«Извини, я выхожу замуж»: Вольский, Финберг, Хоменко и другие звезды рассказали о письмах из армии

<p>Большинство белорусских музыкантов, литераторов и художников такую школу жизни, как армия, прошли заочно. Но и есть и те, кто отдал свой долг родине по полной. В День защитника Отечества мы решили узнать, кого из наших звезд провожала в армию девушка и, как водится, обещала ждать.</p> <p>Рок-музыкант <strong>Лявон Вольский</strong> в конце 1980-х служил в Слуцке в авиационно-ремонтном батальоне, был сержантом и командиром отделения по ремонту и хранению автотехники.</p> <p>- У мяне тыповая гісторыя - мяне чакала дзяўчына Света, - поделился он воспоминаниями с «Комсомолкой». - Яна пісала лісты і нават аднаго разу прыязджала да мяне ў частку, і мы мелі нядоўгую сустрэчу. Але потым усё змянілася, ейная (і мая таксама) сяброўка Іра напісала мне, каб я болей не турбаваў Свету лістамі, бо ў яе з'явілася іншае жыццё. І увогуле, яна выходзіць замуж. А так ліставаўся шмат з кім - з бацькам, з калегамі па «Мроі», з аднагрупнікамі, з сябрамі. У войску лісты - гэта як глыток свежага паветра, усе іх чакаюць і радуюцца, калі яны прыходзяць. Таму я разумею, наколькі істотныя лісты для нашых палітвязняў сёння.</p> <p>Лидер группы «Палац» <strong>Олег Хоменко</strong> служил в середине 1980-х в московском военном округе и руководил там духовым оркестром из семи человек. И, как выяснилось, пока он разучивал с сослуживцами советские и немецкие марши, его дома ждала девушка.</p> <p>- И дождалась! Хотя я ее на проводах попросил меня не ждать и писем не писать, - рассказал музыкант. - Она, кстати, и не писала, но все равно меня ждала. Потом у нас был роман, но ничем не закончился. Письма мне писали родители, каждую неделю получал от них весточку. А как Чернобыль рванул, то переписка была запрещена месяца на два. К сожалению, письма не сохранились - сгорели в пожаре.</p> <p>Народный артист Беларуси, маэстро <strong>Михаил Финберг</strong> отслужил десять лет - сперва был воспитанником военного оркестра в Курске, потом перевелся в Минск и служил в оркестре штаба Белорусского военного округа.</p> <p>- Из армии меня ждали только родители, девушки не было, - заметил Михаил Яковлевич. - Больше всего писем мне написала моя мама, и в это была большая помощь и моральная поддержка. Раз в неделю я получал от нее письмо, всегда аккуратно отвечал.</p> <p>Не успел обзавестись девушкой до призыва в армию и известный художник <strong>Алесь Пушкин</strong>, так что письма он получал только от мамы.</p> <p>- Я пайшоў у войска пасля першага курса тэатральна-мастацкага інстытута, гэта было ў 1984 годзе. Мяне накіравалі ў Афганістан. А на першым курсе мне дужа падабалася Святлана Рыжыкава, цяпер вядомая мастачка, - признался художник. - Яна на трэцім курсе вучылася, калі я паступіў. Мы тады ладзілі капуснікі да розных святаў у кінатэатры «Партызан», а Света была актывістка. Тады я і закахаўся ў яе. З заміраннем сэрцу назіраў, як яна стаіць у чарзе ў студэнцкай сталовай. Аднойчы асмеліўся і запрасіў яе на фільм Абуладзэ «Покаяние». Другі раз купіў білеты на канцэрт у філармонію, і так хваляваўся, калі мы туды прыйшлі, што не мог адразу знайсці іх у кішэні. Света хадзіла тады ў чорнай сукенцы па фігуры, сама бландзінка, яны з Аксанай Аракчэевай самымі прыгожымі сярод мастачак былі. І ў арміі яна мне снілася. Але скажу важную дэталь: я ішоў служыць, не ведаўшы, што такое дзяўчына, і з мяне ўсе смяяліся. Пісаць мне Свету я не прасіў, сам таксама ёй не пісаў, але ў маім дзённіку ёсць прысвечаны ёй верш. Калі я вярнуўся, яна ўжо заканчвала інстытут. Потым выйшла замуж за музыканта, нарадзіла двух хлопцаў. Але і сёння, калі я сустракаю Свету у горадзе, адразу вяду ў рэстаран «Васількі» і прашу паставіць для яе музыку.</p> <p>Кстати, кроме писем от мамы, которые он бережно хранит, Пушкин получал в армию газеты из Беларуси.</p> <p>- У нас служыў Валдзіс, сталяр з Латвіі, і ён атрымліваў латышскія газеты. Я паглядзеў на яго і папрасіў маму выпісаць мне «ЛіМ» і «Голас Радзімы». І мне іх дасылалі ў Афганістан.</p> <p>Романтическую сторону армейской службы по нашей просьбе вспомнил также заслуженный артист Беларуси, один из основателей «Песняров» и артист «Белорусских песняров» <strong>Владислав Мисевич.</strong></p> <p>- Я в армию пошел в 14 лет, тогда еще не могло быть у меня девушки. Поступил в 1959 году воспитанником в оркестр Суворовского училища у себя в Оренбурге, а спустя пять лет меня отправили на три года срочной службы в Минск. В Суворовском училище было принято устраивать балы, на которые приглашались девушки из хореографического училища. Все было в рамках приличия - мазурки, фокстроты, никаких вольностей. Дружбу, конечно, заводили, во время увольнений встречались. В 1967 году я демобилизовался, какие-то отношения продолжались, но женился я не на той девушке, с которой познакомился на балу. У меня была мечта жениться на балерине. А в филармонии, где мы работали с Мулявиным в «Лявонах», была балетная труппа. И на одной из балерин я женился. У нас родилась дочь, которая тоже стала балериной.</p> <p>Не судьба жениться на той, что провожала в армию и обещала ждать, была у будущего именитого поэта <strong>Леонида Дранько-Майсюка</strong>. Из родного Давид-Городка его отправили в учебку в Саратов, там он осваивал азы телеграфного дела. А потом перевели ближе к Самаре, на станцию Сенная, где был военный аэродром. Там в роте связи он и отслужил еще полтора года.</p> <p>- У маёй дзяўчыны быў сабака, вельмі разумны. Калі я ішоў ў армію, сабака кінуўся на мяне, абняў. Дзяўчына таксама абняла. Пасля пачалося ліставанне. Я напісаў за два гады службы прыкладна лістоў 650, амаль кожны дзень пісаў. Ну і яна мне напісала лістоў 99. Адслужыў, вярнуўся дадому, іду па сваім Давыд-Гарадку, вясна, дзве гадзіны ночы, ціха, спакойна. Я шчаслівы, малады, прыгожы, у армейскай форме, адразу не да маці, не да бацькі, а да яе. Сабака як пабачыў мяне, дык так узрадаваўся, лапы мне на пагоны, давай мяне цалаваць, аблізваць. Дзяўчына пачула, выйшла на ганак: «Ой, Лёнечка, ты вярнуўся! Як цудоўна!» Але ў вачах сабакі я ўбачыў сюжэт не на сваю карысць. І ўсё зразумеў. Жанчыны ва ўсе часы былі геніяльныя хлусняркі. І мая дзяўчына пасля вось гэтага «Які ты прыгожы, якая я шчаслівая!» кажа: «Прабач, я праз два тыдні выхожу замуж». Ну, пажадаў ёй шчасця. Выйшаў на вуліцу, і тады ў мяне склаўся верш, які пачынаўся такімі радкамі:</p> <p>Злавацца не навучаны вясной,</p> <p>І плакаць не навучаны вясною.</p> <p>Спакойна я стаю перад табой,</p> <p>Спакойна прамаўляю: «Бог з табою!».</p> <p>Дарэчы, мая жонка Волечка вельмі смяялася, як пачула гэту гісторыю. І вельмі ўдзячна была той дзяўчыне.</p>