Особенности национального кинематографа
В октябре в российский кинопрокат вышла комедия «Особенности национальной больницы» по сценарию Александра Рогожкина. В Рыбинске картину представил режиссер Станислав Светлов, наш земляк. После показа он ответил на вопросы зрителей — Свой сценарий Александр Рогожкин писал в нулевые. Многое изменилось с тех пор. Вы что-то меняли в процессе работы над фильмом?
— Откровенно говоря, наверное 50% сцен осталось от Рогожкина, а 50% – уже наши. Ну, может, 55 на 45. Кому интересно, можно провести исследование, сценарий есть в открытом доступе, его публиковали в журнале «Искусство кино». Но фирменный рогожкинский юмор нам хотелось сохранить. Например, это сцена, где герой Олега Рязанцева звонит по калькулятору. Я, признаюсь, сомневался, как люди отреагируют, но зритель смеется, откликается.
— Слышал, что Виктор Бычков, рогожкинский актер, снявшийся и у вас в фильме, не очень-то доволен его названием. — Я могу только догадываться, почему кому-то оно не нравится. Наверное, кому-то кажется, что мы эксплуатируем это название, эту концепцию «Особенности национальной чего-то», что примазались к имени Рогожкина. Но я думаю, что мы полное право имели, поскольку есть авторские права на его сценарий, договоренности с наследниками, родственниками. К слову, они приходили на показы, остались довольны и благодарили за то, что об Александре Рогожкине вспомнили, посвятили картину его памяти.
У меня самого противоречивые чувства по этому поводу. Рабочее название фильма – «Волонтер» – уже не соответствовало нашему переделанному сценарию. А «Особенности…» как раз отражают новую художественную концепцию. Но я изначально понимал, что это вызовет дискуссию, что будут те, кто станет нас осуждать. Ну, что поделать. Зато, я надеюсь, благодаря этому названию у нашего фильма будет больше зрителей, люди пересмотрят и прошлые фильмы Рогожкина.
— У исполнителя главной роли произошло какое-то внутреннее перерождение во время съемок? Осознание особенностей русского характера?
— Произошло, еще как! Главного героя мы искали в Германии. Это было принципиальное решение – чтобы немца играл не российский актер, которого бы мы потом переозвучивали, это выглядело бы фальшиво. Наш кастинг-директор работал в Европе, присылал мне резюме, я их отсматривал, проводил пробы по видеосвязи.
Карла Бенцшавеля мы так и выбрали. У него яркая внешность – этакий молодой Клаус Кински. Он и смешной, и фактурный. Карл – студент театрального института в Германии. Он приехал буквально за несколько дней до съемок. Я ему долго все разъяснял, все наши шутки: что такое халтура, почему медики пьют водку – такие традиции были ему непонятны.
Но самое интересное перерождение произошло в середине съемок. Он, не привыкший к нашим «российским» детским болезням, не получивший в детстве дозу вакцины, заболел ветрянкой. Что делать?! Он говорит: «Да нормально я себя чувствую, давайте снимать». Мы работали еще несколько дней, пока он полностью не покрылся сыпью. В итоге пришлось на три недели закрыть его в карантин. В гостиницу к нему приходил врач. И вот тут он, конечно, переродился окончательно. Прочувствовал просто все особенности российской медицины на себе. И после болезни предстал совершенно в новом качестве, будто в России провел не месяц, а целый год.
В последний съемочный день у него был день рождения, ему исполнилось 20 лет. Мы с ним гуляли по Петербургу, выпивали и уже абсолютно без всяких переводчиков прекрасно общались.
Карлу очень понравилась Россия, он хотел приехать на премьеру, но не получилось. Мы поддерживаем связь, хотелось бы, чтобы он еще снимался в России. И хотелось бы этот фильм показать в Германии. — Где удалось найти такие аутентичные локации? Неужели еще есть где-то такие больницы?
— Больница – это тоже действующее лицо в картине. С одной стороны, не хотелось показывать какую-то чернуху. Это вообще не мой режиссерский взгляд на вещи. Мне, наоборот, хочется во всем искать что-то красивое, даже в самом неприглядном. А с другой стороны, это не должна была быть современная больница, иначе иностранец не почувствовал бы такой сильной разницы, и не было бы такого конфликта.
Концепция была такая: в больнице немец попадает в какое-то безвременное пространство. Там его встречает сестра милосердия, будто бы из начала XX века, персонаж «из Штази», будто на дворе советская эпоха, там есть и современные кабинеты с новым оборудованием, МРТ. Ощущение переплетения времен нужно было подкреплять с помощью интерьеров. Поэтому в кадре у нас четыре больницы Петербурга.
Но основную часть фильма мы снимали в психиатрической больнице Кащенко. Она действующая: в одном крыле лежали больные, другое, законсервированное, нам отдали под съемку. Мы по особому режиму входили туда и выходили. В какие-то моменты казалось, что мы тоже пациенты психушки, и это вовсе не съемки, а какая-то наша фантазия.
— Как в фильм попал Укупник? Был ли он изначально в сценарии Рогожкина?
— Укупника по сценарию, конечно, не было. Был просто персонаж – звезда, которая попадает в больницу. Я стал думать, кто же это может быть. Если брать какую-то сегодняшнюю звезду, завтра про нее забудут. Как тут угадать? И тут у Алексея Учителя возникла идея: «А давайте Укупнику позвоним!»
Ну и надо отдать должное, Аркадий с большой самоиронией отнесся к своей роли, с удовольствием снимался, нисколько не звездил. И эта его песня «Я на тебе никогда не женюсь» (наверное, единственная, которую все знают) идеально вписалась в картину. Как потом оказалось, у нас на премьере в Выборге были врачи-реаниматологи. Они сказали, что ее ритм идеально подходит, когда делаешь непрямой массаж сердца, и надо это популяризировать: если вдруг придется реанимировать кого-то, напевайте про себя Укупника.
— Расскажите о ваших творческих планах. Что будете снимать, если не секрет?
— Я свою деятельность разделяю так. У меня есть большие творческие проекты – полнометражные картины. «Особенности национальной больницы» – мой второй такой фильм, первым была «Ада». А есть работы, которые, ну скажем так, я отношу к ремеслу – для онлайн-платформ, для телеканалов. Сейчас я перехожу к стадии ремесла. У меня идут пробы на новый проект. Это будет сериал, восьмисерийный жанровый фильм.
— Вы планируете снимать в Рыбинске?
— Свой дипломный фильм «Тигр среди берез» (его можно найти в интернете) я снимал в Рыбинске. И мне бы очень хотелось снять здесь что-то еще. Я всегда рассматриваю наш город как потенциальную локацию для своих историй.
Я наблюдаю: сейчас в Рыбинске все чаще появляются съемочные группы, снимают много сериалов, в том числе исторических, потому что центр у нас стал такой аутентичный.
Кино – это всегда событие для города. И это действительно хорошо – для культуры, для жителей, потому что люди видят внимание к месту, где они живут, и сами участвуют в процессе.
Я сам попал в кинематограф именно благодаря таким съемкам, будучи школьником. Лето, делать нечего, сижу дома, папа мне говорит: «Сходи посмотри – там у нас на вокзале что-то снимают. И я целый день снимался в массовке, бесплатно. Мне так это все понравилось! Потом к нам приезжали снимать «Бумер-2», я убегал из художественной школы, чтобы посмотреть на съемки у «кривого дома» на Горького. Если сегодня пацаны, девчонки вдохновятся кинематографом, начнут заниматься творчеством, это же прекрасно!