Геннадий Невельской: человек, сохранивший для России Дальний Восток
Дальний Восток для России был действительно дальним. Его исследовали русские экспедиции начиная с XVII века, но пройти эти земли вовсе не означало удержать их и закрепить за собой. Обширные территории вдоль нижней части Амура долгое время оставались ничьими. Россия и ее вечный соперник в регионе Китай не торопились демаркировать границу, считая нижнее Приамурье краем глухим и незаселенным. При этом среди русских ученых сложилось мнение, что устье Амура несудоходно, поэтому царское правительство не видело смысла в активном освоении этих земель и склонялось к мысли уступить их все Китаю, если тот официально заявит на Приамурье свои права.
И вдруг находится человек, молодой морской офицер, который доказывает, что устье Амура вполне судоходно и даже заселено. Но главное, он самостоятельно, не испросив на то разрешение императора, берет и присоединяет Дальний Восток к России. А еще совершает интереснейшее открытие: а Сахалин-то все-таки остров, а не полуостров. Зовут этого человека Геннадий Иванович Невельской, и сегодняшний рассказ о том, как его смелость и риск позволили России утвердиться на Нижнем Амуре и Сахалине.
Недостижимый перешеек
Геннадий Невельской родился в 1813 году во флотской семье, в которой несколько поколений было связано с морем. Неудивительно, что в 16-летнем возрасте он поступил в Морской кадетский корпус и с блеском окончил его. Невельского ждала успешная карьера в Санкт-Петербурге, но юноша выбрал далекий и неведомый Дальний Восток.
С юных лет Гена жадно собирал все доступные сведения об Амуре и Сахалине. А известно тогда о них было немного. Единственное, что мировая географическая наука знала точно, что Сахалин — это полуостров.
Еще в 1787 году известный французский мореплаватель Лаперуз хотел пройти из Японского моря в море Охотское между материком и Сахалином. И не смог, чуть было не сев на мель. Через девять лет тем же путем пытался пройти английский мореход Браутон. Несмотря на то, что его судно было меньше, чем у Лаперуза, исследователь продвинулся ненамного дальше, чем предшественник. Эти неудачные попытки позволили мореходам считать, что они находятся в заливе и, таким образом, Сахалин соединен с материком перешейком.
Косвенно подтвердил их выводы и будущий учитель Невельского Крузенштерн, который в 1805 году на судне «Надежда» обогнул Сахалин с севера и попытался пройти между островом и материком к югу. Уменьшение глубин до минимальных заставили Крузенштерна признать существование перешейка, которого он своими глазами не наблюдал.
Получалось, что никто из троих исследователей перешейка не видел, но при этом считали, что Сахалин имеет сообщение с материком. Это и насторожило капитан-лейтенанта Невельского, который изучал не только отчеты экспедиций, но и записи японских путешественников, где они описывали, как обходили Сахалин на лодках со всех сторон.
Проверить существование сухопутной перемычки можно было только опытным путем, но это было сделать крайне непросто. Дело в том, что царское правительство совершенно не интересовал Нижний Амур. В 1846 году оно отправило на исследование устья реки бриг «Великий князь Константин» под командованием поручика Александра Гаврилова. Однако до конечной точки он не добрался, а зашел в мелководный залив Байкал на севере Сахалина и принял его за устье Амура. Изрядно поплутав в лимане, Гаврилов, наконец, выбрался на большую воду и отправил Николаю I отчет, в котором описывал места как совершенно несудоходные. Резолюция императора на документе гласила: «Весьма сожалею. Вопрос об Амуре как о реке бесполезной оставить».
«Самоуправство» Невельского
В этих условиях получить разрешение на исследование Амурского лимана, устья реки и самого Сахалина было невозможно. К тому же Особый комитет по делам Дальнего Востока был решительно настроен избегать любых поводов для конфликта с Китаем, с которым у империи шла активная и прибыльная торговля.
Но Невельской не опускает руки и пытается стучаться во все двери. Поддержку он находит у морского министра князя Александра Меншикова и губернатора Восточной Сибири Николая Муравьева. Меншиков назначает Невельского командовать двухмачтовым транспортом «Байкал», которому надлежит доставить груз продовольствия в Петропавловск-Камчатский. А Муравьев подготавливает для него проект инструкции об исследовании Амурского лимана и устья реки. Но именно что проект, так как документ должен был пройти утверждение у Николая I.
И вот в августе 1848 года «Байкал» покинул Малый Кронштадтский рейд и взял курс на Копенгаген. Далее его маршрут проходил через британский Портсмут, Рио-де-Жанейро, ревущий мыс Горн, Гавайские острова — всего судно затратило на переход восемь месяцев. Прибыв в Петропавловск, Невельской с немалым огорчением узнал, что инструкция Муравьева так и не утверждена императором. Вероятней всего, она до него не дошла, но что делать в этих условиях?
Период навигации в Охотском море крайне короток, ждать в Авачинской бухте высочайшего разрешения можно долго. Поэтому Невельской на свой страх и риск принимает решение отправиться к Сахалину.
17 июня 1849 года «Байкал» прошел через Татарский пролив, который до этого считался заливом, и точно установил, что Сахалин является островом. Затем парусник пошел в сторону Амурского лимана, искать устье реки. Через месяц плавания команде удалось войти в устье Амура, правда, на шлюпках. Но измерение глубин показало, что пройти там могут и морские суда. Воодушевленный Невельской нанес свои открытия на карту, описал берега Амура и повернул в обратный путь.
Оставив парусник в Авачинской губе, Геннадий Иванович через всю Сибирь отправился в столицу докладывать о своих открытиях. И хотя начальник Главного морского штаба князь Меншиков был полностью на его стороне, Особый комитет по делам Дальнего Востока и его председатель граф Нессельроде обвинил Невельского в самовольных исследованиях без дозволения императора и потребовал разжаловать офицера.
Решение оставалось за Николаем I. А тот оказался весьма доволен открытиями Невельского, но как истинный государь принял справедливое решение: за успешную доставку грузов в Петропавловск-Камчатский произвел Невельского в капитаны 2-го ранга; а за самовольство лишил его положенных за опись новых земель ордена Святого Владимира и пенсии.
«Где поднят русский флаг...»
Но Геннадия Ивановича отсутствие наград и будущей пенсии волновало меньше всего. Для него было главным разрешение продолжить исследовательскую карьеру. И оно было дано — Особый комитет поручил Невельскому организовать вторую экспедицию на Дальний Восток с целью основания поселения в заливе Счастья (в 50 километрах к северу от устья Амура) для торговли с гиляками (нивхами). При этом в инструкции особо выделялся приказ: берегов Амура не касаться, в устье реки не заходить.
Такой категоричный запрет объяснялся тем, что Россия не хотела конфликтовать с Китаем по поводу ничьих территорий, тем более и сам Невельской писал в отчете, что в устье Амура он обнаружил маньчжуров, которые торговали с местным населением.
И опять Геннадий Иванович пошел наперекор чиновничьей воли. Поселение в заливе Счастья он основал, назвав его Петровское зимовье. Но вместо того, чтобы налаживать там торговлю, оставил на берегу несколько матросов, а сам с командой на бриге «Охотск» отправился в уже изведанные земли — в устье Амура.
Там Невельской 1 августа 1850 года заложил Николаевский пост, где «в присутствии собравшихся из окрестных деревень гиляков и при салюте из фальконета и ружей поднял русский военный флаг». Позже пост вырос в целый город — Николаевск-на-Амуре.
Тут надо отметить вот что. Поднимая флаг и объявляя устье Амура российской территорией, Невельской действовал в полном соответствии с международным правом того времени. Тогда существовал принцип завладения — никому не принадлежащая земля, на которой не присутствовали власти какого-либо государства, а лишь проживали «варварские» племена, вполне могла быть занята первооткрывателем и отойти той стране, гражданином которой он был. И Невельской действовал в полном соответствии с этим принципом — прежде, чем поднимать российский флаг, он прошел вверх по реке и убедился в отсутствии китайских властей в регионе. Мало того, встреченные им маньчжурские купцы признались, что китайские власти запрещают им спускаться по реке — они делают это по собственному почину и вопреки указаниям сверху.
Так что Геннадий Иванович сделал все как полагается. Но российский канцлер Карл Нессельроде рвал и метал, предвидя «нежелательную неприятную переписку с китайским правительством». Он пожаловался императору, требуя разжаловать дерзкого капитана в матросы за наглое нарушение инструкции.
И что же Николай? А он, внимательно прочитав бумаги, счёл поступок Невельского «молодецким, благородным и патриотическим» и на докладе Особого комитета начертал знаменитую резолюцию:
Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен.
По заслугам
Фактически император простил дерзость неугомонного открывателя Амура, и наградив его орденом Владимира четвертой степени, назначил начальником Амурской экспедиции для дальнейшего исследования далекого края. С этого момента и началось, по сути, освоение гигантских территорий юга Дальнего Востока современной России.
Кстати, Карл Нессельроде переживал напрасно: Китай на появление русских в устье Амура никак не отреагировал. А в 1858 году между двумя странами был заключен Айгунский договор, по которому земли на левом берегу Амура официально были закреплены за Россией.
А ведь история могла пойти совсем по-другому, будь Геннадий Невельской исполнительным служакой, действовавшим только по инструкции. Но нет, этот энергичный и самоотверженный человек бескровно и малыми силами изменил не только конкретное правительственное решение, но и в целом государственную политику России на Дальнем Востоке.
В середине 1850-х Невельской закончил свою службу, вернулся в Санкт-Петербург и много работал над уточнением карт Дальнего Востока. Вместе со своей супругой Екатериной Ивановной он написал книгу «Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России 1849–1855», где описал все свои экспедиции. Скончался Геннадий Иванович в 1876 году в чине полного адмирала, получив при жизни признание за свои заслуги.
Сегодня его имя носят залив и пролив на Дальнем Востоке между Сахалином и материком, город, десяток улиц, горы, музеи, аэропорт Хабаровска, мореходное училище в Холмске и университет во Владивостоке. Достойная память о человеке, так много сделавшим для Дальнего Востока, Сахалина и всей России.