«Всем нам надо выходить из кабинетов и разговаривать с людьми»

Елена Сорокина — о первом годе во главе рязанской мэрии

11 сентября исполнился год, как Елена Сорокина назначена мэром Рязани. По этому случаю главный редактор 62ИНФО Антон Насонов прогулялся с ней по городу, обсудив промежуточные итоги, самые актуальные темы и планы на будущее.

— Насколько реальность работы мэром совпала с ожиданиями?

— Иллюзий я не питала, сказки не ждала. Да и её нет, наверное. Есть работа — это мой выбор, только я несу за него ответственность. Я благодарна семье за понимание.

— Вы успеваете её видеть? Сколько длится ваш рабочий день?

— 12 часов — это минимум. Меньше, пожалуй, ещё ни разу не было. Личного времени практически нет. Семью, конечно, вижу — живём вместе. Но я давно не живу в парадигме «хочу — не хочу», у меня иначе: «надо — не надо». На тот момент было нужно, чтобы я заняла эту должность — поэтому я здесь.

— И с тех пор ни разу не пожалели об этом?

— Какие тут могут быть сожаления? Я работаю, а работать — если по-настоящему — непросто везде.

— Но работа мэра — ещё и неблагодарная. Часто к вам подходят с благодарностью?

— Бывает, говорят «спасибо», бывает критика — и её больше, что ожидаемо. Людям всегда хочется, чтобы было лучше, и это справедливо.

— Не обидно? Работаешь по 12 часов, а от людей — сплошные претензии.

— Всё же есть люди, которые замечают позитивные изменения в городе, и их много. А обид никаких нет, я представляла, что это такое.

— До того как возглавить мэрию, вы полтора года проработали заместителем Сергея Карабасова. Что-то переняли у него в плане руководства городом?

— Сергея Юрьевича всегда отличала человечность: в управлении, в отношениях с жителями. Потрясающий оптимист, всегда с улыбкой — и вот так по-человечески он относился к своему делу. К сожалению, сейчас мы нечасто это наблюдаем. Вот этому у него надо учиться.

— Не страшно было становиться мэром после того, что произошло с предшественником?

— Должность главы администрации — расстрельная, наверное, в любом городе. Страха не было. Было осознание, что так надо, было осознание ответственности — но не страх.

— Год назад вы сказали, что с Карабасовым «случилась беда». Как охарактеризуете это уголовное дело сейчас?

— Я не могу подменять собой судебные органы, но могу сказать, что от главы администрации подчас требуется быстрое реагирование на ситуацию, решение задач и вопросов в обстоятельствах и условиях, в которых, кажется, решить их нельзя. Иногда не хватает не просто времени — физических сил на то, чтобы проконтролировать (в деталях!) деятельность каждого своего подчинённого. Возможно, это и привело Сергея Юрьевича к беде.

Главные успехи — диалог с рязанцами, оправданные ожидания и отпор коронавирусу

— Что считаете своими главными достижениями за этот год? Назовите три.

— Первое. С жителями, с депутатским корпусом, с правительством области мы работаем не в режиме конфронтации, а в режиме диалога: нас слышат, мы слышим. Всем нам надо выходить из кабинетов, вставать на землю и, какой бы сложной ни была тема, разговаривать с людьми, не бояться, решать вопросы.

Мы в этом направлении сделали ряд достаточно серьёзных шагов. В ноябре мы организовали встречи с жителями всех четырёх районов. Пришли в общей сложности 593 человека. Был абсолютно честный прямой диалог глаза в глаза — без сценария, режиссуры, заранее заготовленных вопросов. Нам было важно выяснить, чего ждут жители, каким они хотят видеть свой город и в ближайшей, и в среднесрочной перспективе. Мы организовали приёмы жителей по принципу одного окна, когда специалисты, руководители разных структурных подразделений одновременно принимают жителей.

С людьми надо общаться. И выход на режим диалога, пожалуй, можно назвать одной из удач.

— О чём люди просили на этих встречах?

— Были предложения, связанные с оперативным решением конкретных вопросов, были — с развитием города. В основном они касались благоустройства и строительства социальных объектов. Три главные темы — дороги, дворы, освещение.

— Что из предложенного удалось сделать?

— Мы обобщили все пожелания жителей и сделали интерактивную карту, разместили её на портале «Наш дом Рязань». Она посвящена решению оперативных вопросов и стратегическому развитию города. По обоим направлениям сделано уже достаточно много. То, что жители называли в качестве приоритетов, стало приоритетом в нашей работе.

Второе: благодаря национальным проектам строятся соцобъекты, капитально ремонтируются дороги, появляются детские и спортивные площадки, преображаются парки и скверы. Безусловно, это заслуга не администрации города — это федеральный центр, правительство области, но мы в своей каждодневной работе «на земле» стараемся оправдать ожидания — и высших уровней власти, и, прежде всего, жителей.

И третье. 2020-й нас всех проверил на прочность — я говорю о пандемии. Мы все работали в одной команде губернатора, выполняя поручения оперативного штаба. Сейчас мы чётко осознаём, что в тот момент нам удалось сделать главное — удержать управление городом, обеспечить его устойчивое функционирование.

Тогда мы отправили на самоизоляцию сотрудников старше 65 лет, хронических больных и женщин, имеющих детей дошкольного возраста. Все остальные работали. Сознавая опасность для себя и своих семей, приходили на работу и выполняли свои обязанности. В тот момент было удивительное единение, пресловутое межведомственное взаимодействие, достичь которого всегда сложнее всего. Но было всё непросто, многое осталось «за кадром». Мы стали сильнее.

— Сохранит ли теперь межведомственное взаимодействие достигнутый уровень на постоянной основе?

— Очень бы этого хотелось — задел для этого был мощный. Было единение и нацеленность на решение задач, а опыта решения таких задач ни у кого не было — все впервые столкнулись с подобной ситуацией. Думаю, что это всем послужило хорошим управленческим уроком.

В период пандемии сотрудники администрации поняли, что от них в этом городе зависит очень много. Жизнеобеспечение города точно зависит от каждого. Возврата к прежнему уже не будет: все поняли, к чему могла бы привести потеря управления. Без лишнего пафоса, цена была — жизни и здоровье людей.

— Город готовится ко второй волне?

— Скажем так: мы готовы к любому сценарию. Опыт уже приобрели, знаем, как действовать при любых обстоятельствах.

— Коронавирус, очевидно, повлиял и на наполняемость городского бюджета. От чего пришлось отказаться?

— Мы не отменяли никакие проекты ни в строительстве социальных объектов, ни в благоустройстве. Нас выручило то, что они были запланированы в рамках национальных проектов — под это деньги были зарезервированы заранее, они лежали и ждали своего часа.

— А ваш персональный быт пандемия изменила?

— Да, как и любого человека в нашем городе, в нашей стране. Маски — пока неотъемлемая часть нашей жизни. Руки стали мыть чаще, такого количества дезинфицирующих средств в моём доме не было никогда. Всё как у всех.

Главные провалы — школа в Кальном, равнодушие подчинённых и смерти детей

— Три неудачи года?

— Сейчас рязанцы хотят, чтобы в городе появлялись новые современные качественные социальные объекты. Встаёт вопрос привлечения финансовых средств. Их сейчас надо привлекать очень энергично. Быстрее, выше, сильнее — всё как на Олимпиаде. Считаю, что мы много времени потеряли по вопросу школы в Кальном — по разным причинам. Но школу построим, это принципиально.

Второе: думаю, что многие проблемы вырастают на пустом месте — от равнодушия. Никогда не буду мириться с равнодушием моих коллег. Мы муниципальные служащие, мы сами встали на эту очень непростую дорогу и мы её осилим. Но с равнодушием бороться будем.

— Часто приходится с ним сталкиваться?

— Бывает. Каждый случай равнодушия — это всегда повод для серьёзного разговора с сотрудником. Потому что от этого зависит решение какой-то проблемы, либо это может повлечь за собой очень серьёзную цепочку последствий. Когда мы сталкиваемся с проблемой и начинаем анализировать, как она появилась, первопричиной всегда оказывается равнодушие: кто-то отмахнулся от проблемы, кто-то посчитал себя не обязанным её решать, потому что это не в его ведении, кто-то побоялся, но это всё равно не страх — равнодушие.

— А как вы узнаёте о том, что сотрудник проявил равнодушие?

— Оно всегда чувствуется. Его нельзя не почувствовать: оно противоречит самой природе чистых, честных человеческих отношений.

— Кого-нибудь уволили за равнодушие?

— Скажем так: с людьми равнодушными нам не по пути. Они и сами уходят, и мы предлагаем им это сделать.

— И третье?

— Всё, что происходит с городом, с рязанцами, остро отзывается в сердце. Болезненно переживаю некоторые моменты. Самое дорогое — жизнь человека, маленького — особенно. Дети продолжают выпадать из окон. Опускать руки нельзя: мы продолжим выпускать листовки, снимать видеоролики, работать с производителями окон, с неравнодушными родителями, со всеми, в ком отзывается эта беда. Мы продолжим бороться.

Главные задачи — от дорожного «суперпроекта» до освещения

— Три главные задачи на ближайший год?

— Нужно сделать всё, что связано с безопасностью жителей, с устойчивым функционированием, с жизнеобеспечением города и, безусловно, с заделами на будущее. На это будет направлена работа и моя, и моей команды.

Если говорить о конкретных задачах, в 2021 году нам предстоит возвести 10 пристроек к детским садам и двое яслей — это почти тысяча мест. Таких объёмов Рязань ещё не знала, и опыта их реализации и освоения таких больших средств нет, но сделать мы обязаны — и сделать качественно. И даже не потому что это для детей — просто всё, что мы делаем, мы должны делать качественно.

Нам нужно построить школу в Кальном. За год мы этого не сделаем, но у нас к концу 2020 года появятся три проекта школ — в Кальном, в Мервине (он уже готов) и в Семчине (заключаем контракт). Конечно, хочется, чтобы денег дали сразу на несколько объектов — потребность в строительстве школ высокая. Посмотрим, что получится. Но школу в Кальном надо начать строить, безусловно.

Энергосервисный контракт, решение вопроса освещения города — это явно 2021 год. Капитальный ремонт дорог. И суперпроект, который рязанцы ждали очень давно, — реконструкция моста через Лыбедский бульвар, её завершение тоже падает на середину 2021 года.

Получилось больше трёх. Задачи все немаленькие, но реализовать их надо обязательно. И я даже не говорю про общественные пространства — это текущее преображение города.

— Вы перечислили действительно крупные проекты. Как жителю города, мне с учётом предыдущего опыта боязно: будет ли всё сделано качественно и в срок?

— Это будет сделано в срок — тот, который обозначен. Это будет сделано качественно — потому что у нас теперь личная ответственность сотрудников за каждый объект, это зафиксировано в документах. Мы просто обязаны это сделать, у нас нет другого выхода.

Подрядчики у нас разные: есть хорошие, есть не очень — но мы требуем от всех именно этого: качественно и в срок. Потому что мы платим вообще-то неплохие деньги и мы надёжные заказчики: платим в срок, в полном объёме. И очень хочется, чтобы каждый из подрядчиков, который «заходит» на городские контракты, воспринимал это как оказанную честь и признание своих возможностей.

— Но пока не так. Например, на подрядчика по благоустройству Парка морской славы пришлось подать в суд. И он же после этого выиграл контракт по «Наташиному парку».

— Выиграл, но не исполняет. Было оспаривание результатов торгов, были проверки УФАС — поэтому и начало работ здесь в этом году задержалось. Только когда было признано отсутствие нарушений при закупке, мы смогли заключить контракт и подрядчик вышел на объект.

Мы делаем в парке освещение, лавочки — они уже закуплены, но пока не установлены. Кстати, таких Рязань ещё не видела: они все будут с подсветкой. Это будет мощно, это будет красиво.

— Не могу не спросить: зачем всё-таки убрали большую клумбу?

— Всё, что здесь происходит, обсуждалось с жителями — и эта клумба в том числе. Есть протоколы этих встреч, всё зафиксировано. Потом стали раздаваться голоса против. Вы третий, от кого я слышу: «Зачем вы убрали клумбу? Она полюбилась рязанцам!» Она, может, и мне полюбилась — но большинство сказало «нет». Мы сделали так, как сказало большинство.

Хорошо, что люди у нас начали заявлять о своём мнении. Очень долго власти говорили им «нет», но теперь всё по-другому — по крайней мере, в Рязани. Реально по-другому. Только по результатам голосования людей определяются общественные пространства для благоустройства. И любой вопрос у нас всегда решается с участием жителей.

— Кстати, у некоторых есть сомнения и в честности этих голосований.

— Вот чтобы не было таких сомнений, мы ящики для голосования вскрываем в присутствии общественности, и общественники ставят подписи, что они сами считали эти голоса. И потом… что за желание может быть у власти — сделать этот сквер или тот? Я вас уверяю: мне, как главе администрации, не то что всё равно — я заинтересована в том, чтобы сделать именно тот сквер или парк, который востребован у жителей.

— Губернатору Николаю Любимову не понравилось, как убирается Рязань. После его заявления уволился директор профильного учреждения. А вам нравится благоустройство Рязани?

— Я думаю, что поручения губернатора не нуждаются в дополнительной оценке, в одобрении или неодобрении. Их надо просто исполнять, чем мы сейчас и занимаемся. В ежедневном режиме работу по благоустройству города курирует мой заместитель Владимир Сергеевич Бурмистров. В Дирекции благоустройства идёт кадровый аудит, инвентаризация материально-технической базы, выстраивается системная и планомерная работа.

— Вы упомянули энергосервисный контракт, который сильно ухудшил освещение в городе и, насколько понимаю, связал руки мэрии в этом вопросе.

— Жители города недовольны освещением: оно холодное, недостаточно мощное и яркое. К такому рязанцы не привыкли. В мае 2021 года этот пресловутый семилетний контракт закончится, и наша первоочередная задача — сделать так, чтобы освещение в городе поменялось. Поменялось так, как хотят люди.

Это очень недёшево, и нам надо решить, как мы этого достигнем. Мы работаем над этим, варианты есть. К окончанию контракта решение будет, и мы обязательно представим его общественности.

Концессия «Водоканала», рыбный запах, ливнёвка на Московском шоссе

— Меж тем, в августе мэрия получила заявку на концессию «Водоканала». Рабочая группа готовит официальный ответ (разговор состоялся до вынесения решения — 62ИНФО), но какова ваша личная позиция?

— Я за всё, что отвечает интересам города. Рязанцы считают, что концессия не в интересах города, и хотели бы, чтобы водоснабжение и водоотведение остались в руках муниципального предприятия. Но если я как должностное лицо отвечу потенциальному концессионеру, что заключение соглашения не в интересах города, то это губительный путь для самого города. Потому что потенциальный концессионер такой мой ответ может оспорить в суде, а суд с большой долей вероятности признает, что оснований для незаключения соглашения в таком ответе просто нет.

Закон о концессии предусматривает 11 оснований для отказа, и, к сожалению, общественного мнения или мнения политических партий (а они сейчас выступают с лозунгами, стоят с плакатами) среди этих 11 оснований нет. Поэтому, как и положено, в установленный срок я дам ответ заявителю, и он будет соответствовать интересам города и действующему законодательству.

При этом к «Водоканалу» есть много вопросов. Мы планомерно работаем над их решением.

— И едва ли не главный из них — рыбный запах. В июне, представляя годовой отчёт, вы озвучили план по улучшению качества воды. Как он исполняется?

— Сначала главное — на сегодняшний день вся вода, поставляемая потребителям от «Водоканала», соответствует санитарно-гигиеническим нормативам, в том числе органолептическим показателям, куда входит запах.

Что было сделано? Мы очистили дно Дядьковского затона, вынули 15 тысяч кубометров иловых отложений — это реально очень много. Провели дноуглубление, теперь под оголовками многометровая толща воды — раньше этого не было, раньше мы черпали ил. Очистили оголовки водозабора, рыбозащитные решётки, трубопровод от оголовков до аванкамер.

Ведём переговоры с федеральным учреждением «Канал имени Москвы», чтобы сделать очистку затона ежегодной. Планируем с помощью новой цементно-песчаной технологии (мы её ещё ни разу не пробовали) провести санацию водоводов — очистить их изнутри от иловых отношений и ракушек. Ищем технические решения (они очень сложные и требуют согласования в том числе на федеральном уровне), чтобы спроектировать работы по выносу оголовка из затона в предрусловое течение Оки или в само русло.

Кроме того, в 2020 году мы завершаем проектно-изыскательские работы по строительству трёх артезианских скважин. В следующем году мы должны их построить.

То есть все мероприятия по улучшению качества питьевой воды, которые были прописаны и согласованы с Роспотребнадзором, осуществляются.

— Почему всё перечисленное нельзя было сделать раньше — планово, не дожидаясь рыбного запаха и вала жалоб?

— Скажем так: появление рыбного запаха послужило толчком к активизации этих работ, к разработке стратегического плана, чтобы не допустить такого впредь.

Как говорят специалисты, запах ещё может появиться — неожиданно, несмотря на все мероприятия. Мы надеемся, что его больше не будет, но сейчас работаем над тем, чтобы найти такое решение, которое его устранит, если он всё-таки появится — через год, два или пять лет. Варианты есть, мы ищем оптимальный. Это, например, использование активированного угля.

Если работа будет системной, запах появиться не должен.

— Ещё одна тема из вашего июньского отчёта — ливнёвка под мостом у «Барса на Московском». Тогда вы сказали, что её нужно расширять. Как дела с решением этой задачи сейчас?

— Мы сформировали техническое задание и заключили контракт на проектирование переустройства ливневой канализации под мостом. Предусматривается расположение дождеприёмных колодцев сплошным рядом по проезжей части и увеличение диаметра трубопровода, который соединяет колодцы с магистральным коллектором. Стоимость работ станет понятна в ноябре, когда появится проект. То, что она не будет маленькой, мы сознаём и сегодня, но то, что это необходимость, очевидно всем.

Историческое поселение, Лыбедский бульвар, туризм

— Центр города получил статус исторического поселения. Это усложнит вашу работу или упростит?

— Главное — это сохранит исторический центр. Наверное, мы все этого хотим — и я, как коренная рязанка, как глава администрации, конечно, тоже. Проще не станет. Есть очень сложная задача, но её надо решить — совместить сохранение исторической застройки с современным развитием города. Сейчас появятся регламенты, которые будут диктовать правила для центра в градостроительном и архитектурном плане. Посмотрим, что там будет написано, но то, что это упорядочит [застройку], — сто процентов.

А вот и наше историческое место, которое преобразится буквально через год! (Мы подошли к мосту через Лыбедский бульвар на улице Ленина — 62ИНФО) Этот суперпроект был с приснопамятных времён, ещё до того, как в 2013 году мост признали аварийным. А после «Новогодней столицы» нехватка прокола под ним стала чувствоваться ещё острее.

— Всё-таки, какого числа перекроют мост?

— После 20 сентября. Но 20-е или 22-е…. Сейчас дожди, на сколько они сместят — на день, на два? А может, вообще не сместят. Но в конце сентября, конечно, уже будет перекрытие (как бы ни не хотелось этого, но в таком виде мост оставлять нельзя). Мы обязательно всё опубликуем.

— Соглашусь, что Лыбедский бульвар стал одной из точек притяжения для жителей и гостей города. Коронавирус закрыл границы, тема внутреннего туризма становится всё актуальнее. Каковы козыри Рязани в борьбе за турпоток?

— Рязань — интересный город. Нам есть что показать: Рязанский кремль, музей Павлова, музей ВДВ, наш потрясающий художественный музей, яркие события… А прошедшая «Новогодняя столица» дала нам опыт проведения масштабных мероприятий и привлечения туристов.

Также благодаря ей появилась очень неплохая сфера гостеприимства. Нам есть где разместить туристов, мы теперь знаем, как общаться с туристами, чтобы они остались в наших гостиницах; как накормить, как сделать так, чтобы наши кафе и рестораны работали в праздники и тогда, когда удобно туристам. У нас появилась очень неплохая линейка меню, два бренда уже занесены на гастрономическую карту страны — калинник и напиток «Вкус Рязани». Появилась сувенирная линейка…

— Другими словами, «Новогодняя столица» всё-таки была не зря?

— Она была не зря. И потому что опыт приобрели, и потому что команда сформировалась, появилась вот эта сувенирная линейка, и гастрономические бренды, и снежинка. Снежинка наша — это уже раскрученный бренд: она теперь будет и на всех ёлочных шарах нашей Фабрики игрушек, и в других городах будет тиражироваться (уже есть договорённости), и на калиннике, и на пряниках, и на леденцах.

После «Новогодней столицы» у нас остались благоустроенные пространства. Сквер на Новослободской, сквер перед ДК «Приокский», сквер Скобелева — это всё появилось благодаря ей. И даже та незажёгшаяся ёлка, как нераскрывшееся кольцо на Олимпиаде в Сочи, стала мощным рекламным ходом: про нас узнали, про нас стали говорить, к нам поехали. И в декабре-январе мы вошли во все топы событийного туризма.

В Рязань действительно едут, мы видим экскурсионные автобусы. Нам правда есть что показать, у нас удивительная атмосфера, у нас доброжелательный город. Я очень люблю Рязань и каждому, кто к нам приезжает, готова её показывать и рассказывать.

Новые и почти новые автобусы, конкуренция с маршрутками, тариф на проезд

— Едва вступив в должность, вы столкнулись с банкротством Автоколонны 1310. Последовало объединение с УРТ, чехарда в руководстве предприятия, привлечение иногородних частников… Как дела в муниципальном транспорте сегодня?

— На тот момент нашей главной задачей было удержать материальную базу предприятия, сохранить коллектив и маршрутную сеть. Думаю, что с этим мы справились.

Поскольку собственного муниципального транспорта не хватало для обеспечения муниципальной сети, УРТ было вынуждено привлечь соисполнителя с собственным транспортом. Это позволило нам «закрыть» автобусами все муниципальные маршруты — но также это дало возможность просчитать экономику каждого из них. Сейчас мы закупаем 20 автобусов в лизинг, уже вышли на заключение контракта — и с уверенностью можем сказать, что поставим их на те маршруты, которые стопроцентно станут от этого безубыточными и окупят стоимость самого транспортного средства.

Совсем недавно доля муниципального транспорта в общем объёме городских перевозок не достигала 40 процентов. Сегодня мы вышли на цифру в 46. А в среднесрочной перспективе ставим задачу сделать 60%.

— За счёт чего достигли роста до 46%?

— За счёт привлечения транспорта соисполнителя — мы «закрыли» многие маршруты. Соисполнитель продолжает работать, мы пока не можем отказаться от его услуг. Это произойдёт, когда мы создадим свой мощный автопарк и троллейбусный парк. Поэтому одной из задач является их пополнение.

В ближайшее время — по крайней мере, мы уже начали подписывать такие документы — получим 50 автобусов из Москвы. Они не новые, но они непосредственно сняты с линии (то есть все на ходу) и «моложе» наших. Это и расширение нашего парка, и в каких-то случаях замена, потому что, надо признаться, есть машины очень старые, которые надо просто списывать — на запчасти или в металлолом.

— Кстати, Москва недавно полностью отказалась от троллейбусного сообщения, то есть у неё снова освободились машины. По этому поводу переговоры…

— Ведём.

На данный момент задача муниципального транспорта — стать конкурентоспособным. Мы хотим, чтобы из любой точки города, даже самой отдалённой, людей вывозил (и привозил домой) именно муниципальный транспорт. При этом в наших планах совсем нет вытеснения коммерческого транспорта, ни в коей мере. Бизнес в этой сфере, безусловно, должен работать, но мы должны здесь стать застрельщиками и законодателями.

Муниципальный транспорт станет конкурентоспособным тогда, когда его будет много и он будет экономически выгодным. Есть маршруты, где необходим транспорт большой вместимости и где он заполняется. Но гонять полупустой автобус, затрачивая большие средства — значит заранее закладывать убыток, потом его генерировать, а к чему всё это может привести, мы все уже видели. На те же грабли наступать — такого допустить нельзя.

Поэтому маршруты с автобусами большого класса, среднего, с троллейбусами — всё это уже структурировано. У нас уже есть маршрутная сеть образца 2025 года — то, к чему мы стремимся.

— В тему конкуренции муниципального и коммерческого транспорта. Одинаковая стоимость проезда для них — это нормально, на ваш взгляд?

— Её размер диктует именно муниципальный транспорт. Он сдерживает сегодня рост тарифов. Повышение пока не планируем — до конца года точно. Мы должны удержать этот тариф и показать, что он может быть экономически выгодным.