«Если не я буду этим заниматься, то кто?» Представительница народности селькупов Валентина Туровинова — о сохранении северного наследия и о пути из повара и санитарки в культуру
Жительница Ямала Валентина Туровинова шьет для себя национальные костюмы и рассказывает детям о жизни малочисленных народов Севера. Конечно, если в это время не идет сбор ягод. Тогда Валентина отправляется в лес! А еще девушка может похвастаться тем, что ей дважды удалось получить финансовую поддержку государства на реализацию своих проектов: на молодежном форуме «ОстроVа» она защитила проект «Этно-пространство Арктика», а до того участвовала в грантовом конкурсе «Российский Север».
— Почему вы занимаетесь сохранением культуры Севера и что именно вы для этого делаете?
— Потому что я сама отношусь к селькупам. У меня все предки — селькупы, поэтому я этим занимаюсь. Наша культура находится на грани исчезновения. Если я не буду этим заниматься, то кто будет?
У нас очень малочисленный народ, о нас даже мало кто знает. И мало кто занимается сохранением нашей культуры.
Сейчас я работаю в Центре селькупской культуры методистом, еще веду кружок декоративно-прикладного искусства «Сома ате», что в переводе на русский означает «Умелые руки». Мы с детьми занимаемся картинно-прикладным искусством и национальными ремеслами. Создаем поделки из бересты, сукна, бисера.
Началось всё в 2021 году, когда я побывала на конференции в нашей области. Даже не то чтобы на конференции, скорее на совещании. Глава Селькупского района собрал коренных селькупов, которые у нас проживают, и спрашивал их: как бы нам сохранить культуру и родной язык? Все что-то предлагали. В то время я еще в сфере культуры не работала, меня тетя пригласила. Я в основном сидела и слушала, думая: а что я могу сделать? Во мне всё загорелось: нужно что-то менять! Через год я выиграла грант в конкурсе «Российский Север» с проектом «Родной язык — мое богатство».
Когда я пошла работать в Центр селькупской культуры, для них это было в новинку. Люди много лет там работают, у них не было особого желания что-то делать, в грантовых проектах никто не участвовал. У них вроде как нет желания что-то менять.
— А у вас есть?
— А у меня есть! (Смеется.) Я просто долго шла к тому, чтобы меня взяли, а брать меня не хотели.
— Чем вы тогда профессионально занимались?
— Я в то время работала в детском отделении больницы санитаркой.
— У вас медицинское образование?
— Я по первому образованию вообще повар. Потом переучилась. Мое второе образование — педагог декоративно-прикладного искусства.
У меня было огромное желание работать в культурной сфере. Первый директор нашего местного культурного учреждения пообещал мне, что меня возьмут на работу, если я получу образование педагога. Я получила диплом, пришла, а прежнего директора уже нет. Новый сказал: «Я тебе ничего не обещал и не буду тебя брать». Целая история была. Приезжал даже депутат из Салехарда, который настаивал, чтобы меня приняли на работу. И моя тетя возмутилась: «Почему не берут представителей коренных национальностей?» Как я сказала, я в то время еще работала санитаркой, мыла полы в ночную смену и ревела: «Почему меня не берут? Что со мной не так?»
Долго ходила, просила, но прошло меньше года, и я считаю, что у меня уже хорошие результаты в этой сфере. Я получила два гранта и организовала закупку техники в Центр селькупской культуры. Благодаря этому воспитанники детского сада и ученики младших классов могут отправиться в виртуальное путешествие по Ямалу, побывать в тундре, увидеть чум, узнать о традиционном образе жизни малочисленных народов Севера. В игровой форме дети знакомятся с селькупским языком, мифами, легендами коренных жителей нашего региона.
— Сколько сейчас есть представителей вашего народа?
— В Томской области 1787 человек. У нас в Красноселькупском районе 1597. И в Красноярском крае живет 412 человек. Моя мама и ее родители жили в поселке Седельниково. Сейчас там уже никто не живет, осталась только наша изба. Раньше люди там разводили оленей, жили в настоящем стойбище, ставили чумы.
Нас очень мало осталось, по сравнению с ненцами, да и в целом мало. И очень немногие разговаривают на родном языке. Если родители моей мамы и она сама в детстве разговаривали, то мы и наши дети уже нет.
— Вы тоже не знаете родной язык?
— Я немножко на нем говорю. Я даже создаю игры на селькупском языке, но мне в этом помогает мама. Когда мы это делаем, она начинает вспоминать слова, потому что в повседневной жизни она тоже родным языком не пользуется. Да и поговорить на нем ей не с кем. Но когда мы разговариваем, она всегда очень радуется.
Есть места, где сохранились стойбища и есть олени. Там люди владеют языком. И маленькие дети разговаривают на нем, потому что они сохранили старинный уклад. А когда люди уже не живут такой жизнью, они перестают говорить на родном языке.
— Чем вы занимаетесь в краеведческом центре?
— Как методист, я должна заниматься документацией. Но на деле у нас совершенно другая работа. Мы проводим мероприятия, выставки, организуем праздники. Ставим чум, встречаем гостей в национальной одежде, делаем постановки с песнями и стихами на родном языке. А еще мы часто ездим на форумы и другие мероприятия для коренных народов. Работа разнообразная, мы не с бумажками возимся.
Мы также отмечаем национальные праздники, такие как Вороний день, в ходе которых проводим национальные обряды и ставим спектакли по мотивам мифов и историй. У нас много мероприятий для детей в игровом формате, когда мы рассказываем им о национальных костюмах, традициях, старинной жизни.
Летом мы показывали им документальный фильм режиссера Андрея Головнёва «Чёртово озеро» о священном озере Лозыль — доме духов, полулюдей-полумедведей, старинных идолов. Дети сейчас смотрят это… Ну скажем так, сквозь свою оптику. Тяжело им это воспринимать. Для них это совсем другой мир. Они даже иногда боятся, тем более такой фильм — про то, что души умерших переселяются в медведей.
— Могут другие жители края стать вашими сотрудниками?
— Те, кому это интересно, — да. Но сейчас у нас ставок нет, центр небольшой.
— Чем жизнь на Севере отличается от материковой в первую очередь?
— Отдаленностью. Мы в течение года не раз и не два ездим в город, и для нас это совсем другой мир. Потом, когда возвращаемся домой, я думаю: здесь не так страшно.
— А в городе вам страшно?
— Ну не то чтобы мне прямо страшно, но, например, детей своих я выпустить боюсь. Там за ними нужен глаз да глаз. А у нас и машин меньше, и людей, и всех знаешь. Привыкаешь к спокойствию, что ли. Жизнь тихая. Это же село. У нас нет трассы, железной дороги. К нам можно добраться только самолетом или вертолетом либо зимней дорогой.
— Есть места в родном краю, которые вдохновляют вас в вашей историко-просветительской деятельности?
— Конечно, есть. В первую очередь поселок Седельниково, где моя мама жила. Я только недавно там была. Связи там нет. Приезжаешь и чувствуешь умиротворение. Думаешь о том, что там жили твои предки. Просто ходишь и смотришь. Стоит до сих пор дом, где жила мамина семья. Когда мы туда заходим, она рассказывает, как они там жили, как играли и бегали, когда были детьми. Это и вдохновляет, и сил придает.
— Односельчане поддерживают вас в вашей деятельности?
— Всякое бывает. Когда я выиграла первый грант, некоторые мне скандалы закатывали. Бывает просто, что есть люди, которые тебя не любят или завидуют. Но их немного, один-два человека. Другие поддерживают, пишут мне что-то ободряющее. Глава поблагодарил: «Спасибо, что в район деньги принесла».
— Самое интересное — про деньги. Ваш проект «Этно-пространство Арктика» получил довольно солидный грант — 850 тысяч. На что вы их тратите?
— Этого уже нам мало! Мы думаем: вот бы хотя бы миллион. Мы хотим закупить в наш центр мебель с национальными орнаментами, оформить всю обстановку в соответствующем стиле. Нам нужно новое техническое оборудование — компьютеры, принтеры и камеры для записей. Мы хотим записывать на видео наши мероприятия, спектакли и мастер-классы.
Когда я готовила свой проект, я звонила в Москву Ольге Анатольевне Казакевич. Она научный сотрудник, лингвист, кандидат филологических наук из Института языкознания РАН. В своих экспедициях она собирает местный фольклор, сказки малочисленных коренных народов. И она пишет о селькупах, нашей культуре и мифологии.
Сначала я с ней советовалась, вообще нужен ли мой проект. Она ответила: «Конечно!» Я смотрела ее ролики, где она рассказывала о том, что нужно сохранять культуру коренных народов, и она мне посоветовала: «Если нельзя сохранить, хотя бы записывайте видео, чтобы следующие поколения могли видеть изделия национального промысла, узнать, как они вообще создавались. И чтобы они могли услышать звучание родного языка».
Я приглашаю ее к нам приехать, она хотела бы, но пока ей не удавалось получить грант. Возможно, в следующем году мы это подадим как совместный проект и вместе поедем в экспедицию по нашим местам, где еще сохранились стойбища и старый уклад. Даже у нас в Красноселькупе будет интересно поездить. У нас тоже еще живут люди в лесу, но они сейчас занимаются рыболовством, оленей уже не держат.
— Я прочитала, что в ходе экскурсии в вашем центре можно пообедать местными блюдами в чуме. Какая у вас кухня?
— У нас в основном рыба: сырок, щука жареная, рыба соленая, копченая, уха. Есть сушеная рыба, которую сушат на воздухе. Варят шурпу. Есть особый дрожжевой хлеб, который пекут в печи. Грибы, ягоды, ягодное варенье — словом, всё, что растет на Севере, чем богата природа, а природа у нас богатая.
Если вы придете в наш центр, мы вас угостим таким блюдом: на хлеб кладем рыбу, а сверху ягоды. Их у нас много растет — брусника, черника, голубика, черная и красная смородина. Кстати, в этом году сместился срок сбора ягод. У нас климат меняется каждый год. В каком-то году теплее, в другом больше дождей. В этом году как раз было много дождей, поэтому лето урожайное — много и ягод, и грибов.
— Что вы посоветовали бы ребятам, которые хотели бы получать аналогичные гранты?
— В первую очередь я призываю пробовать и не бояться. Сейчас очень много молодежи боится вообще что-то делать, развивать свои идеи, потому что не хотят ответственности, отчетности. Но ведь это ваша карьера, ваше будущее! Какими проектами вы ни занимались бы, они помогают развивать себя. И это интересно! Вы изучаете материалы по теме, работаете с экспертами.
Я работала с московскими специалистами и экспертами проектного офиса «Ямальские молодежные инициативы». Не волнуйтесь, что это вам внове. Поддержку вы получите — «Росмолодежь» сейчас очень заинтересована в новых идеях и победителях.
На сайте «Росмолодежи» есть обучающие материалы, проводятся лекции и семинары онлайн, на которых выступают эксперты. Когда я занималась своим проектом, наверное, из 50 человек, которые подали заявки, на эти семинары приходили 4 человека, включая меня. Это же ненормально! То есть они вроде бы хотят победить, а не делают простейшие вещи. Если бы они смотрели эти онлайн-лекции, они, наверное, выигрывали бы.
В победе нет ничего сверхъестественного. Эксперт вам всё досконально рассказывает, как и что делать, а после лекции ему можно задать вопросы. Как ни банально, но если делать по инструкции и прикладывать усилия, обязательно выиграешь. Я свой проект и днем и ночью готовила, на работе и дома. Мама мне уже говорила: «Что ты так надрываешься?»
— В этом году вы вошли в Топ-89 выдающихся молодых людей ЯНАО. Вы чувствуете себя выдающейся? Кто ваши «коллеги» по топу?
— Особенно выдающейся я себя не чувствую (смеется). Я обычный человек, как и все. С «коллегами» по топу мы встречались в Новом Уренгое, куда я летала на награждение от проекта «Топ-89». Там были врачи, учителя, работники культуры. Очень разные ребята. Там тоже всё просто. Достаточно подать заявку, в которой ты рассказываешь свою историю, а потом жюри оценивает участников. Вот я подала заявку, и меня выбрали. Как видите, все эти победы — не что-то удивительное.
— У вас много фотографий в национальном костюме с мероприятий, форумов. Вы фактически в национальной одежде ходите как в обычной?
— Все костюмы я себе шью сама — на наших мастер-классах в центре и дома, когда есть свободное время. Иногда я действительно в этой одежде хожу в повседневной жизни. Ну, может, не полностью в национальном костюме, но в каких-то его деталях. Наголовник из бисера, например. Тем более это хороший способ привлечь внимание на мероприятиях. Там на меня всегда смотрят, когда я ношу наголовник. Плюс для меня это промотирование нашей культуры и демонстрация уважения к ней.
— Куда вы посоветовали бы поехать в ваших краях людям с материка?
— К нам на Ямал очень много приезжает гостей. Потому что уникальная природа, красота. У нас часто проводят местные праздники. Я советую на них приезжать, потому что будет много интересного. Обязательно посетите стойбище, где можно прокатиться на оленях. Я была в прошлом году на Полярном Урале — это самая северная часть Уральских гор. Там было потрясающе.
В районе Салехарда проводится экспедиция, в рамках которой можно поехать в места содержания овцебыков в природном парке «Ингилор». Там можно не только приятно провести время, но и стать волонтером, помогая сохранить этих уникальных животных. По-моему, там сейчас рядом с овцебыками даже бизоны живут.
— Во время посещения форума «ОстроVа» вы побывали на Быковских порогах, где рыбак подарил вам рыбу, которую вы заморозили. Какова судьба рыбы? Что вообще делать с рыбой, если вам повезет и ее подарят вам на севере?
— С рыбой всё хорошо. Она доехала ко мне домой, где мы ее засолили. Призываю всех последовать моему примеру. Засолите и увезите домой.
— Мы должны были с вами разговаривать еще летом, но вы написали, что уезжаете в лес, где не будет связи. Можно узнать, что вы делали в лесу?
— Ягоды собирала! Я же говорю, в этом году ливневое урожайное лето. Мы четыре ведра собрали. Не до интервью было.