«Луч света» Обдорского края: как деятельность Ивана Шемановского повлияла на жизнь северян
Быть священнослужителем, открыть сиротский приют для детей, организовать миссионерскую школу, создать Братство во имя святого Гурия, основать библиотеку и первый краеведческий музей на Ямале. Кажется, сделать все это за одну жизнь не под силу, но пример, Ивана Семеновича Шемановского (в монашестве отец Иринарх) убеждает в обратном.
Первый Обдорский просветитель. Фото: предоставлено МВК имени И. С. Шемановского
Уже все это могло бы увековечить его имя, однако он вошел в историю еще и как первый просветитель Березовского края (Обдории), благотворитель, этнограф, исследователь, общественный деятель, организатор многих начинаний на Севере Тобольской губернии. С 1996 года музейно-выставочный комплекс в Салехарде с гордостью носит имя своего основателя.
К 170-летнему юбилею со дня рождения Ивана Семеновича Шемановского «Красный Север» собрал несколько фактов из его биографии, которые помогут иначе посмотреть на личность этого яркого и неординарного человека.
Просвещение народа — главная миссия Шемановского
Когда выпускник семинарии Иван Шемановский в 1898 году приехал в Обдорск ему было всего 25 лет, но он уже точно знал, что путь к просвещению народа — одна из его главных миссий. Молодой священник был уверен, что образование меняет жизнь людей к лучшему.
В то время Обдорск представлял собой небольшое поселение, где кроме успешных сделок «купи-продай», больше и заняться было нечем. Тоска смертная. За 13 лет службы в Обдорской миссии Иван фактически преобразил захолустное село в маленький островок культуры.
Старый Обдорск. Фото: предоставлено МВК имени И. С. Шемановского
Шемановский открыл школу — приют для детей инородцев (коренных северян — хантов, ненцев, селькупов, зырян), где их обучали грамоте. Создал мастерские, в которых воспитанники учились ремеслам, а также обустроил сад и огород. Вместе со священниками Братства он организовывал чтения, спектакли, концерты, вносившие разнообразие в суровую северную жизнь. В праздничные дни показывались световые картины при помощи проекционного или «волшебного фонаря», на Рождество Христово устраивалась нарядная елка.
Отец Иринарх с воспитателями и воспитанниками школы-приюта Обдорской православной миссии. Фото: предоставлено МВК имени И. С. Шемановского
Отец Иринарх проявлял заботу и любовь к детям, умел заступиться за них. Один из бывших учеников Петр Ефимович Хатанзеев много лет спустя вспоминал об одном случае: «Однажды на уроке учитель, рассердившись на кого-то из учеников, бросил в него перьевую ручку. Она пролетела мимо и попала в лоб Хантазееву. Наконечник был острый, пошла кровь. И тут неожиданно в класс по каким-то делам зашел Иринарх. Увидев такую картину, он даже не стал слушать объяснения учителя, отхлестал его по лицу и сказал: «Еще раз такое случится — убью стервеца». Это произвело на ребят тогда сильное впечатление.
Шемановский воспитал и выучил немало талантливых учеников, в числе которых первый ненецкий писатель-драматург Иван Федорович Ного, заслуженный учитель РСФСР, автор первых учебников на языке ханты Петр Ефимович Хатанзеев.
Доброта, талант и мудрость Ивана Семеновича оставили добрую память в сердцах его учеников.
Похоронил друга возле храма
Шемановский был человеком благородным и благодарным. И этому свидетельствует еще один незаметный, но много говорящий эпизод, рассказал заведующий сектором новой и новейшей истории музейно-выставочного комплекса Алексей Мазурин.
Иринарха и мирового судью Михаила Михайловича Орестова связывала дружба. Когда судья заболел и умер, Шемановский на свой страх и риск решил похоронить его возле храма, который располагался тогда на месте нынешнего Обдорского острога. Считается, что кто похоронен на территории храма, тому обеспечена прямая дорога в рай.
По словам Алексея Мазурина, тогда, чтобы похоронить человека возле храма, нужно было получить разрешение, которое должен был дать как минимум архиерей Тобольский. Но Шемановский подумал, что пока почта дойдет, пока дадут ответ, на это уйдет много времени. Позже, когда узнали об этом случае, в адрес Шемановского пошли гневные письма, в которых его поступок осуждали.
Обдорская миссионерская церковь. Фото: предоставлено Государственным каталогом РФ
Но на этом история не заканчивается. О том, что там похоронен судья, в советские годы узнали при необычных обстоятельствах. В 1950-ые годы в бывшей церкви, где располагалась типография редакции «Красного Севера», произошел пожар. Начали разгребать завалы и под алтарем нашли хорошо сохранившийся в вечной мерзлоте гроб. Для опознания вызвали сотрудника музея Лидию Несторовну Сурину. Об этом она рассказывает в книге Людмилы Липатовой «Дорогами кочевий».
«Когда гроб открыли, то там лежал человек, одетый в черный фрак, белую рубашку, остроносенькие сапоги. Лицо стало оттаивать и темнеть. Я приподняла голову покойного и обнаружила под подушкой газеты 1905 года на имя Михаила Михайловича Орестова. Труп перезахоронили, а мы решили выяснить, что же это за человек, которому оказана такая честь — быть похороненным под церковным алтарем. Мы разыскали в музейной библиотеке в «Записках Географического общества» данные на него. Оказывается, он был мировым судьей Обдорска, и, видимо, очень почитаемым человеком».
Традиция хоронить церковнослужителей возле храма до сих пор осталась. На городском кладбище в Салехарде рядом с часовней похоронен монах, видимо, служивший в местной епархии.
Шемановский расстригся, но остался верен делу просвещения
Все годы, которые провел Шемановский на севере, он стремился как можно больше узнать о жизни инородцев, понять их мысли и чувства, изучал их язык и своеобразную культуру. Миссионерская деятельность позволяла отцу Иринарху много путешествовать по тундре северного края, заводить интересные знакомства, собирать экспонаты для созданного им в Обдорске музея.
Здание Обдорского музея и библиотеки 1914 г. Фото: предоставлено МВК имени И.С. Шемановского
Шемановский вел обширную переписку с известными учеными, научными учреждениями. Он очень помогал в сборе материалов приезжающим в Обдорск путешественникам и ученым, оказывал немалую помощь в организации экспедиций. О нем знали и в Москве, и в Санкт-Петербурге.
Вот оценка его обдорского периода профессором Б. М. Житковым:
«Заслуживает большого внимания просветительная деятельность Обдорской миссии, во главе которой до 1910 года стоял игумен Иринарх, отдавший ей лучшие годы жизни. Ему и основанному им при миссии Братству святого Гурия, объединяющему всех более культурных жителей Обдорска, село обязано и теперь уже богатой библиотекой (свыше 3000 томов), заключающей, между прочим, интересные материалы (книги, рукописи), касающиеся Севера России вообще и Березовского края в частности. Основана также инородческая школа и инородческий приют, куда помещаются дети остяков, зырян и самоедов, иногда с годичного возраста».
Материалы, собранные Шемановским в странствиях по Обдорскому краю, легли в основу трудов «Хронологический обзор достопамятных событий в Березовском крае Тобольской губернии» и «История Обдорской духовной миссии». И если бы не отчеты о трудах миссии, опубликованные в «Православном благовестнике», краеведы могли не узнать интересных подробностей организации первого в Обдорске музея, библиотеки, приюта для инородцев и многое другое.
Уехал Шемановский из Обдорска в 1910 году, причем не по своему желанию. Получилось так, что у его друга и наставника епископа Тобольского и Сибирского Антония Каржавина вышла неприятная история. Он пытался доказать, что Григорий Распутин отошел от православия и хотел его обвинить в хлыстовстве (принадлежности к религиозной секте. — Прим. ред.). Но у него ничего из этого не вышло, так как Распутин обладал своеобразным иммунитетом, был другом семьи российского императора Николая II. Этот поступок Каржавину не простили и перевели его в Тверь. На его место был назначен новый епископ, который не стал препятствовать отъезду его ставленникам, в том числе и Шемановскому.
Летом Иван Семенович съездил в Иркутск на миссионерский съезд, где предложил хорошую программу по дальнейшему развитию миссионерского дела. И она была поддержана, но, увы, ей не суждено было осуществиться.
В октябре 1910 года вышел приказ Святейшего синода о назначении игумена Иринарха на должность Тверского епархиального миссионера-проповедника. В том же году он был возведен в высокий церковный чин архимандрита.
В Твери он прослужил недолго и отправился в Корею, где на протяжении двух лет возглавлял Сеульскую православную миссию. Здесь ему вновь пришлось участвовать в создании миссионерских станов и школ. Сотни корейцев приняли православие во время его деятельности в этой дальневосточной стране.
После Кореи архимандрит Иринарх отправился в Туркестан, где стал настоятелем одного из старейших русских монастырей на берегу Иссык-Куля. После царского указа от 25 июня 1916 года о привлечении мужского инородческого населения Туркестана для оборонительных работ на фронте здесь вспыхнуло вооруженное восстание. Восставшие киргизы и узбеки видели в русских угнетателей и врагов. В августе 1916 года они разгромили Свято-Троицкий монастырь.
Дальнейшая судьба настоятеля необычна, но характерна для той эпохи. После кровавых событий в Туркестане архимандрит Иринарх пересмотрел свои взгляды на религию, расстригся, вновь став Иваном Шемановским. Правда, свою просветительскую и образовательную деятельность не оставлял. Он, по сути, оставался миссионером, только уже недуховным.
Музейно-выставочный комплекс имени И. С. Шемановского в наши дни. Фото: Андрей Ткачев / «Ямал-Медиа»
Труды И. С. Шемановского не пропали даром. На его работы и в наши дни продолжают ссылаться археологи и историки, а основанные им музей и библиотека и сегодня принимают посетителей.