«Бум в ленте напоминает стадию отрицания». Как менялась реакция на расследование «Медузы» о возможной причастности фигурантов дела «Сети»* к убийству
О чем говорится в расследовании «Медузы»
Кто еще знал о версии убийства
Информацией о том, что некоторые фигуранты дела «Сети»* могут быть причастны к убийству, располагала не только «Медуза». В расследовании упоминается, что два источника издания из «левой тусовки» — Александра Аксёнова (жена обвиняемого по делу «Сети»* в Петербурге Виктора Филинкова) и Илья (его фамилия не упоминается) — еще в апреле 2019 года обращались к неким журналистам по поводу версии об убийстве Артёма Дорофеева и исчезновения Екатерины Левченко. Но те опасались, что публикация на эту тему может навредить невиновным.
Когда вышло расследование «Медузы», редактор «Медиазоны» Егор Сковорода написал в Facebook, что узнал об информации о возможном убийстве раньше коллег. Он начинал проверять версию левых активистов, которые общались с «Медузой», и продолжит этим заниматься. «Публиковать то, что было в ней [версии левых активистов], без спокойной и тщательной проверки мне стандарты доказывания не позволяют; речь вообще-то об обвинении в двойном убийстве», — написал редактор.
В комментариях под постом Егора Сковороды некоторые пользователи спросили, почему он сам не опубликовал версию об убийстве. Он ответил, что узнал об этом гораздо позднее события, то есть потенциально возможного убийства, и «только один этот факт не был новостью».
О версии с убийством знали и в сообществе Rupression — оно освещает дело «Сети»* в своем Telegram-канале. В заявлении в связи с расследованием «Медузы» команда сообщества написала, что они собирали «информацию о событиях, предшествовавших исчезновению Артёма и Кати». В Rupression пришли к тем же выводам, что и «Медуза», но не стали предавать информацию огласке, так как не получили «окончательной и доказуемой картины». Они предположили, что журналисты, к которым левые активисты обращались до «Медузы», тоже не смогли до конца убедиться в правдивости версии. Коллектив Rupression обратил внимание, что большинство из потенциальных очевидцев, которые могли бы обладать информацией о произошедшем, находятся в СИЗО и за границей, поэтому коммуникация с ними затруднена.
Автор проекта «ОВД-Инфо» Алексей Полихович написал на своей странице в Facebook, что был «тем самым журналистом, который знал об этой истории и не расследовал ее». «В какой-то момент меня, кажется, парализовало, мозг просто отказывался об этом думать. В этом, конечно, некого больше винить, кроме меня самого», — объяснил он. Полихович добавил, что чувствует вину за молчание, но он рад, что версия об убийстве опубликована и широко обсуждается.
Какие нестыковки в расследовании «Медузы» увидели журналисты
Многие журналисты, правозащитники и активисты назвали расследование «Медузы» поспешным и «сырым». Они упрекнули авторов в том, что те недостаточно тщательно проверили информацию об убийстве, погнались за просмотрами и не обратились ко второй стороне — родственникам и адвокатам фигурантов дела «Сети»*. «Медуза» писала, что не дозвонилась до матери и адвоката Максима Иванкина на момент публикации. В комментарии «7х7» на следующий день после публикации расследования адвокат Иванкина Константин Карташов сказал, что у него «нет желания подробно комментировать этот бред», и назвал статью «вбросом».
Коллектив Rupression обратил внимание на то, что Алексей Полтавец общался с разными людьми на тему убийства и озвучивал разные версии. Егор Сковорода отметил заявление Полтавца «Медузе» о «выстреле картечью» в лицо Артёма Дорофеева. Но эксперт, который осматривал труп, писал об ударе тупым предметом в лицо.
У Алексея Полиховича возникли вопросы к авторам расследования по поводу их основного источника — Ильи, фамилию которого авторы не назвали. Полихович написал, что лично его знает, и охарактеризовал как человека «не очень уравновешенного». Полихович пишет, что у Ильи был личный конфликт с Дмитрием Пчелинцевым, Арманом Сагынбаевым и фигурантом петербургского дела «Сети»* Игорем Шишкиным.
«А почему этой инфы нет у Макса Солопова [соавтора материала „Медузы“]? Да потому что он об этом не спросил. Ни участников кампании, ни родителей, ни адвокатов — никого. Зачем, если нужно хайповать на горячей теме прямо сейчас, пока кто-то из коллег пытается раскопать что-то кроме рассказов Ильи-расследователя (и которых, этих коллег, «Медуза» кинула в угоду хайпу)», — написал Алексей Полихович. Чуть позже он отредактировал оригинальный пост и добавил, что признания Алексея Полтавца, который ранее отрицал свою причастность, «позволяют о чем-то судить».
У блогера либертарно-коммунистического медиапроекта «Автономное Действие» Николая Дедюка возникли вопросы к личности одного из авторов расследования «Медузы» — Максиму Солопову. «Учитывая лево-патриотические взгляды Солопова и его отношение к анархистам, у меня есть обоснованные сомнения в его порядочности, объективности и правдивости», — написал он.
Этично ли было публиковать версию об убийстве
После публикации расследования правозащитники, сторонники левых политических взглядов и просто сочувствующие фигурантам дела «Сети»* начали обвинять «Медузу» в том, что их расследование поставит крест на репутации осужденных и уменьшит общественную поддержку молодых людей. Полемика развернулась вокруг вопроса, должна ли была «Медуза» публиковать имеющуюся информацию об убийстве в ее нынешнем виде и насколько это этично в разгар кампании за пересмотр приговоров. Тем более что фигуранты петербургского дела «Сети»* еще ждут суда.
Руководитель сервиса пользовательских вопросов и ответов «Яндекс.Кью» Тоня Самсонова в Facebook предложила обсуждать не качество текста и редактуры, а обратить внимание на этическую сторону. Самсонова написала, что журналист не должен задаваться вопросом, к каким последствиям приведет публикация статьи, потому что в таком случае он становится не журналистом, а пиарщиком, правозащитником или политиком.
«Задача журналиста — добывать информацию, проверять информацию. У журналиста не может быть задачи лить воду на чью-то мельницу, поддерживать своими публикациями взгляды и группы, которым он симпатизирует. Журналистика аморальна с точки зрения общественной морали и должна быть такой, чтобы быть честной», — написала Самсонова.
«Самое неприятное, что обычный человек прочтет этот текст и скажет: „Все-таки правильно говорят: не бывает дыма без огня. Конечно, пытать людей неправильно... Но если они убийцы и террористы, которые угрожают жизни других граждан, то, наверное, бывают такие случаи, когда нет другого выхода“... Так что, если в ближайшее время мы увидим пикеты с плакатами „Убийц к ответу!“, ничего удивительного в этом не будет», — написал в Facebook главный редактор «Ежедневного журнала» Александр Рыклин.
Что будет с кампанией за пересмотр приговора
Несмотря на сомнения в качестве расследования «Медузы», многие активисты сообщили в соцсетях, что продолжат поддержку фигурантов дела «Сети»*, несмотря на новый сюжет. В частности, сообщество Rupression заявило, что выражает им сочувствие и поддержку «независимо от того, какой может оказаться истина». Команда «ОВД-Инфо» считает, что «общество не ошиблось, выступив против пыток и фабрикации „пензенского дела“, но в новом сюжете о деле „Сети“* необходимо установить истину».
Активный участник кампании в поддержку фигурантов дела «Сети»* Олег Лекманов написал, что, если версия об убийстве окажется правдивой, его позиция станет «более отстраненной». Но это не снимет вопросов к силовикам по поводу пыток и качества доказательной базы.
Активист Роман Белоусов, который участвовал в мероприятиях в поддержку фигурантов дела «Сети»*, сожалеет, что информация об убийстве не появилась ранее, так как ее нужно было учитывать, чтобы строить общественную кампанию.
«Это мина замедленного действия, и она наносит тем больший урон обществу (нарождающимся практикам солидарности, которые мы видим последний год), чем позднее наступает освещение ситуации. Ни про какие трупы до вчерашнего дня не было информации в медиа, а она имеет ключевое значение для сценария кампании, определения ее целей и формулировок (дело по терроризму и фальсификации — отдельно, убийство — отдельно). Сейчас бум, который я вижу в ленте, напоминает стадии отрицание, злость и так далее до принятия», — написал Белоусов.
По информации «Медузы», ФСБ знала об убийстве, но не стала передавать дело в Следственный комитет, «не желая делиться громким делом». Некоторые активисты и правозащитники в связи с этим начали высказываться, что расследование поставило еще больше вопросов к представителям силовых структур. «Теперь, прочитав „Медузу“, мы можем предположить, что правоохранительные органы РФ не только пытают людей и фальсифицируют дела, они еще и не расследуют настоящие преступления. А именно они не расследуют убийство!» — написала в Facebook главный редактор журнала «Театр» Марина Давыдова, которая в числе других деятелей культуры требовала пересмотра приговоров по делу «Сети»*.
Уголовное дело о создании террористического сообщества «Сеть»* и участии в нем («пензенское дело») Федеральная служба безопасности возбудила осенью 2017 года. В мае 2019 года Приволжский окружной военный суд приступил к рассмотрению дела в отношении семи молодых людей левых и анархистских убеждений — Ильи Шакурского, Дмитрия Пчелинцева, Армана Сагынбаева, Василия Куксова, Андрея Чернова, Михаила Кулькова и Максима Иванкина. Подсудимые не признали свою вину и заявили, что «сознались» под пытками. Ни одно уголовное дело по заявлениям о пытках фигурантов дела не возбуждено.
Приволжский окружной военный суд 10 февраля в Пензе признал фигурантов дела «Сети»* виновными в создании и участии в террористическом сообществе, незаконном обороте огнестрельного оружия и боеприпасов, незаконном обороте взрывных устройств и покушении на незаконный оборот наркотиков группой лиц по предварительному сговору в крупном размере и приговорил к срокам от 6 до 18 лет лишения свободы. После приговора в России началась кампания за пересмотр приговоров.
Интернет-издание «Медуза» выпустило расследование о возможной причастности некоторых фигурантов дела «Сети»* к убийству 21 февраля — через 11 дней после вынесения приговора.
* «Сеть» — запрещенная в России организация, признана террористической.