Ху из Владимiръ Ивановъ Ульяновъ?
Те, кому по большой нужде приходилось конспектировать Ильича (а мне и моим ровесникам приходилось), из последних сил пытались "не брать в голову" словесный понос межеумка. Это вообще универсальная врачебная рекомендация — не старайтесь понять шизофреника. Пока вы его не понимаете — ещё не всё потеряно.
На больших текстах выполнить эту рекомендацию нетрудно. Сложнее на коротких (условно афористичных). Они, как заноза, застревают в подкорке и саднят. И как следствие — провоцируют вопросы. Не типа "доколе?", а типа "почему, собственно?".
Одна из самых неприятных заноз: "...в борьбе за свержение буржуазии и её пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а говно!" Проблема тут вот в чём — если бы подобную ересь ляпнул какой–нибудь мужик от сохи, это было бы вполне логично: тут — свои, а там — чужие, и они — говно. Но ведь Ульянов сам из этих, которые... Получается, он сам себя говном обозвал? Да ни в жисть! Кругом все гады, кроме себя любимого. Тогда, может, он не свой? А ведь это мысль...
Что мы знаем об интеллигентности Владимира точно или хотя бы примерно? Точное — это документы. А примерное — это так называемая "биохроника Ленина", подготовленная ИМЛ (институтом марксизма–ленинизма при ЦК КПСС) и изданная аж в 12 томах в 1970 году. "Примерность" проистекает из того, что мы не знаем — какая часть ленинианы соответствует действительности, а какая — канонический фикшн. Поэтому давайте пробежимся вскользь по документам...
Первое прошение о поступлении в Казанский университет.
Вот перед нами прошение Его Превосходительству Господину Ректору Императорского Казанского Университета "о принятiи меня на первый курсъ юридическаго факультета". Прошение было удовлетворено, хотя и не сразу. Но главное — ФИО на документе полное — "...сына чиновника, Владимiра Ильина Ульянова". Датировано "Июля 29 дня 1887 года".
Расписка в благонадёжности.
Прошёл месяц с небольшим. Ильич приступает к учёбе и подписывает (полным ФИО!) новый документ, на который он, разумеется, положил с прибором, как и полагается настоящему революционэру.
Не прошло и одного семестра — 4 декабря того же года состоялась знаменитая сходка студентов Казанского университета, на которой будущий Ленин проявил себя настоящим ленинцем. Это было довольно крупное политическое событие, и последствия у него тоже были масштабные. В частности — исключение активистов из университета. И вот здесь потихоньку включается фикшн...
Отношение правления Казанского университета инспектору студентов.
Документ, показанный выше, датируется 5 декабря. Оперативно, надо заметить. Но это ещё не исключение, а лишь предложение исключить. И утверждено оно могло быть не ранее 6 декабря. Что тоже было бы сверхоперативно, но Маугли оказался быстрей Шерхана.
Прошение о самовыпиливынии.
Того же 5 декабря гордый Ульянов пишет прошение на имя всё того же Превосходительства "...объ изъятiи меня изъ числа студентовъ Императорскаго Казанскаго Университета".
Итого обучения — один неполный семестр. А хорошо ли учился "сын чиновника"? Университетская инспекция характеризует его посещаемость как "не исправно" и "не часто". Отчего ж такая нерадивость? Дело в следующем — "...студенты полагали, что введённая Указом 1884 года плата за посещение лекций освобождает их от обязанности на эти лекции ходить".
Что ж выходит — Ильич купил трамвайный билет и не поехал? Есть информация (правда, непроверенная), что он и за билет–то не платил, поскольку с 30 сентября "...был освобожден от платы за обучение на основании его прошения и свидетельства о бедности". Но скана этого прошения мне найти не удалось.
Впрочем, даже если обучение было платным, вряд ли это стало бы большой обузой для семьи — Ульяновы далеко не бедствовали. Они "...получали пенсию за умершего в 1886 году отца, у которого остались банковские накопления, были деньги, полученные за продажу дома в Симбирске, кроме того, была доля доходов с имения в Кокушкино, сдаваемого в аренду".
Но, допустим, Володя был бы прилежным студентом. Что он успел бы освоить за семестр? Согласно данным ИМЛ будущий юрист "... записывается на следующие курсы лекций: профессора богословия Миловидова — 4 лекции; ординарного профессора Загоскина «История русского права» — 6 лекций и «Энциклопедия права» — 2 лекции; экстраординарного профессора Дормидонтова «История римского права» — 5 лекций; Орлова «Английский язык» — 3 лекции". Не густо...
А каков был график обучения? Вы будете смеяться, но чрезвычайно располагающий к неутомительным занятиям прикладным марксизмом "...в первом семестре у него было четыре лекционных часа в понедельник, два — во вторник, четыре — в среду, два — в четверг, два — в пятницу и три — в субботу. Лекции начинались в 9 часов утра, заканчивались не позднее часа дня, отчего у студентов была масса свободного времени".
Свидетельство об неокончании.
Но 7 декабря (как всё плотно!) в жизни нашего недоучки появляется новый документ, который кардинально меняет ситуацию. Потому что это бумажка двойного назначения — с одной стороны, имеем свидетельство, что он чему–то там вроде бы учился, а с другой — здравствуй, военкомат! Или как это тогда называлось? И единственная хорошая новость — что воинская повинность наступает не прям щас, а через лет несколько. Конкретно — в 1891 году под ружьё.
И вот тут гигант мысли начинает суетиться. Уже весной следующего 1888 года он пишет новое прошение на предмет возвращения в Казанский университет. Разумеется — хрен! Его матушка обивает пороги (включая министра народного просвещения) с просьбой взять непутёвого дитятю хоть в какой–нибудь университет — Московский, Киевский, Харьковский, Дерптский (про столицу не заикается). Тоже хрен!
За границу поучиться.
В сентябре все нормальные дети сели за парту, а недоросль не пристроен. И предпринимается новая попытка — на этот раз прошение на имя Его Сiятельства Господина Министра Внутреннихъ Дѣлъ. Текст настолько трогателен, что приведу его целиком: "Для добыванія средствъ къ существованію и для поддержки своей семьи я имѣю настоятельнѣйшую надобность въ полученіи высшаго образованія, а потому, не имѣя возможности получить его въ Россіи, имѣю честь покорнѣйше просить Ваше Сіятельство разрѣшить мнѣ отъѣздъ за границу для поступленія въ заграничный университетъ". Но и эта номерулька не прошла.
Не во Францию, а на Кавказ.
Между тем, часики тикают — на дворе уже 1889 год, казарма всё ближе. Какой будет следующий ход? Правильно — медицинский. Добрые люди выписывают бывшему студенту справочку, что он "...страдает болезнью желудка и что для излечения ему нужно пользоваться щелочными водами и лучше всего водами Vichy (Виши. Франция)". Но казанский губернатор не купился на уловку и начертал на прошении загранпаспорта резолюцию: "Я полагал бы отклонить, так как может ехать на Кавказ (Ессентуки № 17)".
Последнее прошение об экстерне — почему–то в столицу...
Остаётся последнее средство — экзамены экстерном. Эпопея допуска была многосложной, в ней опять таки активно участвовала мать юного — уже 20–летнего! — дарования. Первые прошения были отклонены, и только в июне 1890 Его Сiятельству Господину Министру Народнаго Просвѣщенiя "благоугодно было разрѣшить". Уф... Пронесло! Впрочем, эти экзамены ещё надо сдать...
Тут надо понимать, что самообразование считать полноценным высшим никак не приходится. Я не буду распространятся о том, что без живого контакта с учителями и сверстниками в процессе обучения серьёзных результатов не достичь. Это всё материи психологические, эфемерные. Однако даже в советское время "вечерники" котировались много ниже "дневников", а уж "заочники" — это и вовсе не для знаний, а для корочки.
Загадочный диплом.
Если верить ИМЛ, ульяновский "экстерн" растянулся больше чем на год — с сентября 1890 по ноябрь 1891. Армия его тактично не беспокоила — мальчик учится. В январе 1892 Ильич, находясь на ПМЖ в Самаре, наконец–то, получает диплом (почему–то по почте, что довольно странно), и тут у внимательных читателей возникает вопрос — а что это за бумажку демонстрирует нам институт при ЦК КПСС? Кто такой Владимiръ Ивановъ Ульяновъ?
Ну, они там, в маркситско–ленинистском институте, не совсем уж слепые, поэтому на 59–й странице I тома вышеупомянутого 12–томника под ёмким названием «Владимир Ильич Ленин» помещён высоконаучный комментарий: "1892. Январь, 14 (26). Ленин получает от управления Петербургского учебного округа университетский диплом первой степени. В тот же день или позднее Ленин вносит поправку «Ильин» вместо «Иванов» в своем дипломе".
Мнэ–э... А что, дипломированный юрист действительно может вот так легко и непринуждённо превратить официальный диплом в туалетную бумагу? Сей выдающийся кунштюк позволяет неангажированным историкам задать вопрос, на который пока нет ответа: а был ли мальчик? Были ли экзамены экстерном? Было ли вообще у Ленина высшее образование? Или всё это выдумано в недрах ИМЛ? Не зря ж люди зарплату получали...
Зато насколько понятней становится цитата про интеллигенцию и говно...
Титульная иллюстрация: Jeff Delgado.
Написал hovan на story.d3.ru / комментировать