волынский был руководителем пулеметной роты, рассказал Володя. — Он в числе первых форсировал Днепр в 1943 году, был награжден орденом Красной Звезды. А прапрадед с другой стороны — Иван Кузьмич Лакодин — служил в 175-м полевом механизированном прачечном отряде, попал в Любанский котел под Ленинградом, голодал и после выхода из окружения скончался в госпитале в 1942 году. 

Хочу все знать!

Этот опыт соприкосновения с прошлым семьи настолько заинтересовал Владимира, что он решил познакомиться и с другими предками, составить генеалогическое древо.

— Когда я был маленьким, очень любил рассматривать дедушкин еженедельник, — вспоминает молодой человек. — Там были цитаты, вырезки из газет, анекдоты, а на одном из разворотов — родословное древо. Дед просто записал имена и фамилии родных — кого помнил. Я же решил все изучить досконально.

Добрался до архива

Оттолкнулся парень от того самого рисунка, стал расспрашивать бабушек и дедушек, потом отправился в села, откуда родом предки. В Лопатинском районе посетил Сосновку и Огаревку, в Пензенском — Александровку и Засечное.
 
— Я пообщался с дальней родней, старожилами, побывал на кладбищах, — рассказал Владимир. — Кстати, в Сосновке сохранился дом, который мой прапрадед приобрел в 1916 году. Там находились старинные вещи, дореволюционные фотографии. До 2020 года в нем жили наши родственники, потом он опустел. Мы решили сохранить его как семейный музей.

Исследование помогло Владимиру представить семейное древо более детально, но все равно оставалось много белых пятен. Недостающую информацию молодой человек стал искать в специализированных источниках. 

— Вы удивитесь, как много знает Всемирная паутина про тех, кого уже нет в живых, — говорит он. — Есть интернет-ресурсы, посвященные Великой Отечественной и Первой мировой вой­нам, много интересного можно почерпнуть в оцифрованной сельскохозяйственной переписи населения 1917 года. Но, конечно, больше всего информации я нашел в областном архиве. Там изучал дореволюционные церковно-приходские книги. 

В 2019 году на основе первичных сведений Владимир подготовил родословную книгу. А год спустя снял фильм про историю своей семьи, в основу легли интервью с родственниками. Первыми его  посмотрели представители старшего поколения Талаевых. Были тронуты до слез. А потом запись разлетелась по дальним родственникам. 

Владимир продолжает свое исследование: он дошел уже до восьмого колена, работает с архивной базой начала XIX века.

Головоломки из прошлого

Работа по составлению родословной похожа на детективное расследование: идентифицируешь человека, определяешь его окружение, находишь разрозненные факты и складываешь  целостную картинку. 
 
— Некоторые мои родственники «засветились» за территорией нашей страны, — говорит Владимир. — Выяснилось, что один из них в советское время работал журналистом в США. А в Узбекистане в честь моего предка, ученого Батыгина, названа улица. Но основная часть родни проживала в Пензенской области. В основном мои предки были крестьянами. И только один  прапрадед был записан в документах как мещанин. 

Сейчас Владимир уже набил руку в работе с архивами, научился разбирать записи в церковно-приходских книгах, искать свою линию сквозь наслоения чужих историй. Он рассказал, с какими сложностями можно столкнуться. 

— В пензенских деревнях в конце XIX — начале XX века проживало много родственников и однофамильцев, — поясняет. — Имена новорожденных тогда не отличались разнообразием. В основном родители руководствовались святцами. Например, 13 мая — день святого Игнатия. Всех рожденных в этот день называли соответственно. Как-то в архивных  документах я нашел пять  полных тезок, которые родились в один год. 

Можно ли отыскать информацию о человеке, зная только его фамилию и имя? Можно. Например, моего прапрадеда звали Игнатий Талаев. А о его родителях я ничего не знал. Как искать дальше? Сделал запрос в архив на запись о рождении. Так выяснил, что прапрадед появился на свет в 1903 году, отца его звали Герасим Иванович, а мать — Ефросинья Игнатьевна. Потом сделал еще один запрос – искал документы об их браке. Таким образом можно копать все глубже и глубже... Правда, работа эта кропотливая.

Еще одна сложность в том, что часть районов нынешней Пензенской губернии раньше относилась к другим областям – Саратовской, Тамбовской. Многие архивные документы остались там. 

Знаки из небытия 

Судьбу мужчины во времени отследить проще, так как помимо данных о рождении, браке, смерти у большинства есть еще и военная история. А у женщин до революции в переписных листах нередко указывали только возраст, без имени и фамилии. То есть могли записать, что такой-то мужчина имеет жену 30 лет и дочь 12 лет. 

Кстати, даже фамилия в прошлом не была жестко закреплена. Столкнуться с разными вариантами написания или ее сменой — обычное дело для исследователя родословной. Не стоит удивляться, что, к примеру, рожденный  Ивановым на момент смерти стал Иваньевым.  

Нередко встречаются ошибки в рукописных документах. 

— Один раз была такая ситуация: я нашел данные о человеке, который мог быть моим родственником. Имя, отчество, место, дата рождения — все совпадало, кроме фамилии: должна быть Талаев, а по документам Трошин, — рассказал Владимир. — Я засомневался: надо ли вносить этого человека в родословную. Решил посмотреть церковные записи в соседнем приходе и там нашел запись о рождении Герасима Ивановича Толаева. Родом он был из Сосновки, но гласная в фамилии не та. Но тут я уже не сомневался — это мой прапрадед.
 
С подобными архивными ребусами Владимиру помогают разбираться единомышленники — в соцсетях есть Всероссийское генеалогическое сообщество, где люди общаются, делятся опытом.   

Пензенец отмечает, что у россиян сейчас вырос интерес к истории своей семьи. Возможно, это одно из последствий пандемии: поняв, как хрупка человеческая жизнь, как быстро она может прерваться, люди стали больше интересоваться своими корнями. 

Но большинству из нас не хватает ни знаний, ни терпения, чтобы вести поиски. Поднаторевший в этом Владимир стал брать заказы на составление родословных. 

— Пусть всех тайн мы не узнаем никогда,  но у меня становится тепло на душе оттого, что люди, память о которых почти стерлась на земле, подают нам знак из небытия. И снова для кого-то становятся дороги их имена, — закончил свой рассказ Талаев.