Наследники вещего Олега
Согласно преданию, Олег умер от укуса змеи, «на пятое лето» после возвращения из похода на Царьград, то есть в 915 году (в древнерусском счислении времени отсчёт начинался не со следующего, а с текущего года/дня). Его преемник унаследовал обширную державу «светлых князей», чей высокий международный статус был подтверждён в тогдашней столице мира — Константинополе.
Но кто был наследником вещего Олега? Над этим вопросом пока что задумывается не так много историков. А между тем задуматься есть над чем.
Перенесёмся в 922 год, на берега Волги. Это пока ещё не Волга-матушка, не Волга-кормилица, а древний Итиль. В Русской земле берёт начало только его исток. Полноводное русло Итиля, по которому его плавный поток разливается во всю ширь, пролегает по землям других народов. Средним его течением, в районе современного Татарстана, владеют волжские булгары. Низовья великой реки принадлежат Хазарскому каганату.
Однако и русское имя по берегам Итиля уже хорошо известно. Волга — это восточная часть торгового пути «из варяг в хазары»: то есть из Балтики — в Каспийское море и к побережью Ирана. По этому маршруту в Европу из Багдадского халифата текут «серебряные реки» — арабские монеты-дирхемы. В средневековой Европа денежная чеканка — почти забытое искусство, и звонкая монета там ценится высоко. Ежегодный денежный оборот Балтийско-Волжского торгового пути достигает миллиона дирхемов. Значительная часть арабского серебра оседает в кладах, которыми усеяны берега Волги и её притоков. Самый крупный монетный клад, найденный археологами в Рязанской земле, весил больше 30 килограммов!
К концу IX века в Волжской Булгарии, Хазарии и Багдадском халифате уже отлично знают купцов «ар-рус». Они поставляют на местные рынки светловолосых рабов, «франкские» мечи с метровым клинком, одеяния из льна и драгоценную северную пушнину.
В один из майских дней 922 года в столицу Волжской Булгарии — город Булгар — прибывают несколько ладей русских купцов. Первым делом к ним наведываются булгарские таможенники, чтобы взять положенный сбор: по одному рабу с каждых десяти голов.
Спустя несколько дней с купцами-русами знакомится другой заезжий гость. Его зовут Ахмед ибн Фадлан. В Булгарии он очутился по воле багдадского халифа, в составе огромного посольского каравана: почти 5 тысяч человек и больше 3 тысяч лошадей и верблюдов. Цель посольства — убедить правителя булгар принять ислам. На Ибн Фадлана возложена обязанность прочитать булгарскому хану грамоту халифа и вручить посольские дары.
Скажем сразу, что посольство ни в чём не преуспело. Зато дорожных впечатлений было хоть отбавляй. Ибн Фадлан подробно описал всё, что видел со времени своего выезда из Багдада. Его «Записка» — первый в истории путевой отчёт о путешествии по территории будущей России.
Купцов-русов Ибн Фадлан посетит ещё несколько раз. Этот любознательный и наблюдательный человек буквально впился в них глазами, благодаря чему мы имеем ряд драгоценных сведений об образе жизни наших далёких предков, их верованиях, погребальном обряде и внешнем облике.
Первым впечатлением Ибн Фадлана было восхищённое удивление. «Я не видел людей с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны...». Тела русских купцов, по его словам, от ногтей руки до шеи покрыты татуировкой с изображениями деревьев и другой растительности.
Кое-что из сообщённых Ибн Фадланом известий может шокировать современного читателя. На страницах «Записок» русы предстают нечистоплотными, похотливыми существами со странными повадками и обычаями. Но следует учитывать, что на северных «варваров» смотрят глаза представителя одного из самых культурных народов того времени, человека, привыкшего к роскоши и гигиене, строгого приверженца исламского закона. И, естественно, всё, что не укладывается в представления Ибн Фадлана о цивилизации, кажется ему отвратительным и отталкивающим. Перед нами яркий пример столкновения культур — конфликта, от которого, увы, не свободно и наше время.
Удачная торговля зависела у русов от милости богов. Сразу после того, как их ладьи причаливали к волжской пристани, каждый купец отправлялся совершать жертвоприношение. Святилище русов располагалось под открытым небом. Оно представляло собой открытый участок земли, усеянный воткнутыми деревяшками, верхняя часть которых грубо изображала подобие человеческого лица. Эти идолы торчали из земли в строгом строевом порядке: в первом ряду — самые маленькие, во втором — повыше, в третьем — ещё более высокие и так далее. Подойдя к ним, купец перечислял все привезённые с собой товары, после чего оставлял дары — хлеб, мясо, лук, молоко, какой-то хмельной напиток — и произносил молитву об удачной торговле.
Впрочем, торговые неудачи случались крайне редко. Жёны русов щеголяли драгоценными монистами, и вот что Ибн Фадлану удалось выяснить о происхождении этих украшений: «На шеях у женщин мониста из золота и серебра, так как если человек владеет десятью тысячами дирхемов, то он справляет своей жене одно монисто, а если владеет двадцатью тысячами, то справляет ей два мониста, и так далее, так что на шее какой-нибудь из них бывает много монист».
Подобные женские мониста из арабских дирхемов найдены археологами в киевских захоронениях Х века.
Из бесед с русами Ибн Фадлан узнал кое-что о правителе Русской земли, которого он называет «царём русов». По словам купцов, он сидит в своём замке на великолепном троне, украшенном драгоценными самоцветами, в окружении сорока девушек-наложниц и четырёхсот дружинников. Если ему нужно сойти с трона, то к нему подводят лошадь, и он садится в седло, не касаясь земли.
Ибн-Фадлан признаётся, что ему чрезвычайно хотелось увидеть воочию погребение знатного руса, потому что ему рассказывали об этом обряде необычные вещи. Ему повезло: через некоторое время до него дошло известие о смерти «одного выдающегося мужа» из числа русских купцов. Ибн-Фадлан поспешил на похороны. Это была долгая, многодневная церемония, сопровождавшаяся человеческими жертвоприношениями. После того как покойник был положен в ладью и сожжён, над местом кремации насыпали могильный курган, а на его вершине водрузили деревянный столб, на котором, по свидетельству Ибн Фадлана, было вырезано «имя погребённого мужа и имя царя русов…».
Оказывается, у русов ещё до крещения Русской земли была своя письменность! И если бы Ибн Фадлан задал русским купцам вопрос — всего ещё один вопрос! — мы имели бы бесценное свидетельство о первых князьях Русской земли. К сожалению, арабский путешественник, обыкновенно столь внимательный к деталям, не полюбопытствовал узнать имя русского владыки.
Так кто же он, этот таинственный «русский царь», наследник вещего Олега?
Имя наследника вещего князя, казалось бы, хорошо известно из летописи — князь Игорь. Но историческая критика вправе поставить под сомнение династическую концепцию «Повести временных лет».
Продолжение статьи читайте в моём цикле исторических материалов Русское тысячелетие Х—ХХ.
Подписка открывает доступ к архиву. Оформив годовую подписку, вы получаете скидку 20%, есть и другие интересные предложения.
Цикл Русское тысячелетие Х—ХХ обновляется не реже двух раз в неделю, материалы выкладываются в виде подкаста и иллюстрированной текстовой расшифровки.
Подписывайтесь, читайте/слушайте, комментируйте!
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
Звякнуть копеечкой в знак одобрения и поддержки можно через
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
ЮMoney (Яндекс) 41001947922532
PayPal s.tsvetkov.history@gmail.com
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
