«Без промышленности регион не выживет». Сенатор Виктор Зобнев — о развитии Алтая, технопарках и цифровой безопасности
Сенатор от Алтайского края Виктор Зобнев — инженер по образованию и убежденный сторонник промышленного развития. В разговоре с altapress.ru он объясняет, почему новые технопарки — это не просто коробки с оборудованием, как защитить граждан от цифрового мошенничества и почему Алтаю нужны не просто инвесторы, а настоящие хозяева.
Самые важные новости в Телеграм и ВКонтакте. Подпишитесь!
Работа на результат
— Виктор Викторович, вы участвовали в подготовке открытия промышленных технопарков на территории региона. Что вы вкладываете в понятие «технопарк»? Это просто инфраструктура или нечто большее?
— Я бы не стал упрощать. Это абсолютно новое производство. Это сигнал: регион может. Мы в Алтайском крае фактически ушли от устаревшего подхода к созданию технопарков. Раньше, как бывало в других субъектах, выделят деньги, поставят оборудование — и все, оно стоит, не работает.
А сейчас другая модель — якорное предприятие, которое несет ответственность. У него есть интерес, у него есть инвестиции, и оно работает. И это — правильно. Потому что только тогда появляется результат, когда за проектом стоит живой человек, предприятие, команда.
— Сейчас в Алтайском крае реализуют сразу несколько таких проектов. Это исключение или начало системной работы?
— Это абсолютно системная история. У нас три проекта поддержаны федерально — это колоссальный результат. Мы, пожалуй, единственный регион такого масштаба, кто получил такое количество одобрений. И причина в том, что мы умеем доводить дело до конца. Потому что, если тебе дали три проекта, а ты завалил два, в следующий раз уже не поверят. А у нас реализованы. Все запущено.
В Рубцовске — «Юг Алтая». В 2024 году запустили еще два: в Бийске — «Алтайбиотех». В Барнауле — «Компонент». Мы исходим из того, что регион должен собирать у себя сильные производства, развивать инженерную школу, создавать рабочие места.
— То есть речь идет о смене самой логики промышленного развития?
— Да. Раньше это были кластеры. В Рубцовске, например, тянули с этим делом очень долго — директора выбирали, площади искали, в итоге не срослось.
А технопарк — это уже другая философия, новая программа. Это инвестиционная площадка, где все нацелено на результат. Я сам инженер и понимаю, насколько важно, чтобы производство было современным. Чтобы конструкторам, технологам было приятно работать. Чисто, светло, удобно. Это все влияет на то, что будет на выходе.
— А как происходит отбор резидентов? Каким компаниям дают зеленый свет?
— По критериям, которые определяет директорат технопарков. Это сложное современное оборудование, и те, кто приходит, должны быть готовы.
— Это история про деньги или про региональное развитие в целом?
— Не только про деньги. Это история про будущее. Я, может, скажу жестко, но без промышленности регион не выживет. На одной аграрной теме далеко не уедешь. Мы с вами еще со школы знаем: либо страна аграрная, либо высокотехнологичная. Нам нужно двигаться вперед. Не просто продавать сырье, а производить продукт. Глубоко перерабатывать, внедрять технологии.
— Какой инвестор лучше — местный или приезжий?
— Безусловно, я убежден в том, что лучший инвестор — это местный инвестор. Тот, для кого эта земля дорога, который живет на этой земле, который на ней хозяин. Остальные часто заходят и просто выкачивают ресурсы: заплатил налоги — и все, дальше хоть трава не расти.
Закон должен успевать за жизнью
— В 2024 году вы провели ряд круглых столов по защите прав потребителей, в том числе в сфере маркетплейсов. Почему это стало такой важной темой?
— Потому что это касается каждого. Сегодня более 70 % россиян хотя бы раз покупали через маркетплейсы. Это огромный рынок. И регулирование за этим не поспевает. Напомню, что закон «О защите прав потребителей» вышел еще в 1992 году, когда такого формата и в помине не было.
— Какие риски вы видите в нынешней модели работы крупных маркетплейсов?
— Главный риск — это отсутствие ответственности. У маркетплейсов сегодня двойная роль: они и площадка, и продавец. И это создает конфликт интересов. Они могут продвигать собственные товары в ущерб остальным. Плюс нечестные продавцы. Бывает, заходишь, а там нет ссылки на сертификат, нет гарантии, что товар соответствует заявленному. Потребитель остается беззащитен.
— Я так понимаю, готовится отдельный закон о платформенной экономике, где деятельность маркетплейсов будет регламентирована. В чем должна быть суть такого закона, на ваш взгляд?
— Все верно. Но пока он в стадии разработки. Сложно сказать, когда выйдет. Закон должен быть четким, понятным и глубоко проработанным. А здесь очень много нюансов. Первое, что должно попасть в правовое поле, — обязательная информация о товаре, включая ссылки на сертификаты соответствия. Второе — правила работы с абонентскими платежами. Третье — защита данных. Четвертое — запрет навязанных услуг и скрытых комиссий. Пятое — защита малого бизнеса от недобросовестной конкуренции.
— Эта тема, казалось бы, цифровая, но она очень социальная, правда?
— Конечно. Здесь не просто технологии — здесь реальная жизнь людей. Мы обсуждаем, как защитить потребителя, который не понимает, почему с него списали деньги или кто ему продал некачественный товар. Это простые вещи, которые касаются каждого. И этим нужно заниматься предметно. Мы уже занимаемся. И продолжим.
Финбезопасность + финграмотность
— В прошлом году приняли закон о добровольном запрете на оформление кредитов. Как он работает и чем важен?
— Это важная мера. Простая, но действенная. Закон дает человеку возможность добровольно запретить оформление на себя кредитных договоров. То есть хочешь себя обезопасить от мошенников — пишешь заявление, и все: никакой банк не сможет оформить кредит на твое имя. Даже если мошенник получит паспортные данные, это бесполезно. И, на мой взгляд, это очень правильный подход. Не дожидаться беды, а предупредить ее.
— В каких случаях такая мера особенно полезна?
— Особенно для уязвимых категорий — пожилых людей, тех, кто не силен в цифровых вопросах. Мы же знаем, как часто все начинается с телефонного звонка: «С вашей карты пытаются списать деньги…» Люди теряются, совершают ошибку. А так — поставил запрет, и точка. Это защита.
— И все-таки что может реально снизить уязвимость граждан?
— Финансовая грамотность. Здесь другого пути нет. Чем больше человек понимает, как работают деньги, кредиты, онлайн-сервисы, тем сложнее его обмануть. Сейчас очень важно повышать уровень знаний у всех: от школьников до пенсионеров. Это работа системная, и она должна вестись на всех уровнях — через школы, вузы, СМИ.
К реальным результатам
— В 2024 году прошли Дни Алтайского края в Совете Федерации. Насколько важным стал этот формат для региона?
— Это было очень значимое событие. Оно не проводилось много лет и вот, наконец, в сентябре 2024 года состоялось. За этим стояла большая подготовка: работали губернатор, правительство, министерства, Законодательное собрание. Мы собрали инициативы, инвентаризировали проекты, приоритизировали. Все, чтобы не просто «показаться», а добиться реального результата.
— Какие проекты из тех, что удалось продвинуть, вы бы лично отметили?
— Практически все, что мы включили в проект постановления, было поддержано единогласно. Это и реконструкция главного корпуса Алтайского онкодиспансера с пристройкой операционного блока, и строительство средней школы в квартале 2033 в Барнауле, и школа на 825 учащихся в Камне-на-Оби.
Поддержали капитальный ремонт инфекционного корпуса центра охраны материнства и детства, строительство операционного корпуса БСМП, жилищное строительство для работников социальной сферы на селе.
Также в Совфеде поддержали проект по капитальному ремонту канализационного коллектора в Рубцовске — это важнейшая инфраструктурная проблема, которую без федеральной помощи решить невозможно.
— Одобрили ли инициативы в сфере культуры и туризма?
— Да. Мы добились включения в программу реставрации объектов культурного наследия. Речь о Пассаже Фирсова и Пассаже Второва в Бийске. Также речь шла о строительстве музыкальной школы, о туристических и гостиничных услугах. Туризм — важное направление, особенно с учетом нацпроекта «Туризм и гостеприимство». В 2024 году на его реализацию уже выделено в 12 раз больше, чем в 2018-м.
— Сенаторская работа включает и экологические вопросы. Что с темой обращения с ТКО, особенно в таких проблемных точках, как Рубцовск?
— Тема отходов действительно требует решения. И надо признать: работы тут немало. В Рубцовске реальная проблема и таких обращений я получал много.
Проблема в разрыве полномочий: договор с регоператором заключает минприроды, а отвечает за чистоту города местная администрация. На мой взгляд, нужно донастраивать систему: строить перерабатывающие заводы и четче распределять ответственность.
Включили в проект постановления Совета Федерации предложения по донастройке системы обращения с твердыми коммунальными отходами. Необходимо также отдельное регулирование по III и V классам опасности. Мы видим, что без системных изменений экология в регионе будет страдать, а это и здоровье, и качество жизни.
— Вы участвуете в работе Совета по развитию Сибири. Что именно сейчас обсуждают в этом формате?
— Да, у нас собралась очень хорошая команда. Туда входят не только сенаторы, но и губернаторы — это важно. Это уже другой уровень разговора, более прикладной.
Последний раз у нас было совещание по транспортному скелету Сибирского федерального округа. Обсуждались вопросы авиационного сообщения, железнодорожного сообщения, расширения полотен автомобильных дорог, потому что грузоперевозки растут, особенно по направлениям восток — запад и восток — восток.
— Речь шла и о скоростных железных дорогах?
— Да. Сейчас в стране реализуются три пилотных проекта: Москва — Санкт-Петербург, Москва — Сочи и Москва — Казань. А дальше — перспектива продления до Екатеринбурга. Там уже заложена идея — выйти на скорость 300–500 км/ч. Это абсолютно другое время прохождения вагонов, в том числе и грузовых. Это все кардинально меняет логистику.
— Как Алтайский край участвует в этих инициативах?
— Сейчас от регионов собирается так называемый банк идей. Мы формируем предложения по проектам, которые могут лечь в основу развития Сибири. Важно, чтобы регион не просто наблюдал, а предлагал и был готов к включению в крупные инфраструктурные инициативы.
Смотрим вперед
— Виктор Викторович, какие законодательные приоритеты вы видите на 2025 год?
— В центре внимания останется защита прав потребителей, особенно в цифровой среде. Мы продолжаем прорабатывать нормы по маркетплейсам, по рассрочкам, по защите розничных инвесторов. Это все не абстрактные вопросы — это повседневная жизнь людей. Надо наводить порядок.
Есть также инициативы, касающиеся досудебного урегулирования задолженности по кредитам, по недобросовестной рекламе, по обязательной информации на ценниках и упаковке. Все это уже обсуждается с экспертами, с участниками рынка. Многие законы мы уже подготовили и внесли в Госдуму, часть на стадии согласования.
— Вы говорили, что Алтайский край не просто аграрный, а промышленный регион. Как это отражается в вашей работе?
— Да, и я остаюсь при этом мнении. Промышленность — это основа устойчивости. Мы сейчас наблюдаем, как сельхозмашиностроение начинает подниматься. Благодаря внешним обстоятельствам, может быть, но факт остается фактом: начали производить свое. Не хуже, а в чем-то даже лучше зарубежных аналогов. Раньше рынок съедал все — не надо было развиваться. А сейчас ситуация поменялась.
Я постоянно поднимаю вопросы, чтобы регион не упустил этот момент. Нужно переходить от сырьевой модели к модели высоких технологий, глубокой переработки, начать производить продукцию с высокой добавочной стоимостью.
— Насколько важна в этом процессе роль науки и образования, молодежи?
— Крайне важна. Мы сейчас взаимодействуем с вузами, обсуждаем возможность проведения промышленной конференции на базе технопарка. Это должна быть системная история: практика, наука, молодежь. Иначе кадры будут уезжать. Мы не можем себе этого позволить. Если мы не закрепим инженеров, технологов, конструкторов — кто будет создавать новую экономику?