Как ярославский ресторатор благоустраивал дворы, дороги, умы и туалеты
Хохмач своего счастья
Этим летом у Яна Левина, историка и бизнесмена из Ярославля, мотора сборной краеведов #Ярославцывсекрасавцы, сразу две засады. Одна на морском вокзале в Сочи, другая на улице Собинова в родном Ярославле. И там и там ресторатор Левин у входа в свои пивные открыл памятники Потерянному Бумажнику. Арт-объекты сами как засада для прохожих. Разглядеть их с ходу, сделанных в натуральную величину, так же непросто, как найти потерянный кошелек.
- Задача кузнецу была такая, - делится автор идеи, - выковать бумажник так, чтобы было желание его поднять. И на морвокзале в Сочи, и у себя на Волге, я наблюдаю и радуюсь. Получилось. Кто-то хочет незаметно памятник положить в карман, кто-то озирается, ищет, в чем подвох. Кто-то не верит своим глазам, а все вместе, поняв, в чем дело, начинают смеяться. В этом цель: через деталь - сакральные отношения с деньгами - вызвать человека на позитив. Город ведь богат на забавные мелочи. Разглядишь их, они в долгу не останутся, чему-нибудь да научат.
Но жертвы свиданий с деньгами пошли дальше. В реальности они еще смеются над собой: хитрый монументик металлическим штырем впаян в бетон так, что его ни спилить, ни вырвать. А в социальных сетях многие дух переводят: "Время ввести традицию гладить кошель, чтобы к деньгам" (Антон Шейнин, Ярославль). "Богач-хохмач глумится" (Макс Нагорных, Томск). "Тот, кто его поднимет, точно остановит земную ось" (Лада Иванова, Сочи).
- Я так глубоко не копал, - смеется Ян Левин, - хотя сто раз видел как человека меняют деньги. Всех по-разному. Ну да, часто, как перед памятником Потерянному Бумажнику.
Его лично зацепил пост 12-летней девочки: "Не трогай чужое - не потеряешь свое". Ян увидел в посте недетский протест против тяги грести под себя. И считает, что через ребячий ум есть шанс научиться отдавать. Но его въедливая любовь к деталям все приземляет.
Люкозащитник N 1
Когда Бумажник стал достопримечательностью, Левину, зная его страсть к барахолкам, а он объездил блошиные рынки половины мира, понесли керосиновые лампы, игрушечных медведей, страховые доски, аншлаги (вывески с названием улиц) и царские крышки канализационных люков.
Городские люки, а точнее, кошки, в них обитавшие, и собрали индивидуалистов-краеведов в команду.
Есть на Малой Садовой Ярославля городская скульптура - черный кот Елисей и бронзовая в позолоту кошка Василиса. Надпись остановит любого: "Они спасли блокадный Ленинград от крыс".
- Летом, когда начался ремонт дорог, - говорит краевед и главный редактор портала Yaroslavl Today Journal Наталья Бурова, - я поняла: опять надо постить историю о мобилизации в 1942-м ярославских котов на зернохранилища Ленинграда. Там за зерном и полуживыми людьми охотились крысы. Наши кошки их сожрали. Сегодня их могут сожрать ремонты и реновации.
Бурова раз в день садится на велосипед и едет проверять люки. Задача и чугунные крышки с клеммами, иногда до 1919 года, спасти, и их обитателей - бездомных кошек. Их у люков и на помойках оставляют хозяева. Однажды Наталья не уследила: реноваторы увезли три крышки. Коты - кто сбежал под землю, кто остался вдавленным в вентшахту.
Девушка выставила на сайт пост-крик: "Друзья! Включим логику и свет, ибо в головах темно: не бросайте котят. Ад под нами. Уже нет ни спроса, ни добрых рук на тот приплод, от которого вы избавляетесь. Будьте людьми, дайте кошкам шанс. Стерилизуйте их. Если кто-то хочет котяток понянчить, я привезу. Пишите в личку".
В ответ летят разные репосты, но чаще, как из черных дыр сознания: "Доброхотам, советующим стерилизовать кошек и собак, дам совет начать с себя. Стерилизоваться" (Сергей Ветров). Но дороги, люки и кошки, как безответная любовь, гонят и не отпускают.
- Я не реагирую, - спокойна Наталья, - закалка. Знаете, что мне написали о кошках, которые в 1942-м по просьбе Ленсовета были мобилизованы из Ярославля, - "А оно нам зачем?" (Олеся Турчак).
Раньше Бурова каждому отвечала: "Как зачем? Как с люками - меняем вечность на времянку пластика, чтобы ее через год-два снова заменить на пшик. Так и с кошками, которые нас спасли?" Теперь Бурова котят сама развозит по волонтерам. Составила "Карту городов, из которых происходят ярославские люки". За что ее Ян Левин и назвал "люкозащитник N 1".
- До сих пор не знаком с Буровой лично, - признается Левин, - через Cеть держим связь. Это она забила тревогу, когда летний ремонт дорог перерос в капитальный, что конец раритетам. Выбрасывают. Так мы во время реконструкции Московского проспекта утратили люк "Мюръ и Мерилизъ" конца XIX века. В этот раз наши люди в ЖКХ помогли найти крышечки. Отпескострую их, начищу клейма и выставлю на всеобщее обозрение. Потом, может, в свои рестораны возьму как декор. Ну а как еще искусство должно принадлежать народу?
Галерея "Туалет"
Кузнец Николай Колычев и есть народ. Это он за 3000 рублей для Ярославля и за 3500 для Сочи изваял Бумажник, ставший местом селфи и тусовок.
- Не буду ничего говорить, - Колычев по телефону уклоняется от встречи. - Надвратная ковка не идет. Батюшка давит: "Сроки!" Какие сроки, если нет вдохновения?
Он бросил трубку.
- Я же говорю, - доволен заказчик скульптур-бумажников Александр Конуркин, друг и совладелец ресторатора Яна Левина. - #Ярославцывсекрасавцы работает: сделал добро - убегай в сторону, а то зацепит волной благодарности.
Волной денег кузнеца не зацепило, а вот заразить делом "краевреды" умеют. Так с юности складывается у команды Левина: он, Конуркин и Виталий Злогодух начинали с фанатских поездок за футболистами ярославского "Шинника". Исколесили до 60 стран, обошли барахолки от Парижа, Стамбула и до Шанхая, отовсюду везли следы быта и контакты с людьми. А теперь следы и контакты монетизируют в дело. Кузнец Колычев так вдохновился их заказом на Бумажник, что его позвали на работу в "Ярреставрацию". Ольга Никонова начинала экскурсоводом в их частном музее "Мой любимый мишка", а теперь как директор музея пишет книгу о медведях - символах городов мира и Ярославля. Или когда-то юная арт-художница Маша Осипова. Она работала офис-служащим у друзей-краеведов, а когда они ее дар рассмотрели, занялась леттерингом - графикой букв и знаков, которые вместе составляют искусство дизайна. И уже художник-график Мария Осипова творит то в Сочи, то в Хорватии. Сейчас у нее долгосрочный заказ на оформление ресторанов и отелей в Турции.
- Мы никого не держим и не гоним, - объясняет философию "краевредов"-бизнесменов Виталий Злогодух. - Просто, когда сам ищешь, притягиваешь себе подобных. Потом дороги могут разойтись, но остается такой нехилый аромат общего дела. Я вот, когда начинал подбирать на улицах аншлаги - названия улиц разных лет, думал: "Соберу, выставлю на Революционной - это наш Арбат: пусть все видят эволюцию Ярославля от чугунной графики ХVIII-ХIХ веков и до двойных названий улиц, впаянных в японский пластик в 2000-х".
Когда же Злогодух познакомился с чугунной коллекцией Левина, которая пылится в подсобках, как и его аншлаги, он задумался. Как не раз, а фундаментально употребить в дело сокровищницы хлама - резные двери дома купца и детскую чугунную кроватку ХIХ века, балясины с лестниц особняков и кронштейны для рекламы 130-летней давности, парковую урну и мясорубку Americ System, которой полтора века, печные дверцы, напольные храмовые плиты, бутыль с гербом Российской империи?
У Виталия Злогодуха пока нет ответа. Есть понимание, что на смену прежним ценностям материального мира - свидетелям идентичности предков - идут поделки, которые не переживут свое время. К 1000-летию Ярославля в 2010-м город украсили "фирменной" металлической оградой с мишками и меняют ее каждый сезон. То машины раздавят "аля-рюс-железо" из Китая, то вроде бы железные мишки гниют на морозе. Аншлаги 90-х с двойным названием улиц Злогодух еще ни разу не выставил, а они уже деградируют - буквы стираются, полотно из порошкового металла крошится. С японским пластиком еще хуже - он гнется, как бумага.
Вопрос зреет сам собой: что потомкам расскажет о нас? И по каким предметам о нас будут судить как о хомо сапиенс? У Яна Левина и его команды пока нет ответа. Есть идея.
- Если каждый повесит за своим окном цветок или кустик зелени, у нас будет самый зеленый город в мире, - мечтает неисправимый прагматик Левин. - Если каждый бросит на улице окурок или сходит в туалет за угол, мы сгнием в кучах мусора и зловония. Альтернатива? Выставлять на балконах и в туалетах горшки с цветами, картины и ходить в них, как в булочную.
Вот только с доступностью туалетов, признается Левин, как с ремонтами: дороги уже не расстояния, в туалетах стоит крем для обуви и даже кресла есть, но попробуй в них попади. На днях он дочку повел в игровой центр. Приспичило. На двери табличка: "Туалет только для детей!" А просто человеку - за угол? Его уже не пускали в туалеты в школе, в домах культуры или в придорожных и привокзальных туалетах Анапы, Ростова-на-Дону, да почти на всех трассах предлагают заплатить за вход в туалет, как за обед.
- Знаете, почему в отечественной ментальности туалетная тема не комильфо? - скорее отвечает, чем спрашивает Ян Левин. - Стыдно признаваться в естественных потребностях. И я решил: замахнусь-ка на святое. Когда начинал с того, что любой желающий с улицы в любом городе, где есть наши рестораны, может зайти в наш туалет - свободно и бесплатно, слышал в спину: "Ушлый". Мол, реклама. А у людей даже осанка меняется, когда они ходят в хорошие туалеты, у владельцев отелей или кафе, открывших их, - мозги. Вот где-то здесь, на стыке ухода за естеством, самоуважением и выгодой, таится будущее, каким мы его хотим видеть.
Сразу вспомнился туалет в его ресторане "Брюгге" у памятника Бумажнику. Кожаные пуфы у унитаза, как в залах у диванов. Мягкий свет, стул для раздумий с видом на античность кранов и скульптур. Вот куда охота эмигрировать от разрухи в клозетах и головах. Да и разруха, губа не дура, из туалетов тоже постепенно съезжает в котлованы реноваций и перерытые дворы.
Однако неугомонный Левин не сдается.
Погоня за идеалом
В один из приездов в портовый Новороссийск он заглянул в свой бар. И на себе испытал то, как женщины чувствуют приближение родов. Перед закатом в баре был даже не аншлаг: заняты все столики, веранда, а вдоль придорожного парапета сидели люди на принесенных стульях.
- Вот же, вот она живая идея идеала культурного пространства, где всем хорошо - и духу, и животу. - Ян сосредоточен, будто, правда, что-то носит в себе. - Придумывать ничего не надо: просто дыра в стене, желательно со следами поколений, и люди сюда несут приставные кресла и багаж идей. Хочу туда.
Вот этой погони за идеалом и боятся многие соратники Яна Левина. "Вы спросите его, - просят они. - Не уедет он куда за границу?"
- Пройденный этап, - не дает договорить Ян, - но были мысли. Присматривался к разным странам, к Чехии... Теперь вот думаю закрывать там ресторан. Чтобы его вести, там мало жить, мало знать ту ментальность, надо ее чувствовать наперед, а лучше любить. Не срастается. Я или чехи тут ни при чем. Не срастается и у реноваторов с эпохой и временами. У того же Китая с Китаем. Мир принял скорость его обновления, но видит: Китай за своей же историей едет в пару-тройку уцелевших анклавов. В этом смысле Шанхай сбивает с ног: пол-улицы с историей искорежено, но выжило, все остальное - высокие технологии или еще нетронутая отсталость. Мы тоже стоим перед выбором: давать вторую жизнь старым вещам и уцелевшим городам, пройти катком реновации по ним или что?
Левин и его сподвижники отвечают тем, что жизнь старых вещей пытаются вывести за пределы отдельно взятого губернского города.
- К Санкт-Петербургу прицениваемся, - делится Ян. - Ищем площадку для наших коллекций и идей. Питер с его духом обособленности и амбиций быстрее других генерирует и принимает идеи, которые витают в воздухе. Может, поживу там с женой и детьми. Я свой лотерейный билет в жизни вытащил. Хочу дать шанс детям. Им тоже придется искать плацдарм для мостов между городами и собой. Глядишь, найдут. Смог же Санкт-Петербург и в новый мир хай-тека вписаться, и себя сохранить. Такое по силам вечным городам.
Он ерзает на стуле и выразительно показывает на часы. Через минуту его нет. Есть шлейф того, что ему по силам то, что и вечным городам. Они как немой упрек глобализации: ретушируя прошлое разными нанокрасками, она не сделала из него радугу. #Ярославцывсекрасавцы ее делают - из их раскопок культурного слоя. Как его жизнь не вымывает, заменяя стяжателями и "населением", "краевреды", будто люки или царская мясорубка с чердака Яна Левина. Помогают помнить, кто мы такие.
Ответы "Фейсбука" на вечные вопросы Яна Левина
Сергей Иванчик, Кострома
"В Карловых Варах в первый раз в жизни столкнулся с платным туалетом в "Макдоналдсе". Чехи все объяснили: "Вода, пиво и туалеты - бюджетообразующее звено Карловых Вар".
Ирина Панькова, Ярославль
"Ай, я-яй! Кошельки подбрасывают только плохие мальчики, чтобы выудить у прохожих денежки. А тут у кого намерения, как у Чебурашки: у тех, кто пробовал поднять кошелек, или у тех, кто его положил?"
Андрей Стрижак, Углич
"А у нас все, как в советском анекдоте. Два мужика вышли из пивной и за углом справляют нужду. Сзади голос: "Милиция, нарушаем граждане, штраф 5 рублей". Один из мужиков, не оглядываясь, дает червонец милиционеру: "Писай Вася, угощаю!"