Во-первых, оно вообще не было предусмотрено в конституции. Для того, чтобы его провести, пришлось принимать особый закон («Закон РФ о поправке к Конституции РФ от 14.03.2020 №1-ФКЗ»).
Во-вторых, столь разные поправки, вызвавшие в обществе диаметрально противоположные отклики, предлагалось вынести на голосование вместе, так сказать, скопом.
В-третьих, голосование растянули аж на неделю под благовидным предлогом борьбы с коронавирусом – якобы чтобы на участках не было большого скопления людей. И это при том, что принятый закон о голосовании однозначно упоминал о «дне всенародного голосования», то есть оно должно было занять всего один день (сначала была назначена дата 22 апреля, потом – 1 июля). Решение о «неделе досрочного голосования» было принято вопреки закону от 14.03.2020 подзаконными актами ЦИКа. Решение это предоставляло обширные возможности для фальсификаций; при досрочном и тем более надомном и электронном голосовании очень трудно контролировать членов комиссий.
В-четвертых, наряду с привычными стационарными участками, были разрешены «мобильные УИКи», которые, как потом выяснилось, стали устанавливать даже в гаражах, на пеньках, лавочках и в багажниках автомобилей. Обеспечить там тайное голосование было просто невозможно. К тому же КОИБы – специальные ящики для голосования с электронным оборудованием – работали лишь в последний день – на стационарных участках. На «мобильных УИКах» совали бюллетени просто в коробки, и сколько было вбросов, узнать нельзя.
В-пятых, в отличие от привычного голосования, не было наблюдателей от партий, что также, согласимся, ставит под сомнение результат.
В-шестых, была развернута шокирующая по мощи пропаганда «за» поправки. Примерно за месяц до начала голосования вся страна покрылась билбордами, с которых граждан призывали поддержать президентскую инициативу. По центральным каналам ТВ постоянно крутили рекламные ролики, где популярные артисты, известные деятели культуры, науки, безымянные домохозяйки и ветераны также призывали отдать голос за президентские поправки. За поправки призвали голосовать лидеры традиционных конфессий России. Сам президент не раз выступил с обращением к народу, обещая материальные блага и всё хвалил «традиционные ценности» (причем ни он, ни духовные лидеры словом ни обмолвились о главной поправке – «об обнулении», будто ее и не было).
Однако когда Эллу Памфилову прямо спросили: почему телевидение, региональные власти и даже ЦИК, ответственный за огромные плакаты, ведут пропаганду за поправки, то она на голубом глазу ответила, что это не пропаганда, это... информирование. Затем она лицемерно добавила: «Всё, что не запрещено, разрешено. У нас гарантируется свобода слова. И каждый имеет право выражать свою позицию, что активнейшим образом делают те, кто посчитают, что им нельзя агитировать!.. Прекрасно агитируют против и при этом плачутся, что они не могут агитировать».
В то же время социальные сети были переполнены сообщениями о том, как активистов, распространявших листовки с призывами голосовать против, избивали неизвестные лица, а полиция отказывалась реагировать… «Роскомнадзор» заблокировал сайт компании «Нет!», которую развернули некоторые общественники. Президент публично осудил КПРФ, призвавшую своих сторонников голосовать «против», и провластные политологи бросились поливать грязью коммунистов и намекать им на проблемы при следующих выборах в Госдуму… А уж попасть на центральный канал телевидения противнику изменения конституции можно было и не мечтать…
Ничего подобного Россия раньше не видела, при всем при том, что мы пережили уже немало «грязных кампаний». Машина пропаганды и давления на избирателей была запущена на полную силу. А ведь это было лишь начало. С первого дня голосования посыпались сообщения о применениях административного ресурса, фальсификациях. Согласно ТАСС, до 30 июня в ЦИК поступило более 460 тысяч сообщений о нарушениях, множество – о том, как работодатели принуждают своих работников к голосованию «за».
Известный тележурналист Павел Лобков, чтобы продемонстрировать широкие возможности для фальсификаций, проголосовал 2 раза: один раз удаленно, через интернет, а второй раз – в УИК. Однако правоохранительные органы заинтересовались не плохой работой УИКа, а действиями Лобкова…
Были и совсем возмутительные случаи: портал «Медуза» сообщил 30 июня, что в Москве семья пришла голосовать, а выяснилось, что кто-то уже сделал это за них. Всю страну потрясло событие на участке в Санкт-Петербурге, где журналист Давид Френкель, прибывший на сообщение о нарушениях, остался со сломанной рукой; по его утверждениям, это сделали полицейский и муниципальный депутат-единоросс, слишком ретиво стремившиеся вывести его с участка…
В общем, к концу «досрочного голосования» многие россияне уже пришли к твердому убеждению, что честного результата ждать не приходится. То, как это голосование провели, окончательно подорвало доверие к демократическим институтам в России. Какие бы результаты ни получила власть, значительное число граждан России изначально было уже настроено не верить им. Причем это коснется и будущих выборов – осенью этого года, а также парламентских выборов 2021 года и президентских – 2024 года (власть, похоже, и там желает использовать наработанные «серые технологии»). По одной этой причине победа власти на выборах может считаться пирровой…
Неприятные сюрпризы и первое поражение
Но победа все же есть. О ней громогласно и с восторгом трубят официальные СМИ, провластные политологи, пропагандисты с ТВ. Пресс-секретарь президента Песков уже назвал итоги выборов триумфом Владимира Путина. Еще бы – власть рассчитывала на 60%-ную явку и 70%-ную поддержку, а результаты перекрыты .Формально поправки поддержали более 77% участников голосования при 65%-ной явке. Против были, по официальным данным, лишь около 21%.
Правда, непонятно, то ли это действительная поддержка, то ли руководители на местах «перестарались». И если верно второе, то причин для радости немного. Кому как не этим же чиновникам знать, каким образом получены эти проценты и чего стоит такая «поддержка».
Между тем голосование принесло власти и ряд неприятных сюрпризов. Как ни старались главы субъектов и городов, члены УИК и начальники бюджетных организаций в целом ряде регионов, не удалось добиться ни ожидаемой явки, ни минимальных запланированных цифр поддержки. Более того, есть даже регион, где «запутинский плебисцит» провалился. Большинство граждан проголосовало против поправок и значит – против обнуления президентских сроков и продолжения правления действующего руководителя. Впервые за 20 лет правления «нацлидера» в целом субъекте федерации нет теперь путинского большинства, оно там превратилось в меньшинство.
Показателен и тот факт, что официозные СМИ и политэксперты бросились сравнивать результаты голосования-2020 с голосованием по конституции в 1993 году. Они бы еще рейтинг Путина с рейтингом Ельцина сравнили! После гайдаровской реформы и расстрела Белого дома Ельцин стал настолько одиозным, что отталкиваться от цифр его «натянутой поддержки» – значит давать себе очень большую фору! Я, например, предлагаю сравнить цифры нынешнего голосования с цифрами, которые имел тот же Путин в 2018 году на президентских выборах, когда он был на гребне крымского консенсуса.
Даже если мы возьмем общие цифры, то и они показательны. В 2018 году явка была 67,54%, то есть на 2,5% выше, Путин получил примерно тот же результат – около 77% (76,69%). Против него и за других кандидатов проголосовали в сумме 22% избирателей (отрицательные данные). То есть с чуть меньшей явкой в целом по стране, заведя на полную мощь пропагандистскую машину и механизмы фальсификаций, растянув выборы на неделю и устроив УИКи в багажниках и на пеньках, завалив избирателей всякого рода подарками, власти сумели добиться примерно того же результата (а если скинуть добавленное фальсификацией, очевидно, гораздо худшего).
Если же мы посмотрим раскладку по регионам, картина получится еще более впечатляющей. Мысленно перенесемся на Дальний Восток и в Сибирь. Еще прежние выборы показали что Дальний Восток и Сибирь теперь – наш «красный», оппозиционный, пояс. Вот и сейчас даже самые отчаянные ухищрения администрации и назначенных губернаторов не переломили этой тенденции. На Камчатке явка составила лишь 44% (то есть меньше, чем требовали с самого верха). «За» президентские поправки проголосовали 61,76% жителей Камчатки, против – 37,16%. Это существенно отличается от цифр, которые ожидали околовластные политтехнологи. К тому же это ниже результатов Владимира Путина в 2018 году, когда он получил на Камчатке 69,44% голосов избирателей при явке 67,74%. Поскольку голосование по поправкам власти позиционировали как плебисцит по одобрению президента, то надо признать, что популярность президента у камчатцев поубавилась.
В Хабаровском крае президентские поправки также поддержали меньше 70% избирателей – лишь 62,28%. Против были 36,64%, явка – 45%. В 2018 году явка была на 24% больше – 64,23%. Путин тогда получил тоже ощутимо больше – 65,78%.
Обратимся теперь к Республике Саха (Якутия), которая прославилась уже своими протестными выступлениями в ходе обсуждения поправок (Заксобрание Якутии стало единственным региональным парламентом, где депутат отказался от мандата в знак протеста против изменений конституции). За поправки в Якутии проголосовали 58,34% избирателей, против – 40,65% при явке в 50,4%. В 2018 за президента Путина проголосовали в Якутии 64,38% избирателей, явка было более 70%. Это что же нужно было сделать высокопоставленному политику, чтобы половина избирателей просто отказались участвовать в этом «плебисците», а сотни тысяч его сторонников превратились в противников?
Жители Иркутской области также не оправдали ожиданий президентских политтехногов: 64,28% – «за», «против» – 34,84%. Явка тоже была рекордно низкая – по области чуть более 40%. По городу Иркутску – около 35%. В 2018 году у кандидата В.В. Путина была поддержка более 70% иркутчан при явке более 55%.
В Магаданской области «за» проголосовали 62,03%, «против» – 36,62%. Явка была тоже не ахти – 52%. В 2018 явка была больше почти на 20% – 71,9%. «За Путина» тогда проголосовали 72,3%. Итак, около 20% участников выборов 2018 года в 2020 году не пришли на участки, и немалое число тех, кто тогда отдал голос В. Путину, теперь не поддержали его, даже несмотря на всевозможную «завлекуху» вроде традиционных ценностей и социальных обещаний.
Томская область сейчас дала за президента 64,86% при явке в 44,57%. В 2018 году в области явка была 59,23%, 71,23% избирателей 2 года назад отдали свои голоса Путину. Как видим, число сторонников Путина и его курса и здесь заметно уменьшилось.
Меньше ожидаемых Кремлем 70% – 66 и 67,5% – дали, соответственно, Горный Алтай и Новосибирская область. И там поддержка руководителя государства упала.
Не остались в стороне и уральцы. В Свердловской области – на малой родине президента Ельцина, при котором приняли эту конституцию, – чиновникам не удалось добиться выполнения методички Кремля. «За» проголосовали около 66%, против – около 33%, явка составила 51,55%. В столице области – Екатеринбурге явка была вообще 45%. Нелишне напомнить, что 2018-м явка на родине Ельцина превышала 60%, а результат Путина был практически 80%. Иначе как глубоким разочарованием в политике президента столь скромные цифры всего через два года не объяснишь.
Неожиданностью оказалось голосование в Республике Коми, в Архангельской области (российский Север, уже знаменитый защитниками Шиеса, присоединился к «красному поясу»). В Коми за президентские поправки конституцию проголосовали также меньше 70% – всего около 65% при почти 34% против и явке около 52%. В 2018 году у Путина было в Коми – 71,44% голосов.
Схожая ситуация в Архангельской области: «за» – 65,78%, «против» – 33,38%.
Но самый главный скандал этого голосования – результаты в Ненецком округе, который совсем недавно центральная власть пыталась ликвидировать, несмотря на ярое сопротивление жителей. Только массовые протесты, в которых участвовали даже местные едроссы, заставили Москву на время отступиться. Округ, чья столица в переводе с ненецкого зовется Красный город, стал первым регионом России, где навязываемая «всенародная поддержка» президента Путина оглушительно провалилась. В НАО «нет» поправкам в конституцию сказали 54,6% избирателей, поддержали их 44,4% жителей округа. Явка составила 58%». В самом Нарьян-Маре более 62% горожан проголосовали против. А ведь в 2018 году более 71% жителей НАО поддерживали В.В Путина (при явке 63,6%). Дорого обходится президенту спесь его чиновников из АП, которые еще в марте в анонимных интервью СМИ презрительно цедили, что никуда, мол, «эти ненцы» не денутся, проголосуют «как надо»...
Как я уже говорил, впервые в России появился регион, где нет путинского большинства, сторонники президента стали там меньшинством, а большинство – у его противников. Если дело пойдет так и дальше, то конструкция популистского авторитаризма, которая позволяет сислибам и силовикам вкупе со старыми и новыми олигархами править, блокируя все институты демократии, рухнет.
Стоит добавить, что падение поддержки Путина в регионах Дальнего Востока, в Сибири, на Урале и на Севере – следствие не только изначальной оппозиционности тамошнего избирателя. В этих регионах число граждан, проголосовавших досрочно, было рекордно мало – 35% (при примерно половине в целом по стране). А любой эксперт по выборам скажет вам, что именно при досрочном голосовании производится большая часть фальсификаций. В день голосования на участке, где есть наблюдатели, камеры и КОИБы, это сделать труднее. Проще говоря, в тех регионах, где голосование производилось наиболее честно, президент и его поправки получили наименьшую поддержку.
Электоральные султанаты
Наибольшую поддержку президент со своими поправками получил в национальных республиках Кавказа и Урало-Поволжья, а также на Юге России. Это тоже было ожидаемо: президент, который постоянно говорит о судьбе, истории, предназначении русских и которого так рьяно поддерживают русские буржуазные националисты, своим электоральным успехом обязан в основном нерусскому избирателю – чеченцам, ингушам, аварцам, кумыкам, осетинам, татарам, башкирам, тувинцам, а также казакам, многие из которых также считают себя отдельным народом или хотя бы субэтносом. Русские регионы, и особенно русские люди Урала, Сибири и Дальнего Востока (теперь и Севера), относятся к нему гораздо прохладнее.
Но в этот раз удивили совершенно астрономические цифры, которые выдали нацреспублики (ситуация в Крыму и на Юге России – отдельная тема, которой я пока касаться не буду). Видимо, если чиновники в Иваново или в Липецке, получив ЦУ из Москвы, просто взяли под козырек, то чиновники в Кызыле или Казани решили «перевыполнить план».
Результат получился такой, что даже, наверное, их кураторы со Старой площади, хватались за голову: «Да что же они творят! Кто же этому поверит?» Посудите сами: Чечня: «за» – 97,92%, «против» – 1,94%, Тува: «за» – 96,79%, «против» – 2,99%, Крым: «за» – 90,07%, «против» – 9,08%, Дагестан: «за» – 89,19%, «против» – 10,24%, Ямал: «за» – 89,16%, «против» – 10,29%, Краснодарский край: «за» – 88,92%, «против» – 10,57%, Башкирия: «за» – 88,68%, «против» – 10,6%, Ингушетия: «за» – 87,5%, «против» – 10,85%, Татарстан: «за» – 82,81, «против» – 16,61%. У экспертов большинство этих регионов давно уже получили название «электоральные султанаты». Всякому понятно, что высокие цифры за президента и конституцию ничего не говорят о поддержке конституции и даже президента жителями этих республик. Они говорят лишь об уровне контроля общественности и избирательных комиссий со стороны руководства республик.
Возьмем Республику Тыва, которая стала рекордсменом и по явке, и по поддержке поправок. Вероятно, вы думаете, что тывинцы только и думают, как бы закрепить за русским народом статус государствообразующего и упомянуть Бога в конституции, и поэтому 97% тамошних избирателей пометили верхний, а не нижний квадратик в бюллетене? Увы, спешу вас разочаровать. В Бога-Творца тывинцы вообще не верят, они – буддисты и многобожники, а в поправках ничего не говорится о переданной предками «вере в богов». А что касается «русской проблемы», то если в советские времена число представителей «государствообразующего народа» в республике переваливало за 30%, то теперь едва ли и 10% наберется. В 2016 году русские Тывы даже создали союз и обратились в Москву с жалобами на дискриминацию: мол, в правительстве республики всего несколько русских, а в руководстве районов, городов и селений и вовсе почти нет (конечно, это вина не простых тывинцев, а этнобюрократов). Москва посоветовала «не разжигать» – и это понятно: тывинское начальство так удобно, оно дает замечательные результаты на выборах всех уровней, гоня забитых и бедных подданных к урнам. Про бедных и загнанных – не метафора. Регион на первом месте по заболеваемости коронавирусом на 100 тысяч населения. От вируса умер даже главный лама Тывы. Экономика – в кризисе, а ведь в республике и до пандемии средняя зарплата не добиралась до отметки в 20 тысяч. Зато народ, как и везде в нацрегионах, послушный, дисциплинированный, начальство сказало – идет и делает всё, как сказано.
Больше 80% дал «за поправки» и Татарстан. Тот самый Татарстан, где практически все общественники, включая главного муфтия республики, высказались против поправки о государствообразующем народе, где число русских также стойко падает с 1991 года, где региональная власть не подчинилась требованию Путина переименовать местного президента в «главу» и до сих пор настаивает на подписании договора с Москвой, будто Татария – отдельное государство. После этого кто-то в Кремле всерьез поверит, что поддержка в «электоральных султанатах» что-нибудь значит? «Податное население» Тывы и Татарстана голосовало не за Путина, а так, как велели Кара-оол и Миннеханов, могу предположить. Если завтра «султаны» велят подданным проголосовать против насельника Кремля – те проголосуют против.
В действительности нереально высокие цифры в нацреспубликах – «электоральных султанатах» – говорят лишь о том, что региональные бароны настолько усилились (во время эпидемии коронавируса федеральный лидер заметно отпустил вожжи), что почти полностью контролируют свои республики. А это автоматически означает две вещи: ослабление власти центра и необходимость центра считаться с новыми серьезными, влиятельными фигурами на политической шахматной доске России. Скажем, скоро выборы в Госдуму, потом – президентские выборы. Кремль будет очень нуждаться в поддержке глав «электоральных султанатов», и, следовательно, они смогут выдвигать свои условия и затеивать торг. То есть вернется ситуация 90-х, когда хрупкий мир держался на торге Ельцина с «баронами-националами». А менять «султанов» силовыми методами – значит для Кремля рисковать не получить такой высокий процент в следующий раз (и голосование и явка в регионах где были недавно назначенные «технически губернаторы», прошли не столь успешно). В общем ситуация патовая. Столь сокрушительная «победа» сторонников Путина в нацреспубликах тождественна на деле с ослаблением власти центра, осложнением отношений «федералов» и регионов, короче, поражением Путина образца 2000-х, укреплявшего «федеральную вертикаль».
Кстати, и с контролем населения в султанатах тоже не все так безоблачно. Пока султаны удерживают контроль, но появились интересные тенденции. Обратимся к цифрам. В Татарстане в целом 86% поддержали поправки и лишь 16 - проголосовали против. Но вот в Казани, как сообщает «Коммерсант: Волга-Урал» было целых два участка, где большинство избирателей проголосовало против (тогда как в сельской местности РТ нашлись 8 участков, где вообще не было ни одного голоса против). Надавить на жителей села очень легко: достаточно припугнуть их лишить дотаций на мост, на новую школу - и они сдадутся. В городах население настроено более оппозиционно и меньше зависит от властей, там даже региональные автократы не могут проконтролировать всех и всё.
Схожая ситуация в Башкирии: по республике против всего 10,6%, а в Уфе – больше 16%, по другим городам региона – около 12,5%. Почти девяностопроцентная поддержка получена лишь за счет села.
И даже в чеченской столице Грозном «за поправки» на 20% меньше, чем вообще по республике, а против – более 20% избирателей (https://gogov.ru), то есть примерно как в Ивановской или Московской областях.
Подытожим
Именно «электоральные султанаты», и прежде всего Юг России и Крым, определили столь высокий результат. В среднем по России, если не считать протестных регионов (то есть ближе к центру, в Центральной России и на западе) администрации и УИКи просто выполнили негласные пожелания московских кураторов и дали тот результат, который требовался – 60/70%. Но и это хуже, чем было в 2018. Возьмем Ульяновскую область, которая «дала» ожидаемый результат – 71% за президентские поправки. В 2018 году в Ульяновской области за Путина проголосовали 75,3%, при этом явка была куда выше – 64,3%. Сейчас же даже до 55% недотянула, а в Ульяновске так вообще пришли на участки лишь около 38% избирателей.
А если бы не было запрета на пропаганду «против», давления со стороны СМИ, административного ресурса, то, вероятно, «за» проголосовали бы по России не больше 30–40% (я исхожу из того, что при таком мощном административном нажиме еще процентов 30 накинули). От 30 до 40% – это и есть реальный пропутинский «ядерный» электорат. В стране 43 миллиона пенсионеров. Большинство из них ежедневно потребляют телепропаганду от Киселева и Соловьева и ждут от президента все новых индексаций. Не удивительно что значительная часть пенсионеров – стойкие сторонники Путина (сами они, впрочем, объясняют его поддержу вовсе не финансовой зависимостью от государства и доверчивостью, а своим «патриотизмом»).
Добавьте к ним около 5 миллионов гражданских чиновников, около 3,5 миллиона правоохранителей и силовиков, которые служат режиму, получают от него довольствие, пользуются его благами и, пожалуй, миллиона полтора крупных бизнесменов, приспособившихся к власти и успешно с нею сотрудничающих. Большинство из них своей жизнью довольны. Вот вам и около 40 миллионов тех, кому правление нашего президента так нравится, что они бы хотели продлевать его и продлевать.
Всё остальное, надо полагать, – электоральные фальсификации. Особенно явно они заметны в Москве и Петербурге. Экзитполы показывали, что большинство в наши столицах было против поправок (55% против в Москве и 63% против в Петербурге), но официальные данные рисуют противоположную картину (62% москвичей и 77,6% петербуржцев «за»). Очевидно, перед нами «игра цифирью», особенно по Петербургу (в Москве результат «крепкий дальневосточный», но и он нереален для постоянно бунтующей столицы).
Итак, плебисцит по путинским поправкам к конституции (фактически – по доверию Путину) власть признала триумфальным, и формально так оно и есть. Но в действительности это – пиррова победа. При запрете на агитацию против, при работе пропагандистской машины на полную мощь, при задействовании административного ресурса все равно как минимум 21% политически активных граждан проголосовал против. На деле, скорее всего, их было еще больше. А социологи к тому же указывали, что около 10 миллионов протестно настроенных граждан в больших городах увел от избирательных участков Навальный со своим бойкотом (этот «борец с режимом» уже не в первый раз подыгрывает власти).
Что же касается «нового красного пояса» – Дальнего Востока, Сибири и Севера, – то здесь голосование выявило значительное падение популярности президента по сравнению с 2018 годом.
Неоднозначна победа президента в нацреспубликах. Она скорее говорит об усилении глав этих регионов и о том, что Кремль скоро вынужден будет с ними считаться, а значит, путинская федеральная вертикаль «прогнулась».
Очень и очень медленно, гораздо медленнее, чем хотелось бы некоторым нетерпеливым оппозиционером, но страна все же движется к переменам. Началось это после пенсионной реформы, и с каждыми новыми выборами и голосованиями это становится всё заметнее.